Таинства Крещения и Миропомазания

Христианская жизнь начинается с входа в Церковь – Таинства Крещения и сошествия на пришедшего Святого Духа – Таинства Миропомазания. Оба Таинства совершаются в жизни человека лишь один раз. Это та грань, которая отделяет членов Тела Христова от других людей, находящихся вне Тела. В крещении человек умирает для греховной жизни и воскресает для новой, духовной: «рождение от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть дух» (Ин. 3, 6). Ему прощаются все грехи (первородные и личные) и открывается возможность для духовного роста. Принимая Крещение, он вступает в радикально новые отношения со всеми аспектами жизни, получая новое ее понимание и смысл. Если в Крещении есть личное участие человека в Пасхе (смерти и воскрешении Христа), то Миропомазание – его личное участие в Пятидесятнице (сошествии Духа Святого). И также как Пасха без Пятидесятницы не имеет смысла для мира, так и Крещение без Миропомазания не имеет смысла для христианина. Прообразом новозаветного крещения было «крещение покаяния для прощения грехов» (Мк., 1, 4), совершаемое Иоанном Крестителем, но оно не освобождало человека от источника всех грехов – греха первородного. Крещение христианское есть крещение Духом Святым; оно дает абсолютно новые дары, новую духовную жизнь, новое рождение.

Только после Пятидесятницы новое, христианское крещение являет себя в Церкви Новозаветной. Об установлении крещения мы узнаем из Евангелия от Матфея: «…дана Мне всякая власть на небе и на земле. Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века» (28, 18 – 20)». О новозаветном понимании духовного смысла Крещения мы узнаем из 3 главы Евангелия от Иоанна: «истинно, истинно говорю тебе: если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие» (3, 5).

Крещение есть договор, или завет, между человеком и Богом. По словам Григория Богослова, «под силой крещения нужно понимать завет с Богом, о вступлении в другую жизнь и о соблюдении большей чистоты».

Только то Крещение действенно, которое совершено во имя Святой Троицы. Исповедание Троицы является необходимым атрибутом Крещения, его богословской сердцевиной. Прообразом тринитарного Крещения является трехдневное пребывание Христа в гробнице после Своей Крестной смерти. В то же время, как подчеркивает Иоанн Дамасскин, смерть Христова совершалась не трижды, а однажды, поэтому и креститься надо однажды. Отсюда недопустимость перекрещиваться: «те кто крестятся вторично, снова распинают Христа» [Иоанн Дамасскин. Точное изложение православной веры].

По учению апостола Павла, крещение в смерть Христову соединяет человека с Христом подобием воскрешения: «умирая для греха, человек воскрешает для обновленной жизни» (Рим. 6, 2 – 11).

Различные наименования крещения свидетельствуют о многообразном действии его на душу человека: «Мы называем его даром, благодатью, крещением, помазанием, просвещением, одеждой нетления, баней пакибытия, печатью – и всем, что есть наиболее драгоценного. Дар – потому что он дается тем, кто ничего не привносит; благодать – как подаваемое тем, которые являются еще и должниками; крещение – потому что в воде погребается грех; помазание – как нечто священническое и царское, потому что помазывались цари и священники; просвещение – как светлость; одеяние как прикрытие стыда; баней – как омывание; печать – как знак господства» (Григорий Богослов. Творения. Т. I. С. 545).

Чинопоследование Таинства Крещения плавно перетекает в последование Таинства Миропомазания. В Таинстве Миропомазания на крещенного человека нисходит Святой Дух. Миропомазание есть исполнение Крещения – как его выполнение и как его реализация.

Согласно учению Церкви, в Таинстве Миропомазания с человеком происходит то же самое, что произошло с апостолами в Сионской горнице, когда на них сошел Святой Дух. По внешней, видимой форме два этих события заметно отличаются. И вместе с тем, сегодня, точно так же, в той же мере, в той же полноте, как и тогда в Иерусалиме, Святой Дух сходит на человека при совершении Миропомазания, освещая христианина, делая его вместилищем Своего благодатного огненного присутствия. Таинство Миропомазания – это личная Пятидесятница.

Принять дар Святого Духа, воспринять призвание члена Церкви Христовой может тот человек, истинная природа которого уже восстановлена во Христе: именно поэтому Крещение и предшествует Миропомазанию.

Не следует смешивать восприятие Духа Святого как личностной ценности, третьего лица Пресвятой Троицы, с дарами Святого Духа, под которыми Святые Отцы зачастую понимают безличную и общую для всей Пресвятой Троицы Божественную благодать.

И все же в миропомазании человек получает не только благодать Божию как единый дар всей Пресвятой Троицы. В этой нашей личной Пятидесятницы христианин становится храмом Божиим еще и потому, что отныне Дух Божий, третья ипостась Пресвятой Троицы, лично обитает в нем. Осуществляется это по слову апостола Павла: «разве вы не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас?» (1 Кор., 3, 16).

Получаемый в Миропомазании Дар Святого Духа – это то, что не может принадлежать тварной человеческой природе. Человек был сотворен для того, чтобы в своем совершенствовании при помощи Божией и по Его милости стяжать этот дар – как осуществляющийся союз любви между Творцом и Его творением, достигнув через это обожения.

«Миропомазание дает дар понимания истины Христовой. Сам вселяющийся в человека Дух Святой учит понимать Писание, понимать церковное учение, понимать то что происходит в Таинствах; сам Дух научает всему, потому что живет в человеке и дает ему новый разум, новый мир, новый образ постижения путей спасения. Подобное действие Божественной благодати известно из истории православной святости, но оно было доступно лишь высочайшим христианским подвижникам. Мы же с вами можем получить просвещение действующим в нас Духом Святым как бы «опосредованно»: через участие в церковных службах, через окормление у духовника, через чтение святоотеческой литературы, усваивая – с помощью Божией – важнейшее для нашего спасения и обретая – благодаря дару личной Пятидесятницы – все новые силы для следования по этому пути» [Малков П.Ю. Введение в литургическое предание. Таинства Православной Церкви: учеб. пособ. М.: пр-во ПСТГУ, 2006г. – С. 61 – 61].

Миро – это сложный благовонный состав. В ветхозаветной истории миро употреблялось Моисеем для освящения скинии, миром был помазан Аарон, первосвященники и пророки помазывались на вступление в служение Господу. Первый древнейший состав мира был указан Моисею Богом (Исх. 30). При этом миро Самим Богом было названо «святыней» (Исх. 30, 32). В том ветхозаветном миропомазании, конечно же, еще не было полноты Божественного присутствия, которая была явлена в Миропомазании христианском. Ветхозаветное помазание – это прообраз христианского Миропомазания. Миро приготавливают епископы. В настоящее время в составе мира используется около сорока веществ. Раньше их было еще больше: так в 1691 году на Руси использовалось пятьдесят пять веществ. Туда входило: оливковое масло, ладан, белое вино, лепестки розы, фиалковый, пряный, калганный корни, мускатное, розовое, гвоздичное масла и т.д. На страстной седмице Великого Поста осуществляется чин мироварения. Мироварение происходит с понедельника по среду Страстной седмицы – при постоянном чтении Евангелия. Затем в Великий Четверг на Божественной Литургии в Патриаршем соборе миро освящается; при этом в него добавляется немного древнего мира, хранящегося на престоле, а в древнее миро добавляется новое. Таким образом, через это в Церкви также осуществляется преемственность передачи благодати от времен близких к апостольским и до наших дней.

Таинство Евхаристии (Причастия)

Слово «Евхаристия» в переводе с греческого означает «благодарение». «Евхаристичность» как благодарность Богу за все те дары, что Он подаёт по Своей милости и любви человеку, – необходимая основа христианского мировоззрения. Еще апостол Павел настойчиво призывал христиан: «За все благодарите» (1 Фес. 5, 18). Апостол призывает быть всегда благодарными Богу, восходя именно через это доброе духовное состояние души к наивысшей цели христианской церковной жизни – к священнодействию Таинства Евхаристии.

Евхаристия, по святоотеческому определению «Таинство Таинств» Церкви, без которого немыслимо само её существование. Его установил сам Христос на Тайной вечери в Страстный Четверг (Мф., 26, 26 – 28). Под Таинством Евхаристии в Православии понимается не только сам акт причащения Святых Христовых Таин, но и все чинопоследование Литургии. Слово «Литургия» означает «общественное богослужение». Таинство Причащения имеет общественный, соборный характер. Причащение неотделимо от Литургии. Даже в тех исключительных случаях, когда Причащение совершается вне Литургии (н-р, когда священник на дому причащает больного или умирающего), оно мыслится как продолжение Литургии, совершенной в храме.

Таинство Евхаристии является не только основой бытия всего церковного организма, но и стержнем духовной жизни христианина. Первая Евхаристия была совершена Христом на хлебе и вине. Хлеб и вино относятся к древнейшим и наиболее универсальным символам. В Ветхом Завете хлеб – символ пищи, насыщения, а значит, и символ жизни; вино прежде всего символ радости. Хлеб есть дар Божий: обилие хлеба означает благословение Божие в награду за праведность (см.: Пс. 36, 25; 131, 15) и трудолюбие (см.: Притч. 12. 11). Недостаток хлеба (см.: Иер. 5, 17; Иез. 4, 16; Плач. 1, 11), или хлеба и вина (см.: Плач 2, 12), является наказанием, посылаемым Богом за грехи. Спаситель заповедует ученикам молиться о хлебе насущном (см.; Мф. 6, 11), в то же время напоминая им, что Отец Небесный знает обо всех нуждах человека. (см.: Мф. 6, 25 – 32).

Христос употребляет вино (см.: Мф. 11, 19; Лк 7, 34); на браке в Кане Галилейской Он претворяет воду в вино (см.: И. 2, 1 – 10).

В качестве элементов богослужебного культа хлеб и вино известны уже в Ветхом Завете. Мелхисидек, царь Салимский, который был «священником Бога Всевышнего», выносит навстречу Аврааму хлеб и вино (см.: Быт 14, 18); в христианской традиции Мелхисидек воспринимается как прообраз Христа, а хлеб и вино – как прообраз Евхаристии. «Хлеба предложения» находились в Иерусалимском храме на золотом столе (см.: 3 Цар. 7, 48); рядом с хлебами стоял сосуд с вином (см.: Чис. 4, 7). «Хлеба возношения» были частью жертвенного ритуала: они приносились в жертву Богу вместе с агнцами (см.: Лев. 23, 17 – 18). Вино также использовалось в качестве одного из элементов жертвоприношения (см.: Исх. 29, 40; Лев. 23, 13; Чис. 15, 5, 10; 28, 7, 14; Ос. 4).

В христианской Церкви хлеб и вино с самого начала были основными элементами евхаристического богослужения. Хлеб – это символ предельного духовного и материального единства. Хлеб получается из множества колосков, растущих обособлено друг от друга. После того как пшеница перемалывается, все колоски образуют новое неразличимое единство в виде муки. После выпечки все мельчайшие частички муки спекаются в нераздельное единение – хлеб. В Евхаристии происходит тоже нечто подобное: множество верующих христиан делаются благодаря Евхаристии как вершине всей церковной жизни – единым Телом Христовым. Вкушая Тело Христово, они сами осуществляются как Тело Христово. Каждый член этого Тела оказывается отныне от другого неотделим – во образ прелагаемого в Тело Христово единого Евхаристического хлеба [Малков П.Ю. Введение в литургическое предание. М, 2006. С. 144].

Для Евхаристии употребляется чистое виноградное вино, в которое добавляется вода. Здесь заключен важный символический смысл. Как пишет священномученик Киприан Карфагенский, «водою означается народ, а вином – Кровь Христова». Смешение в чаше воды с вином показывает союз народа со Христом, верующих с Тем, в Кого веруют. Вода и вино после смешения в чаше Господней так неразрывно и тесно соединяются между собою, что не могут отделиться одно от другого: так точно ничто не может отделить от Христа Церкви, то есть народа, составляющего Церковь, твёрдо непоколебимо пребывающего в вере и связанного всегдашнею нераздельною любовью…» [Священномученик Киприан Карфагенский. К Цецилию о Таинстве Чаши Господней. М., 1999. С. 672].

При разговоре о Таинстве Евхаристии нельзя не вспомнить слов апостола Павла о том, что Церковь есть тело Христово (см. Колос 1, 24). Но ведь и Евхаристия – это тоже Тело Христово: Тело в которое прелагается хлеб. Природа Церкви евхаристична. И хотя здесь нельзя поставить знака абсолютного равенства – между Церковью и Святыми Дарами, вместе с тем, предел, вершина Богообщения в Церкви, её полнота и слава, как раз и достигается, максимально осуществляется в Евхаристической Жертве, в приобщении к этой Жертве христиан. Кроме того, именно через посредство Евхаристии предельно реализуется и один из её важнейших принципов бытия Церкви – ее соборность. Именно в Евхаристии Церковь в первую очередь осознает себя как единое и всецелое Тело Христово. Об этом ясно свидетельствует святитель Кирилл Александрийский: «Христос определил некоторый… способ к тому, чтобы… мы сходились и смешивались в единство с Богом и друг с другом, хотя и отделяясь каждый от другого душами и телами в особую личность… Посредством таинственного Причастия (Евхаристии) Христос делает верующих сотелесным как Ему Самому, так и друг другу. Кто, в самом деле, мог бы разделить и от природного единения друг с другом отторгнуть тех, кто посредствам одного хлеба причащается, то все одно тело составляем (см. 1 Кор. 10, 17), ибо Христос не может быть разделяем. Поэтому и Телом Христовым называется Церковь, а мы – отдельные члены по пониманию апостола Павла (1 Кор. 12, 27). Все мы чрез Святое Тело соединяясь с одним Христом, как получившие Его единого и нераздельного в своих телах, более Ему, чем себе самим должны считать принадлежащими свои члены» [Святитель Кирилл Александрийский. Толкование на Евангелие от Иоанна. Кн. 11, гл. 12. М., 2002. С. 755 – 756].

Православные христиане верят, что хлеб и вино в Евхаристии прелагаются в Тело и кровь Господа Иисуса Христа действием Святого Духа, личностным, ипостастным схождением Третьего Лица Пресвятой Троицы на Святые Дары.

Вера Православной Церкви в схождение Святого Духа на Евхаристические Дары и в освящение именно силой этого Божественного сошествия – очень древняя. Так святитель Кирилл Иерусалимский пишет: «и Мы молим Бога о ниспослании Духа Святого на предлежащие Дары, дабы Он претворил хлеб в Тело Христово, а вино – в Кровь Христову. Ибо Дух Святой освящает и преображает все, что коснется…» [Святитель Кирилл, архиепископ Иерусалимский, Поучения Огласительные и Тайноводственные. С. 335].

В Евхаристии православные христиане причащаются подлинных Тела и Крови Христовых. Церковь очень возвышенно учит, свидетельствует о христианских символах – связях, помогающих приблизиться к Богу, соединиться с Ним. Но Таинства – это уже не символы, а та самая реальность богопричастности, к которой должен быть устремлен всякий православный христианин. Абсолютно верно это и в отношении к Евхаристии. Здесь уже и речи нет о каком-либо «символе» богообщения (так понимают смысл Евхаристии протестанты). При этом следует помнить и о том, что по святоотеческому учению православные христиане причащаются именно прославленной, воскресшей, преодолевавшей смерть, вознесшейся на Небеса и воссевшей одесную Отца Плоти Сына Божия.

Вся церковная жизнь, весь строй православного богослужения, все святоотеческое наследие ведут Христиан к Евхаристии, возвышают к богопричастности Литургийного Приобщения. Евхаристия является живым действенным свидетельством единства и соборности Православной Церкви. При этом в Литургии превосходится не только ограниченность места пребывания. Вступая в божественную реальность (через Таинства и Литургию), – реальность превосходящую время, – христиане способны сделаться свидетелями и участниками любого события священной истории спасения рода человеческого.

Суммируя сказанное о понимании Таинства Евхаристии у восточных Отцов Церкви, мы можем выделить несколько ключевых утверждений:

– в Причастии верующему подаются истинные Тело и Кровь Христа, а не просто хлеб и вино;

– в Причастии верующий принимает то же самое Тело, которое родилось от Девы Марии, пострадало на кресте, умерло, воскресло, вознеслось к Отцу, и ту же самую Кровь, которая была пролита ради спасения мира;

– Причастие соединяет человека с Христом, делает его сродником Христа и «сотелесным» Ему;

– Причастие объединяет верующих друг с другом;

– через Причастие верующий становится богом по благодати;

– достойное Причастие является залогом спасения и жизни вечной;

– Евхаристия занимает центральное место в богослужении и духовной жизни Православной Церкви. Евхаристию, как и прочие Таинства, может совершать только епископ или священник, получившие каноническое законное рукоположение. Но главным действующим Лицом является Сам Господь Иисус Христос. Поэтому божественная сущность и святость Таинства не зависит от нравственных свойств и духовной настроенности участников, от чего, однако, зависит действие Таинства на самого причастника.

Таинство покаяния (исповеди)

Слово «покаяние» по-гречески звучит как метанойа и означает «перемена ума».

В христианской традиции понятие «покаяния» имеет очень широкий смысл: оно не исчерпывается идеей осознания греховного поступка и раскаяния в нем. Покаяние – это целая духовная система, которая включает в себя ежедневный самоанализ, сожаление о содеянных грехах и допущенных греховных мыслях, постоянную работу над собой с целью духовного самосовершенствования, непрестанное стремление к доброделанию.

Покаяние, строго говоря, завершается даже не тогда, когда человек покаялся на Исповеди перед священником. Окончательное покаяние как подлинная перемена ума – наступает, когда человек оказывается перед возможностью повторить тот или иной грех, но его не повторяет, потому что этот грех уже не имеет в нем своего начала, своего корня, своего основания. Центральным, важнейшим моментом покаяния все же является исповедание греха перед иереем и очищение души христианина от этого греха силой Божественной благодати, действующей в Таинстве Покаяния.

В Православной Церкви грех рассматривается, прежде всего, как болезнь, как заболевание души. Цель Таинства Покаяния – восстановление здоровья души. Исповедь приносится Богу, и священник – только «свидетель», как сказано в чинопоследовании Таинства. Его присутствие необходимо, так как он призван, как врач, помочь найти верный путь лечения, и ему дана власть от имени Бога объявлять о прощении грехов. Обычно в храме у аналоя после чтения соответствующих молитв, священник индивидуально беседует с каждым пришедшим на исповедь. По ее окончании он накрывает голову кающегося епитрахилью, читает над ним разрешительную молитву и крестит его. Исповедник крестится, целует крест и Евангелие – в знак любви и благодарности Богу и, сложив руки перед собой ладонями вверх (правую на левую), берет у священника благословение. Если священник не считает возможным отпустить грехи исповедника, разрешительная молитва не читается, и на кающегося может быть наложена епитимья (от греч. Epitimia – запрещение) – духовный труд по искоренению греховных привычек.

Что происходит с грехом в момент Исповеди? Он уничтожается, перестает быть частью душевного внутреннего содержания. Это не значит, что все совершенные прежде греховные поступки, в которых христианин исповедался перед священником, над ним уже никак не довлеют. Довлеют. Но уже не как вина, а как память, переживания, следы, шрамы, которые остались у него в душе. Кроме того, здесь следует различать те грехи, о которых можно уже не вспоминать, и те, за которые человек по-прежнему несет ответственность и перед Богом и перед людьми – как имеющие далеко идущие последствия, отразившиеся на судьбах его ближних. И вместе с тем после Исповеди, с духовным настоящим человека прежний – исповеданный – грех уже не имеет ничего общего.

Покаяние дает человеку восстановление его доброго первоначального состояния, некогда обретенного им благодаря Таинству Крещения. Покаяние часто называют «вторым Крещением», обновлением Крещения. Недаром преподобный Ефрем Сирин пишет, что «покаяние есть лестница, возводящая нас туда, откуда мы ниспали» [Малков П. Ю. Введение в Литургическое Предание. Таинства Православной Церкви: учеб. пособие М: Изд-во ПСТГУ, 2006, с. 73].

Тем самым именно благодаря плодам Покаяния вновь возрождается та взаимная святая любовь, что родилась прежде – в Таинствах Крещения и Миропомазания – между Богом и христианской душой и была перечеркнута человеческим грехом.

В тексте Священного Писания мы находим целый ряд свидетельств о значении покаяния и призывы к нему.

Со времен Ветхого Завета покаяние было связано с богослужебным культом. Одним из важнейших установлений ветхозаветного культа был «великий день очищения» (Йом Киппур), когда совершались специальные богослужебные обряды, цель которых заключалась в очищении от греха. В этот день приносились жертвы за грех, имевшие очистительный смысл. Важным атрибутом дня очищения был «козел отпущения», которого не сжигали на костре, но отправляли в пустыню, куда он должен был унести с собой все грехи Израиля: И возложит Аарон обе руки свои на голову живого козла, и исповедает над ним все беззакония сынов Израилевых, и все преступления их, и все грехи их, и возложит их на голову козла, и отошлет с нарочным человеком в пустыню. И понесет козел на себе все беззакония их в землю непроходимую (Лев., 16, 21 – 22).

Помимо этого символического ежегодного акта, существовало множество предписаний относительно индивидуальных актов покаяния после совершения греховных поступков (Например, см. Чис., 5, 6 – 8).

Одной из функций священника и основной миссией пророка в Ветхом Завете было призывать людей к покаянию. Когда царь Давид согрешил, взяв себе в жены чужую жену и убив ее мужа, к нему был послан пророк Нафан, который при помощи притчи привел Давида к покаянию (см.: 2 Цар 11 – 12 гл.). И в иудейской, и в христианской традиции Давид стал символом покаяния, а написанный им 50-й псалом воспринимается как самая сильная покаянная молитва, когда-либо созданная человеком.

Призывами к покаянию – как индивидуальному, так и коллективному – наполнены книги пророков. Книга пророка Исаии начинается патетической речью, в которой Бог говорит о том, что жертвы и всесожжения, не сопровождающиеся изменением образа жизни, неугодны ему; жертвой, угодной Богу, является исправление жизни, добрые дела; если происходит сознательное обращение к добру, тогда Бог очищает человека от греха (см.: Ис., 1, 11 – 18).

Обращение, таким образом, является синонимом покаяния. Призыв к покаянию, с которого началась проповедь Иоанна Крестителя, был призывом к изменению образа жизни, духовному обращению, нравственному перерождению.

Исповедание грехов является отправным пунктом пути покаяния как обращения от греха к добродетели. Без исповедания грехов невозможно духовное очищение и перерождение. Крещение Иоанна, которое было крещением покаяния и очищения, сопровожда­лось исповеданием грехов (см.: Мф., 3, 6). После воскресения Христа, когда Церковь начала распространяться и принимать в себя новых верующих, их вступление в Церковь сопровождалось исповеданием грехов: Многие же из уверовавших приходили, исповедуя и открывая дела свои (Деян., 19, 18).

Таким образом, с самого начала истории христианской Церкви Крещение было связано с исповеданием грехов. В послании апостола Иоанна Богослова читаем: Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды (1 Ин., 1, 9). Апостол Иаков говорит: Признавайтесь друг перед другом в проступках (5, 16). «Друг перед другом» – значит «в церкви», в собрании. Это подтверждают слова из «Учения 12 апостолов» («Дидахи»): «Исповедуй в церкви свои грехопадения». В другом месте «Дидахи» исповедание грехов прямо увязывается с Евхаристией.

Акт покаяния, помимо исповедания грехов, включал в себя их отпущение. В ветхозаветном культе отпущение грехов происходило через священника и пророка; в Церкви Нового Завета оно стало происходить через апостолов. В Кесарии Филипповой Иисус говорит Петру: и дам тебе ключи Царства Небесного; и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах; и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах (Мф., 16, 19). Спустя некоторое время, находясь в Капернауме, Иисус говорит всем апостолам: Истинно говорю вам: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе (Мф., 18, 18). Власть «вязать и решить» имеет более всеобъемлющий характер, чем отпущение грехов: по сути, речь идет о власти управления церковной общиной. Тем не менее, отпущение грехов является одной из несомненных составляющих этой власти.

После Своего воскресения Иисус Христос говорит конкретно об отпущении грехов: Сказав это, дунул и говорит им: примите Духа Святого. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся (Ин., 20, 22 – 23). Слова евангелиста показывают, что отпущение грехов совершается через апостолов при содействии Святого Духа. Точнее, Святой Дух совершает отпущение грехов при посредстве апостолов (ныне священников).

 

Таинство Священства (рукоположения)

Священнослужители (епископы, пресвитеры и диаконы) и церковнослужители (чтецы, певцы, иподиаконы и др.) вместе составляют церковный клир.

Возведение в ту или иную степень духовного служения совершается в Церкви через литургическое посвящение, которое осуществляется в Церкви двумя способами: либо посредством Таинства Священства, рукоположения (хиротонии), либо посредством священнодействий (хиротесии), руковозложения. Хиротесия, в отличие от хиротонии, не является Таинством. Поставление в чтеца, певца, иподиакона совершается через архиерейское благославление и руковозложение. Оно совершается облачением в соответствующие священные одежды. По традиции Православной Церкви епископ избирается из числа монашествующих, священники и диаконы могут быть как монахами, так и женатыми. Вступление в брак разрешается только до принятия сана и лишь однажды: второбрачные к священству не допускаются.

Прообразом новозаветного священства являются ветхозаветные левиты, священники и первосвященники. Левиты предваряли собой новозаветных диаконов, священники – христианских священников, а первосвященники были прообразом епископов.

Ветхозаветные священники, в сравнении с жрецами древних языческих культов, в нравственном плане отличались от них самым заметным образом. Уже тогда, в ветхозаветной среде, родилось понимание необходимости святости, духовной чистоты для всякого Божиего служителя. Вместе с тем ветхозаветная Церковь, была лишена присутствия полноты той благодати, что явлена – в Церкви христианской.

Именно в Новом Завете мы находим подлинное откровение о смысле священства и пастырского служения. Историю появления Таинства Священства в Церкви Христовой можно проследить по Евангельскому Откровению. Читая новозаветные повествования об избрании Христом 12 апостолов, о первом даровании апостолам Святого Духа (Ин. 20, 22 – 23), об особом благословении их при Вознесении (Лк. 24, 50), о таинственном событии Пятидесятницы, именуемой «днем рождением Церкви», мы узнаем как рождалось новозаветное установление Священства.

С тех пор преемство благодати священнического служения передается в Церкви от апостолов и до наших дней через хиротонию. Апостолы же получили эту благодать от Самого Иисуса Христа, Который является истинным Главой церковной Иерархии, Небесным Архиереем и Возглавителем всей Полноты Православной Церкви.

Благодать священства даруется человеку по силе соборной молитвы Церкви (точно так же, как это происходит и в любом другом православном Таинстве, церковном священнодействии). Именно поэтому Хиротония совершается именно в присутствии, в сослужении и по согласию всей Церкви, всего православного народа – в алтаре во время Божественной Литургии.

В чем же задача священнического служения? Апостол Павел в Первом послании к Коринфянам (4, 1) говорит об этом так: «…каждый должен разуметь нас, как служителей Христовых и домостроителей таин Божиих.». То есть задача священника – исполнять волю Христову, служа у Престола Божиего, совершать Таинства. В деяниях апостольских также приводятся и другие слова апостола Павла, посвященные смыслу священнического служения: «Итак внимайте себе и всему стаду, в котором Дух Святый поставил вас блюстителями, пасти Церковь Господа и Бога, которую Он приобрел Себе Кровию Своею.» (Деян. 20, 28).

Еще одна священническая задача – управлять общиной Церковной, охранять её, вести ко спасению.

Священники Православной Церкви отнюдь не действуют вместо Христа, не замещают Его собой. Они совершают свое служение не подменяя собой Христа, не от имени Христа, но действуют от лица всей Церкви – священного собрания молящихся. Священники являют нам Христа, Его образ, возводящий нас к Первообразу, который действует в Таинстве. Но действователем, совершающим Таинство, Личностью здесь является Сам Господь. При этом священник не просто является «передаточным звеном» в воздействии на верующего Божественной благодати. Он – сослужитель Христов, осуществляющий вместе с ним молитвенную синергию.

Священство – это таинственное призвание для человека. Архимандрит Киприан (Керн) пишет: «Священник Христов – строитель тайн, строитель Тела Христова. Он призван сам, а через него и другие, созидать новое царство благодати» [Киприан, ахримандрит. Православное пастырское служение. Париж, 1957 – с. 29]. Учат о неизмеримой высоте священнического служения и древние Святые Отцы. Святитель Иоанн Златоуст говорит: «Мы обязаны пастырям несравненно более, чем нашим плотским отцам, потому, что плотские отцы рождают нас для мира, для жизни с миром, а пастыри – для неба и для вечной жизни с Богом» [Святитель Иоанн Златоуст. Полное собрание творений св. Иоанна Златоуста. М.; 1994. С. 29]. По слову преподобного Силуана Афонского, «если бы люди видели, в какой славе служит священник, то упали от этого видения; и если бы сам священник видел себя, в какой небесной славе стоит он и совершает свое служение, то стал бы великим подвижником, чтобы ничем не оскорбить живущую в нем благодать Святого Духа» [Старец Силуан. Жизнь и поучение. М., 1991. С. 363].

Церковь настаивает: всякий священник должен стремиться к духовному совершенству, к святости, зримо являя собой – своей жизнью, своей нравственной чистотой – икону Христа. По слову святителя Иоанна Златоуста, «душа священника должна сиять подобно свету, озаряющему вселенную» [Святитель Иоанн Златоуст. Слово 6 о священстве // Полное собрание творений св. Иоанна Златоуста. Т.1. Кн.2 М., 1991, с. 471]. А участвует ли мирянин в совершении Таинств? Апостол Петр пишет, обращаясь к Церкви Христовой: «Вы род избранный, царственное священство, народ святый, люди взятые в удел, дабы возвещать совершенство свято, чтобы приносить духовные жертвы, благоприятные Богу, Иисусом Христом» (1 Петр. 2, 5).

В Православной Церкви принято говорить именно о царственном священстве мирян. Разумеется, все это не может означать, что миряне – обладают той же благодатью, которую получает при рукоположении священник. И в то же время, во всех своих священнодействиях Православная Церковь едина; все, что совершается в Церкви, совершается полнотой ее Тела – Христом, являющимся ее Главой, а также священством и мирянами. И миряне тоже сослужат Богу, подобно церковным священнослужителям, но миряне – не как священники, по рукоположению, а как неотъемлемые члены единого церковного организма.