Примат и патернализм государства над гражданским обществом

Патерналистская традиция осмысления дихотомии «государство – общество» имеет древние корни. Анализируя философское наследие Древнего мира, следует подчеркнуть, что при всем многообразии концепций тех эпох лейтмотивом является рассмотрение человека как частицы органического целого – общины, растворение индивида в государстве, регламентации его жизнедеятельности традициями, обычаями, рассмотрение религии как основы государственного строя (последнее характерно в основном для восточных деспотий). Любая попытка заявить о своей автономии не только не признавалась, но и каралась государственной властью. Таковы, в частности, концепции мыслителей Древней Индии[8], Древнего Китая[9], традиции исламизма[10].

Религиозное обоснование получила идея сильного государства в эпоху Средневековья. В Европе христианство, возникнув из оппозиционного по отношению к власти духовно – нравственного движения общественности, по мере своей институциализации приспосабливалось к государству, руководствуясь принципом «нет власти аще не от Бога». Легализовавшись, христианство послужило идеологическим фундаментом феодального государства, а его направления стали основой мировоззрения и политического строя большинства европейских государств и Америки, оказали влияние на развитие философской мысли последующих эпох. Августин Блаженный [11] и Фома Аквинский [12], признавая безусловный примат государства над обществом, рассматривали государство как божественное установление, а миссией церкви считали проповедование идеи смирения и покорности по человека по отношению к власти.

Немало сторонников нашлось у идеи патерналистского государства в эпоху Возрождения и Реформации, несмотря на, то, что их пафосом стали идеи гуманизма, индивидуализма, самоценности человека.

Н. Макиавеллирассматривал политику с позиций конкретно – исторических интересов человека, социума, обосновал идею эффективного, мудрого правителя, действительно заботящегося об общем благополучии граждан и руководствующегося реальными требованиями времени[13]. Совершенствование эта идея получила в концепции просвещенного абсолютизма. Ее разработчики – Вольтер[14], Д. Дидро[15] были сторонниками сильной, разумной, рациональной государственной власти, которую глава государства – «философ на троне» – осуществлял бы в соответствии с передовыми для того времени достижениями социально – политической мысли. Сторонником просвещенной конституционной монархии и разработчиком концепции государственного суверенитета как «постоянной и абсолютной власти» является Ж. Боден[16], убежденный, что решения и действия государственной власти должны соответствовать категориям «мораль – право – закон», а мудрый монарх в союзе с независимыми от него политическими силами должен осуществить прогрессивные реформы.

Концепция патерналистского государства имела сторонников в рядах разработчиков и основателей теории общественного договора. Так, Т. Гоббс и Б. Спиноза рассматривали государство в качестве единственного и полноправного регулятора общественных отношений, считая, что только посредством сильной государственной власти людям удается избежать возвращения к состоянию «войны всех против всех». Гоббс ставит государство (если оно обеспечивает жизнь и безопасность подданных) выше личности[17]. Позиция Спинозы, предлагавшего разрешить противоречие «гражданин – государство» путем существенного ограничения свобод человека[18], дает основание отнести его к лагерю государственников, хотя, в отличие от монархиста Гоббса, он был приверженцем демократии.

Тенденции патернализма вытекают и из консервативной интерпретации органической теории государства, возникшей из критического осмысления явления и последствий буржуазной революции во Франции и ставшей отражением и оправданием феодально-сословных, корпоративных порядков. Ее представителями явились: Э. Берк[19] в Англии, Ж. Де Местр[20], Л. де Бональд[21] во Франции. Консерваторы не проводят грань между государством и обществом, не признают необходимость буржуазно – демократических свобод, которые обеспечивают права личности по отношению к государству, не ограничивают, таким образом, сферы государственного вмешательства в жизнедеятельность социума.

Идеи патерналистского государства, опекающего гражданское общество, получили свое распространение в работах Гегеля[22]. У Гегеля гражданское общество - категория, отличная от государства, представляющая собой «сферу реализации частных интересов, где каждый для себя – цель»; это исторически сложившееся устройство жизнедеятельности, охватывающее экономику, общественные группы давления и институты, ответственные за исполнение гражданского права и социальное обеспечение. Государство представляет собой более высокую ступень, чем гражданское общество; это – высшая ценность, «политическое тело», которое как бы опекает гражданское общество, объединяет его разрозненные части в единую целостность. Сходный подход у И. Бентама[23].

И в русской политической мысли преобладали идеи сильного государства, заботящегося о благе общества, опекающего граждан. Более того, нигде в Европе практика патерналистского государственного управления не получила столь сильной идейной аргументации, как в России. Отсюда – многообразие теоретических обоснований абсолютной власти царя, самодержца, монарха, ее сакральность. Эти идеи стали магистральным направлением политической мысли Киевской и Московской Руси, а также древнерусской политической мысли (IX –XIII вв.). «Слово о законе и благодати» Илариона[24], «Повесть временных лет» Нестора[25], «Моление Даниила Заточника»[26] являются реакцией мыслителей на потребность в централизованном государстве, способном противостоять натиску внешних врагов, обеспечить интересы всех подданных, консолидировать общество под сенью единой религии, национальной культуры. В политической мысли XIV – XVI вв., отразившей специфику генезиса Российского государства, можно выделить следующие патерналистские течения: «Москва – Третий Рим» как формула апогея сакрализации самодержавной власти; «иосифляне»[27]; деспотическая доктрина Ивана Грозного[28]. Мысль о благе всех подданных как цели самодержавного правления последовательно проводил Ю. Крижанич, считая наилучшей формой «совершенное самовладство»[29]. Симеон Полоцкий обосновал концепцию идеального самодержавного правителя, способного реализовать идею «общего блага»[30]. Позднее, в ходе предпринятой Петром 1 политической модернизации России, идеи патернализма трансформировались в официальную общегосударственную идеологию этатизма, разработчиком которой был Феофан Прокопович[31]. В «Правде воли монаршей» западно – европейская рационалистическая трактовка общественного договора, переплетаясь с религиозно – феодальной идейной традицией, приобретает ярко выраженный абсолютистский характер. «Духовный регламент» ликвидировал параллелилизм церковной и светской власти в России, уничтожив самостоятельность духовенства как политической силы и, таким образом, обозначив вектор развития страны как светского государства.

Обоснование концепции патернализма с позиции дворянства было представлено В. Н. Татищевым, который трактует теорию общественного договора с позиции патриархальных ценностей, считая, что «монарх должен заботиться о подданных, яко отец о чадах и господин дома»[32].

С точки зрения податного сословия концепция патерналистского государства была интерпретирована И. Посошковым, поставившим рядом с идеей «общего блага» «правду», имеющую божественное происхождение, и предложивший создать «народосоветие» ля обеспечения диалога самодержца с обществом[33].

Концентрированным выражением официального просвещенного абсолютизма в России стал «Наказ императрицы Екатерины II, данный Комиссии о сочинении проекта нового уложения» 1767г[34].

В первой половине XIX в., характеризующегося кризисом феодально – крепостнической системы и развитием капиталистических отношений, самодержавие меняло идеологические ориентиры, дополняя идеи просвещенного абсолютизма принципом легитимизма, согласно которому правящая династия самодержцев зиждется на русском праве и действует в его рамках, выражая коренные национальные интересы россиян. Наиболее четко русская модель легитимности представлена в работах Н.М. Карамзина – сторонника неограниченной монархии, заложившего фундамент официальной идеологии XIX в: «самодержавие, православие, самобытность»[35]; теории официальной народности С.С. Уварова[36]; «русского Гегеля» К.А. Неволина, считавшего, что в гражданском обществе осуществляется именно и только частный интерес и потому преследовать общее благо оно не в состоянии, а личность приобретает значение лишь в государстве[37].

Патерналистская политика вуправлении породила полицейские и тоталитарные режимы и потому неприемлема для современных демократически развитых стран, поскольку дестимулирует развитие гражданских инициатив. Он неизбежно возникает там, где не реализованы идеи гражданского общества, не развита политическая культура, отсутствует система правовых взаимоотношений власти и общественности. Все же, такие идеи патернализма, как «всеобщее благо для большинства», «опека государством своих граждан» являются важной составляющей социальной политики ряда развитых стран и должны быть реализованы в практике отечественного государственного управления. В ХХ в. идея патерналистского государства трансформировалась в концепцию государства благоденствия, социального государства, обозначенную в большинстве современных конституций.