Святочный бал
NoFace, Поцелуй Солнца, спасибо большое, я всё поправила))). Александра: "Вобще-то на самом деле beatles - это слово-каламбур, нечто среднее между "жук" (beEtle) и "бить" (to beAt)...в принципе типичная ошибка дилетанта, достаточно невинно..." А вам я советую узнать, как "Beatles" стали "Beetles". Впрочем, дилетанту не знать этого не так уж и позорно))). Глава 12 Серебристая молния сведёт тебя с ума
Кофе по-прежнему был на его рубашке. Тревожный звон и маниакальное хихиканье раздавались в его голове. Эдмунд Бэддок только что скривил губы и сказал: «Уступи мне дорогу, грязнокровка». Единственным разумным поступком в такой ситуации было бы залезть под стол и тихонько там захныкать. Конечно, Малфои Не Плачут (см. Кодекс Поведения Малфоев, пункт 724), но Драко думал, что сможет спасти ситуацию тихими мужественными сетованиями. Поэтому для него самого оставалось загадкой, почему он вдруг резко вскочил со своего места и впечатал Эдмунда в ближайшую стену. Сквозь туман ненависти, заполнивший его сознание, он услышал, как Шеймас Финниган пробормотал: – О Мерлин, педофилия, – и свалился со стула. – Никогда больше не называй ее так! И Драко не понимал, просто не понимал, ЧТО он чувствовал в этот момент. – Не смей использовать это слово. Потому что это означает, что она хуже тебя, а все, что ты делаешь, это просто повторение чужих слов, а сам ты никогда ни над чем не задумывался! Малфой сам сказал это. Он повторял это снова и снова. – И не говори мне о чистоте крови, – услышал он свой рык, указывая на Крэбба и Гойла. – Посмотри на них! Просто посмотри на них, а потом посмотри на нее, посмотри и подумай, подумай очень хорошо, прежде чем ты снова когда-либо скажешь «грязнокровка»! И потом Малфой перестал кричать. И весь Большой Зал смотрел на него. Драко только что произнес речь, продемонстрировавшую всем крайнюю степень его негодования, и кофе все еще был на его рубашке, и он выставил себя полным идиотом. Что подумает о нем Гермиона? Драко пришел к выводу, что эвтаназия** могла бы стать неплохим выходом. *** – Ну, это было забавно, – сказал Драко, когда они вместе с Гарри шли по коридору. – Я уже представляю себе письма первоклашек-молокососов. «Дорогие мамочка и папочка! Сегодня Драко Малфой во время завтрака выступил перед нами со свей еженедельной программой Полный-Идиот-Сохнущий-По-Девушке-Которой-Он-Не-Нравится». – Да ты ей нравишься, – утешил его Гарри. – Она просто не хочет встречаться с тобой. – Но почему Грейнджер не хочет встречаться со мной? – возопил Драко. – Я великолепный, очаровательный и абсолютно совершенный во всех отношениях! Гарри моргнул. – Но при этом все твои положительные качества ни в какую не сравнятся с твоей скромностью. – Ну-у-у... – робко протянул Драко. – Может, твои шансы с Гермионой и увеличились бы, если бы ты перестал флиртовать с каждой встречной девушкой, – предположил Гарри. Драко выглядел оскорбленным до глубины души. – Вовсе нет! Я не делаю это! Ну, если это, конечно, не Пикантная Пышнотелая Дама. Гарри кашлянул, польщенная Полная Дама, хихикая, открыла им проход. – И, хотя я уверен, что ты приличный человек глубоко в... – Поттер! – Н-да, очень глубоко в... – Можешь продолжать попытки. – Невероятно глубоко. – От твоей доброжелательности по отношению абсолютно ко всем и веры в хорошее меня тошнит. – …И пока я уверен в том, что ты не переодетый Волдеморт... – И откуда тебе это известно? – удивился Драко. – Ха! Гарри вздохнул. – Может быть, она не хочет встречаться с тобой, потому что ты не можешь поддержать нормальную беседу? – Получается, что я мыслю слишком плоско? Ну, уж с этим я ничего поделать не могу! Думаю, это проблема кармического баланса. Гарри выглядел озадаченным. – Я и так уже обладаю ошеломляющим интеллектом и харизмой, – объяснил Драко. – Представь, что ко всему прочему я был бы милым и очаровательным. Это же был бы хаос! Я был бы завален по самые... гм... женщинами в предобморочном состоянии... и ничего бы не добился. – Напомни-ка мне еще раз, почему и зачем ты с нами подружился... – Скоро мой день рождения, – напомнил Драко. – И я подумал, что было бы неплохо получить еще парочку подарков. Рон поднял голову, когда Драко и Гарри вошли в гриффиндорскую гостиную. – Ты должен будешь намекнуть нам, что бы ты хотел получить, – сказал Рон. – Потому что до того момента, как мы начали симпатизировать тебе, мы бы с удовольствием подарили тебе на день рождения ошейник. – БДСМ… – из противоположного конца комнаты донесся звук удара. – Шеймас, ты меня достал! – воскликнула Лаванда. *** Наверху в спальне девочек Гермиона лежала на кровати, положив голову на колени Джинни. – Я никогда не думала... что он способен на что-то подобное, – сказала она ошеломленно. – Да, какая жалость, что Колин не сфотографировал это, –ответила Джинни. Она нахмурилась. – Каково это – быть слугой Зла и оказаться заключенным в крыле для несовершеннолетних в Азкабане? – О Мерлин. Вот незадача, – Гермиона закрыла лицо руками. – Что мне делать? – Ну, ты могла бы его страстно поцеловать. – Джинни, то, что он сделал – серьезно. – Ну, если ты до такой степени благодарна, то можешь переспать с ним по-быстрому. – Джинни! – Гермиона выглядела шокированной. – Вот кокетка! Джинни выглядела польщенной. – Ну, кроме этого, ты могла бы пойти с ним на Святочный Бал. – Я, ну... он не предлагал мне... Джинни сидела и недоверчиво смотрела на Гермиону. – Он на самом деле не предлагал, – сказала Гермиона, защищаясь. – И я, Мерлин, это все так глупо... его отец пытался убить тебя... Джинни отмахнулась. – Перестань жить прошлым. – Он аморальный тип, он всех раздражает, и вообще я терпеть не могу блондинов! – Ерунда! – оживилась Джинни. – Все любят блондинов! Гермиона уставилась на нее. – Кроме меня, – быстро сориентировалась Джинни. – Я люблю Гарри. Гермиона вздохнула и решила просто игнорировать советы Джинни. – Слушай, если человек мне нравится, это вовсе не означает, что у меня с ним могут быть какие-либо отношения. Мы с ним полностью несовместимы. Ему нельзя доверять, у нас разные вкусы. Мне он даже почти не нравится... Джинни положила руку на колени. – Скажи мне только одну вещь, Гермиона. Он тебе небезразличен? Гермиона закусила губу. – Конечно да! – она отвернулась. – В этом-то вся и проблема. *** Гермиона подозревала подлое предательство со стороны Джинни. Все дело было в том, что внезапно весь мир узнал, что она пойдет на бал с Драко Малфоем, если он ее пригласит. И почти весь мир осуждал ее. Конечно, осуждать ее было бесполезно, потому что она все равно никуда ни с кем не идет. Вот уже несколько минут Гермиона пристально смотрела в свою домашнюю работу по Нумерологии. Драко все еще не пригласил ее. Конечно, он был полностью поглощен новостями об... э-э-э... предстоящей свадьбе в его семействе. Этим же были заняты и все остальные Малфои. Сова на хвосте принесла, что Люциус Малфой подсел на странный маггловский наркотик под названием прозак после того, как эти новости дошли и до него. Но это не помешало ему послать Драко громовещатель с приказом не приглашать Рона или Гарри на танец. В тот день Драко пил кофе прямо из кофейника. У него был стресс, им овладела одна единственная мысль – он хотел пригласить Гермиону на бал. Он с ума по ней Правда, она частенько отвергала его... И как, интересно, смотрелся бы книжный червь с растрепанными волосами в паре с платиновым блондином-полубогом в облегающих джинсах? Однако... он отверг все приглашения других девушек. Конечно же, он собирался... Гермиона вздернула нос. Не то чтобы ей было до этого дело. Она даже не хотела идти на бал. Гермиона хотела использовать лишнее время и тишину для того, чтобы позаниматься. Она определенно не хотела идти на Бал с Драко Малфоем. Таким способом Гермиона продолжала успокаивать себя. За день до бала она сказала это себе вслух, ошеломив всех окружающих. – С тобой? – переспросил Шеймас. – С какой это радости Драко Малфой должен идти на бал с тобой? Гермиона одарила его Смертельным Взглядом и вылетела из комнаты. – И вообще, – пробормотал Шеймас ей вслед, – ты же девушка... *** За день до бала Драко получил посылку из дома. В посылке оказалась черная бархатная мантия и строгий наказ отца одеть на ее бал и перестать баловаться, нося странные маггловские вещи. Также он приказал ему прекратить баловаться прозаком и с мальчиками-гриффиндорцами в их спальне. Драко сморщил нос в ответ на грозный тон письма. Он догадался, откуда Люциус черпает информацию, подозревая, что Пэнси дала волю своей фантазии. Честно говоря, эти частые замечания отца на тему однополой мужской любви вызывали определенные подозрения... И эта мантия... Драко посмотрел на нее и сделал ужасное лицо. Это было совсем не то. Мантия совершенно не соответствовала случаю. Драко не хотел вести себя эгоистично, ведь девушки всего Хогвартса рассчитывали на него и его джинсы и хотели получить удовольствие от созерцания. Это было бы несправедливо по отношению к ним. – Кому это письмо? – спросил зловещий закутанный в мантию человек, стоящий чуть сбоку от Малфоя. Драко посмотрел на незнакомца без особого интереса. – Мне. – У тебя что – кличка в честь женского маггловского нижнего белья DIM? Драко покраснел. – Мое второе имя Игнатиус! Неужели непонятно, что DIM – это Драко Игнатиус Малфой? Кто ты вообще такой? Он спросил чисто из любопытства, вот и все. Закутанные в мантию зловещие фигуры не были редкостью в слизеринской гостиной. Одной из причин, по которой он убежал на первом курсе в лесу от той фигуры, что пила кровь единорога, было то, что он решил, будто это Пэнси Паркинсон. – Блэйз, – произнес странно глубокий голос из-под капюшона. – Блэйз? – Драко искоса посмотрел на него. – О. О, ясно. Снова полнолуние? Не повезло. Ты рассказал об этом тому, с кем идешь на бал? – Я иду с Лавандой Браун и Шеймасом Финниганом, – ответил Блэйз, откидывая капюшон и зловеще улыбаясь ему. – И да, она знает. И, кажется, весьма довольна договором. А он будет не в том состоянии, чтобы заметить что-то. (Прозак, славный прозак). – Но ты можешь убить его, – оживился Драко. – Он будет не первым парнем, кого я убил, – ухмыльнулся Блэйз. И не первой девушкой. И даже первым домашним животным. Ради единства своего факультета Драко не озвучил свою мысль. Блэйз сел рядом с ним. – Я уже говорил тебе, как мне жаль, что я имею отношению к этому маленькому происшествию с Многосущным зельем? Ты ведь знаешь, что я никогда преднамеренно не сделал бы ничего, что может повредить тебе, ты ведь славный сексуальный малыш, да? – Э-э-э... Прекрасно. Извинения приняты. А не мог бы ты немного отодвинуться от меня? Блэйз вздохнул. – Колин обманул меня. Казалось, он вовсе не возражал против всей этой штуки с полнолунием. Я всего лишь хочу справедливости, мне нужно это право... всего лишь несколько людей в этом мире для меня, – он приободрился. – А насчет бала, ты можешь пойти с нами, если хочешь. – Это бы убило Финнигана, – ответил Драко рассеянно. – И, так или иначе, я иду на бал с Гермионой Грейнджер. Блэйз надулся и убрал руку с колена Драко. – Я не знал об этом. – Она тоже еще не знает. – Ты хочешь сказать, что еще не пригласил ее? Откуда ты в таком случае знаешь, что она пойдет с тобой? Драко помолчал. – В том-то и все дело. Я не знаю. Неуверенность была новым для него чувством. А это уже о чем-то, да говорило. Но даже если Драко пойдет на бал без пары, он, конечно же, не собирался идти туда одетым кое-как. Драко еще раз посмотрел на бархатную мантию, и внезапно его осенила блестящая идея. Он позвал домового эльфа. *** В ночь Святочного бала Гермиона крепко поцеловала всех на прощание. Обе пары предложили ей идти с ними, но девушка категорически отказалась. – Ну, как хочешь, – сдался наконец Рон, глядя на Чо. – Думаю, что мне сегодня может повезти. Гарри выглядел потрясенным, глядя на Рона. – Идем с нами, Гермиона. Уж мы-то точно будем вести себя прилично. – Это он так думает, – пробормотала Джинни. Ох, она была такой кокеткой... Гермиона улыбнулась и выпроводила их всех. Она заранее попросила кого-нибудь сфотографировать лицо Шеймаса, когда он встретится со своей двойной парой в Большом зале. У Гермионы не было абсолютно никакого желания идти на этот дурацкий Бал. Она была в своей милой удобной пижаме, в своих милых пушистых тапочках, и у нее была большая чашка крепкого кофе. И единственное, чем Грейнджер хотела сейчас заниматься, была ее домашняя работа. И девушке был совершенно безразличен тот факт, что все кроме нее сейчас веселились. И уж конечно ее совсем не заботило то, с кем идет на бал Драко Малфой. О, нет. И ее совершенно не заботит, что и с кем он делал, не заботило и не будет заботить. Гермиона была бы абсолютно счастлива, если бы никогда в жизни его не видела... Драко Малфой стоял в дверном проеме. Он смотрел на нее с мягкой улыбкой, факелы мерцали позади него, отчего волосы сияли словно нимб ангела, а глаза сверкали словно звезды. И одет он был в... хм, это больше всего напоминало черную нательную бархатную перчатку, нежели мантию. Бархат, струящийся вниз от плеч, полностью облегал его торс и повторял линию бедер словно прикосновение очарованного возлюбленного. Бархат заставил его локоны чуть ли не фосфориться на темном фоне. Бархат делал его стройным, сногсшибательным и греховно восхитительным. Малфой улыбнулся еще раз, на этот раз медленной всезнающей улыбкой человека, который прекрасно знал, что стоящий перед ним изо всех сил пытается не наброситься на него от возбуждения. – Привет, Гермиона. *** Пять минут назад, стоя у входа в гостиную Гриффиндора, Драко Малфой подвергся атаке паники. Он только что вспомнил, что гриффиндорский пароль был сменен в честь бала, а Малфой не знал новый... – Дементор подери... Даже теперь мстительный Мерфи мучил его. И вот теперь Драко стоит тут в своей новой одежде, провозившись приблизительно три часа с волосами, фактически рискуя своим эмоциональным здоровьем. (Что нарушает очень необычное правило из Кодекса Поведения Малфоев, правило №33: «Начхать на все. Серьезно. Да-да».) И он был рассеян, без пары и говорил сам с собой. – И как я теперь должен пройти мимо Полной Дамы?.. Постойте-ка... Полная Дама. Дама. Она – женщина. А я – Драко Малфой. Ну, тогда вперед, проблема решена. Н-да, разговоры с самим собой иногда вносят ясность. Если тебе повезло уродиться дьявольски сексуальным. Драко поправил идеально сидящую мантию, откинул назад блестящие волосы и улыбнулся той самой улыбкой, которой его научила бабушка-вейла и которая заставляла зеркала падать со стен и предлагать ему сексуальное покровительство. Затем Малфой прислонился к стене и послал Полной Даме Пламенный взгляд. – И что такая потрясная девушка как ты делает у такого дурацкого входа как этот? *** – Д... Драко! «Ну естественно, я запнулась как последняя идиотка», –говорила себе Гермиона. – «Я была поражена. Любой был бы поражен. Это было то же самое, как если бы Филч надел шелка и бархат». Драко был чрезвычайно разочарован, увидев мимолетное выражение отвращения, промелькнувшее на лице Гермионы. Потом Грейнджер как-то собралась с силами и изгнала тревожный образ из головы. – Что ты тут делаешь? Драко откинул волосы со лба. – О, я всего лишь надеялся, что ты окажешь мне честь, став моей парой на Святочном балу. Гермиона подняла брови. – И почему же ты приглашаешь меня так поздно? Драко слегка запаниковал. – Я... Э-э-э... И ярость, которую Гермиона сдерживала в течение нескольких дней, вырвалась наружу и обрушилась на Драко, девушка схватила его за шею, принявшись душить. – О, и внезапно ты понял, что у тебя нет пары, и решил это уладить. Так? Кто-то отверг тебя, и ты решил, что спокойно можешь пригласить бедную одинокую Гермиону. Что ж, теперь я поняла, что ты... – Постой-ка! – перебил ее Драко. – Нет, все совсем не так. Ты ничего не поняла, ты вообще ничего не поняла про меня, как будто ты ненормальная! Мерлин дорогой, я даже пел для тебя, женщина... Что мне еще сделать, чтобы ты мне поверила? Устроить для тебя полный стриптиз в Большом зале? Хм, идея была привлекательной. Но Драко все еще бушевал. – Ты столько раз давала мне от ворот поворот, что у меня уже начала кружиться голова, ты идиотская гриффиндорка, и единственная причина, по которой я сегодня пришел к тебе в это время, в том, что я надеялся убедить тебя, что ты – единственная девушка, с которой я хотел бы пойти на бал, и неважно, как глупо я буду выглядеть, если ты снова меня отвергнешь. –...О. – И как ты только посмела предположить, что меня еще кто-то отверг, – добавил Драко надменно. – Меня! Ха, не говори ерунды. Гермиона подавила смешок. Она не позволит Малфою обвести себя вокруг пальца только лишь потому, что он забавный. И вообще, выставлять себя на посмешище – это дешевый прием. – Почему ты хочешь, чтобы именно я пошла с тобой, Драко? – спросила она чопорно. Малфой не ответил. Гермиона пристально посмотрела на него, а затем проследила за его зачарованным взглядом, который не отрывался от ее чашки с кофе. – Драко! Он моргнул. – А? О, правда. Прости, что ты говорила? – Почему. Ты. Хочешь. Чтобы. Я... о, Мерлина ради, пей этот дурацкий кофе, если ты его так жутко хочешь. Гермиона никогда не видела, чтобы кто-то передвигался настолько быстро. Вполне возможно, что Драко сказал: «Я люблю тебя», но эти слова были заглушены кофе, а Гермиона не верила ничему, что сказал этот кофеман, находясь во власти вредной привычки. – Я хочу идти с тобой потому, что... – Драко умолк. – Ты симпатичная? – Попытайся еще раз. Серьезней. – Я... потому, что... о, слушай, Гермиона! Я Малфой. Мы никогда не выражаем наши истинные чувства, а тем более не афишируем привязанность, я даже думаю, что мы считаем браки по любви незаконными. Разве не можем мы просто... пусть тот факт, что я ничего не говорю тебе, продемонстрирует мою... Я говорю все то, что говорят люди, когда они... – Нормальные? Гермиона отодвинула свой стул назад и встала, заметив, что при этом свет от камина отразился в пластмассовых глазах ее тапочек-зайцев. – Скажи мне, Драко, почему я должна делать для тебя исключение только лишь потому, что ты Малфой? Гермиона изучала пустую чашку из-под кофе на столе, когда Драко подошел к девушке вплотную. Застыв, она пораженно смотрела в его глаза. Гермиона видела свое собственное лицо, отражающееся в жидком серебре. Малфой выглядел нервным, его дыхание немного сбилось, и он был дьявольски сексуален. – Ну... У Малфоев есть некоторые качества, компенсирующие это. На этот раз она его не ударила. Гермиона собиралась ударить его, выбирая подходящий момент, но тут его губы коснулись ее. Она собиралась ударить Малфоя так сильно, чтобы у него искры из глаз посыпались, сразу же после того, как она выпутает пальцы из его мягких волос, после того, как она оторвется от этих теплых, опытных, умелых губ, после того, как она перестанет издавать эти непонятные звуки, а он в свою очередь, перестанет прижимать ее к столу и... Драко отстранился от нее. Гермиона почувствовала себя огорченной. – И что ты скажешь теперь? –... ух... Гермиона взяла себя в руки. – Попробуй еще раз, – сказала она твердо. – И словами, пожалуйста. Драко почувствовал себя озадаченным. После демонстрации виртуозных навыков Малфоев в течение столетий ни одна особа женского пола не была в состоянии связать и двух слов. Не считая «возьми меня сейчас же», конечно. Иногда Малфой серьезно задавался вопросом, не является ли он позором всего рода. – Просто... Ты... ты такая умная и при этом такая высокоморальная, а я не понимаю этого вообще, но по некоторым причинам нахожу это причудливым, привлекательным и трогательным... Гермиона смягчилась. – Ты имеешь в виду, что со мной ты чувствуешь, что становишься лучше? Драко состроил гримасу. – Да, что-то в этом роде. Пожалуйста, только не говори никому. Очевидно, был определенный предел количеству морали, которую Малфой мог позволить себе иметь. – Если ты скажешь «да», – внезапно сказал Драко, – то это все не пропадет втуне. Вся эта крысиная история. Позорное пятно на имени Малфоев. Инфаркт, который обязательно настигнет моего отца. Даже... свадьба. Все. Все это затянувшееся приключение обретет для меня другой смысл, если только ты скажешь «да». – А если я не скажу? Драко скривил губы. – Ну тогда, думаю, мне придется попытаться потискать Поттера в душе, в конце концов. И тогда Гермиона рассмеялась. Это было большой глупостью – рассмеяться именно сейчас. Но Драко стоял тут перед ней, выглядя таким красивым и абсолютно неуверенным в себе, он не был таким, как обычно ведут себя слизеринцы. И первым, что пришло Гермионе в голову, было то, что Малфой тоже скорее всего не планировал этого. Девушка протянула ему руку. – Я принимаю твое приглашение. Драко улыбнулся. – Э-э-э... но сначала мне надо переодеться. – Не надо этого делать ради меня, – убеждал ее Драко. – Если хочешь, мы можем все ночь напролет танцевать с тобой, даже если ты в ночнушке. Но если ты считаешь, что коротенький пеньюар больше соответствует случаю... Она слегка ударила его по голове учебником. – Будь хорошим мальчиком. Держу пари, что ты ужасный танцор. – Я восхитительный танцор, – сказал Драко с негодованием. – Даже когда ты не в облике грызуна? Драко укоризненно посмотрел на нее. А потом ему кое-что пришло в голову. – Э-э-э... Гермиона, я думаю, что мне лучше выйти из гостиной Гриффиндора и подождать тебя снаружи. Это потому, что я должен был использовать специфический метод убеждения, чтобы попасть сюда и... Я не думаю, что Полная Дама будет счастлива увидеть меня с другой девушкой... Гермиона разрывалась между желаниями поразиться и просто удивиться. – Ты имеешь в виду, что очаровал даже... портрет? Как такое возможно? Неужели и у портретов есть гормоны? Драко гордо вздернул подбородок. – Когда дело касается Малфоев, у всех есть гормоны. Она не смогла сдержать смех. – Умеешь же ты затеять крысиную возню даже в человеческом обличье, Драко Малфой!.. FIN * Alannah Myles «Black Velvet» (http://www.songfacts.com/lyrics.php?findsong=3056) Песня была об Элвисе Пресли.
|
