Декоративно-прикладное искусство

Выдающимися памятниками декоративного искусства являются серебряные сионы-ризницы новгородского Софийского собора, датируемые XI-XII веками. Это большие сосуды, употреблявшиеся при богослужении, имеющие вид церковки. Особенно интересен «большой Сион» (высотой 74 см), имеющий двенадцать колонок и шесть двустворчатых дверок. На каждой створке имеется по фигурке апостола. Стройные фигурки апостолов исполнены в технике невысокого выпуклого рельефа. Имена апостолов всюду приведены по-русски, что служит доказательством русского происхождения сионов.

Для ювелирных изделий XI-XIII веков характерно применение серебра. В многочисленных изделиях – браслетах, серьгах и т. п. искусно применялась чернь. Многие предметы из серебра украшались изображениями фантастических зверей и птиц, сплетенных лентами; встречаются изредка и человеческие фигурки. Помимо черни мастера-серебряники прекрасно владели литьем, ковкой, зернью и сканью. Скань, или филигрань, заключается в исполнении на поверхности предмета сложного узора путем напаивания тонкой золотой или серебряной нити, образующей кружево. Техника зерни заключалась в напаивании на поверхность предмета десятков, даже сотен мельчайших шариков или зернышек металла.

Врата Суздальского собора (1230-1233) – выдающееся произведение декоративно-прикладного искусства – расчленены валиками на отдельные «клейма», в которых помещены медные пластины с изображениями различных религиозных сюжетов. Тематика западных ворот связана с церковными праздниками; на южных представлены деяния архангела Михаила. Богатейший орнамент обрамлений и композиций «клейм» исполнен в особой сложной технике «золотой наводки»: на блестящем черном фоне эффектно выступает мерцающий золотой рисунок. Техника наводки заключалась в следующем: медные пластины покрывались черным лаком, по лаку процарапывался рисунок, который затем углублялся в толще металла путем протравки кислотой. После этого приступали к «огневому золочению». Линии рисунка заполнялись амальгамой из тонкого листового золота и ртути. При нагреве ртуть испарялась, а расплавленное золото плотно соединялось с медью.

Ювелирное искусство Владимиро-Суздальской земли XII-XIII веков стояло на очень высоком уровне и имело ряд местных отличий. До наших дней дошли, главным образом в виде кладов, роскошные ожерелья, серьги («кояты»), украшенные эмалью, серебряные браслеты («наручи»)со своеобразным орнаментом, воспроизводящим мотивы владимиро-суздальской архитектуры (арочные пояса, колонки), с изображениями птиц, зверей, человеческих фигур, обязательно выделяемых позолотой на общем серебряном фоне.

Среди изделий владимиро-суздальских ювелиров особенный интерес представляет небольшой церемониальный топорик с инициалами Андрея Боголюбского и шлем его племянника князя Ярослава (в крещении – Федора) Всеволодовича. Топорик Андрея Боголюбского обложен серебром и украшен по серебряному полю – по обеим сторонам лезвия – золотыми с чернью изображениями. На одной стороне изображено священное дерево жизни с двумя птицами под ним; на другой – дракон, пронзенный мечом.

Не менее замечательным образцом декоративно-прикладного искусства является шлем князя Ярослава Всеволодовича. Найден он был в начале XIX века на поле Липецкой битвы 1216 года, где князь Ярослав потерпел поражение от новгородцев.

Шлем выкован из железа и обложен серебром. Края его окаймлены серебряной полоской сложного орнамента, в котором изображение птиц, барсов, грифонов чередуется с изображением листьев и лилий. Главным украшением шлема является накладная серебряная пластина с выпуклым чеканным рельефом, изображающим архангела Михаила. Стиль рельефа очень близок к резьбе Георгиевского собора. Мастера-ювелиры обычно использовали следующую технику рельефа на серебре: изображение сначала чеканилось с обратной стороны, а затем уже детально обрабатывалось резцом с лицевой.

Высокого уровня мастерства достигли и ювелиры Новгорода. Самым замечательным примером мастерства новгородских ювелиров-серебряников XII века являются кратеры (серебряные сосуды для причастного вина) новгородского Софийского собора. Известны имена их создателей, так как сосуды подписаны: один делал мастер Коста (Константин), другой – мастер Братило (Флор). Оба сосуда, каждый высотой в 22 см, почти тождественны по форме, орнаментам и украшающим стенки сосудов фигуркам святых, выполненным в технике плоского, невысокого рельефа. В отличие от стройных фигур апостолов на сионах Софийского собора, фигуры на кратерах Косты и Братилы коренасты и большеголовы; эта черта роднит их с новгородской монументальной живописью XII века.

ЛЕКЦИЯ 2

Монгольское нашествие 1237-1240 годов, разрушив многие русские города, нанесло огромный урон русской городской культуре. Художественные ремесла, тесным образом связаны с городом, пришли в упадок. Искусные русские мастера нередко угонялись в плен. Однако вслед за полосой упадка в середине XIV века явно обозначаются признаки возрождения. С конца XIV века художественное ремесло не только воскресло, но и вступило на новый и блестящий путь развития. Быстро возродилось художественное литье из металла, исключительного совершенства достигло искусство скани. Широкое распространение получила басма – тиснение с особых матриц узоров на медных или серебряных листах.

На рубеже XIV и XV веков Москва знала не только работы константинопольских мастеров, но и произведения южнославянских художников: здесь творил один из величайших живописцев того времени – Феофан Грек, приехавший из Новгорода уже вполне сложившимся мастером. Наконец (и это самое важное), Москва уже имела свою крепкую традицию и своих собственных художников. Все эти факторы способствовали быстрому расцвету московской школы живописи, с которой неразрывно связано и имя гениального живописца Андрея Рублева.

XV век – период наивысшего расцвета в истории древнерусской живописи. В это время иконопись решительно становится господствующим искусством, имеющим столь самобытный характер, что любое произведение несет на себе неповторимо русскую печать. Образы святых наделяются особой просветленностью. Проясняется палитра, краски которой образуют яркую, цветистую гамму, упрощаются формы, приобретающие скупую выразительность.