Вероломный друг

Жили в Дели два купца – Мотичанд и Рамдас. Крепкая дружба была между ними. Однажды Моти­чанд беседовал со своей женой, как вдруг она перебила его и стала просить:

—Дорогой супруг! Мы уже стареем, деньги у нас, слава Богу, водятся, а что нам это богатство? Ни одной пайсы не потратили мы на богоугодные дела. Про­шу вас, свозите меня на богомолье в святые места. Эта заслуга вам потом зачтётся.

Поразмыслил Мотичанд и дал своё согласие:

—Ладно, милая, поедем. Только прежде надо мне уладить свои дела. На это уйдёт не меньше месяца, а ты пока готовься в дорогу.

Расплатился Мотичанд с долгами, получил деньги со своих должников и пошёл к другу Рамдасу.

—Друг мой! Захотелось нам съездить к святым мес­там, а дом и хозяйство оставить, кроме тебя, не на кого. Если ты возьмёшь это бремя на себя, то и нас выручишь и тебе доброе дело зачтётся.

—На то ведь и друзья, чтоб из беды выручать. Для меня это сущий пустяк. Завтра я приду к вам и сделаю опись всего имущества в доме, а когда приедете назад, по описи сдам вам все вещи.

Так он и сделал. Оставил с лёгким сердцем Моти­чанд на друга свой дом, а сам с женой уехал на бого­молье.

Целых четыре года ездили они по святым местам. А когда возвратились, застали свой дом в запустении. Замков нет, по комнатам ветер гуляет, там, где стояли вещи, большие мышиные норы виднеются. Полный разор. Мотичанд подумал: «Может, Рамдас забрал мои пожитки и перевёз куда-то?»

Пошёл он к другу, спрашивает про здоровье, про житьё-бытьё, а тот повздыхал только и молчит. Но стои­ло попросить Мотичанду отдать его добро, как сразу же Рамдас переменился, насупился, нахмурился и гово­рит в ответ:

—Да у тебя совсем стыда нету! Какое такое твоё добро ты требуешь? Я про твоё добро знать не знаю и ведать не ведаю.

Содрогнулась душа у Мотичанда от такого веролом­ства друга. Но, как известно, правда и огня не боится. Он напомнил Рамдасу:

—Я ведь тебе оставил всё своё хозяйство, дом, вещи, поэтому с тебя и требую. Верни моё добро, а насмешки да шутки в этом деле не к месту. Тут вся моя жизнь решается.

—Да ты никак спятил! – закричал Рамдас. – Опомнись, что ты! Никакого твоего добра, ни одной соло­минки, я и в глаза не видал. Уходи-ка отсюда подобру-поздорову, для тебя же лучше будет. А не то вытолкаю взашей. Мы не в бирюльки играем, и я с тобой не шучу.

Обидно и горько стало Мотичанду от таких слов. Задумался он, а потом решил усовестить друга.

—Послушай, Рамдас! Всем сердцем верил я тебе и потому поручил всё своё имущество, а ты, мой самый близкий друг, решил меня обмануть. Вот как ты платишь мне за доверие! Ты всегда славился добрым сердцем, откуда же взялось в тебе такое зломыслие? Зря берёшь грех на душу! Не отдашь чужое добро теперь – на том свете, на божьем суде, будешь расплачиваться. Есть ещё время, подумай хорошенько и верни моё иму­щество по-хорошему. Кто совесть теряет – всегда кается.

Взбесили Рамдаса эти слова, и начал он поносить Мотичанда. Понял тот, что от перебранки толку не бу­дет, и ушёл. Ведь опись его имущества осталась у Рам­даса, теперь и в суд не пойдёшь – как доказать свою правоту?

Отправился Мотичанд за советом к Бирбалу, с кото­рым был он давно знаком. Рассказал ему про свою беду всё от начала до конца и спросил, как вернуть добро.

—Иди-ка ты сейчас домой да отдохни, а через несколько дней придёшь, и я подскажу тебе, что делать, – обнадёжил его Бирбал.

Повеселел Мотичанд и пошёл домой.

На четвёртый день послал Бирбал слугу за Рамдасом. Как говорится, «на воре шапка горит». У Рамдаса серд­це ёкнуло: «С чего это я Бирбалу вдруг понадобился? Не Мотичанд ли нажаловался? Но у него нет ни моей расписки, ни свидетелей, как он докажет, что отдал мне своё добро?» – так думал Рамдас, а тревога сжимала ему сердце.

Бирбал встретил его приветливо и повёл беседу так, словно и не знал про его дела с Мотичандом. Пого­ворили о том о сём, а потом Бирбал сказал:

—Рамдас, дорогой! Мы ведь с тобой старые друзья. Нынче как раз подоспел случай выказать тебе мою дружбу на деле. По приказу падишаха скоро откроется ещё один суд. Я хлопочу, чтобы тебя туда судьёй на­значили. Обдумай всё и дай мне ответ.

От такой новости у Рамдаса даже сердце захолону­ло: экое счастье привалило – стать судьёй! Честь-то какая! Только бы, упаси Бог, ничего не помешало!

—Господин вазир! – сказал он радостно. – Ваша воля – закон, готов служить душой и телом. Вот увиди­те, будете всегда мной довольны.

—Так я и думал, потому и позвал тебя. Как случай представится, буду просить за тебя падишаха.

Поклонился Рамдас и вышел, от счастья ног под собой не чуя. Всё в памяти слова Бирбала перебирал. То надежда в душе засияет, то отчаяние свет застит.

На другой день Бирбал сказал Мотичанду:

—Теперь иди снова к Рамдасу и требуй своё имущество. Если он откажет, пригрози подать мне жалобу. Посмотришь, каким голосом он теперь запоёт.

Повеселел Мотичанд от слов Бирбала. Назавтра чуть свет поднялся и пошёл к Рамдасу. Опять стал он своё имущество требовать, а Рамдас, уже решившись на бесчестье, так и стоит на своём – наотрез отказы­вается, да ещё кричит сердито:

—Ты что это повадился сюда ходить и приставать ко мне? Убирайся да помалкивай, если добра себе желаешь.

—Раз ты, Рамдас, позабыл нашу старую дружбу, ре­шился на подлость, придётся мне теперь пойти к Бирбалу и подать на тебя жалобу.

Услышал Рамдас имя Бирбала и перепугался. Стал он в уме прикидывать: «Бирбал меня в судьи прочит, а Мотичанд придёт к нему и нажалуется, какая же тогда вера мне будет? Отдам-ка я лучше вещи: он утихомирится, и Бирбал ничего не узнает. Что стоят вещи перед той выгодой, какую получает судья?»

Обдумал Рамдас это дело хорошенько и говорит Мотичанду:

—Эх, друг, зря ты так убиваешься. Я ведь только пошутил, хотел испытать, на что ты ради нашей друж­бы способен. Забирай сейчас же своё добро. Если бы ты сегодня не пришёл, то я и сам приказал бы слугам от­нести всё к тебе домой.

И отдал Мотичанду его имущество.

Вечером встретился Мотичанд с Бирбалом и стал его благодарить от всей души.

А Рамдас остался ни с чем. Про судейскую долж­ность, конечно, и говорить нечего. Бирбал приказал, чтобы он ему и на глаза не показывался.

Настигло Рамдаса возмездие за дела его: он разо­рился и пошёл с сумой, чтобы прокормить своих детей.