Энгельс Ф. КарлМаркс//Маркс К., Энгельс Ф. Избр. произв.: В 3 т. М., 1979. Т. 3. С. 91-92

классом средств производства и продуктов, — ас ними и политичес­кого господства, монополии образования и духовного руководства, — не только становится излишним, но и является препятствием для эко­номического, политического и интеллектуального развития. Эта сту­пень теперь достигнута [выделено мной. — М.Р.].-. Свойствен­ная современным средствам производства сила расширения разры­вает оковы, наложенные капиталистическим способом производства. Освобождение средств производства от этих оков есть единственное предварительное условие беспрерывного, постоянно ускоряющего­ся развития производительных сил, а благодаря этому — и практи­чески безграничного роста самого производства. Но этого недоста­точно. Обращение средств производства в общественную собствен­ность устраняет не только существующее теперь искусственное торможение производства, но также и то прямое расточение и унич­тожение производительных сил и продуктов, которое в настоящее время является неизбежным спутником производства и достигает своих высших размеров в кризисах. Сверх того, оно сберегает для обще­ства массу средств производства и продуктов путем устранения бе­зумной роскоши и мотовства господствующих теперь классов и их политических представителей. Возможность обеспечить всем членам общества путем общественного производства не только вполне до­статочные и с каждым днем улучшающиеся материальные условия существования, но также полное свободное развитие и применение их физических и духовных способностей, — эта возможность дос­тигнута теперь впервые, но теперь она действительно достигну­та [выделено мной. — М. Р.].

Раз общество возьмет во владение средства производства, то будет устранено товарное производство, а вместе с тем и господство про­дукта над производителем. Анархия внутри общественного производ­ства заменяется планомерной, сознательной организацией. Прекра­щается борьба за отдельное существование. Тем самым человек те­перь — в известном смысле окончательно — выделяется из царства животных и из звериных условий существования переходит в условия действительно человеческие»¹⁰².

На этом собственно и должна закончиться предыстория человече­ства. Пройдет еще полвека — рубеж XIX-XX вв., и 3. Фрейд напишет:

«Если в деле покорения природы человечество шло путем постоян­ного прогресса и вправе ожидать еще большего в будущем, то труд­но констатировать аналогичный прогресс в деле упорядочения чело­веческих взаимоотношений»¹⁰³.

¹⁰² Энгельс Ф. Анти-Дюринг: Переворот в науке, произведенный господином Евгением Дюрингом. М., 1973. С. 286-287.

¹⁰³ Фрейд 3. Будущее одной иллюзии... С. 20.

Сложно ответить на вопрос, есть ли вина Маркса и Энгельса в том, что «устранение безумной роскоши и мотовства господствующих... классов» было воспринято в революционной России как требование уничтожения самих этих классов, тогда как в западном мире давно научились решать эту проблему через систему налогообложения? Ви­новаты ли Маркс и Энгельс в том, что принцип социально справед­ливого распределения трансформировался в формулу Шарикова: «от­нять и поделить»? Сам же Энгельс представляет себе механизм унич­тожения классовых различий весьма наивно:

«...распределение, поскольку оно управляется чисто экономически­ми соображениями, будет регулироваться интересами производства, развитие же производства больше всего стимулируется таким спо­собом распределения, который позволяет всем членам общества как можно более всесторонне развивать, поддерживать и проявлять свои способности. Способу мышления образованных классов... должно, конечно, казаться чудовищным, что настанет время, когда не будет ни тачечников, ни архитекторов по профессии и когда человек, который в течение получаса давал указания как архитектор, будет затем в течение некоторого времени толкать тачку, пока не явится опять не­обходимость в его деятельности как архитектора. Хорош был бы социализм, увековечивающий профессиональных тачечников!»¹¹".

Примечательно, что у Энгельса речь идет не об уравнительном распределении, а о таком, которое позволит каждому максимально реализовать свои способности. Откуда же стойкое убеждение в том, что при социализме «потребности людей будут удовлетворяться полно­стью и поровну»^т? Могу предложить лишь гипотезу: на концепцию Маркса—Энгельса проецируется идеал утопического социализма (ко­торый, как известно, является одним из источников марксизма), выработанный в то время, когда человек воспринимался как суще­ство по преимуществу разумное, а люди как одинаковые от рождения. Для такой проекции есть существенные основания в гуманистической вере Маркса и Энгельса в разумность человека.

Итак, Маркс и Энгельс создали грандиозную теоретическую мо­дель исторического процесса, оказавшую огромное методологическое воздействие на социально-политическую и историческую науку XX в. Изъяны этой теории обусловлены, на мой взгляд, во-первых, исход­ной аксиомой, сводящей сущность человека к его телесной организа­ции, и, во-вторых, распространение на весь исторический процесс положений, сформулированных в результате изучения современного Марксу и Энгельсу капиталистического общества.

^1М Энгельс Ф. Анти-Дюринг... С. 202. ¹⁰⁵ ТошДж. Указ. соч. С. 34.

«Как и другие социальные теории, универсалистские рецепты Мар­кса не избежали чрезмерного влияния проявлений современной ему обстановки. Классовая самоидентификация и классовая борьба были характерными чертами находящихся на стадии индустриализации Германии, Франции и Британии, где Маркс провел свою жизнь, но они куда меньше проявлялись в более ранние периоды, и исследова­тели доиндустриальных обществ испытывают огромные трудности, пытаясь применить к ним марксистскую теорию в полном объеме».

Джон Гош¹⁰⁶

Подведем итоги:

• на рубеже XVIII-XIX вв. в результате, по преимуществу, ос­мысления результатов Великой французской революции приходит по­нимание, что исторический процесс — процесс саморазвивающийся и в глобальном масштабе неподвластный человеческому разуму;

• под влиянием этого фактора формируются новые требования к научному историческому знанию: оно должно служить основой зако­нотворчества и принятия политических решений и формировать на­ционально-государственную идентичность;

• разочарование в рационалистическом идеале человека эпохи Просвещения заставляет философов уделять специальное внимание проблеме социальной сущности человека как субъекта истории;

• Гегель и Конт дают два варианта ответа на вызов времени: исто­рия нужна для понимания настоящего и социального действия и ис­тория нужна как материал для социологии, задача которой открыть законы развития общества, равнозначные естественно-научным за­конам, что даст возможность социального предвидения;

• концепция Гегеля по сути первая собственно историческая кон­цепция, охватывающая весь исторический процесс как целое;

• под воздействием позитивизма изменилось представление о ко­нечных целях научного исторического познания, но исследовательс­кая практика историков не претерпела существенных изменений;

• наиболее существенное воздействие на исследовательскую прак­тику оказал историзм, credo которого сформулировал Леопольд фон Ранке: «показать, как все происходило на самом деле»;

• наиболее системную, всеобъемлющую и в силу этого влиятель­ную теорию исторического процесса — «исторический материализм» сформулировали Маркс и Энгельс;

• в построении теории Маркса—Энгельса наиболее спорными моментами являются исходная аксиома, сводящая сущность человека к его телесной организации, и распространение на весь исторический процесс положений, сформулированных в результате изучения со­временного им капиталистического общества.

¹⁰⁶ ТошДж. Указ. соч. С. 210.

Литература