ИСТОЧНИКИ ИЗУЧЕНИЯ ИСТОРИИ

 

Криминалистике давно известно правило: расследование сложных, загадочных преступлений начинается с изучения личности погибшего, его окружения, среды, в которой он жил и работал. Перифраза этого высказывания применительно к исторической науке будет звучать приблизительно так: изучение исторических явлений начинается с расследования обстоятельств, наложивших свой отпечаток на формирование личности, действующей в конкретно-исторической обстановке. Иными словами говоря, мы не можем рассматривать действия исторических персонажей не понимая причин, побудивших их действовать. Вырвав героя из культурного контекста определенной эпохи и перечисляя одни только исторические факты, мы невольно ставим в глупое положение читателя, взявшего в руки книгу, поскольку он не в состоянии раскрыть причины как положительных, так и отрицательных поступков. Без объяснения причин, толкнувших людей на те или иные действия, история заставляет нас переносить стереотипы поведения своего времени на иное, в результате чего создается картина изначально неверная, поступки исторических героев теряют всякий смысл, поскольку в каждый отрезок времени действует своя шкала ценностей. Выявив то главное, на чем она базируется, мы можем попытаться увидеть логику в казалось бы совершенно бессмысленных с точки зрения современности поступках.

Во все времена ответ на вопрос что такое хорошо и что такое плохо звучал немножко по-разному. Но решение этой головоломки базировалось на опыте ответов предыдущих поколений, поэтому мы можем постараться четко выделить нечто общее, характерное для всех эпох. Когда А.С.Пушкин создавал образ Пимена, который равнодушно взирает на добро и зло, поэт создает идеальную модель ученого-историка. Но вымысел всегда отличается от реальности. Настоящий летописец никогда не стоял по ту сторону добра и зла, он был политизирован. В зависимости от того, к какому княжеству он принадлежал, тот удел и выступал в образе символа добра и справедливости. Разве история Господина Великого Новгорода, Тверского или Рязанского княжества менее интересна и поучительна, чем описание жизни Москвы? Нет, но мы всегда будем изучать прежде всего историю победителей. Победила Москва, поэтому даже символические битвы нашей Родины связаны с князьями московской династии и их прародителем Александром Ярославовичем Невским. И история России во веки веков будет связана с князьями московского дома, их потомками и всеми теми, кто впоследствии правил в столице.

В истории каждого государства есть символические битвы и города-символы. Петербург всегда являлся в нашей истории символическим городом: столица необъятной империи, население которой говорило на многих языках, он был, с одной стороны, форпостом распространения западной культуры, а с другой – плавильным тигелем, где объединялись в единое целое прибывшие с разных концов империи разнородные элементы, именно здесь ковались блестящие победы русского оружия и страшные поражения. После красот его зданий и великолепия пригородов не впечатляет даже Версаль. Петербург – символ выхода России к Балтийскому морю и неудержимого распространения империи в западном направлении. И более того, этот город, переживший три отечественные войны, никогда не побывал в руках врагов. После октября 1917 года город трех революций стал символом победившего социализма, победы в гражданской войне. Поменялось его название, так как геостратегическое положение после развала империи не позволило больше быть столицей, но символом новых идей город продолжал оставаться. Ленинграду предстояло пережить самую долгую, страшную и кровопролитную осаду в истории человечества. Когда-то она рассматривалась исключительно как символ мужества и героизма. Но наступили иные времена, когда крушились «ненавистные» символы. И вновь все смешалось…

Как нам представляется, следует обратить внимание и на то, как меняется описание того или иного исторического события в эпоху «разрушения» старого мира или во время «созидания» нового. Очень часто оценка одних и тех же фактов диаметрально противоположна, но в этом виновата конъюнктура, дама приятная во всех отношениях. Историография иногда выступает как мифотворчество: происходит разрушение старых мифов о событиях и сотворение новых в угоду политической конъюнктуре.

В каждую «новую» историческую эпоху идет активный процесс уничтожения некоторых элементов, на которых базируется история. Мы можем представить себе историю в виде здания, фасад которого все время перестраивается то в восточном, то в античном, то в модернистском стиле. Но эти изменения почти не затрагивают фундамента, поэтому если мы попытаемся копнуть чуть-чуть глубже, то увидим, что ее основы не столь подвержены изменениям, как видимая всеми внешняя часть. Подобно айсбергу, оторванному от ледового континента, видимая часть истории всегда будет изменяется под палящими лучами политического солнца, но глубоко под толщей воды еще долго будет сохраняться не видимая с кораблей его основа, зачастую тянущаяся под водой на многие мили, переживающая губительный солнечный свет.

Мало кто знает, что Санкт-Петербург является столицей изучения русской истории, поскольку большинство ее источников, включая Повесть Временных Лет, находится здесь. Но до наших дней дошло не так уж много исторических источников из прошлого. Шли войны, полыхали архивы. Основываясь на незначительном количестве исторического материала, можно делать совершенно разные, диаметрально противоположные выводы. Поэтому в исторической науке существуют совершенно разные точки зрения на одно и то же событие. Каждый историк стремится познать истину, но говорит правду. А к правде всегда примешивается какая-нибудь маленькая ложь, вычленить которую невозможно. Чем глубже в прошлое мы погружаемся, тем меньше находим точек опоры, тем более зыбкой становится историческая почва, тем больше простора для мифотворчества. Но и современность невозможно отражать объективно: слишком много засекреченных документов, не зная о существовании которых историки создают не совсем объективную картину.

В 90-е годы, благодаря работе средств массовой информации, историю захлестнули грязные потоки фальсификации, началась самая настоящая эпидемия СПИДА (Спекуляция историческими документами). Каждое историческое событие состоит из причины, самого факта события и его последствий, которые концентрическими кругами расходятся во времени, поражая воображение последующих поколений. Для его искажения достаточно вырвать из контекста события всего один кирпичик, именуемый причиной. И без этого фундамента рухнет Вавилонская башня истории, поступки, лишенные мотивации станут смешными, герои – нелепыми. Давайте направим караван нашего внимания и на то, что искажение или замалчивание последствий исторического события также приводит к аналогичной катастрофе. Во всей красе своей наготы перед нами предстанет один голый факт, который, несомненно, явится отражением клинического идиотизма наших предков. Но стоит немного покопаться в причинах, вызвавших подобного рода поведение, его последствиях, и событие предстанет перед нами совсем в другом свете.

Когда-то, чрезмерно увлекшись политикой, французские революционеры навсегда остались без ценнейших исторических источников. Бастильские архивы были выкинуты во рвы. Вокруг костров в восторге танцевали победители. Когда новая власть стала искать архивы, большей их части уже не было во Франции. Их с дипломатической почтой переправили в Россию. В 1918 году французы просили Ленина вернуть свои архивы. Дескать, была у нас революция, погорячились, а теперь революция у вас, войдите в наше сложное положение… Ленин сказал: советское правительство признает, что бастильский архив - ценность французского народа, и обещает его вернуть …на следующий день после победы социалистической революции во Франции.

До сих пор профессиональные французские историки работают со своими историческими документами в Санкт-Петербурге.

Вырванная из контекста культуры история теряет всякий смысл, поскольку не может быть грани, разделяющей исторические и культурные процессы. Без четкого объяснения событий предшествующего периода история теряет свою логику и превращается в бессмысленное нагромождение фактов и дат. История рассказывает нам, какие события происходили, а культура той или иной эпохи отвечает на вопрос, почему исторические деятели поступали так, а не иначе. Культура каждой эпохи имеет элементы расхождения и элементы слияния с культурой предыдущей эпохи. И сегодня, так же как и много веков тому назад, всех нормальных людей мучают вопросы: кто мы такие, откуда пришли и куда идем?

В бурные эпохи перемен пришедшие к власти новые силы начинают активно доказывать, что почти все происходившее в прошлом бессмысленно и глупо, и в хрустальном мире светлого будущего ничего подобного не будет. Начинается идеологическая атака на культурные ценности прошлого, которые должны быть похоронены под руинами старого мира. По всей видимости, этот процесс активно связан с возрастанием (по мере ослабления государственной власти) сепаратистских тенденций, которые порождают смуту и, как следствие, побуждают власть начинать искать новые точки опоры. Поэтому все начинается с лозунгов «Пройдемся Карфагеном по остаткам Древнего Рима», а заканчивается патриотическим воспитанием подрастающего поколения, признанием церкви, и, возрождая связь времен, зачислением в штат народных героев крепостников-эксплуататоров Суворова и Кутузова. Но подобного рода процессы активно связаны с политикой. Поэтому каждое знаковое историческое событие переламывается в политической призме, по меньшей мере, в трех ракурсах: замалчивание (когда это невыгодно правящей элите) или попытка представить факты в выгодном для власти и невыгодном для политических противников свете (очернить или обелить), но когда начинается очередная война, историческая наука опирается только на героические примеры из прошлого.

Все эти тенденции мы можем проследить и на примере нашей истории, которая в различные исторические эпохи получала разное отражение не только на Родине, но и за рубежом. Корни этого процесса уходят глубоко в заболоченную историческую почву.

…Чтобы понять ограниченную историческую эпоху, - писал К. Маркс, - надо выйти за ее пределы и сравнить ее с другими историческими эпохами. Чтобы судить о правительствах и делах, надо подходить к ним с меркой их эпохи и понятий современников. Никто не станет осуждать английского государственного деятеля 17-го века, который в своих действиях руководствовался бы верой в колдовство, если сам Бэкон относил демонологию в разряд наук. Кстати, этот фактор мы должны учитывать на протяжении довольно длительного исторического периода. Например, Ан-Насави, личный секретарь султана Джалал ад-дина, сообщал о том, что однажды султан, тюрок канглы по происхождению, совершал магические действия с камнями, вызывающими дождь. О возможностях тюрков в войске монголов ходили слухи, что они заклинаниями превращают воду в лед, а на неприятеля насылают ливни и грозы, волшебством способны вызвать ненастье. Сам ал-Бируни, несмотря на свой скепсис и научные опыты, не мог повлиять на всеобщую убежденность в магической силе «камня дождя». Что стоит за этим - реальные факты или отголоски психологической войны того времени, - мы можем только предполагать. Но современники ни на секунду не сомневались в гигантском колдовском потенциале монгольской армии после присоединения к ним тюрок.

Основой исторической науки является собирание разрозненных фактов, их систематизация и обобщение, при этом исследователь предпринимает попытку понять их взаимную связь, обобщить и прийти к определенным выводам. Деление на точные и неточные науки чисто условное, поскольку нарушение законов физики неизбежно приводит к Чернобыльской трагедии, а нарушение исторических законов общественного развития – к падению власти и смуте. Без знания истории и анализа предшествующего развития человечества невозможно ни исследовать настоящее, ни прогнозировать будущее.

Исторические источники это все, что может дать хоть какую-либо информацию о прошлом. Рассматривая их с различных точек зрения всегда можно получить какую-либо информацию о прошлом, особенно если применять новые методы исследования. Историки чаще всего обращаются к письменным источникам. Их работа очень похожа на работу следователя, только пытаются историки воссоздать события, от которых нас отделяет довольно значительный промежуток времени.

 

Вопросы и задания для самоконтроля

1. Что такое исторические источники?

2. В чем заключается специфика работы профессионального историка с историческими источниками?

 

Восточные славяне. Образование древнерусского государства.

 

Геродот в V веке до нашей эры писал, что янтарь привозят с реки Эридан от энетов (венедов). Почти весь янтарь поступал в страны Древнего Востока и античного мира с берегов Северного и Балтийского морей. Карнелий Тацит в «Германии» сомневается причислить венедов к германцам или сарматам. «Вследствие смешанных браков их облик несколько портится сходством с сарматами,...однако, они скорее должны быть причислены к германцам, так как строят дома, носят щиты и охотно пользуются быстротой ног — всё это отлично от сарматов, живущих в повозке и на коне». Впрочем, до настоящего времени германцы называют нас венедами.

Антропологи пришли к выводу, что на территории исторического расселения славянства в первые века нашей эры были распределены те же расовые типы, что и во времена позднего неолита и бронзы. Господствовали светлоокрашенные европеоиды. Однако на северо-западе Восточной Европы славяне, в отличие от балтов и финно-угров, обладали более тёмной окраской волос и радужной оболочки глаз. Не случайно во время Киевской Руси местное фино-угорское население славяне называли чудью белоглазой. Этническая история славянства (Дунай, Балканы, степи) шла в направлении потемнения волос. Но чем глубже мы погружаемся в историю, тем более расплывчатыми и неясными становятся ее очертания, что вынуждает историков обращать внимание на всякого рода косвенные источники. Казалось бы, какие выводы можно извлечь из анализа языков славян, балтов и финно-угров? Но В.В. Мавродин, на основании лингвистического анализа, обратил внимание на расплывчатость слова «ель» в славянских языках. Елью на западе называли пихту. А слово «сосна» имеет точное ботаническое значение притом, что в балтийских языках всё наоборот. Граница распространения этих деревьев - Северное Полесье, где на юге господствует сосна, на севере - ель, факт свидетельствует о том, что балты соседствовали со славянами. Где-то в Полесье, у Припяти, проходила полоса, отделяющая одних от других.

На морское побережье славяне вышли значительно позднее, так как слово «море» у славян означало болотную местность. Термин «остров» обозначал речной остров или возвышенность среди болот. Горой называли холм, высокий берег реки, любой верх вообще (чердак — горище). Слово степь появилось только в XVII веке (до этого называлась полем). Но до сих пор в русском языке существует множество слов для обозначения лесов, болот (озеро, пруд, болото, лужайка, бор, лес, дебри, дубрава и т.п.). На основании этого делается вывод, что область древнейшего расселения славян - лесной и болотистый край, удалённый от гор и от моря, возможно, это Полесье — междуречье Западного Буга и Днепра (на это указывают и названия птиц). Правда, по этому поводу существуют и другие точки зрения.

В глубокой древности восточные славяне составляли 100-200 небольших племен. Племя состояло из родов и занимало территорию 40-60 км, на вече и выбирался военный вождь (князь), существовала постоянная дружина, но основную силу составляло ополчение. К сер. I тысячелетия у восточных славян сложились 15 крупных племенных союзов: поляне, северяне, древляне, уличи, волыняне, бужане, дулебы, тиверцы, белые хорваты, дреговичи, вятичи, радимичи, кривичи, полочане и словене. Традиционно в исторической литературе их называют славянскими племенами, но скорее это были не племена, а маленькие народцы, говорившие на похожем языке, каждый из которых имел свою, несколько отличную от других культуру и обычаи. Именно в VI-IX в. на этой территории активно идет процесс складывания древнерусского государства.

Общиннику было выгодно, чтобы князь и дружинники избавили его от ратных дел, кроме того, государство решало судебные задачи, связанные с межродовыми спорами. Князья и дружинники выступали как посредники, т. к. старейшины не могли быть объективны в решении межродовых тяжб, поскольку каждый из них выступал за свой род.

В VI веке племена антов принимают активное участие в переселении народов, прорывают «укрепрайоны» Византийской империи и славянизируют Балканский полуостров. Ими сразу же заинтересовались цивилизованные народы, и появляется книга «Стратегикон», повествующая о том, как управлять, разделяя и властвуя. Из нее мы узнаем о нравах и обычаях наших предков.

«Живут они в жалких хижинах, на больших расстояниях друг от друга, и все они часто меняют места жительства… Эти племена, славяне и анты, не управляются одним человеком, но издревле живут в народоправстве, и поэтому у них счастье и несчастье в жизни считается делом общим». «Их никаким образом нельзя склонить к рабству или подчинить». Упоминается и о кровной мести. Если иноземцу-гостю будет нанесена обида, то хозяин будет мстить обидчику.

Источником рабства мог быть только плен. Раб-ант, вернувшись в свои края, считался свободным. Рабство было патриархальное, к рабам относились как к младшим членам семьи. Пленный иноземец был рабом недолго, ему предлагали выбор: за выкуп возвратиться восвояси или оставаться на положении свободных и друзей. Единственное деление — возрастное (более опытные и менее опытные воины). Военная демократия явилась предвестником веча. В плен анты, как правило, не сдавались, и, хотя бои на равнине вели не очень умело, были непревзойденными мастерами по части устройства лесных засад. Если шансов на спасение не было, то в последнюю - «психическую» - атаку, шли, раздевшись до пояса, выказывая этим презрение к смерти.

VI-УШ в.в. — время активного расселения славян на территории южной и средней Европы. В VIII-IX вв. разрушается родовой уклад жизни, появляются соседские общины. Гарантом безопасности в таких условиях становится князь.

В 862 году славяне и финно-угорские племена (чудь, меря и весь), обращаются к Рюрику с просьбой возглавить племенное объединение. Варяжское происхождение Рюрика стало поводом для появления в XVIII веке «нормандской теории» (ее авторы - немецкие историки Байер (1699-1738)) и Миллер (1705-1783) - считали, что именно норманны - варяги явились организаторами русского государства. Кстати, этот тезис, активно использовал Геббельс, заявляя о том, что славянские «недочеловеки» еще на заре своей государственности показали неспособность к самостоятельному управлению.

Но летописец записал «варяжскую» историю приблизительно через 250 лет после призвания варягов когда их зазывали, и письменности-то еще не было, поэтому для него едино, что Русь, что варяги…

Возможно, варяжские плавучие государства (с детьми и скотом на кораблях) завоевали юг Франции (до сих пор называется Нормандия). Даже в далекой Сицилии когда-то правили они. Видимо для того, чтобы оправдать свою легитимность, их потомки писали хроники о «приглашении» - считает Д.Н. Альшиц. Потомки стеснялись, что предки были разбойниками. Отсюда - приятная сказочка о легитимности власти, которую подарили норманнам местные народы, пригласив их править. Не следует забывать и то, что «нормандскую теорию» вытащили на свет божий после Полтавской битвы (мол, не забывайте, кто вы…)

Летописцы и историки не могут находиться вне политики. Они всегда представляют определенную идеологию, поскольку с миром их связывают тысячи невидимых ниточек, за которые можно дергать. А если посмотреть на имена наших князей, то вскоре их варяжские аналоги вытесняются местными. И появление князя Святослава - яркое тому подтверждение. По всей видимости, исторический спор между «норманистами» и «антинорманистами» напоминает классические споры между «тупоконечниками» и «остроконечниками» по принципиальному вопросу с какой стороны разбивать яйцо… Даже если основано было государство варягами, то, попав под обаяние местной культуры, с течением времени они перестали ощущать себя чуждым элементом.

Князь Олег (879 – 912гг.) убив Аскольда и Дира, объединяет территорию (до сих пор на берегу Днепра есть место, называемое Аскольдовой могилой). Возможно, Аскольд — последний представитель местной династии Кия. По другим данным, — Аскольд и Дир — «бояре» Рюрика, посаженные в Киеве. Князь Олег подчиняет себе древлян, северян, радимичей. Интересно, что до этого они платили дань хазарам, то есть, он вырвал из зависимости от Хазарского каганата южно-русские племена. В 907г. организовано нападение на Византию, а в 911г. заключен новый договор с Византийской империей, который начинался словами «мы от рода русского...». По всей видимости, в государстве неплохо была поставлена служба разведки, поскольку налеты на Византийскую империю совершались именно в то время, когда армия «ромеев» уходила в поход, оставляя столицу беззащитной. Понятно, что столичные жители предпочитали в таких условиях откупаться. В 912 году, создав могучее государство, Олег бесследно исчез с русского горизонта.

Повесть Временных Лет представляет первых князей как «сказочных» персонажей. Олег во время штурма Константинополя выставляет корабли на колесах, прибивает щит у врат Царьграда, а затем умирает от укуса змеи, - босиком, что ли ходил? Ольга изображена как живое воплощение идеи мщения и очень разборчивая невеста. Но рассказы эти о событиях, от которых летописцев отделяли сотни лет, основывались на неизвестных нам летописных сводах и «байках» дружинников, передаваемых из поколения в поколение, поэтому с каждым годом все больше становились похожими на легенды. Но эти летописные образы очень важны для понимания дальнейших механизмов развития нашей истории. Князь Игорь (912 – 945) продолжает, правда, уже не столь удачные походы на Византию. Но и Русь и Византия были заинтересованы в установлении нормальных отношений, поскольку обеспечить нормальную доставку византийских товаров через необъятные степные просторы могли только русичи. Поэтому отношения между двумя державами не носили только военный характер. Гибель Игоря во время сбора дани с древлян побудила его вдову Ольгу (945 – 957) серьезно заняться местью, изменить систему налогообложения в государстве и свести к минимуму возможность контакта между дружинниками и налогоплательщиками. Войну за укрепление торговых путей продолжил Святослав (957 – 972). Он подчинил вятичей и разгромил Хазарский каганат, воевал с Византией. Трудно предположить, что проделал с боями за несколько лет долгий путь, более восьми с половиной тысяч километров, только из желания покататься верхом. В 967-968 гг. разгромил болгар, но дань ему платила Византия. Когда мы произносим фразы: «Иду на Вы», «мертвые сраму не имут», полезно вспомнить, кто их автор. Византийский историк Лев Диакон оставил его описание: «Показался и Свендослав (Святослав – А.К.), приплывший по реке на скифской ладье, он сидел на веслах и греб вместе с его приближенными, ничем не отличаясь от них…умеренного роста…с мохнатыми бровями и светло-синими глазами, курносый, безбородый, с густыми чрезмерно длинными волосами над верхней губой. Голова у него была совершенно голая, но с одной стороны ее свисал клок волос – признак знатности рода…выглядел он угрюмым и диким. В одно ухо у него была вдета золотая серьга… Одеяние его было белым и отличалось от одежды его приближенных только чистотой».

Вся внешняя политика Святослава была направлена на подчинение торговых путей по двум направлениям: волжско-каспийскому (хазарскому) и цареградскому, или византийскому. Правда, некоторые современники упрекали Святослава в том, что он не желал уделять должное внимание защите Киева от кочевников-печенегов.

Образы Ольги и Святослава дают нам ключ к пониманию того, почему князья более позднего периода раздробленности вели свои усобицы с такой жестокостью. Их отцами были воспитанные подобные Святославу мужчины, а матери – похожи на Ольгу. Зачастую, брошенные своими мужьями, они воспитывали мальчиков в духе необходимости отомстить обидчикам – новой семье. И когда летопись с горечью будет отмечать, что брат пошел на брата, естественно, не будет упоминаться о том, что это были братья по отцу, т.к. матери у них были разные.

Сын Святослава Ярополк (972-980) погиб в междоусобной борьбе со своим братом Владимиром. По всей видимости, ключница Малуша воспитала своего сына Владимира по канонам того времени.

С именами Владимира Святославовича, Ярослава Мудрого и Владимира Мономаха связано историческое развитие Руси XI-XII вв. Описывая этот период, Повесть Временных Лет (ПВЛ) следует логике: хорошо все то, что идет во благо государственного единения Киевской Руси. При Владимире Святославовиче завершается объединение восточных славян в единое государство и возникает древнерусская народность. Для защиты от степных набегов печенегов начинает создаваться «Засечная черта».

Начинается поиск новой идеологии. Попытка создания единого пантеона языческих богов, предпринятая Владимиром в 980 году, вызывает массовое возмущение других русичей, т.к. боги полян возносятся на недосягаемую высоту. Поэтому в 988 году Русь и стала христианской, приняв религию одинаково чуждую всем племенам. Церковь быстро встроилась в социальную иерархию государства, однако язычество оказало существенное влияние на ее развитие. Из столетия в столетия эта амплитуда постепенно угасала, но и в наши дни во время поминок ставится стопка спиртного, накрытая кусочком хлеба, что не является частью христианского обряда. Однако принятие христианства способствует развитию письменности, библиотек, каменного зодчества, мозаики, фрески, живописи и выбору византизма. Гигантский осколок Римской империи, Византия раскинулась между западом и востоком, пытаясь разумно сочетать в себе и те, и другие черты, присущие этим двум великим цивилизациям. Следует ли говорить о том, что и Запад и Восток относились к Византийской империи одинаково плохо.

До середины XI в. на Руси развивались тенденции к укреплению государственности, но уже при Ярославе Мудром (1019-1054) усиливается противоположная тенденция, нарастают процессы государственной раздробленности. Дело заключалось в том, что в каждом государстве существует тенденции к объединению и к распаду. В одни исторические эпохи на первый план выходят первые, в иные – вторые. Не обладая современной системой коммуникаций и средств передвижения, Киевская Русь контролировала торговые пути на обширнейшей территории, однако доходы от торговли поступали главным образом в Киев. В то же самое время каждая земля вполне могла существовать самостоятельно, т.к. хозяйство было натуральным, т.е. каждая местность снабжала себя самостоятельно. Киев в данном случае был не нужен, важен был участок торгового пути, который могла контролировать та или иная территория, получая за это прибыль от торговли. А если мы вспомним, что, несмотря на похожий язык, нравы и обычаи полян отличались от обычаев, например, кривичей, то становится вполне понятно, почему тенденции к децентрализации постепенно усиливаются и князья во время усобиц их активно используют.

Ярослав Владимирович продолжает политику своего отца. Основал города Владимир и Юрьев (Тарту), разбил печенегов. Киев обносится новыми стенами, укрепляется его политическое положение, растут международные связи. С его именем связывают и появление первого писаного свода законов.

Таким образом, в XI в. уже существуют законодательные нормы «Русской Правды», которая претерпела в своем развитии странную метаморфозу. В наиболее ранних вариантах древнерусского законодательства характер нанесенного физического ущерба пропорционален вире (характеру возмещения), то есть чем сильнее увечье, тем больше размер компенсации. Но в дальнейшем развитие юридических норм пошло по странному с точки зрения нашего «просвещенного» общества направлению. Рана, нанесенная острой частью меча, влечет меньшее наказание, чем удар мечом не обнаженным или тыльной стороной кулака. Так постепенно происходило формирование морали воинского сословия и вырабатывалось понятие чести. Рана болезненна, но не бесчестит, поскольку, бьются только с социально равными. Удар же не обнаженным мечом, рукояткой, палкой, вообще не оружием – бесчестит, поскольку так бьют раба.

Ярослав Мудрый разделил власть между своими тремя сыновьями, но его внуки и правнуки заварили крутую кашу удельных войн. Усилились набеги половцев, которые окончательно вытеснили из степей печенегов.

В 1113 году киевское боярство, уставшее от междоусобиц и напуганное очередным восстанием горожан, пригласило на престол отважного и мудрого переяславского князя Владимира Мономаха (умер в 1125 г). Пресек усобицы, усмирил половцев. Киев - столица крупнейшего в Европе государства. После смерти Владимира, его сыну Мстиславу Великому (1125-1132 г) еще 7 лет удавалось сдерживать враждующих. После его смерти Киевская Русь раскололась на 15 самостоятельных княжений.

На общественное устройство в XI-XII вв. огромное влияние оказали пережитки военной демократии древних славян – вечевые собрания. Слово «вече» происходит от слова «вещать» (говорить). Однокоренным словом в современном русском языке является «совет». Кстати, термин «совет», лежит и в основе иностранных слов, таких как рейхстаг, магистрат, а не является «выдумкой» большевиков.

Вече - народное собрание, являющееся органом государственной власти, посредством которого народ проявлял свою волю в решении государственных дел. «Совет творяши кияне» (ПВЛ). Повсеместное явление в древней Руси. Состав веча - свободные и способные носить оружие мужчины из городов и ближайших сел (те, кто мог быстро доехать). Проводилось без повестки дня, но вопросы обсуждения были всем известны. Присутствовавших не переписывали, подсчета голосов не было, решения почти не записывались, но принимались либо единогласно, либо перекрикиванием, либо дракой. Собравшиеся решали вопросы войны и мира, т.е. будет ли ополчение поддерживать княжескую дружину или нет. Тому были свои причины: можно ли силком загнать людей в военный поход? Не захотят идти и разбегутся по лесам, поминай как звали. Поэтому принятие решения о войне лежит на плечах тех, кто должен воевать. Армия Святослава, например, не столько дружинники и варяги, сколько добровольцы.

Однако политический строй Древнерусского государства мы можем охарактеризовать как раннефеодальную монархию. Во главе - киевский князь (великий князь). Управлял при помощи совета из других князей и дружинников. Князю подчинялась и старшая дружина (бояре, мужи), и младшая (гридь, отроки, детские). Суд, сбор дани и судебных пошлин осуществлялся княжескими дружинниками. С их помощью покорялись новые племена и расширялись пределы государства. Но вести полномасштабные боевые действия они были не способны. Города управлялись княжескими посадниками.

Существовали и зависимые категории населения: смерды, рядовичи, закупы, холопы. Их положение до сих пор вызывает споры, однако несомненно, что отличались они большей или меньшей степенью свободы.

Постепенно складывается лествиничная система восхождения князей. Старшим в роду является Киевский князь, второй по старшинству – новгородский, и так далее по мере степени важности города. В случае смерти киевского князя его место занимал новгородский, так приходила в действие лествиничная система и начиналось княжеское восхождение по социальной лестнице снизу доверху, т.к. власть держал весь княжеский род. Но существовало огромное количество нелепиц в данной системе: во-первых, два порядка наследования – от брата к брату и от отца к сыну; во-вторых, невозможно было определить, кто старший – один старше по возрасту, другой – более знатного происхождения. А если учесть довольно значительное количество потомков мужского пола и любвеобильность князей, то становится ясным, почему столь запутанные юридические проблемы проще всего решались с помощью силы. Первый период истории Русского государства (882 – 1132) неминуемо привел Киевскую Русь к распаду…

 

Вопросы и задания для самоконтроля

1. Что представляли из себя восточные славяне в VI – VIII вв.?

2. Какую роль в изучении древней истории славян играет анализ слов? Изложите точку зрения В.В. Мавродина.

3. Расскажите про образование Древнерусского государства. Что такое нормандская теория? Почему историки делятся на норманистов и антинорманистов?

4. Что представляла из себя внутренняя и внешняя политика первых русских князей в IХ-Х вв.?

5. Расскажите про расцвет Древнерусского государства в X - начале XII вв.

 

Русские земли в период государственной раздробленности

 

Залесский край (Владимиро-Суздальская Русь) занимал междуречье Волги и Оки (земля вятичей, кривичей, финно-угорских племен веси, мери). Когда князья сражаются за власть в Киеве, то происходят постоянные набеги степняков на Киев и Чернигов, но горожане отсиживаются за стенами, а куда бедному крестьянину податься? Поэтому гигантскими массами землепашцы переселяются в Залесье, туда, где нет бескрайних степей, и сам лес спасал от кочевников. А плодородные Суздальские земли, ополье, это почти что киевский чернозем. До сер. XII в. эта местность называлась Ростово-Суздальская земля. Андрей Боголюбский переносит столицу во Владимир, поэтому, после сер. XII в., появляется Владимиро-Суздальская Русь. Границы ее доходили до Белого моря, где соприкасались с Новгородскими владениями.

Причины возвышения этого государства заключались в том, что на этой территории нет угрозы половецких набегов; в руках суздальских князей торговая магистраль – Волга; все пути новгородцев на восток пролегали через их земли. А учитывая то, что с хлебом в Новгороде ситуация не ахти какая хорошая (ну, просто не растет) то можно оказывать существенное влияние и на новгородскую политику, разумно распоряжаясь Волжским торговым путем.

Но отделение от матери городов Русских – Киева произошло не сразу, а только в 30-е годы XII в. Во главе Ростово-Суздальской земли очутился один из младших сыновей Владимира Мономаха - Юрий Долгорукий. «Сей великий князь был роста немалого, толстый, лицом белый, глаза не вельми велики, нос долгий и искривленный, брада малыя; великий любитель жен, сладких пищ и пития; более о веселии, нежели о расправе и воинстве прилежал, но все оное состояло во власти и смотрении вельмож его и любимцев» - цитировал В. Татищев в своем труде не дошедший до нашего времени исторический источник, писанный недолюбливающим князя Юрия летописцем. Но мы можем четко проследить три основных направления внешней политики Юрия Долгорукого: во-первых, войны с главным торговым конкурентом, Волжской Болгарией; во-вторых, дипломатический и военный нажим на Новгород; в-третьих, борьба за Киев, т.к. получивший в свои руки Киев становился Великим князем, т.е. старшим над всеми, поэтому в это время все князья рассматривают своё княжество лишь как трамплин для прыжка на великокняжеский престол в стольном граде Киеве. Мы можем очень хорошо их понять, поскольку нашему населению понадобился не один год, чтобы до народа дошло, что Советского Союза больше не существует. С трудом доходила и до князей аналогичная мысль о прекращении существования мощнейшего государства Киевская Русь, казалось, дело только в отсутствии твердой руки. Отвоевывая Киев у племянника, или своего старшего брата, Юрий Долгорукий то доходил почти до Карпат, выигрывая сражения, то бежал из Киева в лодке, бросив дружину и всю тайную переписку.

4 апреля 1147 г., в связи с походом на Киев, им был дан «обед велик» для союзных князей в Москве. Ныне эта да