Упендра попытался было еще раз, но безрезультатно, и Прабхупаде пришлось продиктовать письмо заново, чтобы Упендра записал слова, которые пропустил или не мог разобрать.

Одной из повседневных обязанностей Упендры было толочь леденцы из тростникового сахара, которые Прабхупада принимал с водой в качестве лекарства. Однажды вечером под его непосредственным наблюдением Упендра положил растолченные леденцы в воду и стал растворять их, переливая воду из одного стакана в другой. Вдруг стакан выскользнул из его руки и, пытаясь поймать его, он весь с головы до ног облился сахарной водой. Прабхупада посмотрел на него и сказал:

— Иди мойся!

— Нет, нет, — возразил Упендра. — Позвольте сначала приготовить вам лекарство!

Он продолжал размешивать сахар, но по мере того, как, высыхая, сироп густел, его ладони, руки и лицо становились липкими. Прабхупада молча наблюдал за ним, принимая служение своего глупого, но искреннего ученика.

Возможно, некоторые случаи не входят в разряд наставлений. Их можно назвать просто лилой.

Упендра: На квартире на Виллард-стрит, Прабхупада иногда выходил на заднюю веранду, очень маленькую и совершенно не приспособленную для прогулок. С нее можно было лишь спуститься на два этажа по черной лестнице. Но у соседей под нами была маленькая собачка — пекинес, которая облаивала всякого, кто выходил на веранду. Собачонка взбегала по лестнице на один пролет и пронзительно тявкала. Прабхупада выходил и стоял на небольшой веранде, заставляя собачонку истошно лаять, но полностью ее игнорируя. Затем он неожиданно поворачивался к собачонке, поднимал руки и делал страшное лицо. Перепуганный пекинес, визжа, кубарем скатывался с лестницы под хохот Прабхупады. Прабхупада делал так несколько раз, словно мальчишка.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ

Открытие храма в Лос-Анджелесе

Лос-Анджелес, 6 января 1968 года

Здание № 5364 на бульваре Вест Пико представляло собой маленький магазинчик в «черных кварталах» Лос-Анджелеса. Анируддха собственным ключом открыл заднюю дверь, и Шрила Прабхупада вместе с несколькими учениками вошли внутрь.

В комнате почти ничего не было. На алтаре, сложенном из двух апельсинных ящиков и накрытом старенькой полосатой шторой, стояло вриндаванское изображение Господа Кришны. В углу лежали тамбура и мриданга, а на окне, выходящем на улицу, висели занавески. Вьясасана Прабхупады — простой приподнятый постамент — была здесь единственной мебелью.

Прабхупада, облаченный в шафран, с тростью в руке, пересек комнату, открыл парадную дверь и вышел на улицу. Оглядев улицу, он увидел только маленькие, ветхие дома. В отличие от более оживленных Хейт-Эшбери в Сан-Франциско и Нижнего Ист-Сайда на Манхеттене, это был тихий, удаленный район города. Но какое-то место для начала в Лос-Анджелесе теперь все-таки было.

Прабхупада вернулся внутрь и закрыл дверь. Его сопровождали преданные из лос-анджелесского храма: Анируддха, Даянанда, его жена Нандарани и их дочь Чандрамукхи, трех недель отроду. Было там и несколько других преданных, за несколько дней до этого приехавших из Сан-Франциско. Взволнованные, они столпились вокруг Прабхупады, ожидая его ответа.

Прабхупада внимательно посмотрел вокруг.

— Ну, хорошо, — сказал он, — давайте проведем киртан.

Подняв мридангу, он сел на небольшое возвышение, а ученики расселись перед ним на полу.

Однако не успел он начать играть, как к нему стремительно подбежала Джанаки с тамбурой в руках.

— Свамиджи, вам нельзя играть на барабане! — сказала она, совсем как заботливая мать. — Вы еще не совсем поправились! Поиграйте вот на этом!

Прабхупаде было семьдесят два, и всего каких-то полгода назад он лежал в больнице, оправляясь после сердечного приступа и инсульта. Лишь недавно он вернулся из Индии, куда ездил, чтобы поправить здоровье, и, разумеется, ученики беспокоились о его состоянии.

— Хорошо, — улыбнулся Прабхупада, принимая инструмент из рук Джанаки. — Тогда я буду играть на тамбуре.

Тихо перебирая металлические струны, Шрила Прабхупада запел: «Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе / Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе». Хлопая в ладоши, ученики отбивали ритм – раз-два-три-и. Он пел на традиционную бенгальскую мелодию, а ученики хором ему подпевали.

Сидя перед Прабхупадой, они пели со всей искренностью — кто-то смотрел на него, глаза других были закрыты. Прабхупада оглядел каждого из них. Вот робкий Анируддха; он легко заливается румянцем, а когда улыбается, то смотрит из-за очков сощурившись. А вот высокий, худой Даянанда; у него хорошая работа — он специалист по компьютерам в Ар-Си-Эй, и каждый месяц выделяет двести долларов на поддержание открытого им и его женой храма.

Когда Даянанда и Нандарани переехали в Лос-Анджелес и нашли этот магазинчик, Шрила Прабхупада был в Индии. Они сразу же написали ему о новом «храме» и теплом, солнечном климате Лос-Анджелеса, который, по их словам, будет полезен для его здоровья. В ответ он выразил желание присоединиться к ним:

Я рад, что наше желание исполнилось, по Милости Господа Кришны. Ваша главная обязанность — повторять и слушать Божественное Имя Господа, читать отрывки из моих английских «Шримад-Бхагаватам» и «Бхагавад-гиты» («Гитопанишад») и толковать их, насколько это возможно, в духе полученных от меня наставлений. Любой преданный, развивший в себе истинную любовь к Кришне, может объяснять истину о Кришне, потому что Кришна, пребывающий в его сердце, помогает такому искреннему преданному.

Даянанда и Нандарани написали Прабхупаде, что население Лос-Анджелеса не так восприимчиво, как в Сан-Франциско и Нью-Йорке, но Прабхупада заверил их, что если повторять маха-мантру с преданностью, успех обязательно придет. Кришна поможет.

Когда-то, сидя в своей комнате в храме Радха-Дамодара во Вриндаване, Прабхупада размышлял о том, как хорошо было бы отправлять по всему миру молодых мужчин и женщин, таких как Даянанда и Нандарани, открывать центры сознания Кришны. То была его заветная мечта, желание, целиком его поглощавшее, несмотря на старость и плохое здоровье. Каков бы ни был отпущенный ему срок, он хотел заложить прочную основу всемирного Движения сознания Кришны, а успех, достигнутый в Америке за последние два года, вселял в него надежду. Мукунда открыл храм в Сан-Франциско, Киртанананда — в Монреале, Сатсварупа — в Бостоне, Субала — в Санта-Фе, а Брахмананда продолжал трудиться в Нью-Йорке. Новые храмы помещались в маленьких магазинчиках, а лидеры их были молоды и неопытны, но западная молодежь проявляла интерес. Потенциал был огромен.

После киртана Даянанда отвез Прабхупаду на приготовленную для него квартиру, в трех километрах от храма. Квартира была маленькая и шумная — гостиная, кухонька и задняя комната с маленькой уборной. По просьбе Анируддхи, Гаурасундара и его жена, Говинда-даси, разместились в гостиной и служили Прабхупаде в качестве слуги и секретаря.

* * *

Прабхупада по-прежнему жаловался на здоровье, на плохой сон, на звуки «гонг-гонг-гонг» в голове, временами у него болела голова, а в левом ухе звенело. Аюрведический врач из Индии посоветовал ему принимать почки корицы. Посещал Прабхупада и врача в Сан-Франциско. Но их рекомендации не помогали.

В этой связи сообщаю вам, что в настоящий момент я физически нездоров; я постоянно слышу гудение в мозгу и не могу спать по ночам. Тем не менее, я продолжаю работать, поскольку пытаюсь поддерживать свое духовное положение.

Однако, несмотря на возраст и затянувшуюся болезнь, Прабхупада не терял присутствия духа. Он выглядел сильным. За шесть месяцев, проведенных в Индии, кожа его приобрела здоровый золотистый цвет. Он сидел прямо и часто улыбался. Гулял он, правда, с тростью, однако всегда поддерживал осанку и ходил так быстро, что даже молодые ученики с трудом поспевали за ним. Однажды он даже сказал, что если бессонница не прекратится, то это только прибавит ему времени для работы над книгами.

Теперь его молодые последователи не были столь легкомысленны, как раньше. Прежде они думали, что раз уж Свамиджи чистый преданный, ему по силам любая тяжелая работа — он может переводить всю ночь, часами петь или играть на мриданге в парке. Но теперь преданные стали беспокоиться и заботиться о нем, стараясь облегчить его труд, а если видели, что какое-то дело отнимает у него слишком много сил, просили от него отказаться. Последнее слово, впрочем, всегда оставалось за Прабхупадой. Приехав из Сан-Франциско, Ямуна и Джанаки решили, что если Свамиджи хочет выздороветь, ему потребуется особая диета. Они придумали для него особый режим питания, подразумевающий прием небольших порций вареных овощей, без соли, специй и гхи. Сначала Прабхупада вежливо согласился, но попробовав то, что ему предложили, сказал:

— Эти овощи отвратительны. Они не годятся в пищу.

Через три дня, когда Говинда-даси сообщила ему о новых ограничениях в диете, он прорычал:

— К черту этот комитет голодания! Накормите меня!

И Прабхупада вернулся к привычному рациону — дал, рис, чапати и два вида сабджи, приготовленных на гхи. Однажды, когда Говинда-даси принесла ему обед, он сказал:

— О, как хорошо! Когда я был в Индии, все говорили: «Свамиджи, не вздумайте ехать в Америку! Там вы будете голодать. У них там нечего есть! Они питаются мясом и картошкой». А я говорил: «Ну и что? А я буду жить на хлебе и картошке. Никаких проблем. Я буду питаться хлебом и картошкой». Вот так я думал, когда ехал в вашу страну — придется, видно, мне сидеть на хлебе и картошке. Но вот я приехал, и Кришна так добр. Он не только предоставил мне хорошие продукты… Ведь ты готовишь такие замечательные вегетарианские блюда — чапати, дал, рис. У меня есть все. Вот как добр Кришна!

Когда Прабхупада впервые приехал в Америку, у него никого не было, и трудно было найти даже одну искреннюю душу. Сейчас же его окружали искренние преданные, страстно желающие учиться у него, и, тем не менее, все перемены он воспринимал в том же настроении, как и во время месяцев одиночества в Нью-Йорке. С любовью в сердце он отдавал долг своему духовному учителю: писал книги, старался вовлекать в миссию сознания Кришны других и всегда говорил о Боге.

Иногда, шаркая тапочками по своей квартире, Прабхупада смотрел, как Гаурасундара и Говинда-даси, сидя за кухонным столом, делают первые шаги в освоении бенгальского алфавита. Он попросил их выучить наизусть стих из «Чайтанья-чаритамриты» на бенгали и регулярно их проверял: