Типы инвесторов 52 страница

— Дамы и господа, меня просили говорить на хинди, но я как-то не привык говорить на хинди, поэтому организаторы этого собрания позволили мне говорить по-английски. Я надеюсь, вам не составит труда следить за моей речью, — ведь это Бомбей, где большинство людей владеет английским. Как сказал один из выступавших на этом вечере, Его Святейшество Свами Акханданандаджи, главное сейчас — отучить людей от дурных привычек и научить их вести праведный образ жизни — сад-ачару. В этот век, в Кали-югу, люди очень порочны.

Прабхупада говорил о силе Движения Господа Чайтаньи, которое способно очистить сердце каждого живого существа. Он рассказал о двух великих грешниках, Джагае и Мадхае, которых спас Господь Чайтанья.

— Сейчас мы спасаем всех джагаев и мадхаев, всех без исключения. Поэтому, если мы хотим мира, если мы хотим достичь уровня сад-ачары, то должны распространить хари-нама-маха-мантру по всему миру. Действенность этого метода доказана на практике. Американские и европейские вайшнавы, которые приехали сюда и вместе с вами пели сейчас мантру «Харе Кришна», еще не так давно ели говядину, пили спиртное, предавались разврату и играли в азартные игры. Но, присоединившись к Движению сознания Кришны, они избавились от всех дурных привычек. Сад-ачара пришла к ним сама собой. Они не пьют ни чая, ни кофе, не курят, что, насколько я понимаю, явление редкое даже для Индии. Они отказались от всего этого. Почему? Потому что приняли сознание Кришны.

Прабхупада говорил не более пяти минут:

— Думаю, мне нет необходимости говорить долго. Вы сами видите, каковы плоды Сознания Кришны. Оно не является чем-то искусственным. Это сознание заложено в каждом из нас. Я не прибегал к помощи магии. Сознание Кришны живет в каждом живом существе, и нам нужно только разбудить его.

Публика отозвалась одобрительными возгласами и долго не смолкавшими аплодисментами. Сильнее и ярче, чем многоречивые майявади, Прабхупада показал самую суть духовной жизни — экстатическое пение Святых имен. И американские преданные были живым и наглядным доказательством его правоты.

На следующей неделе о Прабхупаде и его учениках говорил весь Бомбей. Они стали получать множество приглашений с просьбой выступить и провести киртан. В репортаже о Садху-Самадже «Таймс уикли» особо остановился на выступлении Шрилы Прабхупады и его учеников.

Группа из двадцати американцев, членов делегации «Харе Кришна», взошла на помост. Воздух сотрясли звуки мриданг, звон тарелок и пение маха-мантры. Раскачиваясь из стороны в сторону, с развевающимися на ветру шикхами, они пели «Харе Кришна»…

Один седеющий репортер, который всегда казался мне человеком трезвым и далеко не сентиментальным, голосом, прерывающимся от волнения, сказал:

— Ты понимаешь, что происходит? Скоро индуизм охватит весь Запад. Движение «Харе Кришна» возместит тот урон, который за многие века нанесли нашей культуре христианские священники.

Около двадцати пяти журналистов пришли на пресс-конференцию, которая проходила на пятом этаже резиденции г-на Шекшарии. Прабхупада с учениками сидел на большом матрасе и отвечал на вопросы, а преданные показали фильм о сан-францисской Ратха-ятре. Репортеры задавали вопросы о Новом Вриндаване. У преданных они спрашивали, почему те стали садху? Зачем оставили свою страну?

На следующий день пресса изобиловала рассказами о Прабхупаде и его Движении. «Таймс оф Индия» назвала свою статью так: «Сын американского миллионера находит прибежище в Обществе Кришны». В статье говорилось о том, как Гирираджа, чтобы присоединиться к движению Прабхупады, отказался от отцовского состояния. Одна газета цитировала его слова: «Мой отец тяжело трудится и зарабатывает сказочные богатства. Но он постоянно ссорится с матерью, а моя сестра убежала из дому. Таким образом, несмотря на материальные удобства, никто не счастлив». Далее приводились слова Шьямасундары: «Мой отец очень богат, но каждую ночь он вынужден принимать снотворное». Были и другие статьи.

Но вскоре в колонке читательских писем «Таймс оф Индия» появились статьи и совсем другого содержания:

Насколько я понимаю, этих иностранных индусов из Движения «Харе Кришна» нельзя приравнивать к урожденным индийским брахманам и индусам. Их следует считать выходцами из низших каст. Важно отметить, что один из недавно обращенных садху, Шри-Гопал-даса, в прошлом Чарльз Поланд из Чикаго, утверждает, что раньше был строителем. Ввиду того, что эти западные адепты занимались работой шудр, их нужно рассматривать в рамках трех низших каст, в зависимости от их профессии.

В другом письме говорилось: «Движение «Харе Кришна» — мимолетная причуда горстки сентименталистов».

Прабхупада сказал, что на эти письма необходимо ответить и лично продиктовал краткие варианты ответов, поручив конкретным ученикам составить опровержения. Через несколько дней ответы Прабхупады появились в прессе.

В Индии в разных провинциях даже среди брахманов отсутствует социальная связь. Поэтому не столь важно, составляют ли они отдельный класс общества или нет. Например, среди практикующих юристов в разных штатах может не быть социального взаимодействия, но это совсем не значит, что они не являются квалифицированными юристами. Это культурное движение, и если весь мир принимает его, что с того, что его не принимают индийские брахманы… Мы не ставим своей целью общественное или политическое единение, но если люди примут Сознание Кришны, тогда объединение произойдет само собой, на всех уровнях: политическом, социальном и религиозном…

Тот факт, что один из наших юношей был строителем, еще не значит, что он принадлежит к сообществу шудр. Шудры — это класс людей, недостаточно разумных или неграмотных, не ведающих о смысле жизни. В Америке даже чрезвычайно культурный и образованный человек может устроиться на работу обычным строителем, поскольку для американца иметь работу считается честью. Поэтому, хотя юноша работает в Америке строителем, он не шудра.

Но даже если мы посчитаем, что он шудра, Господь Кришна говорит, что всякий, кто приходит к Нему, достоин самого высокого положения — вернуться домой, к Богу.

В письме, подписанном Гирираджей, Прабхупада опровергает обвинение в том, что его движение — это «мимолетная причуда отдельных сентименталистов».

…Как можно считать наше Движение мимолетным, если еще пять тысяч лет тому назад эта наука была изложена в «Гите», а миллионы лет назад она была поведана богу солнца? Как можно называть это Движение мимолетным, когда мы выполняем санатана-дхарму, вечный долг живого существа? Разве могут люди просто из причуды уже пять лет не есть мяса, не употреблять одурманивающих средств, не вступать в незаконные половые отношения и не играть в азартные игры? Станут ли люди по какой-то причуде оставлять друзей, родственников, семьи и деньги, чтобы каждый день вставать в четыре часа утра и быть готовыми по просьбе своего духовного учителя немедленно отправиться в любую страну мира и проповедовать в любых условиях?

Во всех этих газетных заметках Прабхупада видел возможность распространения Сознания Кришны. Он сказал, что, даже критикуя Движение сознания Кришны, газеты распространяют Святое имя Господа. А имя Кришны абсолютно.

Г-н Шекшария устроил особую программу, пригласив на нее многих почетных граждан Бомбея. Он рассчитывал, что придет около двухсот человек, но пришло гораздо больше. Это была элита Бомбея — женщины в дорогих шелковых сари, в золоте и драгоценностях, и мужчины в шелковых костюмах с высокими воротничками в стиле Неру или в белоснежных, накрахмаленных дхоти и куртах.

Прабхупада провел с учениками киртан и прочитал лекцию. Он говорил мало, но очень серьезно:

— Все вы очень разумны. Все вы очень образованы. Все вы великие души. Я умоляю вас — я сжимаю в зубах солому с улицы, я умоляю вас — просто повторяйте «Харе Кришна». Пожалуйста, повторяйте «Харе Кришна».

После выступления Прабхупада ушел, а преданные показали слайды о деятельности Движения «Харе Кришна» по всему миру. Они также впервые обратились к присутствующим с просьбой стать свободными членами ИСККОН, и г-н Г.Д. Сомани, один из ведущих промышленников Индии, а также г-н Шекшария ответили согласием.

 

Хотя Прабхупада был счастлив, что число свободных членов ИСККОН растет, его беспокоило то, что груз его книг из «Дай Ниппон» до сих пор не прибыл. Преданные обещали свободным членам книги, но где они? С каждым днем проблема давала о себе знать все больше. Прабхупада узнал о забастовке в калькуттском порту. Корабль с его книгами, по-видимому, прибыл, но, не получив возможности разгрузиться в Калькутте, покинул порт. Прабхупада беспокоился, что книги могут выгрузить в каком-нибудь другом индийском порту. Однако точное их местонахождение и условия, в которых они хранятся, оставалось неизвестным. Прабхупада был очень этим обеспокоен. Он решил послать в Калькутту самого ответственного ученика, Тамала-Кришну, чтобы тот попытался отыскать книги. Сам Прабхупада тем временем решил продолжать проповедь, полностью положившись на Кришну.

* * *

Амритсар

21 октября 1970 года.

В сопровождении группы учеников (семерых мужчин и двух женщин) Прабхупада отправился в двухдневное путешествие по железной дороге из Бомбея в Амритсар. Несколько лет назад он – одинокий проповедник – колесил на поездах по всей Индии, заезжая в Джханси, Дели, Канпур, Калькутту и Бомбей в поисках средств на издание «Назад к Богу». Теперь же, когда спустя каких-то пять лет, проведенных на Западе, он обрел поддержку своих искренних учеников, индийцы наконец-то обратили на него внимание.

Ачьютананда Свами, Джаяпатака Свами и Хамсадута держали позиции в Калькутте; Тамала-Кришна, Шьямасундара и еще несколько преданных — в Бомбее. Его ученики привлекали свободных членов и старались открыть в двух главных городах Индии постоянно действующие центры ИСККОН. Движение сознания Кришны только начинало свою деятельность в этой стране, и Прабхупада вместе с учениками с готовностью направлялся туда, где появлялась любая возможность для проповеди. В Америке он никогда не стремился жить с удобствами на одном месте, но всегда путешествовал, говоря о Кришне, встречаясь с новыми людьми и предлагая им принять преданное служение — точно так же он поступал и в Индии.

Поезд прибыл на станцию Курукшетра.

— Недалеко отсюда, — сказал Прабхупада, — место, где пять тысяч лет назад Господь Кришна поведал «Бхагавад-гиту». Они говорят, что этого места не существует — что это просто миф. Они говорят, что это аллегория, символ тела и чувств. Но вот – мы – на станции Курукшетра.

Солнце садилось, и небо над горизонтом окрасилось в ярко-оранжевый цвет.

— Как они могут говорить, что Курукшетра — это выдуманное место? — продолжал он. — Вот оно, перед нами. Испокон веков это место является историческим.

Поезд прибыл на станцию Амритсар. Здесь Прабхупаду встретили члены комитета «Веданта-Саммелан» и отвезли его и его учеников в парк в предместье города. Они показали ему большой пандал, который был возведен Ашрамом Никетан для «Веданта-Саммелана», и выделили Прабхупаде и его ученикам жилье — три небольшие комнаты. Прабхупада занял одну из них, две женщины другую, четверо мужчин кое-как разместились в третьей, а еще трое остались спать на открытом воздухе. В первую ночь в климате северной Индии преданным было холодно. Спальных принадлежностей не хватало, и никто из преданных не взял с собой теплой одежды.

На следующее утро в четыре утра преданные столпились в комнате Шрилы Прабхупады, чтобы принять участие в мангала-арати и киртане перед Божествами Радхи и Кришны — теми самыми, что последние полтора года путешествовали с Прабхупадой. Несмотря на суровые условия, преданные считали себя счастливчиками оттого, что могли находиться так близко к Прабхупаде и Радхе-Кришне. Прабхупада играл на мриданге и пел молитвы духовному учителю. Остальные подпевали. После этого он попросил пуджари раздать каждому преданному по кусочку фруктов и сладостей, предложенных Божествам. Солнце еще не взошло, и в комнате было прохладно. Когда преданные сгрудились на полу, под единственной лампочкой без абажура, Прабхупада попросил их читать вслух «Шримад-Бхагаватам».

В то же утро Прабхупада посетил «Веданта-Саммелан». На собрание пришли тысячи людей, и поскольку большинство из них не понимали английского, Прабхупада говорил на хинди. Его выступление понравилось всем, и члены комитета удостоили его чести быть председателем «Веданта-Саммелана».

Хотя программа проходила лишь несколько часов в день, по утрам и вечерам, Прабхупада не ограничивал свою проповедь несколькими часами; он проповедовал постоянно. Пока он сидел у себя в комнате, к нему нескончаемым потоком шли гости — сотни благочестивых индусов, стремившихся получить его благословения. Прабхупада указал ученикам, что в Индии еще остались следы ведической культуры:

— Посмотрите, как они относятся к святому человеку.

Как обычно, на Прабхупаду посыпалось множество приглашений посетить дома индийских семей. Он принимал столько приглашений, сколько было возможно — и даже больше, как казалось его ученикам.

Передвигался Прабхупада стремительно. Как только машины подъезжали к двери, он быстро выходил из комнаты и в мгновение ока садился в машину, не дожидаясь тех, кто еще не собрался. После каждой проведенной программы он снова садился в машину и ехал прямиком на следующую. Опоздавшие, обнаружив, что он уже уехал, прыгали в коляску велорикши и пытались его догнать. Стоило им неверно выбрать дорогу или не заметить поворот, и они рисковали пропустить следующую программу. И когда, наконец, они приезжали на место, то заставали там Прабхупаду, который с невозмутимым видом читал лекцию по «Бхагавад-гите» или смеялся, принимая вместе с хозяином дома прасад.

Каждый день было, по меньшей мере, пять-шесть программ — индийцы упрашивали его: «Приезжайте в наш храм на даршан!», «Зайдите к нам на прасад!» А когда Прабхупада возвращался к себе в ашрам, там у дверей уже ждала длинная очередь гостей, желающих с ним повидаться.

Никто из преданных не мог угнаться за Прабхупадой с его темпом жизни и энтузиазмом. Казалось, энергия его неиссякаема. Его ученикам было просто не под силу по пять раз в день обедать в домах индусов, куда их приглашали. Они постоянно переедали, и некоторые из-за этого даже заболели. Прабхупада же превосходно справлялся с подобными ситуациями. Он умел полностью удовлетворить каждого хозяина, рассказать о Сознании Кришны, провести киртан, принять немного прасада и ехать дальше.

Однажды вечером Прабхупада посетил дом Баладева-Индры Сингха, потомка одной из древних царских династий Пенджаба. Г-ну Сингху было почти шестьдесят, но, несмотря на возраст, он по-прежнему был крепким пенджабским кшатрием — красивым, высоким, с большими черными усами. Он провел Прабхупаду и его учеников по своему богатому дому, с большими портретами предков – кшатриев в доспехах, шлемах и с мечами. В комнате, где хранились трофеи, увешанной шкурами и чучелами голов диких зверей, г-н Сингх показал Прабхупаде и его ученикам главный предмет своей гордости — огромную голову тигра. Прабхупада подошел поближе, чтобы посмотреть повнимательнее.

— Вы убили его? — спросил он.

— Да, — ответил г-н Сингх, и принялся рассказывать подробности.

— Этот тигр-людоед поубивал многих людей в соседней деревне, — объяснял он, — и я пошел и застрелил его.

Прабхупада округлил глаза и повернулся к ученикам:

— О, очень хорошо!

Позже, когда Прабхупада сидел в кресле, а хозяин дома - перед ним, на полу, г-н Сингх признался, что его кое-что беспокоит. Один астролог сказал ему, что в прошлой жизни, тысячи лет назад, он участвовал в битве на Курукшетре — но на стороне противников Кришны!

— Это невозможно, — ответил Прабхупада. — Все, кто участвовал в битве на Курукшетре, получили освобождение. Если бы вы действительно сражались на Курукшетре, то вас бы здесь сейчас не было.

Г-н Сингх не знал, радоваться ему или печалиться. Но Прабхупада заверил его:

— Ничего страшного. Не переживайте. Сейчас вы преданный Кришны.

Когда Прабхупада попросил г-на Сингха стать свободным членом ИСККОН, тот сразу же согласился. Он признался, что поначалу, когда Прабхупада и его ученики только пришли, он был настроен весьма скептически, но после нескольких минут общения со Шрилой Прабхупадой все его сомнения и подозрения рассеялись. Он будет счастлив стать первым членом ИСККОН в Амритсаре.

 

Хотя преданные просили Прабхупаду сократить число визитов, он не сбавил темпа, сказав, что если им трудно, это отнюдь не значит, что трудно ему. Однажды вечером, после восьмой и последней в тот день программы, Прабхупада вернулся к себе незадолго до полуночи. Преданные с ног валились от усталости, и единственным их желанием было поскорее добраться до постели. Заметив, что в комнате Прабхупады горит свет, один из преданных подошел к его окну. Прабхупада сидел за столом, прислонившись к стене, и слушал магнитофонную запись одной из своих сегодняшних бесед.

* * *

 

Однажды после полудня Прабхупада и его ученики отправились посмотреть на знаменитый Золотой Храм сикхов. Экскурсовод провел их по храму и ответил на вопросы Прабхупады. Гид объяснил, что храм содержится на средства сикхов-бизнесменов. Сикхи гордятся тем, что в Амритсаре никто не голодает: каждый день они кормят далом и чапати десять тысяч человек. Это заинтересовало Прабхупаду, и он захотел посмотреть, как они проводят эту масштабную работу. Он увидел, как несколько мужчин раскатывают чапати и ловко кидают их на гигантскую сковороду, а другие, пользуясь длинными лопатками, переворачивают их, держат несколько секунд над горячими углями и затем складывают в стопки.

— Вот как нужно распространять прасад, — сказал Прабхупада.

Прабхупада поставил свою подпись в гостевой книге: «А.Ч. Бхактиведанта Свами». В строчке «Ваше вероисповедание» он поставил «кришнаит», а в графе «ваши комментарии» написал: «очень духовно».

 

Вместе с учениками Прабхупада посетил Рама-тиртха-саровару, озеро, где в былые времена находился ашрам великого мудреца Вальмики. Местность, окружающая озеро, была сухой и каменистой, со скудной растительностью. Они остановились у красивого гхата для омовения, со ступеньками, спускавшимися к воде. Преданные очень радовались выпавшей им возможности побывать на природе со своим духовным отцом и учителем. Трудно было себе представить лучшее место для общения с Прабхупадой, чем это тихое озеро с изумительным гхатом.

Практически ничего не зная о Господе Раме, преданные внимательно слушали своего духовного учителя, который рассказывал им о некоторых из игр Верховной Личности Бога в Его воплощении Господа Рамачандры. В Свои последние дни на земле, сказал Прабхупада, Рама изгнал Ситу, Свою жену и вечную спутницу. Одинокая, ожидающая ребенка, Сита нашла пристанище в ашраме Вальмики, где вскоре родила сына Лаву. Из сухой травы мудрец создал Сите еще одного сына и назвал его Куша.

Когда Сита узнала, что Рама послал по всему миру коня, чтобы бросить вызов правящим царям, она велела сыновьям поймать этого коня. Она подумала, что так они смогут захватить отца и привести Его к ней. К сожалению, исполняя свою миссию вдали от родного дома, мальчики узнали, что Господь Рамачандра оставил этот мир. Убитые горем, они вернулись к Вальмики. Чтобы уменьшить боль их разлуки, Вальмики спел им «Рамаяну», божественную песнь о деяниях Господа Рамы. Однажды, когда Сита гуляла, перед ней разверзлась земля, из которой она когда-то появилась, и Сита вернулась в нее.

Эти события, объяснил Прабхупада, стоя со своими последователями у Рама-тиртха-саровары, происходили не менее восьмисот тысяч лет тому назад. Преданным казалось, будто Прабхупада приоткрыл для них новое окно в духовный мир.

* * *

Организаторы «Веданта-Саммелана» снова и снова обращались к Прабхупаде и его группе с просьбой принять участие в программе в пандале, причем на главных ролях. Запланированные обсуждения были посвящены в основном философии майявады: Бог безличен, все пути равны и ведут к Единому Богу, все едино и все мы — Бог. Публика не может долго выслушивать подобные рассуждения, и организаторы «Саммелана» каждый день просили преданных проводить в пандале киртан. Прабхупада же, и без того загруженный проповедью, предпочитал проводить свои программы в частных домах.

Один преданный спросил Прабхупаду о девизе майявади, который увидел на плакате: – «Тат Твам Аси», под которым был приведен английский перевод: «И ты тоже есть То». Это, пояснил Прабхупада, излюбленное высказывание имперсоналистов, которые ставят знак равенства между живым существом и Богом. Он подробно описал различия между ними и рассказал, как Бог, нисходя в этот мир, проявляет явные и недвусмысленные качества, выдающие в Нем Верховную Личность Бога.

— Эти йоги занимаются словоблудием, — сказал Прабхупада. — Они просто пускаются в умозрительные рассуждения о Веданте. Они никогда не придут ни к какому выводу. Многие годы и многие жизни они будут продолжать свои рассуждения, а мы осознаем Бога, просто кушая.

С этими словами Прабхупада взял со своей тарелки с прасадом сладость и закинул себе в рот.

 

Погруженный в активную деятельность в Амритсаре, Прабхупада не переставая думал о своих духовных детях, рассеянных по всему миру. Каждый день он писал им письма. Преданным в Калькутте он написал: «Страстно хочу узнать, как у вас дела, и удалось ли вам еще кого-нибудь записать в свободные члены». Он просил их официально зарегистрировать ИСККОН и постараться открыть в Калькутте постоянно действующий центр.

Своим ученикам в Бомбее он написал: «Я очень хочу узнать о положении дел в Бомбее; переехали ли вы в храм Рамы или какое-либо другое место».

Карандхаре в Лос-Анджелес письмо было следующего содержания:

Я надеюсь, что под твоим руководством дела в нашей всемирной штаб-квартире идут хорошо.

Пожалуйста, пришли мне общий отчет о ваших делах… а также о делах Руководящего Совета. Пожалуйста, передай мои благословения всем членам наших храмов. Как идет поклонение Божествам?

Отвечая Упендре на его письмо с Фиджи, он писал:

Что касается поклонения полубогам, то этим поглощено все индийское сообщество. Поэтому, пока наша проповедь не станет очень решительной и энергичной, остановить их будет очень трудно.

Написал он и Бхавананде, в Нью-Йорк:

Пожалуйста, регулярно проводите Самкиртан — это доставит мне огромную радость. Что касается нашего нового храма в Бруклине, то Кришна дал вам очень хорошую возможность служить Ему.

 

* * *

30 октября 1970 года.

 

Пробыв десять дней в Амритсаре, Прабхупада снова сел в поезд и отправился обратно в Бомбей. Он ехал с Гуру-дасом, в небольшом купе первого класса, а остальные преданные находились в другой части поезда. Вагон Прабхупады был рядом с локомотивом, и поэтому в него постоянно залетала сажа из трубы, так что Прабхупада очень скоро с головы до ног был испещрен маленькими черными точками.

Ямуна: Где-то между Амритсаром и Дели я решила сходить посмотреть, как там Шрила Прабхупада и не нужно ли ему чего-нибудь (поскольку иногда, когда поезд останавливался, он просил кого-нибудь купить ему на платформе свежих фруктов или еще что-то в таком духе). Мы с Каушальей прошли через несколько вагонов в вагон первого класса, где ехал Прабхупада. Он, словно царь, полулежал на нескольких подушках, согнув в колене одну ногу, и на его лице играла чудесная улыбка.

Мы поклонились, и Шрила Прабхупада подмигнул нам.

— Есть что-нибудь горячее поесть? — спросил он.

— Что вы имеете в виду? — спросила я. — Вы хотите, чтобы я принесла обед, Шрила Прабхупада?

— Нет, — ответил он. — Не совсем. Немного риса, немного горячего риса.

— Что вы имеете в виду, Шрила Прабхупада — из ресторана?

— Нет. Может быть, ты сама приготовишь мне горячий рис?

Я согласилась. У меня не было ни малейшего представления, как я буду готовить горячий рис, но мы с Каушальей нашли кухню. Там никого не было, за исключением двух индийцев, одетых в черные, запачканные куркумой шорты. Они стояли возле угольной печки и курили. Я не знала хинди, но, как могла, попыталась объяснить:

— Мой Гуру Махараджа хочет чавал, горячего риса.

Мужчины рассмеялись над нами, словно мы были сумасшедшие, и я подумала, что было бы неплохо найти кого-нибудь, кто даст нам разрешение. Но когда мы нашли заведующего рестораном, он был категорически против:

— Нет. Ни в коем случае. Вы не можете готовить на кухне.

Я сказала:

— Простите, но это для моего Гуру Махараджа. У нас нет выбора. Я сказала ему, что приготовлю рис, и должна исполнить обещание.

Но он опять повторил:

— Нет, это невозможно.

Тогда я нашла начальника состава и объяснила ситуацию.

— Если я не смогу сделать это для своего гуру, мне останется только выброситься из поезда.

Начальник отнесся к ситуации со всей серьезностью и сказал:

— Конечно-конечно, можете готовить на кухне все что угодно.

Он привел нас обратно и сказал шеф-повару и заведующему рестораном, что дает нам разрешение. Печь была гигантская, и я абсолютно не умела ею пользоваться. По всей кухне висели алюминиевые кастрюли самых разных видов. Мы, как смогли, вычистили одну из них, вскипятили воду и бросили в нее чавал. Мы приготовили огромное блюдо очень горячего риса с маслом, свежим лимоном и перцем и отнесли его через поезд в вагон Прабхупады.

— Ваш рис, Шрила Прабхупада! — сказала я, входя.

Его глаза загорелись и широко раскрылись. Он расплылся в широкой улыбке.

— О, пришли мои богини удачи, — сказал он. — Они принесли мне мой рис. Большое вам спасибо. Это как раз то, что я хотел.

Он съел с этого большого блюда очень много. Вместе с рисом он съел маленький качаури, пури и маленький пикуль. Он был очень доволен.

В тот же вечер поезд прибыл на делийский вокзал, с его толпами суетящихся пассажиров, уличными торговцами, нищими, киосками, торгующими закусками и напитками, газетными ларьками и носильщиками в грязных красных жилетках. Поезд должен был стоять двадцать минут.

Вдруг в купе Прабхупады вошел какой-то человек, представившийся Д. Д. Гуптой. Хотя Прабхупада раньше не встречал его лично, между ними велась переписка. Это был обычный делиец, без особого достатка, не особо влиятельный, но он очень хотел помочь. Предложив Прабхупаде коробку сладостей, он предложил ему остановиться в Дели. У Прабхупады, однако, были другие планы: он уже послал преданным в Бомбей телеграмму о своем приезде.

Прабхупада взглянул на Гуру-даса. Тот чувствовал себя на верху блаженства оттого, что получил возможность близкого общения со своим духовным учителем. Они двенадцать часов провели в одном купе, вместе принимали прасад, беседовали друг с другом. Несколько минут назад Прабхупада говорил о важности сельского хозяйства и объяснял, что нехватка продуктов питания вызвана плохим управлением, а не скудными дождями и землей. Гуру-даса был счастлив и уже настроился на то, что проедет с Прабхупадой и вторую половину пути, и представлял как вместе они вернутся в Бомбей.

— Этот человек нас приглашает, — сказал Прабхупада. — Останься и попробуй что-нибудь сделать.

— Остаться?

Но времени на расспросы и обсуждения, что ему делать в Дели, не оставалось; поезд вот-вот отъедет. Гуру-даса сказал, что останется, но ему понадобится помощь. Они быстро оговорили состав команды: Ямуна (жена Гуру-дасы), Гирираджа, Дурлабха, Брюс и Гопал. Гуру-даса побежал, чтобы сообщить новость своей жене и брахмачари.

Преданным не составило большого труда собрать свои скромные пожитки и сойти с поезда, но им было грустно оттого, что они покидают общество Шрилы Прабхупады. Когда поезд тронулся, они в почтении склонились перед ним, напротив его окна и помахали ему на прощанье, прося о милости. Эта их аскеза, возможно, была лишь малой толикой того, через что пришлось пройти Прабхупаде, когда он впервые приехал в Америку.

* * *

Бомбей

Ноябрь 1970 года.

Следующий месяц Прабхупада с учениками провел в храме Сита-Рамы Манохарлала Агарвала в Чембуре. В действительности, это был дом г-на Агарвала, но поскольку он поддерживал поклонение Божествам Сита-Рамы, он называл его Рам-Шаранам, «находящийся под защитой Господа Рамы». Прабхупада занял одну комнату, а его ученики — две другие, по соседству с кухней и ванной. Храм Сита-Рамы находился в загородном местечке, где было тихо и спокойно, поэтому Прабхупада вновь принялся усиленно работать над «Шримад-Бхагаватам», переписываться с центрами ИСККОН и воспитывать небольшую группу сопровождавших его учеников. Он очень надеялся, что Кришна даст возможность ИСККОН упрочить свои позиции в Индии.

Сейчас мы обретаем широкую известность. Говорят, атмосфера в Бомбее пропитана сознанием Кришны. Это факт, и влиятельные члены бомбейской общественности высоко оценили наше Движение…

В настоящее время меня признают больше, чем других свами. Люди видят: что же это за свами такие? Они не идут к людям. Есть одна бенгальская поговорка: шакал — царь в маленьком лесу. История такова, что однажды шакал стал лесным царем, на некоторое время одурачив других животных. Но при этом он оставался шакалом, и, в конце концов, был уличен в обмане.

 

Хотя г-н Агарвал почитал за честь, что Прабхупада принял приглашение и стал его гостем, сам Прабхупада понимал, что, в конечном счете, это принесет всем неудобства. Нелегко - даже для богатого человека - каждый день принимать и кормить более десятка гостей, да и преданным трудно целыми днями ютиться в крошечных комнатушках в условиях тропической жары, нарушенного режима дня и частых болезней.