Архитектура XVI - XVII

 

В начале XVI века для русского зодчества характерен значительный рост камен­ного гражданского строительства. В это время в крупнейших монастырях все чаще строятся монументальные «трапезные па­латы», постройки полусветского характе­ра. Это были обычно двухэтажные здания, крытые высокой деревянной кровлей. Верхний этаж занимали просторный зал трапезной с одним столбом и сводчатым перекрытием, как в Грановитой палате Московского Кремля, и небольшая цер­ковь. Нижний этаж служил хозяйствен­ным целям. Внешний облик подобных зданий отличался строгой простотой. Луч­шими памятниками этого типа являются трапезные Андроникова монастыря в Москве (1504-1506) и Пафнутьево-Боровского монастыря (1511).

В это же время (первая половина XVI века) появляется в Москве и получает широкое распространение за ее пре­делами характерный тип маленького «по­садского» храма - бесстолпной кубичес­кой одноапсидной церковки с трехло­пастным завершением фасада и одной главкой. Это маленькие здания со свое­образным покрытием «крестчатым» со­мкнутым сводом с врезанными в него по центральным осям цилиндрическими сво­дами, на пересечении которых ставилась главка со световым барабаном, К тако­вым относятся церкви Трифона в На­прудном, Николы в Мясниках в Москве и многие другие. Для них характерна ин­тимность и «камерность» пространства, простота внешнего вида, резко отлича­ющая их от величественных и полных официальной представительности хра­мов Московского Кремля и крупных монастырей.

В строительстве первой половины XVI века нашла продолжение и перера­ботка крестовокупольного храма, возоб­новленная в XIV-XV веках московскими зодчими. В соборе Рождественского монастыря и Москве (начало XVI века), близком по композиции к Андроникову собору XV века, при пониженных углах куба глава поднимается на ярусах ко­кошников, образующих как бы «столп», вырастающий из сводов перекрытия. Еще сильнее эта тенденция проявляется в соборе старицкого Успенского монастыря (1535). В нем пять глав тоже силь­но приподняты над основным объемом и обработаны кокошниками в осно­вании.

Другим, более характерным вариан­том сложной композиции верха храма является собор Ферапонтова монастыря, построенный в копне XV века. Здесь при сохранении традиционного трехзакомарного перекрытия основного куба его верх оформлен в виде двух горизонтальных ярусов кокошников, создающих очень нарядное и торжественное, но вме­сте с тем и очень спокойное завершение верха.

Построенная Василием III церковь Вознесения в селе Коломенском под Москвой (1532) является хронологичес­ки первым и самым выдающимся памят­ником каменной шатровой архитектуры XVI века. В основном композиция церк­ви Вознесения складывается из четырех элементов: подклета, мощного четверика с выступами, образующими ею кресто­образный план, восьмерика и шатра с главкой. Все элементы наружной обра­ботки храма подчеркивают его верти­кальное движение. Церковная главка поч­ти незаметна в композиции 62-метровой башни. Тем же единством и движением проникнуто внутреннее пространство храма со стройными пилястрами и как бы бесконечным, теряющимся в высоте ша­тром. Храм не имел росписи. Культовый смысл здания почти не выявлен в его образе. Это не столько храм, сколько гор­деливый монумент, торжественный обе­лиск во славу могучего Русского госу­дарства.

Церковь в селе Дьякове под Москвой (1547) построена в память венчания Ивана Грозного на царство. Ее композиция представляет сочетание пяти восьмери­ков - большого центрального и четырех малых, соединенных открытыми папертя­ми. Она повторяет композицию деревянного Успенского собора XIII века, повер­нутую на 45 градусов так, что «прирубы» оказались расположенными по диагонали. Мощные и коренастые призмы столпов обработаны филенками и карнизами.

Барабаны глав приобрели восьмигран­ную форму, переход к главам угловых стол­пов образован тремя ярусами треугольных кокошников-фронтончиков, Централь­ный столп увенчан пышным карнизом. На восьмерике поднимается необычной фор­мы барабан, имеющий восемь полуцилин­дров по его окружности. Эта очень слож­ная композиция наружного объема храма превосходно связана с его конструкцией. Для архитектурных форм характерно пре­обладание прямых линий, что свидетель­ствует о сильнейшем влиянии деревянной архитектуры.

Такой же мемориальный смысл имел еще один памятник шатрового зодчест­ва - Покровский собор на рву (храм Ва­силия Блаженного) в Москве, созданный по заказу царя Ивана Грозного в 1555 - 1560 годах на Московском посаде под стенами Кремля, в память крупнейшего события XVI века - взятия Казани. По­строен он русскими зодчими, имена ко­торых - Барма и Посник Яковлев. По­добно Дьяковской церкви, храм пред­ставляет совокупность храмов «столпов»: вокруг центральной шатровой башни по осям и диагоналям расположены восемь меньших придельных соподчиненных ча­совен, увенчанных главами и связанных между собой платформой подклети и от­крытыми ходовыми папертями. Внутрен­няя площадь часовен очень ограничена, они не были и расписаны.

Для своеобразной композиции и внеш­него убранства каждой часовни зодчие использовали все богатство форм, вырабо­танных русской архитектурой и вопло­щенных в памятниках XVI столетия - Коломенском и Дьяковском храмах. Соче­тание кирпича и белого камня образовало первоначальную цветовую гамму здания. Наружная роспись исполнена позже, в XVII-XVIII веках. Храм Василия Блажен­ного занимает центральное место в исто­рии русского зодчества XVI века. Он стал непревзойденным образцом для зодчих последующих полутора веков.

Во второй половине XVI века в стро­ительстве крупных монастырей и соору­жаемых церквей сказывается стремление продолжить и укрепить старые традиции крестовокупольного храма. Для этого кон­сервативного течения характерны такие памятники, как Софийский собор в Во­логде (1568-1570), заказанный Иваном Грозным по образцу московского Успен­ского собора, и Успенский собор в Троице-Сергиевой лавре (окончен в 1585). В во­логодском храме указанный царем образец сказался лишь в типе пятиглавого собора, в то время как в целом здание простотой и лаконизмом своих форм напоминало ско­рее храмы Новгорода. В Успенском собо­ре кремлевская традиция сказалась ярче, вплоть до особенностей планировки алта­ря и колончатого пояса на фасадах.

Тяжелое экономическое и политичес­кое положение Руси второй половины XVI века прервало монументальное стро­ительство, возобновившееся лишь в кон­це века. В это время впервые создастся особая правительственная строитель­ная организация - Приказ каменных дел (1583), объединявший все строитель­ные кадры от простых кирпичников до мастеров-зодчих. Эта организация сыгра­ла выдающуюся роль в развитии зодчест­ва и осуществлении грандиозных военно-инженерных строек второй половины XVI века, каковы, например, гигантская линия стен Белого города и Москве (1585-1593) и сооружение кремля в Смоленске (1595-1602). Строителем обеих крепос­тей был выдающийся зодчий этого време­ни Федор Конь.

На рубеже XVI-XVII веков пережива­ет свой последний расцвет шатровое зод­чество. Его основные памятники по-преж­нему связаны с заказом царского двора или его ближайшею окружения и являются обычно мемориальными сооружения­ми. Крупнейшим из них была Борисо­глебская церковь (1603), созданная царем Борисом в его замке Борисове-городке пол Можайском, известная нам по изображе­ниям. По общему своему замыслу и силе выражения здание напоминает церковь в Коломенском.

Другие памятники шатровой архитектуры конца XVI века характеризуют ее уга­сание. Основой композиции становится массивный четверик храма, размеры кото­рого продиктованы необходимостью дать достаточную площадь для молящихся. Этот четверик завершается полудугами закомар, напоминая давнюю схему «кубического» крестовокупольного храма. Восьмерик и шатер приобретают грузные пропорции. Примером может служить церковь Петра Митрополита в Переславле-Залесском, построенная около 1584 года.

Монументальное строительство по­сле иноземной интервенции и связанной с ней разрухи возобновилось не сразу. Только с 20-х годов XVII века встреча­ются единичные каменные постройки и появляются сведения о них. На первых порах культовое зодчество является пре­обладающим. Однако в нем нет больших художественных явлений и серьезных нов­шеств. Угасание шатровой архитектуры, наблюдавшееся в конце XVI века, про­должается и в первой половине XVII века. Иное мы видим в первых гражданских постройках XVII века. Крупнейшей из них был Теремной дворец в Московском Кремле, построенный в 1635-1636 годах мастерами Антипой Константиновым и Ларионом Ушаковым.

Теремной дворец был поставлен на высоком подклете XVI века. Его ступен­чатый ярусный объем завершался верхней террасой с золоченой кровлей. В нижних этажах теремов помещались службы, кла­довые. Планировка жилых этажей скла­дывалась из небольших комнат, трехокон­ных, одинаковых по размерам. Верхний этаж был занят просторным залом. На фасадах шли ряды нарядных изящных окон с речными белокаменными налич­никами. Широкие карнизы из цветных изразцов завершали два верхних этажа. Стремление к живописной красочности и нарядности характеризует Теремной дворец.

Деревянное зодчество, как и в пред­шествующее время, было наиболее рас­пространенным. Сохранившиеся памят­ники позволяют судить о многообразии и совершенстве произведений, создан­ных русскими плотниками. Выдающим­ся произведением деревянного зодчества является известный нам по рисункам дворец в селе Коломенском (1667-1668, достроен в 1681). Он представлял сложное сочетание больших и малых срубов-клетей, свободно расположенных или сгруп­пированных вокруг внутренних дворов в зависимости от бытовых потребностей дворцового обихода. Заметна тяга к слож­ной, несколько измельченной живопис­ной композиции и богатству наружного и внутреннего убранства здания.

В XVII веке в основном заканчивается формирование крупных городских и монастырских ансамблей, являющихся подлинной гордостью древнерусского зодчества. Они складывались на протяже­нии столетий и включали постройки раз­ных эпох и назначения, сохраняя, одна­ко, поразительную целостность и единст­во, так как, возводя новое здание среди более древних, зодчие стремились не на­рушать гармонии ансамбля. Выдающими­ся образцами монастырских ансамблей являются Иосифо-Волоколамский мона­стырь в Терлевской слободе близ Волоко­ламска (1676-1688) и Спасо-Евфимиевский в Суздале.

Ростовский кремль даст пример, сви­детельствующий об основных принципах древнерусского градостроительного искусства. Кремль расположен рядом со старым Успенским собором XIV-XVI ве­ков. Собор господствует в ансамбле крем­ля, хотя и находится вне его стен. Связующим звеном между ними является боль­шая звонница в пиле монументальной стены с аркадой для колоколов. К собору пристроено крыльцо с арками на висягах, отвечающее расположенным напротив нарядным святым воротам» с башня­ми. Пятиглавию собора вторят пятиглавные верхи надвратных храмов. Ансамбль имеет широкую, как бы «распластанную» композицию без резко выраженных вертикалей.

В композиции монастырских ансамблей характерно появление центральной вертикали – высокой колокольни, которая приобретает значение композиционной оси ансамбля, согласованной с башнями ограды и монастырским собо­ром. Большое значение придается архи­тектуре главных ворот, превращающих­ся в парадный въезд. Стены и башни приобретают богатую декоративную об­работку.

Суровые башни Московскою Кремля в 80-х годах XVII века получают легкие и стройные шатровые завершения, пре­красно связывающие его с живописной группой куполов собора Василия Бла­женного.

Во второй половине XVII века с разви­тием промышленности архитектура разре­шает ряд новых задач. В 1661-1665 годах строится московский Гостиный двор в Ки­тай-городе, окруженный каменной стеной с угловыми башнями. Торговые и склад­ские помещения примыкают непосредст­венно к стенам.

Новый Гостиный двор в Архангельске был более обширен и сложен по компози­ции. Он строился в 1668-1684 годах по чертежам, присланным из Москвы, под наблюдением знаменитого зодчего Дмитрия Старцева. Гостиный двор вытянут по берегу Северной Двины почти на 400 м. Его высокие каменные стены образовали в плане неправильный многоугольник с башнями на углах и проездных воротах. Внутри размещались двухэтажные камен­ные ряды, включавшие более двухсот тор­говых помещений.

Во второй половине XVII века бога­тое купечество и дворянство вес чаще в своих усадьбах строит каменные жилые палаты. Наиболее характерен тип, повто­ряющий планировку деревянных хоров, состоящих из двух квадратных помеще­ний с продолговатыми сенями между ни­ми. Нижний этаж такого дома занимали хозяйственные и складские помещения. Фасады жилого этажа имели плоские ло­патки или колонки, богатые кирпичные карнизы. Окна украшались великолеп­ными наличниками.

В гражданском строительстве по­следней четверти XVII века все сильнее проявляется стремление к симметрии в композиции здания, к ясности ею чле­нения и декоративного убранства. Таков дом князя В. В. Голицына в Москве, по­строенный в 1689 году. Два нижних эта­жа этого дворца были каменными, тре­тий, деревянный, не сохранился. Внутри было пятьдесят три богато убранных от­дельных помещения, в том числе боль­шой зал столовой, освещавшийся сорока шестью окнами, расположенными в два яруса. Внешняя обработка фасадов ха­рактеризуется большой ясностью: четко выраженное этажное членение, побелен­ные наличники окон, полуколонки, вы­ступающие на красном фоне кирпичной стены.

Черты симметрии с особенной силой выражены в чертогах в Троице-Сергиевской лавре, построенных в конце XVII ве­ка для царской семьи, приезжавшей на богомолье. Поднятый на подклетном слу­жебном этаже жилой второй этаж состо­ял из ряда комнат, расположенных в ан­филадном порядке. Большие парные окна расположены в строгой симметрии. Перед главным фасадом, выходящим на собор­ную площадь, была терраса с двумя па­радными лестницами.

Эти же тенденции проникают и в куль­товое зодчество, церковь в селе Остан­кино под Москвой, построенная князем Черкасским (1678-1692), при всей своей узорчатой нарядности и декоративном бо­гатстве отличается от храмов второй чет­верти XVII века строгим равновесием композиции. Оно особенно ясно выраже­но со стороны главного, западного фасада храма, центральная ось которою закреп­лена помещением на ней шатровой ко­локольни.

Те же черты, которые характерны для жилищной и культовой архитектуры конца XVII века, с особой силой прояв­ляются в первых монументальных здани­ях светского общественного назначения.

Такова, например, Сухарева башня в Москве (1692-1701), выстроенная под руководством Михаила Чоглокова. Тор­жественная лестница вводила на «гульбища» над первым этажом. Каждый этаж был четко отделен мощным карнизом и прорезан попарно расположенными боль­шими окнами с красивыми наличниками.

Над центром здания возвышался строй­ный восьмерик ярусной шатровой баш­ни с часами и государственным гербом на шпиле. Башня отличалась простотой и симметричностью объема и фасадов, упорядоченностью убранства, выдержан­ного в рамках повторения немногих форм. Как по своему назначению (здесь была «навигадкая» школа), так и по фор­ме здание было целиком светской пост­ройкой.

Построенная воспитателем Петра I Б.А. Голицыным церковь в Дубровицах (1690-1704) уходит очень далеко от принципов древнерусского зодчества. Ее низкая лестничная платформа имеет причудливую многолопастную форму. Полукружия крестообразною низа полу­чили барочную тройную кривую, а двухъ­ярусный восьмерик завершается вместо церковной главы ажурной железной вызолоченной короной. Нарочито пышное резное убранство, использующее мотивы барокко и включающее круглые скульп­туры, замена резьбой внутренней рос­писи также противоречат вековым тради­циям. Эту дерзкую по своей новизне по­стройку справедливо сопоставляли с петровскими затеями. Дубровицкая цер­ковь как бы символизирует конец ста­розаветной художественной культуры Москвы.