Типы инвесторов 54 страница

— Итак, Аджамила в момент смерти просто вспомнил о младшем сыне, которого звали Нараяной. В имени Нараяна заключена вся мощь Верховной Личности Бога, Нараяны. В этом и состоит секрет движения нама-санкиртаны. Повторяя Святое имя Нараяны, вы немедленно соприкасаетесь с Верховной Личностью, Богом. Нама, имя Господа, не материально — оно духовно. Между Кришной и Его именем нет разницы. Жалобным голосом Аджамила позвал своего сына Нараяну: «Пожалуйста, подойди. Я умираю». Он очень боялся ямадутов. Тогда Кришна послал вишнудутов спасти его. Вишнудуты, каждый с четырьмя руками, выглядели в точности как Господь Нараяна. Серьезным голосом они сказали ямадутам: «Что вы делаете? Прекратите! Вы не можете забрать этого человека к Ямарадже».

На этом лекция закончилась — как и само пребывание Прабхупады в Индоре. Ему и его ученикам снова предстояло отправиться в путь - на этот раз в Сурат, что в Гуджарате, чтобы провести там программы. К ним должны были присоединиться преданные из Бомбея. Прабхупада приехал в Индор на Гита-Джаянти-Махотсаву, но на деле получилось, что Махотсава составила лишь малую часть его проповеди в этом городе. Он встретился с сотнями людей, у него появились новые друзья и свободные члены ИСККОН. Он вошел в жизнь индорцев, и надолго останется в их сердцах.

Баба Балмукунд: В этом Гита-Бхаване я видел многих садху и великих святых. И Шрилу Прабхупаду я встретил там же. Он и его проповедь произвели на меня огромное впечатление. Именно благодаря тому, что Прабхупада показывал реальность бхакти, благодаря тому, что он был чистым бхактой, он смог изменить людей Запада и дать им другую одежду, другую диету, полностью изменить их культуру и открыть им настоящую бхакти. Это было его величайшим достижением. Пусть говорят что хотят, но в том, что касается бхакти Господа Кришны, он совершил чудо. Он сделал то, чего не могли сделать ни Свами Вивекананда, ни Свами Рам-Тиртха, ни другие. Это было чудо.

* * *

Сурат

17 декабря 1970 года.

Словно в чудесном сне, играя на караталах и мридангах, преданные шли по улице с киртаном, а по обеим сторонам на многие кварталы выстроились тысячи людей. Зрители стояли на крышах домов, теснились в окнах и дверях, а некоторые даже присоединялись к шествию. На перекрестках полиция останавливала движение, пропуская только группу санкиртаны. Грунтовую дорогу, недавно подметенную и политую водой, украшали ведические символы, нарисованные рисовой мукой. По обеим сторонам дороги стояли зеленые, только что срезанные банановые деревья, а над головами участников киртана через узкую улочку ярким, пестрым навесом были протянуты женские сари.

Г-н Бхагубхай Джаривала, в доме которого остановился Прабхупада, объявил в местных газетах, по каким маршрутам будет ежедневно двигаться праздничное шествие, и теперь каждый день, проходя по разным частям города, преданные устраивали киртаны. Процессию возглавляли более двадцати учеников Прабхупады, в то время как тысячи индийцев пели и ликовали, а женщины с крыш домов осыпали преданных цветочными лепестками.

Процессию то и дело приходилось останавливать, потому что люди целыми семьями выходили на улицу, чтобы надеть на преданных гирлянды. Иногда гирлянд оказывалось так много, что за ними уже нельзя было разглядеть счастливых лиц преданных, и те раздавали гирлянды толпе. Никогда еще они не встречали такого приема.

— Это город преданных, — сказал Прабхупада.

Он сравнил население Сурата с горящей сухой травой, по которой распространяется пламя. Сознание Кришны заложено в этих людях от природы, но прибытие Шрилы Прабхупады и его группы санкиртаны явилось тем факелом, который зажег этот город духовным огнем.

Казалось, каждое утро на улицы выходит все население Сурата, потому что уже к семи часам утра туда, где должно было проходить шествие, стекались десятки тысяч людей. Мужчины, женщины, рабочие, торговцы, служащие, старики и молодежь, дети и подростки — все жители города собирались, чтобы принять участие в шествии. Запрудив улицы, они ожидали участников киртана, и когда преданные, наконец, появлялись, всех охватывало ликование.

Прабхупада участвовал в утренних шествиях лишь дважды, предпочитая все это время оставаться в доме господина Джаривалы. Каждое утро, в тот момент, когда преданные выходили из дома, он появлялся на балконе своей комнаты на втором этаже. По утрам было холодно, и многие преданные были простужены, но когда они видели Прабхупаду, который со своего балкона благословлял их, у них словно прибавлялось сил. Прабхупада махал им рукой вслед, и преданные с киртаном выходили на улицу.

Кроме мриданг и каратал, у этой санкиртаны не было ничего — ни флагов, ни оркестра, ни ратхи (колесницы) — одна лишь только группа вдохновенных преданных, исполняющих киртан. И не было ни официального пандала, ни Садху-Самаджа, ни Веданта-Саммелана, ни Гита-Джаянти-Махотсавы — а был лишь целый город преданных Кришны, с нетерпением ожидавших появления американских вайшнавов, поющих «Харе Кришна».

Почести, которые им воздавали за то, что они пели «Харе Кришна», были прямой противоположностью тому отношению, к которому они привыкли на Западе. В Гамбурге, Чикаго, Нью-Йорке и Лос-Анджелесе преданных оскорбляли, им угрожали арестом, на них нападали, осыпали насмешками или просто игнорировали. Разумеется, временами их терпели и даже хвалили, но никогда не чествовали.

Ежедневная уличная санкиртана отнимала много сил, поскольку маршрут был продолжительным и часто приходилось останавливаться. От пения у многих преданных болело горло, многие мучались расстройством пищеварения, неизбежным в Индии. Но они всё были готовы принять как милость Господа Чайтаньи, который позволил им вовлечь в Свое движение санкиртаны весь город.

Вскоре из-за океана в Сурат приехали еще двадцать преданных, а также один американский фотограф, Джон Гризер, который отправился с ними по поручению редакции журнала «Азия». Каждый день Джон выходил снимать шествия с киртаном и вскоре почувствовал, что это стало чем-то бoльшим, нежели просто работой по заказу журнала.

Жители Сурата, в глубине души считавшие себя бхактами Кришны, относились к Прабхупаде как к великому святому. К его ученикам, в которых они узрели подлинные вайшнавские качества, они также относились как к святым. Одежда преданных, их поведение, образ жизни представляли собой чистую бхакти-йогу, а киртан их был истинным поклонением Святому имени. Жители Сурата знали, что, почитая преданных Господа Кришны, они почитают Самого Господа, и, хотя преданность Кришне лежала в самом сердце их культуры, никогда еще они не выражали ее столь интенсивно, как сейчас.

После нескольких дней шествий мэр Сурата, г-н Вайкунтха-Шастри, распорядился закрыть все школы и объявил в городе праздник. Теперь все беспрепятственно могли радоваться милости Господа Чайтаньи и вместе с преданными петь мантру «Харе Кришна». По всему городу были развешаны транспаранты на гуджарати: «Приветствуем американских и европейских преданных Кришны» и «Приветствуем участников движения “Харе Кришна”».

Преданные возвращались в дом г-на Джаривалы уставшими, но счастливыми. Прабхупада их ждал. Увидев его, они кланялись.

Чидананда: Приветствуя нас, Прабхупада стоял у нижней ступеньки лестницы. Мы были на верху блаженства; сплошь увешанные цветочными гирляндами, мы широко улыбались. Мы были очень счастливы оттого, что нас так хорошо приняли. Казалось, что Прабхупада говорил нам: «Вот видите, как замечательно сознание Кришны! Посмотрите, какие вы счастливые!» Он стоял и улыбался. Он был счастлив нашим счастьем.

Преданные возвращались в дом г-на Джаривала не одни: за ними шли сотни индийцев, жаждущих увидеть их духовного учителя. Шрила Прабхупада, его ученики и шумная толпа суратских преданных заполнили комнату Прабхупады. Гости — те, кому удалось протиснуться внутрь, — расспрашивали об ИСККОН и его деятельности, в то время как оставшиеся снаружи напирали, чтобы войти. Толпа вокруг дома выросла настолько, что перегородила движение транспорта. Прабхупада отвечал на вопросы, а люди все прибывали и прибывали. К счастью своему, они осознали величие Прабхупады и хотели быть с ним. Когда желание их стало еще больше, а пыл их возрос, Прабхупада встал с места и вышел на балкон. Воздев руки, толпа взревела: «Харе Кришна!»

Затем Прабхупада вернулся в комнату, но люди и не думали расходиться, и он попросил своих учеников попробовать их успокоить. Несколько учеников вышли на улицу и стали отвечать на вопросы и говорить, что Прабхупада выйдет к ним снова.

Бхагубхай Джаривала познакомился с движением Прабхупады несколько лет тому назад, в Сан-Франциско. Тогда он пожертвовал сан-францисскому храму серебряное мурти Кришны. Теперь члены семьи Джаривалы, чтобы разместить своих гостей, переехали в скромные комнаты на крыше дома, остальные комнаты предоставив Прабхупаде и его ученикам. Будучи гостеприимными хозяевами, они не хотели отпускать преданных.

За обедом и по вечерам Прабхупада принимал прасад вместе с преданными и гостями. Преданные усаживались в два ряда на полу, а Прабхупада сидел во главе, на стуле, за столом. Г-н Джаривала и члены его семьи обслуживали гостей. Часто на обеды приходили почетные горожане. Среди них были г-н Чандра Десаи, премьер-министр Гуджарата; г-н Вайкунтха Шастри, мэр Сурата; министр образования Гуджарата и другие.

Прасад готовился в лучших традициях кухни гуджарати, и когда какое-то блюдо приходилось Прабхупаде особенно по вкусу, он просил одну из учениц научиться у госпожи Джаривала его готовить. Эти обеды и ужины с Прабхупадой были для учеников еще одной возможностью поближе пообщаться с духовным учителем. Будь они в какой-то другой стране мира, им едва ли выпала бы такая возможность.

В полпятого утра Прабхупада проводил перед Радхой и Кришной киртан и арати и читал лекцию по «Шримад-Бхагаватам». Комната наполнялась гостями, включая членов семьи Джаривалы. Как правило, на публичных программах в городе Прабхупада говорил на хинди, но на этих утренних встречах ради своих учеников всегда говорил по-английски. Он продолжал читать лекции об Аджамиле - главным образом, о его падении из-за дурного общения и о том, как благодаря повторению Святого имени он был освобожден. Все ученики Шрилы Прабхупады стремились повторять «Харе Кришна» чисто и хотели вернуться к Богу, поэтому для них эти темы были крайне насущными. Он говорил о них.

— Любой, кто произносит имя Кришны, тотчас же освобождается от всех последствий греховных поступков. Такова сила имени Кришны. Но проблема в том, что, освободившись, мы снова совершаем ошибки. В имени Кришны заложена сила — как только вы произносите Имя, то сразу же освобождаетесь от всей скверны. Но если человек думает: «Я повторяю “Харе Кришна”, поэтому, даже если я совершу грех, он будет нейтрализован моим повторением», — то это величайшее оскорбление. Как, например, иногда люди по воскресеньям ходят в христианские церкви, исповедуются, и им прощаются их грехи. Но затем, вернувшись из церкви, они совершают тот же грех, надеясь: «На следующей неделе я снова схожу в церковь, покаюсь, и грех будет мне прощен». Такое отношение недопустимо… Если вы встали на духовный путь и в то же время продолжаете грешить, вы не сможете духовно расти.

Городские программы Прабхупады пользовались популярностью. Городские власти отвели под фестивальную площадку один из центральных перекрестков Сурата, перекрыв улицы и направив транспорт по другим дорогам. Там построили сцену, оснастив ее усилительной аппаратурой, и каждый вечер перед этими подмостками собирались тысячи людей. Порой толпа была настолько огромной и шумной, что Прабхупаде было трудно говорить. Поэтому обычно он начинал с киртана. А когда после киртана толпа смолкала, он просил одного или двух своих учеников сказать несколько слов, после чего говорил сам. Если народ опять начинал шуметь, то он говорил:

— Ну, хорошо, давайте проведем киртан.

Иногда он просто сидел и раздавал тысячам людей сахарные леденцы. Люди шли к нему, чтобы коснуться его стоп и получить кусочек прасада.

Гирираджа: Вся территория в районе этого квартала была заполонена людьми. Шрила Прабхупада и сознание Кришны просто свели их с ума. Хотя площадь была огромной, каждый клочок пространства был занят людьми, которые сидели на крышах, выглядывали из окон, сидели на лежащих тут и там цементных блоках.

Программа Прабхупады нравилась абсолютно всем. Пожилым - потому что там был святой Шрила Прабхупада со своими заграничными учениками. Интеллектуалам - потому, что Шрила Прабхупада говорил о глубокой философии. А детям — потому, что они могли бегать и танцевать на киртане.

Мадри-даси: На одной из программ они окружили нас такой толпой, что мы даже не могли выйти из машин — так они жаждали увидеть Шрилу Прабхупаду. Там было столько народу! Прабхупада сказал:

— Хорошо, следующий вечер будет исключительно для женщин.

Но, хотя на следующий вечер пришли только женщины, народу было ничуть не меньше, чем всегда, и Прабхупада прочитал удивительную лекцию.

Брюс: На одной программе было так шумно: все говорили без остановки, поэтому Прабхупада просто начал петь «Брахма-самхиту». Так прошла вся программа. Он просто пропел «Брахма-самхиту» и уехал.

Чидананда: Перед выездом на эту программу Прабхупада выглядел как генерал, готовящийся к бою. Он выходил из комнаты, безупречно одетый, светящийся, готовый выйти и сражаться с майей. В городе нас ждали тысячи и тысячи людей. Я не знал, что делать с такой толпой. Я просто терялся. Но Прабхупада вызывал майю на поединок. Он приезжал туда, чтобы вложить во всех этих людей веру, и чем больше прибывал народ, тем сильнее он становился.

Прабхупада проповедовал и в окрестных деревнях. Вместе с г-ном Джаривалой, несколькими учениками и Божествами Радхи и Кришны он садился в машину и ехал в Бардоли или Меол. Деревенские жилища представляли собой крытые соломой постройки из обожженной глины, с обмазанными коровьим навозом стенами и полами. В честь визита Прабхупады деревенские жители рисовали на земле перед входом в свои дома узоры из рисовой муки, а улочки по обочинам украшали глиняными горшками, банановыми листьями и кокосами.

Г-н Н.Д. Патель: Прабхупада произвел на жителей моей деревни большое впечатление. Они говорили, что пением «Харе Кришна» он творит чудеса. «Он, несомненно, святой чудотворец, — говорили люди. — Столько людей Запада стали преданными благодаря имени Господа!» Людям очень нравилось то, насколько практичным было бхакти Прабхупады. Его лекции производили очень хорошее впечатление не только на вайшнавов, но и на многих христиан и парсов. Даже некоторые дружественно настроенные мусульмане начали верить, что Господь Кришна — Господь всех.

Никто из святых прошлого не распространял так эту философию. Конечно, у нас в деревне все вайшнавы, но мы верили в Сурьяджи, Дургу, Тхакураджи и так далее. Но после того, как Прабхупада объяснил нам, что такое «Гита», кто такой Господь Кришна, все мы начали петь «Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе / Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе». Люди были под таким впечатлением, что даже после встреч с Прабхупадой, в его отсутствие, громко пели маха-мантру и приветствовали друг друга словами «Харе Кришна, Харе Кришна». Провожая Прабхупаду, ему и каждому преданному жители на прощанье говорили «Харе Кришна!»

Когда программ в городе не было, Прабхупада сидел в комнате и принимал посетителей. Члену парламента, пришедшему с визитом, Прабхупада сказал, что куда бы он ни отправился, везде он сталкивался с представлением, что Индия — это нищая и отсталая страна-попрошайка. Послы из Индии, сказал он, только усилили эти представления, приезжая в страны Запада и прося подачек: «Дайте риса, дайте денег, подайте милостыню». Индия, объяснил он, обладает величайшим сокровищем духовной культуры и знанием «Бхагавад-гиты». Прабхупада принес это богатство на Запад и щедро его раздавал. Он не был попрошайкой.

Ямуна: В Сурате Прабхупада все время повторял джапу, — принимал ли он посетителей, ехал ли на машине, гулял, стоял или сидел. Его рука была опущена в шафрановый мешочек, и пальцы постоянно перебирали четки. Он всегда был вайшнавом — чистым преданным Кришны, всегда опрятным, с красивой, аккуратной тилакой, а рука его всегда была в мешочке с четками. Когда он сидел, принимая людей, то можно было поразиться его непостижимой красоте. Шрила Прабхупада говорил, что людей, которые жертвуют собой ради других, называют великодушными. Именно таким был Шрила Прабхупада во время своих игр в Сурате. Каждому, с кем он встречался, он давал Кришну. Благодаря своей великой силе, он был способен изменять сердца людей.

Каждое утро на лекции по «Шримад-Бхагаватам» Прабхупада рассказывал очередной эпизод из истории Аджамилы. Иногда он указывал на деградацию индийской культуры, приводя конкретные примеры, с которыми сталкивался во время путешествия по Индии.

— Мне очень жаль, но я должен сообщить вам, что в вашем городе я видел два храма Рамы — они называются Рама-Мандир — но там нет Рамы. Вас обманывают, а вы соглашаетесь. Там не поклоняются Божеству Рамы, там стоит фотография какого-то человека по имени Шри Рама. И люди настолько глупы, что даже не задаются вопросом, зачем это нужно. В Индоре я посетил Гита-Бхаван, где говорилось много разной чепухи. Еще я видел Гита-Самити: там не было ни одного изображения Кришны, но был светильник. Все это делается под именем дхармы. Вчера вечером этот юноша сообщил мне, что какой-то свами будет распространять свою «Бхагавад-гиту», но согласно самой «Бхагавад-гите», этот свами — первостатейный глупец. Он распространяет свою «Бхагавад-гиту», а люди берут ее и платят. Вот что сейчас происходит. И такое наблюдается по всему миру. Под именем дхармы (религии) людям предлагают адхарму (безверие).

Индийская культура, объяснил Прабхупада, пала так же, как пал Аджамила. У индийцев остается единственная надежда — вернуться к своему, принадлежащему им по праву, сознанию Кришны.

— Итак, всему миру — не только Индии — не узнать покоя до тех пор, пока вы не реорганизуете всю общественную систему. А это возможно только благодаря Движению Сознания Кришны. Посмотрите, как опустился этот человек [Аджамила]. Похотливые люди не обращают внимания на окружающих, они не считаются со старшими, они делают это на дороге, на улице, на морском берегу, где угодно, в кинотеатре… Вот что происходит. Сейчас это рекламируют и в кино для привлечения публики. Раньше в Индии такого не было. Но они распространяют в обществе эти глупости, чтобы люди становились все более похотливыми. Если человек становится похотливым, значит он катится в ад. Если вы хотите открыть врата к освобождению, тогда вы должны посвятить себя служению махат — чистым преданным. Если хотите открыть врата, ведущие к адскому существованию, то общайтесь с теми, кто накрепко привязан к женщинам.

Затронув вопрос о скотобойнях, он продолжал порицать открытое поощрение обществом незаконного секса. По поводу незаконных половых отношений он сказал, что то, что было редкостью во времена Аджамилы, теперь стало обычным делом.

— Как молодым людям защитить себя? Они не обучены. Этот Аджамила прошел обучение, но все равно пал. Во многих парках, таких как Голден-гейт-парк, я видел юношей с девушками в машинах… Здесь же говорится, что такое поведение свойственно шудре, но никак не представителям высших каст. Итак, просто постарайтесь понять. Они думают, что прогрессируют. Но они не прогрессируют. Они деградируют. Деградирует весь мир, и Индия катится за ним. Эта история говорит о том, как из-за дурного общения человек опускается на дно.

Прабхупада сделал в Сурате все, что хотел. Он дал людям Святое имя, и они с радостью его приняли. Население Сурата было не готово к тому, чтобы радикально изменить свою жизнь и начать жить так, как жили преданные ИСККОН, но люди эти по достоинству оценили то, что Прабхупада превратил жителей Запада в преданных Господа Кришны и проповедовал людям чистое учение Священных писаний, призывая их повторять мантру «Харе Кришна». Они приветствовали Прабхупаду, не просто подчиняясь догме или исполняя ритуал. Прием, который оказали Прабхупаде и его ученикам жители Сурата, свидетельствовал о том, что они понимают важность духовной жизни и признают авторитет Прабхупады и ИСККОН.

А ученикам Прабхупады посещение Сурата дало представление о том, каким был бы мир, если бы все люди на земле стали преданными.

* * *

Аллахабад

Январь 1971 года.

Кумбха-мела — самое большое скопление людей на Земле. Каждые двенадцать лет в Аллахабаде, у Тривени, места слияния трех святых рек — Ганги, Ямуны и Сарасвати — собираются со всей Индии садху и паломники. В благоприятный час, сулящий поклоняющемуся освобождение от круговорота рождения и смерти, около пятнадцати миллионов людей входят в священные воды этих рек. Ежегодно, в месяц Магха (декабрь-январь), тот же праздник празднуется в меньшем масштабе и называется Магха-мела. Январь 1971 года, однако, выпал на середину двенадцатилетнего цикла от одной Кумбха-мелы до следующей. Эта Мела называется Ардха-кумбха-мела. Праздник обещал собрать миллионы людей, и Шрила Прабхупада решил воспользоваться этой благоприятной возможностью для проповеди и посетить Мелу со своими учениками.

В Сурате ученики сели на поезд, следующий до Аллахабада, а Прабхупада в сопровождении Тамала-Кришны, Хамсадутты, Нанда-Кумары и еще нескольких преданных отправился ненадолго в Бомбей, а оттуда - в Калькутту. В Калькутте Прабхупаду ждали приятные новости — партия его книг, напечатанных в «Дай Ниппон», благополучно прибыла из Японии и хранилась на складе компании «Синдия». Еще он купил шестидесятисантиметровые латунные Божества Радхи и Кришны, чтобы отвезти Их с собой в Аллахабад. Одиннадцатого января он написал:

… завтра утром мы собираемся в Аллахабад на фестиваль Ардха-Кумбха-Мела. Мы поедем группой из сорока сильных преданных. Туда же на месяц Магха ожидается прибытие семи миллионов человек.

Из Сурата в Аллахабад на поезде выехали около двадцати пяти преданных. Остальные — новая группа из США и Англии — ожидались со дня на день. Первая группа прибыла после двадцатитрехчасового путешествия на поезде. Сойдя с поезда, они ничего не увидели, кроме тумана. У преданных был адрес брахмачари-ашрама, где они смогут остановиться, пока в лагере Мелы не будут установлены их палатки. Слабо представляя, что ждет их впереди, преданные набились в несколько одноконных танг и поехали к указанному в записке брахмачари-ашраму. Они слышали, что в Кумбха-мелу наступает самое благоприятное время для омовения в Тривени, но вода будет ледяная. Сквозь утренний туман они видели идущих вдоль дороги паломников, погонщиков, восседающих на верблюдах, и охранников с винтовками. Прибыв к ашраму на восходе, они узрели перед собой священную Гангу.

На следующее утро преданные выехали на велорикшах к лагерю Мелы, влившись в текущий к Тривени поток паломников. Проезжая мимо железнодорожной станции Рам-Бхаг, преданные увидели дорожный знак, гласивший: «До слияния Ганги и Ямуны и палаточного лагеря пять километров». Вскоре перед ними открылся палаточный город — хотя всего лишь неделю назад здесь была пустая равнина. Над маленькими и большими палатками, над гигантскими пандалами с колыхающимися на ветру флагами гремела усиленная громкоговорителями разноголосица музыки, объявлений на разных языках, бхаджанов и чтения молитв.

Преданные сошли с колясок, расплатились с рикшами и вместе с потоком паломников двинулись вперед. Сначала они шли по траве, затем по песку и, наконец, по глине. Музыка из динамиков и монотонное повторение мантр стали громче. Вдоль всего пути сидели нищие, прокаженные, больные, страдающие слоновьей болезнью и уродцы.

Оргкомитет Мелы предоставил ИСККОН хорошее место рядом с одними из входных ворот, и несколько опытных преданных наняли для возведения палаток рабочих. Пандал ИСККОН был большим и ярким. Рядом стояли три палатки поменьше — одна для мужчин, другая для женщин, а третья для Шрилы Прабхупады. Шаткое сооружение из гофрированной жести служило кухней. Прабхупада должен был приехать на следующий день, и преданные поспешно укладывали сено и раскатывали дари (большие ковры из грубого хлопка). Посреди этой холодной и пустой песчаной равнины преданным приходилось все делать самим: разводить костры, доставать овощи и стирать одежду. Как контрастировало всё это с тем, что было совсем недавно: ведь всего несколько дней назад в доме пожизненного члена ИСККОН им служили как принцам!

И вот они посреди религиозного праздника. Это было впечатляющее зрелище — море людей, странные картины, странные звуки. Без Прабхупады ученики терялись. Весь день в одной и той же позе сидели йоги, вокруг которых собирались толпы зевак, курили ганджу шиваиты с трезубцами в руках, в простой красной одежде, с четками из рудракши* и со спутанными волосами. Мимо них двигалась процессия со слонами, за которыми шествовали двумя длинными вереницами обнаженные садху. На ложе из колючек возлежал аскет. Были там и другие образцы исключительной отрешенности, которых больше не встретишь нигде на Земле. И, конечно же, были здесь многочисленные индуистские секты, звуки мантр и молитв которых поднимались в воздух и смешивались с утренним туманом и дымом десяти тысяч костров, нависшим над палаточным городом.

Когда на следующий день Прабхупада прибыл в лагерь ИСККОН, преданные были в восторге. Они наперебой стали рассказывать ему о разных диковинах Мелы. Один из них рассказал про гуру на слоне и добавил:

— На самом деле, это вы должны ехать на слоне!

— Нет, — ответил Прабхупада, — я бы поставил на слона Радху и Кришну.

Присутствие Прабхупады напомнило ученикам, что духовная жизнь — это не что-то экзотическое или ошеломляющее — духовная жизнь проста и практична. Общаясь с Прабхупадой, преданные потеряли всякий интерес к мистической йоге, ведическим ритуалам и материальным благословениям. Преданные знали, что паломники, пришедшие на Мелу получали великое духовное благо, но, как сказал им Прабхупада:

— Пойти в святое место — значит найти и слушать святого человека. Место становится святым благодаря присутствию святых душ.

Преданные поняли — чтобы получить величайшее духовное благо, нужно слушать Шрилу Прабхупаду.

Сидя с учениками у себя в палатке, Прабхупада поведал им о величии Ардха-кумбха-мелы. Он сказал, что в течение миллионов лет это место считается одним из самых святых мест в Индии. Во время нисшествия Господа в облике Черепахи, когда демоны и полубоги пахтали нектар бессмертия, капля этого нектара упала сюда. С тех пор каждые шесть или двенадцать лет определенные благоприятные планеты образуют на небесах кувшин, и, как говорят, кувшин этот, наполненный нектаром бессмертия, изливает его на Тривени. Сюда, в Аллахабад, приходили Господь Рамачандра и Хануман, здесь Господь Чайтанья поведал Рупе Госвами науку преданного служения. Прабхупада сказал, что сам он тоже жил в Аллахабаде со своей семьей, а в 1932 году Шрила Бхактисиддханта Сарасвати дал ему посвящение в аллахабадском Гаудия-Матхе имени Рупы Госвами. Что же касается Мел, то всякий, кто омывается в благоприятное время, когда из рая льется прана*, непременно вознесется на райские планеты либо получит освобождение.

Джон Гризер: Я общался с другими так называемыми гуру. Они были очень имперсональны. Казалось, им нет никакого дела до людей, особенно до жителей Запада. У них была некая неприязнь, какое-то презрение, несмотря на то, что некоторые из них тоже имели западных учеников. Прабхупада был совсем другой. Было видно, что его не столько интересует облик, сколько философия человека, его сознание. И конечно, он всегда старался вложить сознание Кришны в каждого, с кем встречался.

Прабхупада сказал, что хотя большинство присутствующих на Меле святых и садху — шарлатаны, есть там и много совершенных йогов, возраст которых порой достигает трёхсот-четырехсот лет. Эти йоги живут в труднодоступных районах Индии, появляются, чтобы принять участие в Меле, а затем возвращаются в свои уединенные жилища.

— Я сам видел, — сказал он, — как они входят в Гангу и оказываются в семи священных реках. Они входят в Гангу, а выходят из реки Годавари. Затем они входят в Годавари и появляются из реки Кришны, и так далее.

Поэтому преданные должны почтительно относиться к каждому, кто пришел на Мелу.

— Так это действительно правда, — спросил один из преданных, — что просто омываясь здесь, они достигают освобождения?

— Да, — сказал Прабхупада, — это правда. Они приходят сюда за освобождением. Но мы пришли не за освобождением. Мы пришли, чтобы проповедовать. Мы заняты в чистом преданном служении Кришне, поэтому мы уже освобождены. Освобождение нас не интересует. Мы пришли, чтобы проповедовать преданное служение.

Когда на следующее утро Прабхупада встал, температура была близка к нулю. В его палатке обогревателя не было. Прабхупада пошел в пандал, чтобы провести киртан на мангала-арати, и когда он сел на вьясасану, один из учеников протянул ему одеяло, которое Прабхупада обернул вокруг себя. Большинству преданных было трудно вставать и омываться в такой холод. Одни пошли на Гангу, другие омывались у соседнего насоса, а третьи вообще отказались вставать.

Гирираджа: Программа была очень суровой, поскольку по ночам было очень холодно, а мы должны были вставать в четыре утра, омываться и идти на мангала-арати. Поэтому лишь стойкие преданные, такие как Тамала-Кришна и Хамсадута, вставали рано — в три или в три тридцать — и шли из лагеря до самой Ганги, чтобы принять утреннее омовение. Но те из нас, кто жил в палатке брахмачари, не были столь же стойкими и, как правило, когда наступало четыре часа, и нужно было вставать, снаружи было так холодно, что мы предпочитали оставаться в своих спальных мешках.