Quasi contractus

§ 263. Понятие. Римские юристы даже в классический период не дают ясного определения quasi-контрактов, хотя и считают их, рядом с контрактами, за источник обязательств. Принимая во внимание признаки, общие всем отдельным видам quasi-контрактов, можно сказать, что именем этих последних назывались такие отношения, которые, не будучи договорными, создают обязательства, подобные договорным. Римские юристы рассуждали таким образом: эти отношения не обязательственные договоры (не контракты), но и не деликты, а потому они составляют особую группу quasi ex contractu*(913).

Под это понятие можно подвести и некоторые обязательства древнейшего цивильного права, например, право sponsor'a. взыскивать с главного должника то, что он заплатил за него в качестве поручителя (т.н. actio depensi § 119): sponsor платил за должника не для того, чтобы этим обязать его, а для того, чтобы исполнить свое обязательство относительно кредитора, и тем не менее из его уплаты безо всякого контракта возникало обязательство между ним и главным должником. Но в настоящем периоде появляются более важные в практическом отношении обязательства этого рода. Главнейшие были negotiorum gestio и condictiones sine causa.

§ 264. Neqotiomm gestio в широком смысле слова может употребляться для обозначения всякого ведения чужих дел. Но в тесном смысле, который имеется в виду здесь, neg. gest. означает ведение чужих дел без полномочия от хозяина их. Из такого ведения дел возникает обязательственное отношение между тем, кто ведет дела (negotio rumgestor), и тем, чьи дела ведутся (dominus negotiorum). Хозяин имеет право требовать, чтобы negotiorum gestor дал ему отчет в ведении дел и заплатил ему убытки, которые произошли от злоумышленности или от недостаточной заботливости. Negotioram gestor может требовать с хозяина возмещения издержек, которые он произвел из своих средств. Иск хозяина, вытекающий из этого обязательственного отношения, назывался actionegotiorumgestorumdirecta, а иск negotioram gestor'a - actio negotiorum gestorum contraria*(914).

Потребность в юридической защите такого отношения заключалась в том, что хозяин мог заболеть или был вынужден отлучиться внезапно по своим частным или государственным делам. Вследствие этого он часто не имел времени поручить кому-нибудь ведение своих дел на месте жительства и, следовательно, мог понести убытки от их расстройства. Если кто-нибудь, несмотря на то, что не имел поручения, брался в отсутствие хозяина вести эти дела, то правильно понятый общественный интерес заставлял признать за negotioram gestor'ом право требовать исковым порядком возмещения всего, что он израсходовал из своих средств. С другой стороны, справедливость требовала оградить и отсутствующего хозяина от вмешательства в его дела людей недобросовестных или легкомысленных.

Эти потребности должны были сказаться особенно сильно во вто рой половине республики вследствие вышеуказанных перемен в хозяйственной области и, между прочим, вследствие того, что промышленные предприятия римлян раскинулись почти на весь тогда известный мир. Поэтому уже a priori можно было бы утверждать, что признание за negotioram gestio силы обязательства произошло в 3-м периоде. В наших источниках есть несомненные указания, что это обязательство существовало, во всяком случае, в конце республики: о нем говорит Цицерон в своих " Topica"; о нем, по свидетельству классических юристов, толковали юристы конца республики Сервий, Альфен, Офилий и Требаций*(915).

По смутности источников очень спорен вопрос о том, какие источники права участвовали в создании этого обязательства: одни из современных исследователей думают, что преторский эдикт, другие - что цивильное право, именно юристы*(916).

§ 265. Condictiones sine causa представляют второй вид quasi-контрактов, возникших в 3-м периоде. Их было несколько; но в основе их лежал один принцип: никто не должен обогащаться на чужой счет несправедливым образом*(917). Из нарушения этого принципа возникало обязательство: кто обогатился неправильно, тот должен был возвратить потерпевшему неправильно полученное, а этот последний мог взыскивать то, что он отдал или потерял, посредством иска, который назывался condictio. Этот иск был сходен со старым цивильным иском того же имени не только по названию, но и по тому, что он также был цивильным (ибо и самое обязательство принадлежало к цивильному праву) и строгим (stricti juris). От иска и самые обязательства получили название condictiones. Чтобы отличить их от mutuum, stipulatio, expensilatio, которые также защищались посредством condictio, в настоящее время все их вообще называют condictiones sine causa, указывая этим на то, что возникают они из неосновательного (sine causa) обогащения.

Подробное описание всех кондикций дается в систематическом курсе римского права. Мы приведем только некоторые из них для примера. 1. Condictio indebiti: если кто-нибудь, ошибочно считая себя должником другого, уплатил этому последнему мнимый долг, то он имеет право требовать возврата неправильно уплаченного посредством condictio, от которой и самое обязательство получило свое название - condictio indebiti*(918). 2. Condictio ob causam datorum: если кто-нибудь дает другому нечто в ожидании какого-нибудь будущего обстоятельства, не имеющего в себе ничего предосудительного (non inhonesta causa), и это обстоятельство не наступит, то он имеет право требовать возврата данного. В законодательных сборниках Юстиниана иск и самое обязательство называются, кроме вышеуказанного термина, еще не совсем понятной фразой: condictio causa data causa non secuta. Примером этого обязательства может служить тот случай, когда приданое дается жениху до брака, а брак потом не состоится: приданое может быть вытребовано посредством condictio, которая точнее называлась condictio ob causam dotis*(919).

Что касается исторических сведений об этих обязательствах, т.е. о том, какой потребностью они были вызваны, в какое время и каким способом они возникли, то за скудостью источников приходится ограничиваться только предположениями.

Потребность, вероятно, заключалась в требовании чувства справедливости. В древнем цивильном праве не было юридических средств вернуть то, что было дано без всякого основания, если только эта дача была произведена с соблюдением всех форм. Но более развитое чувство справедливости во второй половине республики не мирилось с такой грубой последовательностью и требовало изобретения каких-нибудь юридических средств против такого правильного по форме, но неправильного по существу обогащения на чужой счет.

Кем и каким способом были отысканы эти средства? Источником права здесь были, вероятно, юристы, а не преторский эдикт. Это доказывается тем, что кондикции были обязательствами цивильного права, а не преторского. Относительно condictioin debiti мы можем с большой вероятностью сказать, каким именно способом юристы провели в право это обязательство. Еще классические юристы оправдывают существование этой кондикции тем, что ошибочную уплату долга рассматривают как дачу денег взаймы*(920). Так как во времена классических юристов уже выработан был общий принцип, которым оправдывались все condictiones sine causa (см. прим. 1), то им не было нужды для оправдания condictio indebiti прибегать к такой натяжке, как предположение займа. Вероятнее всего, что это предположение перешло к ним от их предков, юристов 3-го периода (veteres), которые, уподобляя condictio indebiti займу, в то время уже защищаемому иском, этим самым давали и мнимому должнику, уплатившему долг, возможность воспользоваться тем же самым иском. А так как иск из договора займа был condictio, то и иск, даваемый мнимому должнику, стал считаться за condictio. С помощью такого технического приема юристы добились удовлетворения требованиям чувства справедливости.

Наконец, относительно времени возникновения кондикции мы можем с уверенностью сказать только то, что они уже существовали в конце республики: у нас есть сведение, что Сервий (Сульпиций Руф) обсуждал вопрос о condictio ob causam dotis. Ульпиан рассказывает, что condictio ob injustam causam была предметом обсуждения у veteres, а этим последним именем классические юристы обыкновенно называли юристов второй половины республики*(921). Можно, однако, думать, что по крайней мере некоторые из кондикций возникли раньше VII в. от основания Рима, судя по тому, что они все защищаются строгими исками: если бы они возникли в VII или VIII веке, их искам был бы дан характер actiones bonae fidei.