Глава 11. Ночь плотным, непроглядным кольцом обняла Париж

 

Ночь плотным, непроглядным кольцом обняла Париж. Мерцающие в черной толще улиц фонари не разгоняли, а, казалось, наоборот, сгущали мрак, делая его осязаемым.

В светящуюся лужицу, падающую от фонаря, выступила фигура в изодранном, свободно развевающемся на ночном ветру плаще. Маска, закрывающая лицо, оставляя на виду только черные провалы глаз, расчерчивалась острыми звериными клыками, постукивающими при ходьбе.

Фигура стремительно скользнула во тьму, забралась по отвесной стене стоящего рядом дома и быстро понеслась по крышам в направлении огражденного высокой металлической оградой особняка. Вскоре фигура резко остановилась, присматриваясь к обильно освещенным окнам первого этажа здания.

На крыльцо беседки вышли двое мужчин. За стенами особняка проходило бурное празднество, доносились веселые пьяные крики и звуки музыки. Один из мужчин достал сигару и закурил.

– Что слышно об этом... как там его... черном ящере?– неприятным, хрипловатым баском поинтересовался он у спутника.

– Черном драконе, сэр. Ровным счетом ничего. Как в воду канул, – ответил приятный юношеский тенор с английским акцентом, – Думаю, опасаться нечего, сэр. Это не более чем страшилка, чтобы нас припугнуть.

Послышался жесткий, сдавленный хохот.

– Что ж, хорошо, хорошо. На что надеялись эти узкоглазые идиоты? Что нас можно напугать подобной восточной ересью? Убили пару наших парней и возомнили себя крутыми? Баржа с товаром отходит завтра пополудни. Я уже уладил все проблемы с документами – правда, это прощелыга–нотариус затребовал немалую сумму. Ну, игра стоит свеч. Завтра я поставлю свою подпись и наши "холодные друзья" поплывут в Японию. Нужно только поставить подпись, Джо. Раскрутим еще один конфликт с Британией[22]...

Послышался резкий свист. Мужчина, внезапно выронив сигару, захрипел, согнулся, судорожно схватившись за шею. Темные капли потекли по его рукам, окрашивая дорогой фрак и рубашку в алый. Юноша в ужасе обернулся и издал испуганный возглас, прежде чем человек в плаще снова взмахнула длинным, чуть изогнутым кинжалом.

– Черт возьми, совсем ведь молодой еще. Ну ничего, это его научит жизни. Оружие они повезли, как же. Разбежались.

Человек, быстро ощупав труп, вынул из внутреннего кармана фрака сложенный вдвое пакет с бумагами. Выудив из кармана спички, он поджег одну о перила беседки и поднес мерцающий огонек к бумагам.

Отряхнув руки от пепла, человек положил на грудь бессознательного юноши сложенную из черной бумаги фигурку дракона и растаял во тьме так же внезапно, как и появился.

 

***

 

– Доброе утро, госпожа! – радостно воскликнула Джунко, спускаясь по лестнице в гостиную.

– Незачем так орать, я и так все слышу, – простонала Сандра, хватаясь за голову.

– Что с вами, госпожа? – с видимым волнением спросила японка уже тише.

– Голова. Будто в ней тысячи барабанов, каждый из которых отбивает свой особый ритм.

– О, я вам так сочувствую, – грустно вздохнула девушка.

– Твое сочувствие, несомненно, меня моментально исцелит, – сквозь зубы прошипела женщина, встав с дивана и направившись к открытым дверям в сад.

– Через полчаса будет готов завтрак, госпожа, – сказала вслед уходящей Джунко, на что женщина тусклым голосом бросила через плечо: "Я не голодна".

– Хозяйка дома в плохом настроении? – осведомился возникший, словно из ниоткуда Эрик. Японка даже пискнула от неожиданности.

– А... Доброе утро, месье Эрик. Да, у госпожи очень болит голова, такое часто бывает – держа руку на груди, быстро проговорила девушка, – Не желаете ли кофе?

– Да. Если вам не трудно. – Эрик проявлял, по сути, апатию по отношению ко всему происходящему. Ему предлагали что-то – он соглашался, Сандра звала его куда-то – он шел. Эрик жил, будто на автомате, не проявляя ни к чему особого внимания и реагируя, словно по заданной программе. Это не была жизнь. Не может быть жизни больше, Эрик умер. Он оживал только когда садился за инструмент, так любезно перенесенный Сандрой в гостевую комнату по ее собственной инициативе.

Вот и сейчас он, будто на автомате, вошел в сад и направился в сторону деревянного моста, перекинутого через небольшое искусственное озеро. Хозяйка дома, стоявшая на мосту, облокотилась о перила, низко опустив голову.

– Доброе утро, Эрик, – уже издалека помахала ему рукой Сандра, мягко улыбнувшись.

– Почему–то представители рода человеческого всегда желают друг другу доброго утра. Я бы поспорил насчет его "доброты", – криво усмехнулся Эрик, встав чуть поодаль от Сандры.

– Ну, в каждом утре, так или иначе, есть что-то хорошее. Рассвет, например, – задумчиво проговорила женщина, не поднимая головы. – Мне кажется, что рассвет – это самое прекрасное, что можно увидеть в природе, вы так не считаете? Я объясню, почему, – поспешила вставить Сандра, резко вскинув голову и повернув ее к собеседнику.

– Ночь. Допустим, летняя ночь. Да, пожалуй, так будет нагляднее всего. – Сандра заметно оживилась и, чуть откинувшись от перил, начала покачиваться на каблуках. – Цветы закрываются, смолкают голоса птиц, исчезает яркий свет – все тускнеет, стихает, обмирает, погружаясь во тьму. И только представьте, какая магия происходит на рассвете! – внезапно воскликнула она, – Это волшебство цвета, когда все пространство вокруг поочередно заливается сначала красным, затем бледно–оранжевым и, становясь все ярче, озаряет казавшуюся такой неживой и тусклой землю. Просыпаются птицы, вновь раскрываются цветы, покрытые свежей росой – все оживает. Я довольно часто наблюдаю рассветы, в этом есть что-то сокровенное – смотреть на рассвет. Будто наблюдать возрождение феникса из пепла. И каждый, абсолютно каждый рассвет – он особенный; какой–то бледнее, спокойнее и размереннее; некоторые вспыхивают мгновенно, так, что ты даже не успеваешь проследить, как произошла эта магия. Ведь это – настоящая магия жизни!

Эрик смотрел на нее удивленно, никак не ожидая такой бурной реакции на такое обычное природное явление. Услышав эту своеобразную "Оду рассвету" обычный человек, наверняка, также восхитился бы, это вдохновило бы его к жизни, да еще и это сравнение с фениксом… Обычный человек – но не Эрик. Эрику было все равно, в рассвете нет ничего притягательного. Рассвет встречают создания дня и света, а он... Он не мог. Больше не мог. Свет для него теперь был губительным. Возможно, раньше, он бы тоже поддержал ее в этом восхищении магией природы. Да, когда–то он тоже... но сейчас это не имеет значения.

Он остался здесь потому, что понял – эта странная женщина его просто так не отпустит. Конечно, ему не нужна ее помощь. Эрику не нужна ничья помощь. Он понял, что женщина склонна быстро увлекаться и так же быстро остывать к предмету интереса. И, если он уйдет сейчас, то только еще больше ее заинтересует, и она, чего доброго, снова полезет за ним в его подвалы. А Эрик не нуждается в поклонниках, тем более женского пола. Даже "таких". Поэтому он просто побудет здесь немного, ее интерес потухнет – и тогда он уйдет. Он еще не решил, куда – скорей всего, вернется обратно в Оперу...

– Вижу, вы не разделяете моего мнения, Эрик, – как-то устало выдохнув, проговорила Сандра, резким движением откидываясь от перил.

– Вы ожидаете от меня живого интереса и светской беседы? Напрасно.

– Нельзя быть таким конфликтным, Эрик, – с укором буркнула Сандра.

– Давайте–ка я сам разберусь, каким мне быть. Эрику не нужны советы от представителей рода человеческого, – раздраженно бросил Эрик, переходя на другую сторону моста. И тут Сандра, абсолютно не к месту, засмеялась. И не просто засмеялась – захохотала, согнувшись пополам от смеха и обняв руками живот.

– Ах–ха–ха–ха–ха! Эрик, Вы... аха–ха, да разве я... ах–ха–ха–ха!.. Да разве меня можно.. хаха... Нет, вы–бы себя слышали... ха–ха–ха! Рода... человеческого, ха–ха! Это я-то!

Отсмеявшись, Сандра глубоко вздохнула и сказала следующее:

– При всем уважении, Эрик, меня никоим образом нельзя причислить к представителям рода человеческого.

– И почему же?.. – скептически изогнув бровь под маской, спросил Эрик.

– А вот этого я вам не скажу, – саркастично усмехнувшись, ответила Сандра, – Ладно, я что-то проголодалась. Джунко приготовила завтрак. Не хотите присоединиться? – женщина приглашающим жестом указала на дверь дома.

– Нет, не хочу, – задумчиво произнес Эрик, повернув голову в сторону сада.

– Ну, что ж. Тогда я снова отнесу тарелку в вашу комнату. Надеюсь, вы хоть немного поедите, – пожав плечами, Сандра направилась в сторону дома, насвистывая какую–то мелодию из шансонетки.

А Эрик остался в саду, устремив взор на опадающие бледно–розовые лепестки японского дерева "сакура", абсолютно не вписывающегося во всю остальную растительность.

"Меня нельзя причислить к роду человеческому", да?..