Позитивизм в России

Позитивизм в России был представлен Константином Дмитриевичем Кавелиным (1818—1885), Вла­димиром Викторовичем Лесевичем (1837—1905), Николаем Константиновичем Михайловским (1842—1904), а также махистами и эмпириокритиками. Разумеется, между указанными позитивистами были разные оттенки и различия, нередко по тем или другим вопросам между ними возникали разногласия и споры.

Особенно это отличие сказывалось в политической ориентации, скажем, Кавелина — «одного из отврати­тельнейших типов либерального хамства» и Михайлов­ского, который «был одним из лучших представителей и выразителей взглядов русской буржуазной демокра­тии в последней трети прошлого века» (В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 24, стр. 333. В. И. Ленин. Поли, собр. соч., т, 18, стр. 214) и не только со­чувствовал, но и помогал революционному подполью. Но когда разговор идет о решении позитивистами коренных вопросов философии, то, как писал Ленин, «марксизм отвергает не то, чем отличается один позитивист от дру­гого, а то, что есть у них общего, то, что делает фило­софа позитивистом в отличие от материалиста»⁵. А об­щим у русских позитивистов было то, что они отрицали значение философии как мировоззрения того или другого класса, сводя ее в одном случае к голому, ползу. чему эмпиризму, в другом — к чистому гносеологизму, но в обоих случаях лишали ее своего предмета, растворяли ее в естествознании.

Русские позитивисты, как правило, пытались обойти основной вопрос философии, объявляли борьбу материализма с идеализмом неправомерной, своего рода данью старой метафизике, а себя изображали мыслителями, сознающими односторонний и бесполезный характер этих «метафизических споров» и поднявшимися выше материализма и идеализма, противопоставляя им пре­словутый психофизический параллелизм. Идеями психофизического параллелизма, учением о свободе воли бы­ли пронизаны и сочинения позитивистов по психологии (Кавелин, Грот, Троицкий и др.). Под флагом психофи­зического параллелизма позитивисты пытались похоронить материализм и возродить стыдливый идеализм и даже фидеизм. Ленин отнес позитивистов к жалким эклектикам и крохоборам, которые в философии отличаются друг от друга «ничтожными пустяками», разны­ми «измами», придуманными для того, чтобы отвлечь читателя от сути дела.

Проповедь психофизического параллелизма сопровождалась у позитивистов попыткой выдать свою философию за «надпартийную». Ленин резко осудил позитивистов, махистов и прочих путаников в философии, пытавшихся отрицать принцип партийности в философии: «...«позитивисты», махисты и т. д., все это — жал­кая кашица, презренная партия середины в философии, путающая по каждому отдельному вопросу материали­стическое и идеалистическое направление. Попытки вы­скочить из этих двух коренных направлений в филосо­фии не содержат в себе ничего, кроме «примиренческого шарлатанства»» (В. И, Ленин. Полн. собр. соч., т. 18, стр. 361).

В теории познания русские позитивисты, как прави­ло, были сторонниками субъективизма и агностицизма. Особенно это относится к Кавелину и Лесевичу. Лесевич закончил свой жизненный путь страстным привержен­цем эмпириокритицизма. Его сочинения «Письма о науч­ной философии» (1878), «От Конта к Авенариусу» (1904), «Эмпириокритицизм и импрессионизм» (1905) др. представляют собой образчик эволюции позити­вистской философии от Конта к Маху и Авенариусу. Он разделял субъективно-идеалистическое учение Маха об «элементах мира», о том, что предметы суть комплексы наших ощущений. Он ратовал за «чистый опыт» Авена­риуса и «эмпирический феноменализм» в теории позна­ния, отстаивал учение Авенариуса о «принципиальной координации» и «экономии мышления», «метод элими­нации». Одновременно он отрицал объективное сущест­вование «вещей в себе», причинность и необходимость в природе.

Михайловский, Лесевич и другие позитивисты пропо­ведовали субъективный метод в социологии, идеалисти­ческую теорию «героев и толпы», пытались опровергнуть основные положения диалектического и исторического материализма. Михайловский выдвинул учение о «прав­де-истине» и «правде-справедливости». Первой руковод­ствуются естествоиспытатели, имеющие дело с природой; второй — социологи, имеющие дело с обществом, с чело­веком и его духовным миром. В первом случае приме­ним объективный метод, во втором — субъективный. С позиций субъективного метода Михайловский решает все социальные вопросы — об обществе и прогрессе, о личности и государстве. Рассуждения его носят абст­рактный характер, он говорит об обществе вообще, о прогрессе вообще, о личности вообще. Критикуя орга­ническую теорию Спенсера как буржуазно-апологетиче­скую, сам Михайловский суть проблемы прогресса усматривал в «неделимости целого», в целостности индивида как биологического существа, требуя при этом не смешивать «общий уровень развития общества» с «общим типом развития индивида». «Общий уровень развития общества» прогрессирует, но этого, по Михай­ловскому, нельзя сказать об «общем типе индивида», который из универсала, каким он был на ранних этапах, превращается в узкого специалиста в современном бур­жуазном обществе. В связи с этим Михайловский кри­тикует буржуазное общество, которое разделением труда, узкой специализацией уродует личность, исключает возможность гармонического развития ее физических и интеллектуальных задатков. Однако Михайловский, от­вергая органическую теорию Спенсера, не дает правиль­ного представления об обществе, изображает его как простую сумму индивидов, игнорирует производственную деятельность людей и характер производственных отношений..

Михайловский и другие либеральные народники 90- т годов (Воронцов, Южаков, Кривенко) выступали в защиту общинного принципа землевладения. Они хотели задержать развитие капитализма в России, выдвигая идеи «уравнительного раздела земли», «народной промышленности», организации крестьянских банков и т. д. Плеханов и в особенности Ленин подвергли уничтожающей критике философские и социологические теории народников-позитивистов.

Широко распространившиеся в России в конце Х1Х - начале XX в. школы идеалистической и религиозно-мистической философии (философия Вл. Соловьева, нео­кантианство, неогегельянство, богоискательство и «веховство», персонализм, интуитивизм, позитивизм и т.д.) были порождением политической реакции, напуганной нараставшим в стране освободительным движением, ре­волюционной борьбой рабочего класса.

Религиозно-идеалистические и мистические учения находились на идейном вооружении реакции и контрреволюции. Вот почему, когда в России совершилась Bеликая Октябрьская социалистическая революция, многие из этих философов-идеалистов оказались в стане открытых врагов советского народа.