Комментарии к гипотезе Сокола‑Кутыловского

 

Пока я целиком согласен с исследователем из Екатеринбурга. Смысл надписи вполне логичен для печати. При этом, что существенно, – она написана с краткой «у», цоканьем и другими особенностями беларуского языка. К этому факту мы позже вернемся.

Но вот дальнейшие рассуждения Сокола‑ Кутыловского кажутся мне ошибочными. Он продолжает:

«Славяне этого возникшего в ХІІІ веке нового Русско‑ Литовского или Литовско‑ Русского княжества (не следует путать с современной Литвой), часть из которых ранее были жителями Киевской Руси, а часть могла быть выходцами из Восточной Пруссии (Поруссии), говорили на своем (русском) языке и писали на кириллице. Но, как следует из надписи на этой печати, не забывали и свою древнеславянскую письменность. Далее, на протяжении многих сотен лет, входя в конфедерацию с католическим Королевством Польским, пользовавшимся латиницей, в Великом княжестве Литовском по‑ прежнему сохранялся русский язык, а во внутреннем делопроизводстве использовалась кириллица, несмотря на то что некоторая часть населения была вынуждена перейти к католическому вероисповеданию.

Казалось бы, прочтение этой надписи не добавило никакой новой информации: надпись лишь подтверждает принадлежность печати князю Миндовгу. Однако использование в надписи наличной печати древнерусского (древнеславянского) рунического письма со всей определенностью говорит о славянских корнях этого князя. Более того, в XIII веке такая надпись подчеркивает принадлежность князя к дохристианской традиции, вне зависимости от его вынужденного сотрудничества с той или иной ветвью христианства. То есть с большой долей уверенности можно утверждать, что князь Миндовг был славянским князем».

Все это – заблуждеия, обусловленные великодержавными российскими мифами. Эти мифы культивировали в СССР идеологи КПСС, однако (как мы уже выяснили в предыдущих главах) на самом деле никакой «Древней Руси» и никакой «древнерусской народности» на территории Древней Беларуси никогда не было[31].

Добавлю к сказанному мнение кандидата исторических наук Валентина Мазеца, изложенное им в статье «Национальная политика коммунистов в БССР (1945–1985 гг.)»:

«С сентября 1961 года в средних школах БССР был введен курс «История БССР». (До 1961 года предмета «История Беларуси» в школах БССР вообще не было. – В. Д.) Его изучали по учебному пособию, которое написал беларуский автор, профессор Л. С. Абецедарский.

Основные концептуальные положения, сформулированные в нем, во многом предопределили направленность и содержание историографических подходов к рассмотрению ключевых моментов истории Беларуси, которые доминировали в беларуской исторической науке вплоть до конца 80‑ х – начала 90‑ х гг. XX века.

Именно по этому учебнику в течение 30 лет знакомились с историей своей Отчизны все школьники Беларуси. По этому он оказал определяющее воздействие на формирование взглядов нынешней правящей элиты страны на историческое прошлое нашей страны и нашего народа.

В учебнике Абецедарского был реанимирован миф, сформулированный еще во времена господства российского самодержавия представителями «западнорусизма». Имеется в виду принципиально неверное положение о существовании в IX–XIII веках общей родины беларуского, украинского и русского этносов – Древней Руси. Миф этот давно уже опровергнут наукой (археологией, генетикой, антропологией, лингвистикой, историей), однако по‑ прежнему живет в сознании многих поколений людей, оканчивавших школу в 1962–1991 годах.

Великое княжество Литовское характеризовалось в пособии как государство литовских феодалов. В этой связи характерно название одной из брошюр Абецедарского, опубликованной в 1970 году, – «Существовала ли в прошлом белорусская держава?» Разумеется, автор дал в ней сугубо отрицательный ответ на этот риторический вопрос.

Абецедарский и его ученики утверждали, что «стремление населения Белоруссии к воссоединению с братским русским народом», начиная с XV века, выражалось в форме «народного движения за воссоединение с Русским государством» (так они называли Московское княжество, являвшееся одним из улусов Золотой Орды, а в 1480 году ставшее независимым). Агрессивную войну Московского царства против Речи Посполитой (1654–67 гг.), в ходе которой население беларуских земель за 18 лет сократилось на 53, 5% (с 2 млн 900 тыс. до 1 млн 350 тыс. человек), авторы пособия назвали «борьбой белорусского народа за воссоединение с Россией».

Три раздела Речи Посполитой конца XVIII века (в 1772, 1793, 1795 гг.) преподносятся в пособии как «воссоединение Белоруссии с Россией». Начало беларуской государственности, согласно концепции Л. C. Абецедарского, связано не с Великим княжеством Литовским и не с БНР, а с провозглашением в 1919 году БССР.

Как сказано в соответствующих томах «Энциклопедии истории Беларуси» (1993 г.) и энциклопедии «Великое княжество Литовское» (2006 г.), большинство фактов и событий отечественной истории Абецедарский, его сторонники и последователи оценивали с позиций вульгарной социологии. Тем не менее любые попытки отхода от изложенных ими концептуальных положений жестко пресекались.

Например, после публикации в журнале «Полымя» (№ 5 за 1966 год) статьи кандидата философских наук Николая Алексютовича «А где же объективная истина?», в которой автор доказывал, что Великое княжество Литовское «по своему этническому составу, по своей территории и культуре было в основном белорусским», власти организовали широкую пропагандистскую кампанию, направленную на осуждение этого и подобных ему высказываний».

Как видим, в своей статье Сокол‑ Кутыловский оперирует ложными положениями, давно опровергнутыми беларуской исторической наукой.

Беларусы никогда не были «Русью», но всегда – только Литвой. Полное название ВКЛ – Великое княжество Литовское (то есть литвинов‑ беларусов). Русское (то есть русинов‑ украинцев) и Жемойтское (то есть жемойтов и аукштайтов, нынешних летувисов). Да, русины‑ украинцы Киевщины, Галиции, Волыни говорили на русском языке (украинском), но литвины‑ беларусы использовали Другой язык –литовский (литвинский). Он содержит до 25% прусской лексики, дзекает и цекает, акает и гэкает, это даже не славянский язык, а балто‑ славянский.

Меня удивляет, почему автор назвал беларуский язык «русским», если сам же обратил внимание на его характерные особенности. Язык ляхов Кракова (который был чистым славянским до смешения с пшекающим языком Мазуров – западных балтов) – почти не отличался от русинского языка галичан или киевлян, но его автор «Русским» не находит. Почему?

Это странно: близнец русинского языка не считается «русским», а вот балто‑ славянский язык литвинов‑ беларусов – вдруг «русский»… Со всей очевидностью тут прослеживается идеологическая установка: считать литвинов‑ беларусов «россиянами» – без малейших к тому каких‑ либо научных оснований. Вместо доказательств аксиома, принимаемая на веру, – тут была Русь.

Читаем у автора:

«Далее, на протяжении многих сотен лет, входя в конфедерацию с католическим Королевством Польским, пользовавшимся латиницей, в Великом княжестве Литовском по‑ прежнему сохранялся русский язык…»

Не многие сотни лет, а два века – Речь Посполитая существовала с 1569 по 1794 год – 225 лет. И никакого русского языка у нас не было. В делопроизводстве действительно использовался украинский (русинский) язык, поскольку он был еще и языком религии – Киевской (т. е. греческой) церкви. Но местное население всегда говорило на своем балто‑ славянском языке – а не русском и не славянском (даже после чудовищной русификации XX века нынешний беларуский язык сильно отличается от русского). Так с чего автор взял, что наш народ говорил на «русском языке»? То есть на украинском. Никогда беларусы не говорили ни на украинском языке, ни на языке Московии. Это глупости.

Автор пишет:

«… А во внутреннем делопроизводстве использовалась кириллица, несмотря на то что некоторая часть населения была вынуждена перейти к католическому вероисповеданию».

Что значит «была вынуждена перейти к католическому вероисповеданию»? Все католики Литвы‑ Беларуси – либо бывшие язычники, либо бывшие протестанты. После 1839 года еще часть униатов перешла в католичество из‑ за репрессий царизма, но это было уже при российской оккупации. У Сокола‑ Кутыловского карикатурные представления об истории беларусов.

Он пишет:

«Однако, использование в надписи на личной печати древнерусского (древнеславянского) рунического письма со всей определенностью говорит о славянских корнях этого князя».

Это не древнерусское руническое письмо – ничего «русского» в нем нет. Да и древнеславянским руническое письмо можно назвать лишь с большими оговорками. Это письмо западных балтов, поэтому рассуждения о славянских корнях Миндовга являются ошибочными.

Тем более, что не всегда существует логическая связь между языком надписи на печати и национальностью князя: например, на монетах Дмитрия «Донского», отчеканенных после Куликовской битвы, написано с одной стороны по‑ арабски: «Монета царя Тохтамыша, да продлятся дни его». Разве это значит, что московский князь был арабом?

В надписи на печати Миндовга важно не то, что она сделана рунами (которые Сокол‑ Кутыловский почему‑ то считает «монополией» московитов или, в лучшем случае, славян). Важно то, что она сделана на языке, который кажется беларуским. По логике исследователя выходит, что Миндовг был беларусом. А коль беларусов в России принято считать «славянами», да к тому же причастными к Руси и к России, то давай заниматься фантазиями…

На самом деле толковать эту расшифровку рунической надписи следует иначе.