Ленин о практике и ее роли в познании

Вопрос, о роли практики в познании— один из наиболее важныхвопросов, получивших в «Материа­лизме и эмпириокритицизме» свое творческое развитие.

Махисты на словах не отвергали роль практики, опыта в познании мира, они даже обыгрывали эти поня­тия в своей философии. Эмпириокритицизм буквально означает: «критика опыта». Но что понимает эмпирио­критицизм под опытом? Ленин показывает, что Мах и Авенариус понимают опыт агностически, по-юмовски, т. е. как совокупность неизвестно откуда появившихся ощущений, за которыми нет вызывающих эти ощущения предметов материального мира.

Ленин указывает, что под словом «опыт» «может скрываться и материалистическая и идеалистическая линия в философии» (Там же, стр. 156). Подвергая критике исходные принципы начавшего тогда только входить в моду праг­матизма, Ленин замечает, что последний хотя и превоз­носит опыт, практику, но «преблагополучно выводит изо всего этого бога в целях практических, только для практики, без всякой метафизики, без всякого выхода за пределы опыта» (Там же, стр. 363). Стало быть, все дело в том, что понимать под опытом, практикой, какое содержание вкладывать в эти понятия.

В борьбе с махистами Ленин подчеркивал в первую очередь материальный характер человеческой практики, обусловленный материальностью мира, к которому при­надлежат как сами люди, так и предметы, на которые обращена человеческая деятельность. Если Фейербах понимал практику как физиологическую деятельность, т е. крайне узко, неполно, не учитывая в ней главного, то Ленин понимает практику как всю совокупность ма­териальной деятельности людей: общественное производ­ство, борьбу классов, практику научного эксперимента и наблюдений. «...В практику, служащую нам крите­рием в теории познания, — отмечал Ленин, — надо вклю­чить также практику астрономических наблюдений, от­крытий и т. д.» (В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 18, стр. 143).

Исследуя роль практики как критерия истинности наших знаний, Ленин вскрыл всю неосновательность тех «критериев» истины, которые выдвигали субъекти­висты, а именно: а) «успех», «пользу», б) «принцип эко­номии мышления». Ленин ставит вопрос так: истинны ли наши представления потому, что они имеют успех, что они приносят пользу, или, наоборот, они имеют ус­пех и приносят пользу потому, что истинны, т. е. соот­ветствуют объективной реальности? Субъективисты по­лагают, что если какие-то представления приносят пользу, успех, «биологически полезные переживания», значит, эти представления истинны независимо от того, соответствуют они объективной реальности или нет. «Для солипсиста «успех», — пишет Ленин, — есть все то, что мне нужно на практике, которую можно рассмат­ривать отдельно от теории познания» (Там же, стр. 142.). Для материали­ста же «познание может быть биологически полезным, полезным в практике человека, в сохранении жизни, в сохранении вида, лишь тогда, если оно отражает объек­тивную истину, независящую от человека. Для материа­листа «успех» человеческой практики доказывает соот­ветствие наших представлений с объективной природой вещей, которые мы воспринимаем» (Там же, стр. 176).

Если попытки прагматизма рассматривать «успех», пользу» и т. д. в качестве критерия истины означали поиски критерия истины в ощущениях, то махистский «принцип экономии мышления» сводил проверку истины к функции абстрактного мышления. С этой точки зре­ния истинна та теория, которая наиболее «экономно» описывает «действительность», понимаемую опять же как совокупность ощущений. Ленин показал всю неле­пость применения принципа «экономии мышления» в теории познания. Вот некоторые примеры, приводимые Лениным: «экономнее» ли мыслить атом неделимым или состоящим из положительных и отрицательных частиц? «Экономнее», видимо, первое, но естествознание уже в начале XX в. доказало истинность последнего представления. «Экономнее» ли мыслить существование и сознания и внешнего мира или только собственных ощущений, сознания? Неоспоримо, что второе «эконом­нее», но в таком случае мы приходим прямиком к со­липсизму, к отрицанию существования других людей, вообще всего, кроме собственного Я. Ленин делает сле­дующий вывод: «Мышление человека тогда «экономно», когда оно правильно отражает объективную истину, и критерием этой правильности служит практика, экспе­римент, индустрия» (В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 18, стр. 176).

Развивая марксистское учение о практике как опре­делителе истинности наших знаний, В. И. Ленин выдви­гает положение об абсолютном и относительном характере критерия практики. Для многих наших представле­ний этот критерий является абсолютным, т. е. доказываем их в качестве абсолютных истин. Так, истинности представления о существовании вещей независимо от сознания (и тем самым правоту материализма)

прак­тика доказывает абсолютно. Но вместе с тем критерий практики относителен, т. е. он доказывает, что наши знания в целом суть лишь истина относительная. Этот критерий относителен потому, что мир находится в раз­витии, изменяется, а это ведет к изменению и наших представлений о нем; далее, потому, что на каждом этапе человеческая практика ограниченна и еще не мо­жет дать полного ответа на многие вопросы, поставлен­ные предшествующим развитием. Ленин указывает, что «критерий практики никогда не может по самой сути дела подтвердить или опровергнуть полностью какого бы то ни было человеческого представления. Этот критерий тоже настолько «неопределенен», чтобы не позво­лять знаниям человека превратиться в «абсолют», и в то же время настолько определенен, чтобы вести беспо­щадную борьбу со всеми разновидностями идеализма и агностицизма».

Таким образом, в признании решающей роли прак­тики для развития познания Ленин видел центральный пункт марксистской гносеологии. Эта мысль была выра­жена Лениным в известной формуле: «Точка зрения жизни, практики должна быть первой и основной точ­кой зрения теории познания» (В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 18, стр. 145—146).

Таковы некоторые из важнейших идей, высказанных Лениным в книге «Материализм и эмпириокритицизм» и существенно обогативших теорию познания диалекти­ческого материализма (О развитии философских проблем естествознания см. § 3 на­стоящей главы 23).

В годы подъема рабочего движения в период подъема в России перед первой мировой войной В. И. Ленин создает ряд выдающихся произведений, из кото­рых особенно большую роль в по­следующем развитии марксистской философии сыграли «Три источника и три составных части марксизма», «Исторические судьбы учения Карла Маркса», «Карл Маркс». Эти три работы, рассчитанные на широкий круг читателей, замечательны тем, что в них с класси­ческой ясностью, в сжатой, лаконичной форме, с учетом всего пути, пройденного к этому времени учением Марк­са и Энгельса, освещены основные вопросы марксизма вообще и его философии в частности, раскрыто место философии в системе марксистских взглядов, показана роль диалектического материализма как философско-теоретической основы политики революционной партии рабочего класса, определено место марксизма в разви­тии мировой общественно-политической и философской мысли.

Ленин характеризует марксизм как систему взгля­дов, обладающих замечательной последовательностью и Цельностью, «дающих в совокупности современный ма­териализм и современный научный социализм, как теорию и программу рабочего движения всех цивилизован­ных стран мира...» (В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 26, стр. 50—51).

Место философии в этой системе взглядов таково: она является одной из трех составных частей марксиз­ма, дает мировоззренческую и методологическую базу для решения всех научных проблем и для определения стратегии и тактики практической революционной борь­бы. Тактика передового класса общества должна бази­роваться на объективном учете взаимоотношений всех классов, причем классы надо рассматривать с позиций диалектики, т. е. в их движении и развитии, а само это движение — как включающее в себя не только мирные, но и революционные периоды. Признание противоречия как движущей силы развития пронизывает все учение Маркса, впервые открывшего историческую роль проле­тариата как создателя нового, коммунистического об­щества.

Раскрывая диалектический характер связи марксиз­ма с предшествующими учениями, Ленин показывает, что марксизм возник не в стороне от столбовой дороги раз­вития человеческой цивилизации, а как «прямое и не­посредственное продолжение учения величайших пред­ставителей философии, политической экономии и социа­лизма» (В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 23, стр. 40).

Философия марксизма, по Ленину, опирается не только на достижения философской и общественно-по­литической мысли, но и на успехи естествознания. «Hoвейшие открытия естествознания... подтвердили диалектический материализм Маркса, вопреки учениям буржуазных философов с их «новыми» возвращениями к старому и гнилому идеализму» (Там же, стр. 44).

В статьях «Критические замечания по национально­му вопросу», «Памяти Герцена», «Из прошлого рабочей печати в России», «О национальной гордости велико­россов» и ряде других Ленин развивает далее мысль об интернациональном характере марксизма и его филосо­фии. Прямым и непосредственным источником филосо­фии марксизма была немецкая классическая философия. Но сама эта философия опиралась на все предше­ствующее философское развитие человечества. Уже после возникновения марксизма по мере его распространения он перерабатывает и впитывает в себя прогрес­сивные традиции общественно-политической и философ­ской мысли всех народов.

Еще в первых своих трудах («От какого наследства мы отказываемся?» и др.) Ленин подчеркивал преемст­венность между революционно-демократической мыслью 60-х годов и взглядами «русских учеников» Маркса. В трудах, написанных перед первой мировой войной и в годы войны, Ленин указывает на важное значение ма­териалистических традиций русской философии и на особенности материализма и диалектики революционных демократов середины XIX в. Эти высказывания Ленина имеют основополагающее значение для марксистской разработки истории отечественной философии, а также для понимания путей дальнейшего развития марксизма в современную эпоху, когда под знамя марксизма ста­новятся новые сотни миллионов людей в странах Азии, Африки, Латинской Америки, в странах с очень различ­ными традициями философской мысли.

Первая мировая война, возникшая вследствие обострения противоречий империализма, приблизила как научная теория вместе с тем разрешение этих противоречий в социалистической рево­люции. Основные труды Ленина этого периода — «Крах II Интернационала», «О лозунге Соединенных Штатов Европы», «Военная программа пролетарской револю­ции», «Империализм, как высшая стадия капитализма», «Государство и революция» и другие—были посвящены экономическому и политическому анализу эпохи импе­риализма, причин возникновения империалистической войны, задач борьбы рабочего класса в новых трудных ус­ловиях, когда большинство лидеров социал-демократиче­ских партий Западной Европы изменило интернационализ­му и марксизму, перейдя на позиции социал-шовинизма. Правильная оценка событий в период крутого их перелома особенно требовала диалектического подхода. Все указанные выше и многие другие труды Ленина рассматриваемого периода являются выдающимся вкла­дом в развитие материалистической диалектики. Связь Диалектики с жизнью, с практикой, с решением насущных вопросов стратегии и тактики, с опровержением скрытых и явных противников марксизма — такова характерная черта ленинского научного творчества вообще; в годы войны эта черта проявилась с особой силой.

О значении, которое в этот период Ленин придавал разработке проблем диалектики, свидетельствует то, что в 1914—1915 гг. он начал подготовку специального тру­да по диалектике. Замысел этот остался неосуществлен­ным из-за чрезвычайной занятости Ленина другими воп­росами теории и практическим руководством рабочим движением. Но и дошедшие до нас подготовительные работы Ленина, его тетради по философии представля­ют собой колоссальную теоретическую ценность. В «Фи­лософские тетради» входят конспекты ряда важнейших трудов домарксистских философов, особенно Гегеля, и собственные заметки Ленина, составленные в 1914—-1916 гг. Особое место в «Философских тетрадях» зани­мает фрагмент «К вопросу о диалектике» — гениальный набросок предполагавшегося труда. В этом наброске, необычайно богатом по своим мыслям, а также в ряде других частей «Философских тетрадей» всесторонне раз­работана диалектика как наука и как метод познания.

В трудах основоположников марксизма диалектика была определена как наука о развитии или, более точно, как наука о наиболее общих законах всякого развития. Вследствие огромных успехов науки идею развития вы­нуждено было признать большинство естествоиспытате­лей, а вслед за ними многие школы в философии; в социал-демократических партиях II Интернационала рас­пространялось вульгарно-эволюционистское представле­ние о развитии общества. Ленин писал по этому пово­ду: «С „принципом развития" в XX веке (да и в конце XIX века) „согласны все". — Да, но это поверхностное, непродуманное, случайное, филистерское „согласие" есть того рода согласие, которым душат и опошляют истину» (В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 29, стр. 229).

Центр тяжести в борьбе диалектики с ее противни­ками теперь переместился. Вопрос заключается уже не в том, признавать или не признавать развитие, а в том, как его понимать. В этих новых условиях Ленин уточ­нил определение диалектики: диалектика есть «самое всестороннее, богатое содержанием и глубокое учение о развитии», — писал он в статье «Карл Маркс». И далее Ленин выделял следующие важнейшие черты, признаки которых принципиально отличает диалектика от тех кто придерживается поверхностного представления о развитии: «Развитие, как бы повторяющее пройденные уже ступени, но повторяющее их иначе, на более высо­кой базе («отрицание отрицания»), развитие, так ска­зать, по спирали, а не по прямой линии; — развитие скачкообразное, катастрофическое, революционное; — «перерывы постепенности»; превращение количества в качество; — внутренние импульсы к развитию, даваемые противоречием, столкновением различных сил и тенден­ций, действующих на данное тело или в пределах дан­ного явления или внутри данного общества; — взаимоза­висимость и теснейшая, неразрывная связь всех сторон каждого явления (причем история открывает все новые и новые стороны), связь, дающая единый, закономерный мировой процесс движения...» (В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 26, стр. 55).

Дальнейшее развитие этого понимания диалектики было дано в наброске «К вопросу о диалектике». Ле­нин пишет в нем о двух концепциях развития, усматри­вая суть метафизики наших дней не в отрицании разви­тия, а в неправильном, упрощенном его понимании. Главное, что отличает диалектику от антидиалектики, — это, по Ленину, различное решение проблемы источника развития. Метафизическая концепция оставляет в тени самодвижение, его двигательную силу, источник, мотив или же этот источник переносится вовне. В диалектиче­ской концепции основное внимание устремляется именно на познание источника самодвижения. «Первая концеп­ция мертва, бледна, суха. Вторая — жизненна. Только вторая дает ключ к „самодвижению" всего сущего; только она дает ключ к „скачкам", к „перерыву посте­пенности", к „превращению в противоположность", к уничтожению старого и возникновению нового» (В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 29, стр. 317).

В законе единства и борьбы противоположностей Ле­нин видит ядро, суть диалектики. Отсюда вытекает из­вестное ленинское краткое определение диалектики: «Вкратце диалектику можно определить, как учение о единстве противоположностей. Этим будет схвачено ядро диалектики, но это требует пояснений и разви­тия» (Там же, стр. 203.). Пояснения, о которых пишет Ленин, должны со­стоять в том, чтобы показать, как связаны все другие законы, черты, элементы диалектики с учением о проти­воречиях.

В наброске «К вопросу о диалектике» Ленин особо подчеркивает, что противоречия, обусловливая процесс развития, в ходе этого процесса сами не остаются неиз­менными и поэтому развитие необходимо рассматривать как развертывание противоречий. Ленин указывает на «Капитал» Маркса как на образец научного исследова­ния противоречий, взятых в их динамике. Действитель­но, Маркс начинает свой анализ с «клеточки» буржуаз­ного общества — товара, вскрывает в акте обмена товаров зародыш всех противоречий капитализма и ис­следует рост и развитие этих противоречий во всех об­ластях капиталистической экономики, научно предска­зывая их полное и окончательное разрешение в проле­тарской революции.

В своем труде «Империализм, как высшая стадия капитализма» Ленин продолжил анализ Маркса и пока­зал, как противоречия домонополистического капита­лизма превращаются в ходе развития в клубок, сплете­ние важнейших противоречий империалистической эпо­хи: принявшее в эпоху монополий новые формы основное противоречие — между трудом и капиталом; противоречие между метрополиями и колониями; проти­воречие между империалистическими державами, борю­щимися за передел уже поделенного мира.

Противоречие есть отношение между противополож­ными сторонами явления, процесса, между противоположностями. В процессе развертывания противоречия это отношение изменяется. Доминирующее влияние од­ной из противоположностей через временное равновесие сменяется господством другой, что приводит к качест­венному изменению самого процесса, переходу, его в свою противоположность. Ленин придает этому решаю­щему моменту в борьбе противоположностей настолько большое значение, что в другом месте «Философских тетрадей» дает следующее определение диалектики, внутренне связанное со всеми приведенными выше: «Диалектика есть учение о том, как могут быть и как бывают (как они становятся) тождественными противоположности, — при каких условиях бывают тождественны, превращаясь друг в друга» (В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 29, стр. 98).

Возможность такого превращения не означает, что ха­рактер процесса может изменяться в любой момент или по нашей воле. Такого рода превращение возможно лишь при определенных условиях, возникших в резуль­тате всего предшествующего процесса развития.

Насколько тесно было связано творчество Ленина в решении сложнейших проблем диалектики с практиче­скими вопросами теории и тактики рабочего движения, можно проиллюстрировать на следующем примере. Германские левые социал-демократы (Р. Люксембург и др.) в этот период преуменьшали значение националь­но-освободительных войн при империализме. Они не от­рицали, что такие войны могут возникнуть, но считали, что, начавшись как национально-освободительные, эти войны должны незамедлительно перерасти в схватку империалистов между собой, в войну империалистиче­скую, несправедливую для обеих борющихся сторон. «Разумеется, — отвечал на это рассуждение Ленин, — ос­новное положение марксистской диалектики состоит в том, что все грани в природе и в обществе условны и подвижны, что нет ни одного явления, которое бы не могло, при известных условиях, превратиться в свою противоположность. Национальная война может превра­титься в империалистскую и обратно» (В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 30, стр. 5). Нельзя, однако, стирать качественно различный характер процессов на том основании, что один из них может превратиться в другой. Приведя исторические примеры изменения характера войн, Ленин указывает, что национально-ос­вободительные войны неизбежны при империализме и далеко не каждая из них превращается в схватку импе­риалистических хищников между собой. Как известно, дальнейший ход истории полностью подтвердил это по­ложение Ленина. Национально-освободительные войны сыграли в дальнейшем колоссальную роль в распаде колониальных империй, а вторая мировая война, начав­шись как война империалистическая для обеих воюю­щих сторон, изменила в последующем свой характер, стала войной справедливой для народов, вошедших в антигитлеровскую коалицию.

При рассмотрении других законов, черт, элементов, категорий диалектики Ленин дает, во-первых, образец разработки их в теснейшей и неразрывной связи с политикой, с решением практических задач и, во-вторых, образец раскрытия связи каждой данной черты, кате­гории, закона с законом единства и борьбы противо­положностей, с ядром диалектики.