Как Бирбал свою веру уберёг

Вторым человеком в государстве после падишах, был вазир. И никак мусульманская знать не могла сми­риться с тем, что такой высокий пост занимает индус. К тому же при Бирбале и веру индусскую притеснять не смели. Оттого-то придворные лютой ненавистью Бир­бала ненавидели.

Собрались однажды эти вельможи и устроили заго­вор против Бирбала, поклялись заронить в сердце пади­шаха недоверие к вазиру. Стали они сочинять всякие доносы, подавать Бирбалу на суд ложные жалобы. Но умный Бирбал все их хитрости разгадывал и на удочку не попадался. Он так ловко и разумно вершил суд, что его недруги-вельможи только зубами скрежетали.

Падишаху интриги вельмож были совсем не по серд­цу, но он их не наказывал. «А ведь все козни только из-за того, что Бирбал – индус, – как-то пришло ему в голову. – Обратить бы его в мусульманскую веру, и при­шёл бы конец всем раздорам при дворе».

Думал, думал падишах и придумал, как сделать Бирбала мусульманином. Стал он его настойчиво звать к столу всякий раз, когда садился за трапезу149. Но и Бирбал не промах – всякий раз придумает причину и от­кажется. Проходит месяц, другой, падишах что ни день приглашает Бирбала к столу, а тот знай отнекивается.

Но вот однажды Бирбал с головой ушёл в дела, а падишах вдруг и говорит:

—Бирбал, завтра ты со мной обедаешь.

Бирбал возьми и согласись, не подумав, – в голове-то совсем другие мысли были. Оплошал на этот раз. А слыл он своему слову хозяином, что падишах хоро­шо знал. «Принял-таки Бирбал моё приглашение», – ликовал Акбар. Известил он об этом самых именитых мусульманских вельмож и поздравил их с приятной новостью. А те себя не помнили от радости: «Вот и примет Бирбал мусульманскую веру». И не было для них вести счастливее.

Устал Бирбал от дел и прилёг отдохнуть, а по­мощник его, тоже индус, говорит с укоризной:

—Господин вазир! Не подумав, видно, дали вы се­годня падишаху такое обещание.

Припомнил Бирбал, как было дело, и в глазах у него потемнело. «Что же это, выходит, придётся мне завтра стать мусульманином? Неужто погибнет моё доброе имя? Разве вынесу я упрёки родичей и общи­ны? Как покажусь я на глаза индусам, коль пообедаю с падишахом?» Горькие думы совсем одолели Бирбала. Видит он, что работа на ум не идёт, пошёл домой, но и дома нет ему покоя: сушит душу забота. Настал вечер – Бирбал не ест, не пьёт, ночь уж на дворе – ему всё не спится. Так до утра глаз и не сомкнул, а домашним ничего не сказал: стыдно было.

На другой день с утра пораньше Акбар приказал готовить роскошный праздничный обед. Стали всякую снедь варить да жарить. По такому поводу на обед были званы многие богачи и вельможи из числа му­сульман.

Пришло время обеда, собрались гости, и падишах послал за Бирбалом. Вот уж и столы накрыты, поданы яства на золотых и серебряных блюдах, богачи и вель­можи по чинам за столы уселись. Пришёл государев посланец за Бирбалом, а на нём лица нет. Да делать нечего, надел он своё придворное платье и пошёл во дворец. Идёт, не торопится, по сторонам поглядывает, ко всему присматривается. Вдруг он заметил, как ювелир в своей лавчонке кисточкой из свиной щетины товар чистит, и тут Бирбала осенило: тотчас зашёл он в лавку и купил у ювелира кисточку.

Пришёл вазир во дворец и видит: все сидят на своих местах, только его дожидаются. Падишах с очень довольным видом Бирбала приветил ещё радушнее, чем всегда. Именитые мусульмане встали и Бирбалу почтительно поклонились. На радостях падишах уса­дил его с собой рядом. Тогда Бирбал учтиво говорит:

—Владыка мира! Вот я и пришёл обедать, по вашему приглашению, только прошу: позвольте мне есть по обычаям моей касты.

—Охотно позволяю! – отвечает падишах. – Ешь, как велят обычаи твоей касты.

—Тогда хочу заранее предупредить, ваше величест­во, что мне придётся все эти блюда побрызгать водой, – говорит Бирбал. – Если же это кому не по нраву при­ дётся, прошу меня не винить.

—Ешь и исполняй за столом обычаи своей касты, – опять говорит падишах. – С этим мы все согласны и перечить тебе не будем, – при этих словах падишах обвёл глазами гостей. Они с одобрением закивали головами.

Бирбал поблагодарил, повеселел и начал исполнять «обычай своей касты». Он налил в чашку воды, макнул в неё кисточку из свиной щетины и брызнул в тарелки на столе. Так он окропил кисточкой все блюда, а под конец брызнул и в тарелку падишаха. Тут вельможа, что сидел рядом с падишахом, разглядел, что у Бир­бала в руке, да как закричит:

—Ох! Беда, беда, ведь кисточка-то из свиной щетины!150

Всполошились гости, повскакивали, отодвинулись от своих тарелок, на Бирбала посыпались брань и угрозы. Вельможи так разошлись, что вытолкали Бирбала, за дверь. Они бы его и поколотили, но ведь ему зара­нее Акбар позволение дал. Потому молчал и падишах, хотя от гнева весь кипел.

Бирбал не помнил себя от радости. В шастрах – святых книгах – он читал, что веру надо беречь пуще жизни.

За дверью Бирбал наткнулся на придворных-инду­сов. Они молились богам и предкам за Бирбала. У них от души отлегло, когда они увидели, что Бирбал не стал обедать; он рассказал им, что за столом случилось, и пошёл домой. Дома Бирбал, очистившись омовени­ем и молитвой, пообедал спокойно.

Падишах кое-как утихомирил обозлённых вельмож. Еду он приказал убрать со стола и выбросить. Слуги приготовили другие яства и заново накрыли столы. Только тогда он накормил гостей и сам поел.

Вот так Бирбал отучил падишаха звать его к столу.