Кто умнее – Тансен или Бирбал?

«Девятью драгоценными камнями» славился двор падишаха Акбара, «девятью сокровищами». И одним из них был мусульманин Тансен – великий мастер пения и музыки. Слава о Тансене дошла до чужих кра­ёв. Даже цари из дальних стран приезжали в Индию послушать его пение. Возвратившись домой, они про­должали хвалить и славить Тансена. Делийские мусульмане очень гордились Тансеном: нет, мол, никого лучше него при дворе падишаха. А индус Бирбал был по должности выше, и придворных это сильно печа­лило. Они только и искали случай удалить Бирбала, и всё старались, будто невзначай, похвалить Тансена при государе.

Однажды на дарбаре падишах беседовал с вельмо­жами. Один из них начал ум Тансена нахваливать: та­ких умных, дескать, и на свете больше нет, а о Бирбале – ни слова. Падишах слушал-слушал, да и говорит:

— Всё-то вы Тансена хвалите, может, это и так, но до Бирбала ему далеко.

Слова эти для придворных были как пощёчина, но дело было на дарбаре, и они промолчали. Вечером сошлись вельможи у одного сардара и сговорились устроить праздник. Разубрали, разукрасили зал в доме сардара, посреди зала поставили золотой трон для па­дишаха. Приглашён был туда и Тансен со своими инст­рументами. Потом самые именитые вельможи пошли уговаривать Акбара пожаловать на праздник.

Когда вошёл падишах, Тансен запел весёлую песню «Дипак»154. И в тот же миг вдруг сами собой зажглись все светильники, в зале стало светлым-светло. Время было летнее, солнце пекло. Тансен вскоре заметил, что падишаха томит духота, и запел «Малар»155. Сразу же пошёл дождь, воздух посвежел, в зале стало прохлад­но. Очень кстати был этот дождь и всем принёс отраду.

Падишаху пришлась по душе забава, что придумали для него сардары. А у них был свой расчёт. Увидев, что Акбар в хорошем расположении духа, они осмеле­ли. Самый знатный вельможа Мумтазуддин почти­тельно сложил руки и сказал:

—Владыка мира! Теперь вы воочию убедились, сколь велик ум Тансена. Отныне вы, наверно, и сами будете считать его мудрее Бирбала и по справедливости отдадите должность Бирбала Тансену. Мы на это надеемся.

Другие сардары поддакнули. Видит падишах, что все вельможи заодно, все – против Бирбала.

—Вы правы, Тансен и впрямь очень образованный человек, а всё же с Бирбалом тягаться не может. В скором времени я докажу это на деле, и тогда вы сами убедитесь.

Прошло время, и сардары забыли об этом разго­воре. Тогда падишах написал письмо царю Бирмы, за­печатал его и приказал Тансену и Бирбалу отвезти в Бирму.

В напутствие падишах сказал:

—Смотри, Тансен, дело это важное, тайное, никто другой с ним не справится. Не зря я вас вдвоём посы­лаю. Поспешите к бирманскому махарадже, всё уладьте и поскорее возвращайтесь.

—Хорошо, всё исполним, – ответили Тансен и Бирбал. Они спрятали письмо и, собравшись, в тот же день пустились в дальний путь.

В дороге Бирбал всё думал-гадал: «Не иначе как тут большая тайна скрыта. Ну ладно, подождём, скоро всё само собой и откроется. Глупо изводиться пона­прасну. А как придёт пора – тут уж гляди в оба!»

И Тансен призадумался: «Похоже, дело это очень трудное. Недаром падишах послал с Бирбалом меня, видно, одному ему не справиться. Вот и хорошо, по­странствую по свету, а когда порадую махараджу своим пением, ещё и награду получу». От этих мыслей ра­дость распирала ему грудь.

Падишах дал им быстроногих коней, и путники всего за несколько дней добрались до столицы Бирмы. Солнце уже заходило, и пришлось им заночевать под городскими стенами. Бирма – страна лесистая, гористая, места чужие, незнакомые; и Бирбал предложил спать по очереди: каждому – два часа спать, два – караулить.

Первым встал на караул Бирбал. Вдруг, откуда ни возьмись, подходит к нему незнакомый старик и говорит:

—Мне кажется, что вы чужестранцы, а тут джунгли, львы бродят, опасно вам здесь ночевать. Пойдёмте ко мне, отдохнёте в моей лачуге, а на заре поедете своим путём.

Бирбал сначала отказался, но старик уговорил пут­ников. Сев на коней, они поехали к нему, благо, лачуга была недалеко. Коней привязали во дворе под навесом и вслед за хозяином вошли в дом.

На рассвете Бирбал встал и начал собираться в путь-дорогу, но тут во двор приковылял, опираясь на посох, старик. Стал он Бирбала упрашивать:

—Уж и не знаю, за какие заслуги в прежней жизни послал вас Господь в мою лачугу. Ночью я не смог вас угостить да приветить, стыдно мне, но теперь не при­личествует вам уезжать голодными. Не обижайте меня, простого человека, согласитесь принять скудное угощение, как и вера наша велит.

А Бирбал с Тансеном уже сутки ничего не ели. К тому же, сторона чужая, свои порядки – когда-то ещё поесть удастся!.. А главное – не годится старика оби­жать. И Бирбал согласился позавтракать. Обрадовался старик и приготовил еду из лесных плодов и кореньев. Поели путники, распрощались с хозяином – и в город.

Красивы улицы в бирманской столице! Дома высо­кие, во много этажей, куда лучше, чем в Дели. И раджа был добрый и храбрый, своих подданных любил, под его рукой народ жил припеваючи. Сильный слабого не обидит, тигр и коза – и те на водопой рядом шли. Сло­вом, ни в сказке сказать, ни пером описать, как на той земле обетованной жили. Истинное царство Рамы! Чиновники блюли законы и стояли за правду. Лихоимство под корень вывели, а если кто-то предлагал взятку, его тут же наказывали.

Горожане догадались, что путники в роскошных нарядах – люди высокопоставленные, и встречали их приветливо. Ехали Бирбал с Тансеном по улицам и расспрашивали, где царский дворец. У ворот встретил их дворецкий и сказал:

—Добро пожаловать! Откуда путь держите, почтенные, и с какой целью прибыть изволили?

—Мы – жители Дели. Приехали повидать махараджу, привезли послание от нашего падишаха, – ответил Бирбал.

Дворецкий повёл гостей в царский совет. Оставил их в приёмной, а сам пошёл доложить о приезде чуже­странцев. Махараджа велел им войти. Они приветст­вовали махараджу очень учтиво и по его знаку сели на указанные места. Кончил махараджа свои дела и начал гостей расспрашивать: зачем, мол, пожаловали. Бирбал молча подал письмо падишаха. Махараджа распечатал его и стал читать, а там было написано: «Этих чиновни­ков надо казнить за тяжкое преступление. Но здесь этого сделать нельзя: народ может взбунтоваться. Поэтому посылаю их к вам. Соблаговолите совершить наказа­ние, как мы просим».

Прочитал махараджа письмо и подал его своему главному советнику. Понял тот, что тут кроется ка­кая-то тайна, и сказал государю:

—Надо посадить их временно в тюрьму, а там поразмыслим и поступим как подобает.

Раджа обрадовался умному совету и велел приезжих вельмож на две недели заточить в тюрьму.

Тансен сильно забеспокоился, когда ему надевали кандалы, и совсем голову потерял. Заметил это глав­ный советник раджи и объяснил:

—Причина этого наказания – в письме, что вы привезли. Так повелел ваш падишах.

Тансена и Бирбала отвели в тюрьму, и тут Тансен взмолился:

—Бирбал, братец! В какую ж беду мы попали! Пришёл, видно, наш смертный час. Моя голова ничего не соображает, вся надежда на вас. Сделайте милость, придумайте что-нибудь.

А Бирбал разгадал замысел падишаха и даже ах­нул про себя: «Вот ведь что затеял падишах, лишь бы устроить проверку нашему уму!» Чтобы уменьшить тревогу Тансена, вслух он сказал:

—Милый Тансен! Я придумал средство спастись. Удастся – хорошо, а нет – не миновать нам гибели. Вот что я надумал: перед казнью каждый из нас должен просить, чтобы его повесили первым. Вот и всё, лучшего средства я не вижу.

В тоске и горе встретили узники день казни. Вот по­вели их солдаты на виселицу. Тансен внешне весел и доволен, а на душе у него кошки скребут. Когда при­шли они на место казни, Бирбал вышел вперёд и го­ворит:

—Братцы, вешайте меня первым.

А Тансен Бирбала отталкивает, на его место стано­вится и кричит:

—Ну нет! Этому не бывать! Я первый!

Так они долго спорили, кому умирать раньше. Ви­дит палач, что каждый так и рвётся раньше другого на тот свет отправиться, рассмеялся и решил, что они оба ума лишились. Он послал солдата передать эту весть махарадже. А у того как раз главный советник был, послушал он солдата и говорит махарадже:

—О повелитель, я ведь сразу сказал: есть в этом деле какая-то тайна. Без причины никто в петлю не полезет. Надо позвать их сюда и хорошенько расспросить.

Махараджа послал солдата за чужестранцами и стал у них выпытывать: что это им не терпится умереть?

—Это тайна. Большой урон мы понесём, если она откроется, – ответил Бирбал.

Такой ответ ещё пуще раззадорил махараджу.

—Что ж, – пригрозил он, – не хотите говорить, так всю жизнь в тюрьме просидите, там и умрёте.

Бирбал пригорюнился, голову опустил, а сам в душе радость прячет.

—О махараджа! Раз уж вы нас вынуждаете, делать нечего, придётся рассказать, хоть сердце-то не велит. О Господи! Великую потерю понесу я в будущем, если открою тайну. Ну ладно уж, благоволите выслушать! Уже давно страна ваша – как бельмо на глазу для на­шего падишаха Акбара. Он только и думает, как бы прибрать её к рукам, да руки-то коротки – знает ведь ваше могущество. Однажды все вельможи и сановники собрались в дарбаре, и падишах решил спросить у них совета: как взять под свою руку бирманское государство. Думали-гадали придворные, но никто ничего придумать не смог. Тогда заговорил один старый, очень учёный брахман:

—Владыка мира! Есть одно средство, очень даже простое. Пусть бирманский раджа казнит двух ваших подданных. В следующем рождении156 первый казнённый станет бирманским раджой, а второй – его главным советником. Тот же, кто предаст их казни, всю жизнь будет прислуживать падишаху. Так бирманское царство само попадёт к вам в руки.

Долго судили-рядили вельможи про это дело, и на­конец послали нас к вам. Так вы уж, будьте милостивы, не допускайте проволочки и немедленно прикажите нас казнить.

Эти диковинные речи открыли радже глаза на тайну чужестранцев! Он взглянул на своего вазира, а тот был потолковее и поумнее раджи. Он сказал:

—Владыка мира! Вижу я, как не терпится им уме­реть, и похоже, что он говорит правду. Разумный че­ловек не станет сам себе вредить. Нужно отослать их обратно живыми.

Радже пришёлся по душе совет вазира. Пристально посмотрев на Бирбала и Тансена, он сказал им:

—Поезжайте назад в свою страну безо всяких пре­пон. А падишаху скажите: «Раджа Бирмы тебе не слуга и твои приказы исполнять не желает. Если хочешь кого-то казнить – сам на своей земле и казни. Я же не стану понапрасну брать на себя вину за убийство».

Тансена томил голод, он только и думал, как бы по­скорее улизнуть, но Бирбал упрямо стоял на своём:

— Почтеннейший раджа! Вы уже приказали меня казнить, а теперь передумали. Не к лицу это такому знаменитому правителю. Вы уж исполните приказ нашего падишаха. Не хотел я открывать нашу тайну, знал, что только повредим мы себе. Неужто не смилуетесь, не прикажете казнить нас?

— Чего ради мне самому на себя беду накликивать? А просьба Акбара для меня ничего не значит. Вот вам мой приказ: сей же час убирайтесь из города. А если помедлите, солдаты свяжут вам руки и выкинут за городские стены.

Сделал Бирбал скорбное лицо и вышел из дворца вместе с Тансеном. Выехали они из города и, одолев все невзгоды далёкого пути, приехали в Дели и сразу же яви­лись во дворец.

Знал падишах, чем дело кончится. Встретил он Бирбала с Тансеном очень приветливо, велел сесть на са­мые лучшие места в дарбаре и стал расспрашивать про бирманского раджу. Не успел Бирбал рта раскрыть, как Тансен с жаром заговорил:

—Владыка мира! Только по милости Бирбала оста­лись мы живы и домой возвратились! Если бы не он, давно бы расстались наши души с телами.

И рассказал по порядку всё, что с ними приключи­лось. Тогда падишах кивнул придворным-мусульманам:

—Слышали? Я ведь вам говорил, что Бирбал умнее Тансена, но вы упрямились, всё хотели поставить Тансена на место Бирбала. Нынче, слышите, сам же Тансен славит Бирбала, и вы, верно, поняли, что ошиблись. Я дал клятву испытать их обоих и испытал. Теперь-то, надеюсь, я не услышу от вас прежних речей о Бирбале. И ещё я всем вам – мусульманам – строго-настрого приказываю, чтобы больше никто не ссорился с инду­сами. Все наши подданные для нас одинаковы: что мусульмане, что индусы.

Сардар по имени Амир-хан сказал:

—Владыка мира! Теперь моё недоверие пропало. Пусть каждый получает должность, на какую он спо­собен. Но одного мы никак в толк не возьмём: в Коране сказано, что следует признавать только одного Бога, а кто верует во многих богов – тот неверный. Заставьте же индусов веровать в одного Бога, и мы будем считать их братьями своими.

— Этому не бывать, – ответил падишах, – пусть каждый живёт по своей вере. Негоже объявлять чело­века плохим только из-за его веры. Того, кто будет при­теснять индусов за их веру, я сурово покараю.

Услышали придворные грозный приказ падишаха и испугались. С тех пор пропала вражда, что была меж­ду ними.