Штампики

 

Когда у нас появляется новый командующий, жизнь наша сразу же усугубляется.

Именно для этого усугубления и меняются командующие.

А как она усугубляется?

А очень просто. Например, в городок теперь в рабочее время не попадёшь: граница на запоре, из зоны тебя не выпустят, а чтоб выпустили, должен быть специальный вкладыш в пропуске, который придумал новый командующий для поднятия нашего настроения. И в отпуск в очередной так просто не улизёшь, потому что на отпускном билете кроме подписи и печати командира должен быть маленький штампик бюро пропусков.

А бюро пропусков в городке, за пять километров от зоны, и работает оно в то же самое время, что и мы, то есть: чтоб туда прорваться и штампик на отпускной поставить, нужно этот проклятый вкладыш иметь.

Захожу я к помощнику, падаю на стул и интересуюсь:

— Как там наш отпуск? Движется?

— Движется, — говорит пом. — В обратную сторону. Со вчерашнего дня пошёл. Эти придурки из штаба решили нас отпустить вчерашним числом, чтоб мы и в отпуск успели, и в автономку не опоздали.

— Так чего же мы сидим? — говорю я ему. — Помчались, ломая переборки! Закон жизни: отпустили — беги.

— На отпускных штампиков нет.

— Так иди и ставь!

— Не могу. Через КПП не прорваться. Вкладышей нет. Командир уехал в штаб флота, а штурман с штурманенком укатили в гидрографию. И всё — три вкладыша на экипаж.

— Ах ты… — должен заметить, что удобных выражений для облегчения души офицера ещё не придумали и потому самыми безобидными сочетаниями из всего набора будут: «сука криволапая» и «зануда конская».

— Ах ты… сука криволапая, зануда конская, ах ты…

Отобрал я у помощника пачку чистых бланков отпускных и сам помчался в бюро пропусков. Я к тому времени был уже капитан третьего ранга — настоящий офицер, — а такой везде пройдёт.

При следовании в городок нужно миновать целых два КПП.

Влетаю на первое и ору вместо вкладыша:

— Где старший!!!

— Там, — говорит вахтенный.

— Быстрей! — хватаю его за рукав и тащу за собой, а там уже и старший обеспокоенно поднимается навстречу.

Говорить с ним нужно уверенно и без остановок.

— Где все?!

— Все здесь.

— Потехин звонил?!

Старший говорит: «А-а?»

— Что «а»? Вы что, плохо слышите? Я говорю: Потехин звонил?

Потехин — это их начальник режима. Действовать нужно со скоростью вихря, иначе они успеют сообразить. Вопросы должны бросать их мозг из стороны в сторону в таком ритме, какой нормальный человек не выдерживает.

— Вы что, онемели?

— Никак нет!

— Связь не работает?

— Так точно!

— Что «так точно»?

— Никак нет! Не работает!

Связи у них все время нет. Этот вариант беспроигрышный.

— Почему не налажена визуальная связь? — Чем больше непонятных слов, тем лучше. — Почему человек не отправлен на АТС? Почему у вас нет голосовой связи со вторым КПП? Почему грязь в дежурке? Почему ватники валяются? Жратва почему на столе? В тумбочке что?! — Заглянул с размаху в тумбочку. — Кабак! Инструкцию всем выучить! Повесить её на видное место! В рамочку! Что?! Немедленно достать рамочку! И наведите порядок вообще! Что за бардак! Что вы себе здесь позволяете?! У вас КПП или юрта пьяного тунгуса?!!

И тут я замечаю чайник. Под столом. Электрический. Раз есть чайник, значит есть нештатная розетка, а это источник пожаров. Они загораживают телами чайник, а я его все замечаю и замечаю.

— Это что?!! — подхватываю я этот чайник двумя пальчиками, медленно выношу его и ногой по нему — на-а — как по мячику, чтоб не сомневались. Чайник — кубарем в сопки.

Они уже не сомневаются — торчком торчат! Я их краем глаза пронаблюдал, когда чайник футболил, — очень они впечатлились. Чайник футболит только начальник.

Но пора смываться, а то они оттают и начнут соображать. Напоследок надо сильно крикнуть. Ору:

— Десять минут даю! Для наведения порядка! Десять минут! в 10 часов — доклад Потехину об устранении замечаний! В 10.30 здесь на «Волге» будет начальник режима флота! Седой капитан первого ранга. Он вас может проверить, а у вас ещё конь не валялся! За работу! Связь сейчас вам восстановят! Я этим займусь. А пока послать человека на АТС! Все! Все за дело, ребята! Я — в комендатуре!

На втором КПП все повторяется, но с ещё большей скоростью. Влетаю и ору:

— Где?!

Пока они соображают, беру первого попавшегося за плечо и волоку за собой. Старшему:

— Всех построить! Всех сюда! Проверить знание статей 22, 23 дисциплинарного устава! Дисциплинарный устав есть?

Немая сцена.

Опять чайник со стола — хвать, по нему ногой — хрясь!

— Порядок! — ору. — Немедленно навести везде порядок! Доложить Потехину! В 10.30 здесь будет начальник ОУС и режима флота! На первое КПП направить человека, чтоб предупредил там! Людей расставить! Инструкцию — на видное место! Я — в комендатуре. Все!!!

И здесь никому в голову не пришло проверить у меня документы.

В бюро пропусков я сунул в окошко тётке пачку бланков отпускных и приказал их отшлепать, а пока она не успела возразить, попросил у неё телефон, тут же при них набрал АТС и разнес их там по кочкам от имени командующего за отсутствие связи между КПП-1 и КПП-2.

— Потеря связи, — завывал я в трубку, — потеря управления!

А в бюро пропусков слушали меня, имея при этом исполнительные рожи, и штамповали мне отпускные.

Когда я возвращался, на КПП меня уже поджидали; телефонисты восстанавливали связь, а кэпепешники стояли полукругом.

— Товарищ капитан третьего ранга, — нерешительно двинулся мне навстречу старший.

— Да-а? — сказал я? чувствуя недоброе.

— А… проверяющий… из ОУС флота на какой машине поедет? Вы номер машины забыли сказать.

— М-да?

Отлегло. Я остановился, посмотрел внимательно на старшего и почувствовал себя хорошо.

— Повезло вам, ребята! — сказал я старшему и похлопал его по плечу. — Отложена проверка, отложена. До завтра. Завтра они приедут. Мда. Так что своим сменщикам можете передать мои поздравления. Потехин-то звонил?

— Нет ещё.

— Некогда ему. Небось, наложил полботфорта, теперь выгребает. Позвонит — успокойте его. Скажите: отбой тревоги до завтра. Звонили из штаба флота. Связь вам восстановили? Ну и отлично. Если я завтра не пробегу здесь, как сегодня, значит вообще проверку отложили.

После этого я рассмеялся. Кэпепешники подхватили. Всем стало радостно жить. Все вздохнули — ух, пронесло!

Помощнику я, как пришёл, сунул пачку отпускных:

— Держи, Неофитыч, проштамповано.

— Прорвался? Ну, ты даёшь! Как тебе удалось?

— Исключительно с использованием врожденного обаяния и массового гипноза. А в работе мы опирались на чувство стадности, которое развито в нашем личном составе до замечательных пределов.

— Ну да?

— Не «ну да», а «так точно».

И я рассказал ему все в подробностях. Он хохотал как бешеный. Особенно его восхитил мой финт с чайниками. Еле успокоился. Он потом целый день ходил по казарме и мерзко хихикал.