Талисман Гриффиндора
Глава 4 Талисман Гриффиндора
– О, Рон! – вздохнула она. – На твоем месте я бы не делала этого. Я не уверена, что это полезно для Пушка. Однажды Драко в отчаянии совершил набег на чашку Гермионы, вылизав кофейную гущу, а Рон стал невольным свидетелем этой сцены. И теперь Гермиона решила жизнь положить на то, чтобы воспрепятствовать Рону потратить последний кнат на удовлетворение кофейной страсти своего питомца. – Молчи, глупая женщина, – приказал Драко, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не залезть в чашку целиком. – Что ты можешь знать об этом? Мне это нравится. Это улучшает мое самочувствие. М-м-м-м-м, кофе. Напиток жизни. – Я хочу немного молока, – приказал он властным тоном. Рон неловко приподнял коробку с молоком, и тут Драко-таки упал в свой эспрессо. На пакете был... он сам. В буквальном смысле он сам. Высокий и платиново-белокурый, на строгой официальной фотографии он был в черной мантии, с волшебной палочкой, небрежно сжатой тонкими пальцами. Голова была гордо откинута назад, а на лице застыло то самое презрительное выражение, из-за которого, по мнению Драко, он выглядел просто сногсшибательно. Ну, ничего нового он о себе не узнал. Рон посмотрел на фотографию с таким мечтательным выражением лица, что Драко возмутился, хотя и прекрасно его понимал. – Малфой все еще числится пропавшим, – сказал Уизли. Выглядел Рон при этом так, будто ему еле-еле удается скрыть ликование. Гермиона глянула на фотографию. – А разве он не отдыхает в одном из малфоевских поместий? Я так и думала... – Не-а, – расплывшееся в улыбке лицо Рона буквально лоснилось от счастья. – Дамблдор связался с отцом Малфоя, и тот сказал, что Драко возможно сбежал в одно из семейных поместий. Представляешь, Люциус даже не потрудился проверить! Помяните мое слово, если бы не Снейп, который со скоростью света метался в поисках Драко по всем этим поместьям, никто бы так и не узнал, что Малфой пропал. Его так и не объявили бы в розыск. Гермиона сморщила носик. – Ты хочешь сказать, что он просто взял и исчез? Просто исчез? Но ведь прошло уже почти три недели! – Лучшие три недели в моей жизни, – блаженно вздохнул Рон. – Но с ним могло случиться что-то ужасное! – Гермиона, не давай мне повод на это надеяться. Если он в итоге найдется, разочарование погубит меня. Гермиона вздохнула, но, к величайшему возмущению Драко, она вовсе не казалась сильно обеспокоенной его возможно трагической судьбой. «Вообще-то, почему, собственно говоря, она должна беспокоиться обо мне?» – подумал он. – «Ведь даже отец..». «Он очень занят», – успокоил себя Драко. – «Он всегда занят. К тому же – это с магглами и сбродом типа Уизли надо постоянно нянчиться, я-то не такой, я могу сам о себе позаботиться, ведь я же Малфой! К тому же, отец дарит мне подарки, не так ли? Значит, ему не наплевать на меня». Любовь – плохая замена материальных благ. Правило 328 Кодекса Поведения Малфоев. «И ему не безразлична моя судьба. Он заставляет меня присоединиться к Молодой Гвардии Волдеморта и... ну, и все такое. Это с лихвой компенсирует тот факт, что оба они такие хладнокровные и настолько заняты собой, что и не заметят, если я вдруг упаду замертво прямо при них». О-о-о-о-о-оххх, дементор подери, о-о-о-о-о-оххх... – Эй, Пушистик, – суетился Рон. – Твоя великолепная шерсть вся заляпана кофе. Пойдем-ка, помоем тебя, нам надо принять ванну. Драко чуть не свалился в чашку с кофе второй раз. – Ты не посмеешь купать меня, Рон! Нет! Я это серьезно! Убери прочь от меня свои грязные лапы! Гермиона доедала яичницу, с бессердечным спокойствием наблюдая, как Рон беспощадно сгребает Драко со стола, грубо и страстно тиская его. Сброд вроде Уизли... Драко отчего-то моргнул. Пока Рон уносил Пушка из Большого зала, Драко немного развеселился, наблюдая, как Лаванда и Парвати, только что слопавшие по тарелке питательных хлопьев с молоком и по несколько тостов, хорошо вымоченных в молоке, а также выпившие по чашке молока, теперь затеяли самую настоящую женскую драку за право обладания его фотографией с пустой молочной коробки. Он подозревал, что завладев снимком, каждая из них собиралась наклеить его на дверцу своего шкафчика в раздевалке. *** Рон нес мокрого и злого Драко обратно в Большой зал, замотав его в свою рубашку, когда врезался в Чо Чанг. – Првздрвдобрдн, – сказал Рон, хотя вовсе не так должен был начать этот разговор, тщательно отрепетированный с помощью Драко, который, без особого желания изображал Чо. Чанг широко улыбнулась, словно Уизли продемонстрировал верх остроумия. – Рон! Ты именно тот мальчик, которого я хотела видеть! – Ха, мальчик! Неудивительно, что Рейвенкло постоянно продувает в квиддич, – гневно комментировал Драко себе под нос. – Их ловцу определенно нужны очки. Мальчик... Рон откинул несколько рыжих прядок с лица, отчаянно пытаясь выглядеть спокойным, и неаккуратно ткнул себя пальцем в глаз. – Ухххх!.. Драко закатил глаза. – Я... просто хотела спросить, ты не проводишь меня на урок? – деликатно поинтересовалась Чо, слегка порозовев. – Что, дорогу забыла? – сладким голоском поинтересовался Драко. – А еще говорят, что в Рейвенкло учатся одни умники... – Я... э-э-э... конечно. К какому кабинету тебя проводить? – осведомился Рон. – Если так пойдет и дальше, этих двоих тормозов придется метлой подгонять, – продолжал комментировать Драко в свое удовольствие. Чо вложила свою маленькую ручку в широкую ладонь Рона. Девушка так взмахнула своим длинными черными ресницами, что Рон чуть не упал в обморок. – Я тебе покажу, – сказала она. – Полегче, девонька, – строго вставил Драко. – Коридор – не место для стриптиза. Покажет она... – М-м-м, я... я... чудесно, – ответил Рон. Постепенно красные пятна смущения исчезли с его лица. – Я... подожди-ка. Гарри. – Эй, это не ее имя, – сообщил ему Драко. – Чо, он мой лучший друг. – Извинишься за это потом, – взвыл Драко. – Нет. Ты этого не сделаешь. Я тебе не позволю. Ты хоть понимаешь, что это, возможно, твой единственный шанс, а потом ты мог бы... тьфу, ты мог бы раскаиваться и посыпать голову пеплом уже потом, заканчивая свои одинокие дни в холостяцкой комнатушке, рядом с крысой, которая была твоим единственным другом! И все это было бы очень забавно, если бы этой крысой не был я! – Я должен... – начал Рон, выглядел он несчастным, но решительным. – Поцелуй ее, – приказал Драко. Рон напрягся, его уши внезапно вспыхнули алым. Он замолчал и уставился на Чо. Драко пришел в восторг: – Ты будешь крутить с ней любовь или нет? Чмокни девчонку. Продемонстрируй ей любительскую тонзиллэктомию*. Зацепи ее. Забросай ее изысканными комплиментами, заключи ее в свои объятья, потискай ее и скажи: «Ты создана для меня, дементор побери!» Поцелуй ее взасос!...Хех, ну, это все будут косвенные намеки на твои истинные намерения. Рон наклонился к Чо, выглядел он так, словно считал все это не очень хорошей идеей, будто Чо вот-вот закричит на весь коридор и ударит его по лицу... но в то же время было видно, что он действительно этого хочет. Чо немного покраснела и тоже подалась вперед. Рон колебался. – Да поцелуй же ты ее наконец! И Рон сделал это. Сначала последовало короткое неловкое молчание, а затем Рон обнял миниатюрную темноволосую девушку и притянул ее к себе. Наступило долгое красноречивое молчание. –...не могу дышать... совсем раздавили, – пропищал тоненький голосок, который так никто и не услышал. –...я сейчас сдохну от недостатка кислорода, дементор возьми, Уизли, ты эгоистичный придурок... Рука Чо скользнула Рону на шею. –...хотя, конечно, с тобой явно случится то же самое... –добавил Драко. Рон судорожно вдохнул, и Чо стала целовать его подбородок. – Дразнится, – отметил Драко – знаток поцелуев. Затем Чо плавно перешла к шее. – Ах, опытная кокетка! В это время последовал очередной страстный поцелуй. –...раздавлен в крысиную лепешку... – Драко отчаянно пытался сделать хоть один вдох. –...и даже в таком виде я симпатичный... Все, все дети, хватит, довольно, время идти на урок, нельзя его пропускать, очаровательные Волшебные Существа Хагрида не будут ждать вас весь день. Проклятые соплохвосты будут скучать по вам. Драко принялся молить Мерлина о том, чтобы хоть что-то прервало этих двоих. Первый (и единственный) закон О`Тула** – Мерфи был оптимистом... Гарри Поттер, Мальчик-Который-К-Сожалению-Выжил, вышел из-за угла. – Рон, ты будешь... – Салазар тебя побери, О`Тул! – яростно буркнул Драко себе под нос. Поттер встал как вкопанный и вытаращился на обнимающуюся парочку. Чо и Рон отскочили друг от друга. Все стояли уставившись друг на друга. – Что б меня опустили... это было действительно невовремя, – бодро заметил Драко в повисшей тишине. – Э-э-э... Гарри, – начал с несчастным видом Рон. – Я вовсе не... – Целовал ее, – бесхитростно продолжил Драко. – Просто она уронила кое-что... э-э-э... себе в рот, и Уизли помогал ей искать это. Языком. Рон замолчал и нахмурился, словно ему в голову пришло кое-что оригинальное. – О, не буду вам мешать, – сказал Поттер странно напряженным голосом. – Вы выглядели такими занятыми. Затем он развернулся и направился к входу в гостиную Гриффиндора, где Полная Дама наслаждалась шоу. Рон уставился на Чо с выражением полнейшего ужаса на лице. – О Мерлин, Чо, – воскликнул он. – Я не знаю, почему я это сделал. – Варианты ответов: – Я думаю... ты действительно мне очень, очень нравишься, но... – Ответ неверный! Вы самое слабое звено! Прощайте, – сказал Драко, который явно пересмотрел ТВ-шоу. – Я... Мне очень жаль, Рон, – пролепетала Чо, развернулась и убежала вниз по коридору. – Иди же за девчонкой, беги за ней! – понукал его Драко. – Ты ведь никогда не получишь поцелуй от Поттера... – фу, и зачем он только это себе предаставил?.. Рон вздохнул, ссутулился и отправился в гостиную Гриффиндора. О`Тул – ты ублюдок! Да уж, благодаря исключительному везению Драко, Рон действительно захочет поцеловать Поттера... *** Гарри Поттер, Мальчик-Который-Скрылся, стоял посреди Гриффиндорской гостиной. – Явно тебя ждет, – фыркнул Драко. – Хочет устроить сцену. – Слушай, Гарри... – начал Рон. – Я хочу извиниться. Это была случайность... – О, ты споткнулся, врезался в нее и попал губами прямо в ее губы? – холодно поинтересовался Гарри. – Или, может, кто-то, стремящийся полюбоваться на обнимающихся подростков, наложил на тебя Империус? Может, это очередной подлый план Волдеморта? – Очень может быть, – простодушно согласился Драко. – Вполне возможно. Или Чо могла спутать его со своим бывшим дружком Майклом Корнером. – Нет, – с несчастным видом сказал Рон. – Нет, послушай... Все не так. Мне действительно нравится Чо... – О, коне-е-е-ечно, – хмыкнул Гарри. – Точно так же тебе действительно нравились и Флер, и Падма Патил, и Лаванда, и Гермиона... – Дон Жуан де Уизли, – сказал Драко и поежился. – Лучше никогда об этом не думать. – Слушай, Гарри, если я не был одержим ею в течение трех лет, это вовсе не означает, что я ничего к ней не испытываю, – огрызнулся Рон. – То, что она тебе нравится, вовсе не значит, что она ни с кем не может встречаться. – Конечно, нет, – с горечью сказал Гарри. – Но я действительно полагал, что мой лучший друг будет держаться от нее подальше, думал, он уважает мои чувства. Ты хоть обо мне подумал?! – Думал ли он о тебе, пока целовал Чо? – осведомился Драко. – Такое и представить противно. Фу... – Гарри... Я не хотел задеть тебя... Поттер, Мальчик-Который-Пролетел-Как-Фанера-Над-Парижем, не обратил внимания на последние слова Уизли. – Рон... у тебя прекрасная семья, ты счастлив, у тебя все есть. Разве ты не мог оставить на мою долю одну-единственную вещь? – Женщина – не вещь! – фыркнул Рон, который точно не читал правило номер 117 Кодекса Поведения Малфоев. Губы Гарри сжались в тонкую линию. – Знаешь что, Рон? Когда Малфой посоветовал мне не водиться не с тем сортом людей, возможно, он был прав. – Нет-нет, я не был! – завопил Драко. – Это все чушь собачья! Я был полной задницей, когда сказал это! Мерлин милосердный, неужели он только что признал это? – Я больше не хочу с тобой разговаривать, – холодно продолжил Гарри. – И когда ты захочешь снова со мной разговаривать? –поинтересовался Рон. – Никогда, – отрубил Гарри. – Хм-м-м-м-м, – протянул Драко. – Я даже не знаю, что и сказать, Рон. Разве «никогда» нас устроит? – Гарри, не будь тупицей... у нас же завтра матч против Слизерина... Глаза Поттера зло сверкнули за его дурацкими круглыми очками. – В таком случае, я буду разговаривать с тобой тогда, когда в этом будет острая необходимость, вратарь. Гарри развернулся и взбежал вверх по лестнице. Рон прислонился к стене. – Ну, все прошло отлично, – отметил Драко. *** На следующий день Драко был слишком занят своими собственными проблемами, чтобы волноваться о Роне. – Сижу на трибуне Гриффиндора, – сказал он сердито. – Смотрю, как Малкольм, дементор его поцелуй, Бэддок занял мое место слизеринского ловца. С таким же успехом я мог бы учиться в Гриффиндоре. Гермиона держала его у себя на коленях, сидя между Лавандой и Парвати. Прикосновения Парвати и Лаванды к Пушку уже стали навязчивыми. – Полегче, девочки, – ворчал Драко. – Мы, Малфои, привыкли к женским ласкам, но все должно быть в меру. – Ути-пути, – ворковала Лаванда. – Ты – мой маненький, ты мой сладенький... – Мне действительно жаль, что кто-то дал тебе бладжером по голове, когда ты была ребенком, – огрызнулся Драко, уворачиваясь от ее руки. В конце-то концов, почему Гермиона обращает на него так мало внимания? Она выглядела ужасно далекой от всего происходящего. Грейнджер была действительно обеспокоена ссорой Рона и Мальчика-Который-Выжил-Чтобы-Все-Усложнять. – Эй, Герм, а это правда насчет Рона и Ч.. – начала Парвати, как вдруг какой-то мальчик начал пробираться к Гермионе через забитые учениками трибуны. На шее у него болталась камера, и Драко начал что-то смутно припоминать. Мальчик был гриффиндорцем, которого недавно сделали фотографом команды. Его звали Гоблин Криви или что-то в этом роде. – Гермиона! Гермиона! – кричал он. – Я возьму Пушка, а ты беги вниз. Ты должна сделать что-нибудь, это все моя вина. Я случайно упомянул Чо Чанг, и теперь Гарри с Роном дерутся в раздевалке! А матч-то вот-вот начнется! Трибуны бесновались в предвкушении. – О, не-е-е-ет, – произнесла Гермиона. – О, нет, что же мне делать? – Мое слизеринское чутье говорит, что надо отвлечь их обманом, – предложил Драко. – Но дементор меня поимей, если я знаю, как. – Мне надо отвлечь их обманом, – решила Гермиона. – Но... Я знаю! Пушок! – Что? Я? Как? Гермиона встала со своего места. Со свистом рассекая воздух, прилетели вызванные предметы. Причем громкоговоритель вырвался прямо из рук очень удивленной Миллисенты Булстроуд, которая унаследовала место комментатора от Ли Джордана. Ох, Джордан никогда столько не говорил о том, как Гарри Поттеру идет его квиддичная форма... Драко считал Миллисенту незаменимым оружием слизеринцев. – Дамы и господа, все те, кто болеет за Слизерин! – кричала Гермиона. – Я... э-э-э... перед матчем я прошу вас обратить внимание на... э-э-э... новый талисман Гриффиндора! – Ты проклятая женщина! – сказал Драко с глубоким осуждением. Теперь он, Салазар подери, был частью гриффиндорской команды... – А теперь он станцует для нас, – объявила Гермиона. – О, неужели?! Подумай еще раз, деточка, – злобно огрызнулся Драко. – Я не собираюсь состоять в вашей квиддичной команде и я не буду крысиным эквивалентом гриффиндорского болельщика! В этот момент Гермиона включила радио, и оно начало играть одну из песен каких-то насекомых, «Битлз»***, что ли... Любимую песню Драко, между прочим! – Ах ты, хитрющая злодейка, – проворчал Драко. «Люси на небе в алмазах...» – мурлыкало радио. Ну, может, всего несколько шажков... OK, пару раз пошевелить хвостиком... О, послушайте, как беснуются трибуны! – Да! Да! – выкрикнул Драко после вызова на бис под «Хей, Джуд» и приноравливаясь к неуклюжим крысиным движениям. – Вы меня любите! Вы меня действительно любите!**** Он был определенно разочарован, когда наконец на поле вылетела команда Гриффиндора. Рон, демонстрируя разбитые по последней моде губы, спикировал вниз и завис прямо напротив трибуны, чтобы поблагодарить Гермиону и полюбоваться Пушком. – Ну, мой умненький маленький мальчик, – сюсюкал он. – Так как теперь ты талисман нашей команды, ты... – Нечего обзываться! – огрызнулся Драко. –... должен летать вместе с нами, – продолжил Рон, сгребая Драко и засовывая его в карман. – Рон, нет! – выкрикнула Гермиона. – Рон, ты имбецил! Я наложу на тебя фирменное проклятье Малфоев! – вопил Драко. – Нет. Ты этого не сделаешь. Я настаиваю. Рон, ты мне за это заплатишь! От наказания, которое я наложу на тебя, будут от страха перешептываться демоны в аду, я запишу твое имя в Книгу Боли! Посади, только посади меня в карман брюк, догадываешься, куда я укушу тебя? Рон, я – всего лишь крошечная крыса, и если я упаду на землю, то стану платиновой лепешкой... Рон устремился в небо. «Часть гриффиндорской команды», – думал Драко. – «Нелюбимый собственной семьей. Крыса. И, скорее всего, скоро умру. Что я такого ужасного сделал, чтобы заслужить все это?» Ну, может, за ним и числится что-то плохое, но не до такой же степени! *** Паника постепенно покидала Драко, несмотря на то, что его лапки замерзли, в кармане Рона был жутко неудобно, и слизеринцы играли настолько плохо, что счет был уже 180:20 в пользу Гриффиндора. Но, по крайней мере, Поттер выглядел достаточно несчастным, и под глазом у него был симпатичный фингал. Глядя на страдальца-Поттера, Драко чувствовал себя хоть в малейшей степени отомщенным. Драко высунулся из кармана, чтобы еще раз посмотреть на Мальчика-У-Которого-Проблемы, когда метлу Рона вдруг так яростно тряхнуло, что Пушок чуть не вывалился из кармана. Паника, давний друг Драко, моментально вернулась после короткого перекура. Слизерин преподобный! Осторожней! Метла Рона носилась вокруг своей оси, в то время как Уизли пытался нашарить карман с крысой, чтобы зажать его. – Держись за метлу обеими руками, или мы оба умрем! – кричал Драко. И в этот момент мир опрокинулся вверх дном. Когда мир перевернулся, Драко увидел, что лицо Поттера стало пепельным, а Грейнджер и мальчик-фотограф смотрят на Рона во все глаза, застыв от ужаса на трибуне. Метла сильно накренилась вниз, Рон убрал руку от кармана, хватаясь за ручку, чтобы направить метлу вверх. И в этот момент Драко выпал. Несколько секунд длился ошеломляющий миг, когда Драко подумал: «Ура-а-а-а-а-а, я лечу!!!» А потом его словно осенило, что сейчас он станет Драко Малфоем – удивительной расплющенной крысой. Эта мысль крутилась в его голове до тех пор, пока Рон, что-то бессвязно крича, падал на крутящейся вокруг своей оси метле, а потом врезался в землю. Раздался тошнотворный звук удара. Драко приземлился прямо на Рона, тот помешал Пушку разбиться. – Рон! – закричали потрясенные Поттер и Гермиона в унисон. И Драко, который в жизни ни за кого не беспокоился, уставился в бледное лицо Уизли, ловя ртом воздух. – Он мертв? О Мерлин, он мертв? Поттер приземлился около Рона настолько быстро, что было просто чудом, что не произошел еще один несчастный случай. Драко изумленно посмотрел на очкарика и понял, что Гарри плачет. Драко как-то отвлеченно подумал, что он никогда ни о ком не плакал. – Рон, – всхлипывал Поттер. – О Мерлин, Рон, прости меня, пожалуйста, прости меня. Пожалуйста, не умирай, меня не волнует Чо, меня уже ничего не волнует... Рон чуть приоткрыл глаза. Драко почувствовал огромное облегчение. – Позаботься о Пушке, – прохрипел тот, в то время как помощники мадам Помфри появились на поле, чтобы забрать его. – О, приехали, Рон, – сказал Драко, – ты определенно ударился головой слишком сильно... – Конечно, конечно, – лепетал Гарри, сгробастав Драко своими грязными лапищами. – Все будет хорошо, Рон... Что ж, возможно, так оно и будет. Но не для Драко, ставшего долбаным грызуном, ставшего дурацким – о-о-о, трижды дурацким – талисманом Гриффиндора и оказавшегося в руках своего злейшего врага. Для Драко уже ничего хорошо не будет. Но как только он доберется до Мерфи и О`Тула, эти ублюдки будут мертвы.
|
