Типы инвесторов 49 страница

— Говиндам ади-пурушам там ахам бхаджами, — и замолчал.

Затем он спросил:

— У всех все в порядке?

В ответ последовало громогласное: «Джая Прабхупада!», — и он приступил к лекции по «Шримад Бхагаватам».

* * *

Вайшнавера крия-мудра вигье на буджхая. «Никто не может понять, что творится у вайшнава в сердце». Только чистый преданный может по-настоящему понять другого чистого преданного. Но, наблюдая за действиями Прабхупады, мы видим, что все, что он делал, было чистым преданным служением Господу Кришне. Он был совершенным примером того, как нужно посвятить себя Кришне. Он учил наставлениями и личным примером. Часто вдохновляя и даже прославляя своих учеников, он постоянно побуждал их еще активнее участвовать в радостном движении санкиртаны Господа Чайтаньи. Однако иногда он указывал и на ошибки учеников. И порой ошибки эти бывали тяжелыми и болезненными и для него, и для преданных.

Однажды, войдя в свои апартаменты в лос-анджелесском храме, Прабхупада увидел, что преданный, убиравший его комнату, поставил его фотографию вниз головой. Незначительная оплошность. Но это был признак того, что в сознании ученика что-то не так. Каждое утро преданные возносят духовному учителю молитвы, выражая ему почтение как прямому представителю Бога, но как мог искренний ученик не заметить, что поставил представителя Бога вверх ногами?

Затем случилось происшествие куда более серьезное. Прабхупада зашел в храм, поприветствовал Божества и приготовился принять чаранамриту - ароматизированную воду, которой омывали Божества. Он делал это ежедневно. После утренней прогулки он возвращался в храм и, пока звучала запись «Говинда», кланялся Божествам. Затем кто-нибудь из преданных наливал в его правую ладонь несколько капель чаранамриты, и Прабхупада ее выпивал. Об этом элементе преданного служения упоминалось в «Нектаре преданности». «Благоухающую цветами и благовониями воду, стекающую с Его лотосных стоп, собирают и смешивают с йогуртом. Так чаранамрита приобретает не только изысканный аромат и вкус, но и необычайную духовную ценность… Преданные, пришедшие поклониться Божеству, с великим смирением принимают три капли чаранамриты, испытывая при этом запредельное счастье».

Однако в то утро, приняв чаранамриту, Шрила Прабхупада нахмурился. Кто-то положил в нее соль! Он пересек храмовую комнату, сел на вьясасану и обратился к сотне преданных, заполнивших зал:

— Кто положил в чаранамриту соль?

Встала какая-то девушка в сари и, нервно улыбаясь, призналась, что это ее рук дело.

— Зачем ты это сделала? — серьезно спросил Прабхупада.

— Не знаю, — хихикнула она.

Прабхупада повернулся к Гаргамуни:

— Найдите ответственного.

Все присутствующие почувствовали гнев Прабхупады. Это неприятное происшествие омрачило чистую атмосферу храма. Ученик поклоняется Кришне, доставляя радость духовному учителю, Его представителю, но если гуру огорчен, это не делает ученику чести. Духовный учитель — не просто принцип; он — личность. И в данном случае - это Шрила Прабхупада.

Когда типография «ИСККОН-Пресс» неправильно напечатала имя Прабхупады на новой книге, его это очень возмутило. На обложке небольшой книжки в дешевом мягком переплете (одной из глав Второй песни «Шримад-Бхагаватам») было напечатано просто «А.Ч. Бхактиведанта». При этом традиционное «Его Божественная Милость» и «Свами Прабхупада» было опущено. Имя Шрилы Прабхупады было практически лишено его духовного значения. В другом издании «ИСККОН-Пресс» Прабхупаду называли просто «ачарьей ИСККОН», хотя сам он неоднократно подчеркивал, что он — ачарья-основатель. Много ачарьев и духовных учителей приходило до него, и в будущем придет много других, но Его Божественная Милость А.Ч. Бхактиведанта Свами Прабхупада навсегда останется единственным ачарьей-основателем Международного общества сознания Кришны.

Масла в огонь подлил другой случай. Когда Прабхупада в первый раз открыл только что вышедший из-под станка томик с очередной главой из «Бхагаватам», переплет треснул и из книги выпало несколько страниц. Прабхупада рассердился не на шутку.

Услышав, что Прабхупада разгневан, бостонские преданные сразу осознали, что, неправильно напечатав имя своего духовного учителя, они допустили непростительную оплошность. Принижать положение духовного учителя — серьезное оскорбление, тем более, если это происходит на страницах книг. Причастность к этим оскорблениям стала для преданных тяжелым испытанием, и они поняли — для того, чтобы их духовный рост продолжался, они должны пересмотреть свои взгляды. Прабхупада порицал мотивы, лежащие в основе этих ошибок, и для учеников его замечания были весьма поучительны. Если не он, то кто объяснит им абсолютное положение духовного учителя?

Однажды, в начале утренней лекции по «Шримад Бхагаватам», Прабхупада окликнул одну из учениц:

— Нандарани!

Нандарани почтительно встала.

— Ты каждый день повторяешь шестнадцать кругов?

— Ну, я стараюсь, Прабхупада.

— Вот в этом-то и проблема, — сказал Прабхупада, повернувшись к президенту храма.

Если даже Нандарани, одна из старших и самых ответственных учениц, не повторяет мантру как следует, что уж тогда говорить о младших ученицах, которые находятся под ее началом. Виноваты были руководители. Прабхупада хвалил учеников за их напряженную работу над реконструкцией храма и за то, что каждый день они выходили на улицы петь и распространять журналы. Но если преданный не повторяет установленное количество кругов мантры, он пренебрегает самым важным наставлением духовного учителя.

Нандарани умолчала о том, чтo ей сказали руководители храма — что если она занимается служением, то мантру повторять не обязательно. И это при том, что при посвящении Прабхупада давал ученикам совершенно ясное указание — каждый день повторять по меньшей мере шестнадцать кругов!

Затем произошел еще один инцидент. Во время утренней лекции Прабхупада говорил о Сарвабхауме Бхаттачарье, спутнике Господа Чайтаньи. Взглянув на преданных, он спросил:

— Кто такой Сарвабхаума Бхаттачарья?

Молчание. Прабхупада подождал.

— Что, неужели никто из вас не знает, кто такой Сарвабхаума Бхаттачарья?

Какая-то девушка подняла руку; она «что-то читала о нем» — вот и весь ответ.

— И вам не стыдно? — Прабхупада посмотрел на мужчин. — Вы должны быть лидерами! Если мужчины не двигаются вперед, то женщины тоже будут стоять на месте. Вы должны быть брахманами! Тогда и жены ваши станут брахманами. Но если вы не брахманы, то они-то что смогут сделать?

Не совершенствуясь в повторении мантры, сказал Прабхупада, и не читая книги о сознании Кришны, они никогда не обретут той чистоты, что необходима для проповеди послания Господа Чайтаньи.

В то же самое время, когда все эти «Лос-Анджелесские странности» тяжелым грузом лежали у Шрилы Прабхупады на сердце, он узнал, что его ученики, которые остались в Индии, пишут какие-то странные письма. Это добавило ему беспокойств. В одном из таких писем, адресованных американским преданным, говорилось, что духовные братья Прабхупады возражают против его титула «Прабхупада», считая, что так можно обращаться только к Бхактисиддханте Сарасвати. Сами они называли Прабхупаду «Свами Махараджа». Кроме того, Прабхупаде стало известно, что кое-кто из его учеников говорит, что он не единственный духовный учитель. Еще они с увлечением читали книги Бхактисиддханты Сарасвати — словно желая найти там некие новые истины, которые Прабхупада им еще не открыл.

Прабхупада посчитал, что во всем этом таится огромная опасность для ИСККОН. Основа духовного роста — непоколебимая вера в духовного учителя, а в этих новых взглядах Прабхупада ясно усматривал несовершенное, относительное понимание положения гуру, прямо противоположное абсолютному. Подобные идеи могли разрушить все, что было им до сих пор создано; как минимум они могли сокрушить духовную жизнь тех, кто их разделял.

Ученики его в некоторых делах проявляли полное невежество, но он знал, что делают они это не из злых побуждений. Но эти письма из Индии занесли на Запад духовную болезнь, которой несколько его учеников заразились от его духовных братьев. Прабхупада встревожился уже тогда, когда духовные братья отказались посодействовать ему в приобретении земли в Маяпуре, месте рождения Господа Чайтаньи. Хотя он просил братьев помочь его неопытным ученикам, те не согласились. Напротив, кое-кто даже пытался помешать. Прабхупада написал одному из духовных братьев:

Мне очень больно слышать, что некоторые из моих духовных братьев вступили в тайный сговор с целью не дать мне купить землю в Майяпуре.

Любую угрозу ИСККОН Прабхупада воспринимал близко к сердцу. Он терпеливо объяснял ученикам, почему он носит титул «Прабхупада» и почему ученик должен относиться к духовному учителю как к представителю Кришны, не пытаясь через него «перешагнуть» и обратиться к предшествующим духовным учителям. Но теперь всего лишь несколько фраз, неосторожно сказанных кем-то в Индии, подрывали веру некоторых его учеников. Возможно, именно эти предательские идеи и заразили ИСККОН, став причиной грубых ошибок в «ИСККОН-пресс» и отклонений в Лос-Анджелесе. Разговоры об относительном положении духовного учителя были ни чем иным, как происками майи, энергии иллюзии. Майя пыталась сбить преданных ИСККОН с толку. Такова ее работа: уводить обусловленные души от служения Кришне.

Последние события стали отвлекать Прабхупаду от работы над книгами. В Лос-Анджелесе его работа спорилась, и недавно он закончил второй и последний том «Кришны». Закончив последнюю главу, он тотчас начал диктовать на ту же магнитофонную ленту обобщенное изложение Одиннадцатой песни «Шримад Бхагаватам». Однако постепенно работа остановилась.

Карандхара: Чтобы переводить, Прабхупаде нужно было глубоко сосредоточиться. Он открывал два или три больших тома «Бхагаватам», а иногда и несколько других книг, поменьше, на которые он ссылался. Он сидел за столом, в очках, и говорил в свой диктофон. Он полностью погружался в чтение. Иногда он что-то записывал на листе бумаги, затем заглядывал в одну из своих книг, потом открывал другую, возвращался на предыдущую страницу, снова что-то записывал, а потом диктовал. Для такой работы требовалась предельная сосредоточенность. Мне кажется, именно поэтому Прабхупада работал по ночам, после вечернего отдыха. С часу или двух ночи до шести или семи утра он погружался в работу. В это время было тихо, и он мог сосредоточиться.

Но когда Прабхупаду стали беспокоить проблемы в ИСККОН, его работа застопорилась. Он много времени тратил на разговоры с преданными, которые приезжали из других мест, со мной, и другими посетителями. Затем ему требовалось время, чтобы все взвесить, обдумать, и он не мог сосредоточиться на переводе. Эти осложнения очень его беспокоили. Он размышлял над ними, а потом говорил:

— Я так и не смог сосредоточиться. Я думал об этой проблеме.

Духовный учитель страдает из-за ошибок учеников, но Прабхупада не был пессимистом. Он продолжал петь и давать в храме лекции, продолжал приглашать к себе, в образцовый центр в Лос-Анджелесе, лидеров своего Движения; однако если он замечал какие-то нездоровые настроения, то тут же старался их исправить. Например, когда Гуру-даса написал из Лондона о том, что они разрешили какому-то индийскому гостю сесть на вьясасану Прабхупады и прочитать в храме лекцию, Прабхупада сразу же ответил, указав на ошибку.

Я удивлен, что ты позволил г-ну Парикху сесть на вьясасану. Ты знаешь, что вьясасана предназначена для представителя Вьясадевы, духовного учителя, но г-н Парикх не принадлежит к Парампаре, чтобы действовать как представитель Вьясы, а также не обладает глубоким знанием вайшнавских принципов. Из твоего письма я понял, что иногда, сидя на вьясасане, г-н Парикх обсуждает философию Ауробиндо, поэтому я несколько удивлен, как ты мог это допустить. Я думаю, ты должен немедленно исправить все эти ошибки, как ты говоришь в двух последних строках своего письма: «Я думаю, что лучше было бы прекратить его лекции. Этот вздор нельзя допускать».

В письме из Парижа Тамала-Кришна задавал Прабхупаде философские вопросы о совершенстве духовного учителя, и Прабхупада ответил подробно, но строго.

Духовный учитель всегда освобожден. В какой бы жизненной ситуации он ни оказался, его нельзя считать обычным человеком. Положение духовного учителя достигается тремя путями. Первый называется «садхан-сиддха», когда душа достигает освобождения, следуя регулирующим принципам преданного служения. Того, кто достиг освобождения по милости Кришны или Его преданного, называют «крипа-сиддха». А последний, «нитья-сиддха», — это тот, кто никогда в течение своей жизни не забывает о Кришне. Таковы три вида совершенства жизни.

Что касается Нарады Муни, то в своей прошлой жизни он был сыном служанки, но позднее по милости преданных стал сиддхой. В следующей жизни он родился Нарадой и с благословения Господа получил возможность свободно передвигаться куда пожелает. Поэтому, несмотря на то, что в прошлой жизни он был сыном служанки, ему ничто не помешало достичь совершенства в духовной жизни. Подобным образом, любое обусловленное живое существо может достичь совершенного уровня одним из вышеуказанных путей и следуя яркому примеру Нарады Муни.

Не понимаю, почему ты спросил о моей прошлой жизни. Влияли ли на меня законы материальной природы? Даже если допустить, что законы материальной природы влияли на меня, мешает ли это мне быть Духовным Учителем? Как ты думаешь? Яркий пример — жизнь Нарады Муни; несмотря на то, что в прошлой жизни он был обусловленной душой, это не помешало ему стать Духовным Учителем. Этот закон применим не только к Духовному Учителю, но и ко всем живым существам.

Что касается меня, то я не могу сказать, кем был в прошлой жизни, но один опытный астролог рассчитал, что в прошлом я был врачом и вел безгрешную жизнь. Кроме того, это подтверждается словами «Бхагавад-гиты» «шучинам шриматам гехе йогабхрашта бхиджаяте», — йог, не успевший закончить свою практику, появляется на свет в богатой семье или становится сыном шучи, праведника. По милости Кришны, в этой жизни мне были предоставлены обе эти возможности — я родился у благочестивого отца и вырос в одной из самых богатых и знатных семей Калькутты (Кашинатха Маллик). Божество Радха-Кришны, которому поклоняется эта семья, призвало меня к Себе, и поэтому во время моего последнего визита в этот город я, вместе с моими американскими учениками, остановился в Его храме. Хотя у меня были все возможности предаваться четырем основам греховной жизни (поскольку я был членом очень знатной семьи) Кришна всегда хранил меня, и на протяжении всей своей жизни я не знал ни незаконного секса, ни одурманивающих средств, ни мяса, ни азартных игр. Так что, если рассматривать эту мою жизнь, мне на память не приходит ни одного случая, когда бы я не помнил о Кришне.

Прабхупада понимал, что некоторые из его лидеров совсем запутались в делах управления ИСККОН и пытаются взять власть в свои руки. В лекциях он только намекал на это, — например, на то, что преданные недостаточно повторяют «Харе Кришна» и мало читают. Поэтому большинство преданных не догадывались о беспокойствах своего духовного учителя. Но иногда, сидя в своей комнате или в саду, Прабхупада делился с учениками своими опасениями. Он хотел, чтобы ученики его руководили ИСККОН, но для этого они должны быть чисты. Только тогда он смог бы полностью погрузиться в написание книг. В июне он написал Брахмананде:

Теперь я хочу полностью посвятить свое время написанию и переводу книг, и нам необходимо добиться того, чтобы управление нашим Обществом могло осуществляться без моего участия. Я думаю, что для решения важных вопросов у нас должен быть сформирован центральный руководящий орган. Я уже говорил об этом с Гаргамуни. Поэтому, если ты успеешь к Ратхаятре, то мы сможем встретиться в Сан-Франциско и предварительно все это обсудить.

* * *

В июле Прабхупада приехал в Сан-Франциско на четвертый ежегодный праздник Ратха-ятра. Это был самый большой фестиваль из тех, что когда-либо здесь проводились: тысячи людей прошли с колесницами через Голден-гейт-парк к пляжу. Прабхупада чувствовал себя неважно и присоединился к шествию только с середины. Окруженный сотней учеников, поющих «Харе Кришна» под аккомпанемент каратал и мриданг, он танцевал перед колесницами.

Потом Прабхупада изъявил желание ехать, как и в прошлом году, на колеснице, но некоторые ученики стали его отговаривать. Они сказали, что однажды на них уже напала шайка хулиганов, и Прабхупаде из соображений безопасности лучше не ехать на колеснице. Он какое-то время настаивал, но в конце концов уступил и поехал к пляжу на машине.

На пляже, в танцзале «Домашний пес» Прабхупада начал лекцию словами:

— Я хотел бы поблагодарить всех вас за то, что вы нас посетили. Хотя я не очень хорошо себя чувствую, я счёл своим долгом прийти, ведь вы столь любезно посетили наше празднование Ратха-ятры Господа Джаганнатхи. Я чувствую, что обязан был прийти сюда, чтобы увидеться с вами и к вам обратиться, — произнес он слабым голосом.

Позже, в своей квартире, Прабхупада выразил недовольство тем, что ему не позволили ехать на колеснице. Как глава движения «Харе Кришна» он должен был находиться там. Ученики не просто отказали ему — некоторые из них сами демонстративно залезли на колесницу, как будто бы заняв его место.

 

Прабхупада попросил президентов храмов, съехавшихся на Ратха-ятру, собраться и обсудить вопрос создания управляющего органа ИСККОН. Преданные собрались, а затем сообщили о своем решении — главным руководителем должен быть один из них.

Они не поняли. Прабхупада объяснил, что сила заключается в единстве, а не в одном человеке. Какая необходимость в еще одном единоличном лидере – ведь в ИСККОН уже есть ачарья-основатель? Он попросил их собраться снова.

 

* * *

 

Вернувшись в Лос-Анджелес, Прабхупада объявил, что даст некоторым ученикам посвящение в санньясу. Община преданных оживленно готовилась к празднику. Прабхупада сказал, что санньяси должны будут покинуть свои храмы, путешествовать и проповедовать. Такого в ИСККОН еще не было —новость стала сенсацией и очень понравилась преданным.

Прабхупада давал санньясу наиболее зрелым из учеников, сказав при этом, что цель посвящения в санньяси — помочь им очиститься и избавиться от пут материальных желаний. Он назначил церемонию на конец июля, через две недели.

 

Как-то раз Прабхупада сидел в своей комнате в Лос-Анджелесе и беседовал с преданным, приехавшим из другого города. Преданный смиренно поинтересовался, почему Прабхупада не ответил на его вопросы, которые он задал в последнем письме. Но Прабхупада этого письма не помнил. Расспросив секретаря, он выяснил, что тот частенько показывает приходящую почту некоторым руководителям храмов, а те по собственному почину иногда «придерживают» те письма, которые кажутся им незначительными или, по их мнению, могут принести Прабхупаде беспокойство.

Прабхупада был вне себя от гнева. Как они посмели встать между ним и его учениками? Как им в голову могло придти принимать подобные решения? Как может ученик подвергать цензуре почту своего духовного учителя?

Хотя Прабхупада сделал выговор всем ученикам, которые имели отношение к этому случаю, на сердце у него стало еще тяжелее. Его все больше беспокоили признаки духовной болезни, занесенной письмами из Индии. В то время в Лос-Анджелесе Прабхупаде некому было довериться, чтобы рассказать обо всех этих случаях, свидетельствующих о серьезном принижении положения духовного учителя. Все эти тревоги отразились и на его физическом состоянии — он заболел и перестал есть.

Карандхара: Я тоже кое-что слышал, но в расстановке оценок все было как-то затушевано и приукрашено. Прабхупада тоже избегал много говорить на эту тему. Хотя однажды, когда я сидел у него в комнате, сразу после того, как его санньяси покинули Лос-Анджелес, он спросил меня, понимаю ли я, что происходит. Я ответил:

— Думаю, да, — но в действительности я знал совсем немного.

В это время с улицы донеслось пение преданных, вышедших на санкиртану. Прабхупада сидел за столом. Услышав киртан, он обернулся и с улыбкой посмотрел в их сторону. Затем он повернулся ко мне.

— Они невинны, — сказал он. — Не втягивай их в эти дела.

Карандхара так ничего и не понял, и недоумевал, в какие дела их не нужно было втягивать. Но он понимал, что над головами санньяси нависла тень.

Прабхупада пригласил в Лос-Анджелес трех доверенных учеников.

Рупануга: Я был в Буффало. Зазвонил телефон и кто-то сказал в трубку:

— Прабхупада на связи.

Я сказал:

— Что? Вы шутите!

Но это оказался не Прабхупада, это был его слуга, Девананда. Он сообщил:

— Шрила Прабхупада хочет, чтобы ты приехал в Лос-Анджелес.

Я спросил:

— Что случилось?

Он ответил:

— Ну, он не хочет… — затем выпалил: — Шрила Прабхупада сам тебе об этом скажет.

Шрила Прабхупада взял трубку, и стоило мне услышать его голос, я тут же предложил ему поклоны, а потом спросил:

— Шрила Прабхупада, что случилось?

Он спросил:

— Ты не знаешь разве, что я болен?

Я ответил:

— Нет!

Он сказал:

— Немедленно приезжай.

Тогда я попросил:

— Э-э, Шрила Прабхупада, можно мне переговорить с Деванандой?

Я толком не понимал, что происходит, поэтому спросил Девананду:

— Объясни, в чем дело!

Тот ответил:

— Шрила Прабхупада сказал, что поговорит с тобой, когда ты приедешь. Он сам все объяснит.

Бхагаван дас: Я только что вернулся с санкиртаны, и тут мне позвонил Рупануга. Он сказал, что Прабхупада сообщил ему по телефону о каких-то проблемах в Лос-Анджелесе, и теперь он едет туда. Он ни словом больше не обмолвился, но обещал позвонить, когда вернется.

Это вывело мой ум из равновесия. Сев в кресло, весь в поту, разгоряченный после санкиртаны, я погрузился в мысли о Прабхупаде и о том, что же такое могло случиться. Я позвонил в Лос-Анджелес секретарю Прабхупады, Девананде, который ответил мне, что не может сообщить по этому поводу ничего существенного. Я надеялся так или иначе разузнать о положении дел побольше, но, подождав немного, отправился в душ.

Я был в душе, как вдруг кто-то неожиданно заколотил в дверь.

— Прабхупада звонит. Он хочет с тобой поговорить.

Я был уверен, что это какое-то недоразумение — разве может такое быть, чтобы звонил духовный учитель? Но все же выскочил из душа, весь мокрый, схватил трубку и сказал:

— Алло?

Последовала долгая пауза. Затем неожиданно на другом конце провода раздался голос Прабхупады:

— Бхагаван-даса?

— Да, — ответил я. — Шрила Прабхупада, пожалуйста, примите мои смиренные поклоны. Чем я могу служить Вам? — я был как громом поражен.

Тут Прабхупада медленно произнес:

— Тебе многое предстоит сделать, но прежде всего ты должен немедленно явиться сюда.

Я сказал:

— Конечно, Шрила Прабхупада, я выезжаю немедленно.

После этого мы оба повесили трубку.

Мне удалось наскрести денег на билет до Лос-Анджелеса, и когда в Детройте я поднялся на борт самолета, выяснилось, что тем же рейсом летит Рупануга. Мы сели рядом и стали обсуждать, что же такое могло произойти в Лос-Анджелесе, что привело Прабхупаду в такое беспокойство.

Когда мы прибыли в аэропорт, нас встретил Карандхара. Он рассказал нам, что некоторые из старших преданных плетут против Прабхупады интриги, и что в этот день Прабхупада дал некоторым из них санньясу и отправил проповедовать.

Это настолько меня поразило, что я не мог даже представить, что делать. Войдя в комнату Прабхупады, мы увидели, что он очень встревожен — он постоянно тер голову и жаловался, что из-за заговора у него повысилось давление.

Тамала-Кришна: Я написал Шриле Прабхупаде из Парижа длинное письмо, в котором излагал наши планы по расширению проповеднической деятельности в Европе, и неожиданно получил от Его Божественной Милости телеграмму следующего содержания: «ПОЛУЧИЛ ТВОЕ ПИСЬМО 26 ИЮЛЯ. ПРИЕЗЖАЙ ЛОС-АНДЖЕЛЕС НЕМЕДЛЕННО». Я страшно удивился, и, помню, в тот же день освободился от всех дел и вечером уехал, хотя все в этом храме держалось на мне.

Приехав в Лос-Анджелес, я встретил там Рупанугу, Бхагавана, Киртанананду Свами и Карандхару. Я был полон энтузиазма и блаженства от грандиозных успехов на стезе санкиртаны и думать не думал ни о каких проблемах. Но эти преданные были угрюмы, мрачны и серьезны, и попытались объяснить мне, что происходит. Но я так и не смог понять все до конца. Я приехал поздно вечером и в этот день не смог увидеть Шрилу Прабхупаду.

Ранним утром следующего дня, когда Прабхупаде сообщили о моем прибытии, он позвал меня к себе еще до мангала-арати. Я отправился к нему на квартиру, и, войдя, обнаружил там Прабхупаду, который сидел, опустив голову. Он поднял глаза, и я увидел, что он выглядит больным. Он казался изможденным и очень несчастным. Как только я поклонился, он тихо спросил:

— Тебе рассказали?

Конечно, я так и не понял всего, что мне рассказали, но ответил:

— Да, я кое-что слышал.

И Прабхупада спросил:

— Ты можешь мне помочь?

Я ответил:

— Да, Шрила Прабхупада.

Он спросил:

— Можешь забрать меня отсюда?

Я сказал:

— Да, Шрила Прабхупада.

Конечно, я не чувствовал себя в силах помочь Прабхупаде, но понял, что должен ответить «Да». Разве можно было сказать: «Нет, не могу». Но как я мог помочь? Это все равно, что пытаться поднять самую большую в мире тяжесть. Гуру такой тяжелый … Но, тем не менее, я должен был согласиться.

Далее Прабхупада спросил меня:

— Куда ты увезешь меня?

Я предложил:

— Мы можем поехать во Флориду.

Он сказал:

— Нет, это недостаточно далеко отсюда.

Я ответил:

— Я могу забрать Вас в Европу.

Он возразил:

— Нет, это тоже будет не очень хорошо. Там тоже могут быть подобные проблемы.

В тот раз мы так и не решили, куда ехать. Но Прабхупада сказал:

— Здесь как будто пожар. Я должен немедленно уехать. Это похоже на пожар.

Прабхупада доверительно рассказал о обо всем Рупануге, Тамала-Кришне и Бхагавану: о том, как задерживалась его почта, о том, как неправильно было напечатано его имя, о том, как во время Ратха-ятры ему не позволили ехать на колеснице. Он упомянул об этих и других признаках того, что кое-кто хочет отодвинуть его на второй план, чтобы сделать недоступным для учеников. Он не хотел оставаться в Лос-Анджелесе, он не хотел оставаться в Соединенных Штатах, и даже в Европу ехать не хотел. Он хотел покинуть место, оскверненное оскорблениями учеников. Но до отъезда он хотел воплотить в жизнь свой замысел — создать руководящий орган для управления деятельностью ИСККОН. В связи с этим 28 июля 1970 года он продиктовал письмо следующего содержания:

Я, нижеподписавшийся, А.Ч. Бхактиведанта Свами, ученик Ом Вишнупады Парамахамсы 108 Шри Шримад Бхактисиддханты Сарасвати Госвами Махараджи Прабхупады, приехал в Соединенные Штаты 18 сентября 1965 года с целью начать здесь движение сознания Кришны. Целый год я жил, не имея пристанища. Я побывал в разных частях этой страны. Затем, в июле 1966 года я зарегистрировал это общество, назвав его Международным обществом сознания Кришны, сокращенно ИСККОН… Постепенно Общество росло, один за другим открывались его филиалы. В настоящее время у нас уже тридцать четыре отделения (список прилагается). Поскольку границы нашей деятельности расширились, я считаю нужным создать руководящий совет общества, в дальнейшем именуемый Джи-Би-Си. Я старею, мне уже 75, и в любую минуту я могу уйти из жизни, поэтому я считаю необходимым дать своим ученикам указания, касающиеся того, как управлять деятельностью Общества. Они уже управляют отдельными его центрами, во главе каждого из которых стоят президент, секретарь и казначей, и, по моему мнению, неплохо с этим справляются. Однако мы хотим улучшить управление храмами, повысить уровень проповеди сознания Кришны, увеличить распространение книг и журналов, открыть новые центры и должным образом обучать преданных. Поэтому я решил установить следующие принципы, и надеюсь, что мои возлюбленные ученики милостиво их примут.

Далее Прабхупада перечислил двенадцать человек, которые должны были войти в состав Джи-би-си:

1. Шриман Рупануга-Дас Адхикари

2. Шриман Бхагаван-Дас Адхикари

3. Шриман Шьямсундар-Дас Адхикари

4. Шриман Сатсварупа-Дас Адхикари

5. Шриман Карандхар-Дас Адхикари

6. Шриман Хансадутта-Дас Адхикари

7. Шриман Тамала-Кришна-Дас Адхикари

8. Шриман Судама-Дас Адхикари

9. Шриман Бали-Мардан-Дас Брахмачари

10. Шриман Джагадиша-Дас Адхикари

11. Шриман Хаягрива-Дас Адхикари

12. Шриман Кришнадас Адхикари

Отныне эти лица являются моими непосредственными представителями. Пока я жив, они будут действовать как мои зональные секретари, а после моей смерти — как душеприказчики.

Далее Прабхупада объяснял, какую роль должны играть санньяси.

Я уже дал некоторым из своих учеников посвящение в санньясу, уклад жизни в отречении, и в этой связи на их плечи также ложится очень важная ответственность. Санньяси будут путешествовать по разным храмам нашего общества, проповедуя и просвещая членов этих общин ради их духовного прогресса.

 

Официальный документ, составленный Прабхупадой, определял основные направления деятельности секретарей Джи-Би-Си. Они должны регулярно путешествовать по храмам в зонах, за которые несут ответственность, и следить за тем, чтобы каждый преданный читал шестнадцать кругов мантры и следовал установленному расписанию, и чтобы в храмах поддерживались необходимые стандарты чистоты. Двенадцать секретарей Джи-Би-Си должны освободить его от забот, связанных с управлением, и самостоятельно решать текущие и назревающие в Обществе проблемы. Решить эти проблемы, объяснял Прабхупада в своем документе, будет возможно только в том случае, если в каждом храме преданные полностью посвятят себя преданному служению, следуя установленным правилам: подниматься рано утром, посещать мангала-арати в четыре тридцать; ходить на лекции по «Шримад-Бхагаватам» и повторять санскритские стихи; петь на улицах «Харе Кришна»; распространять «Назад к Богу» и прочую литературу о сознании Кришны. Такое строгое следование принципам сознания Кришны заменит все методы материального менеджмента. Представители Джи-Би-Си должны следить за тем, чтобы все преданные в их зонах были должным образом заняты служением. Тогда майя уйдет.