О, мальчик, мальчик, о ком я молилась и молилась,
Долгими бессонными ночными часами, Помнишь ли письмо, которое я тебе написала, О прекрасной любви Христа? И - получил ты его или нет - Мой мальчик, где бы ты ни был, Трудись ради своей души, Чтобы вся твоя глина, весь шлак твой Уступили твоему огню, Пока от огня не останется только свет, Только лишь свет! Трэйнор, аптекарь Только химик может сказать, и не всегда даже химик, Что получится при смешивании Жидкостей или твердых тел. Так кто же может сказать Как будут взаимодействовать мужчины и женщины Друг с другом, или какие получатся дети? Вот жили Бенджамин Пэнтиер и его жена, Добрые сами по себе, но злы друг к другу: Он - кислород, она - водород, Их сын - всеуничтожающий огонь. Я, Трэйнор, фармацевт, смешиватель химикалий, Погибший при проведении эксперимента, Жил неженатым Дэйзи Фрэйзер Вы когда-нибудь слышали, чтобы редактор Уэдон Что-то пожертвовал в общественный фонд из денег, полученных им За поддержку кандидатов на выборные должности? Или за статью про консервную фабрику, Напечатанную, чтобы люди вкладывали в нее деньги? Или за то, что он скрыл факты о банке, Который прогнил и был на грани разорения? А слыхали когда-нибудь, чтобы окружной судья Помог кому-то кроме железнодорожной компании "Q"1, Или банкиров? А преподобный Пит, или преподобный Сайбли - Поделились ли они деньгами, полученными за молчание, Или за слова - как того желали власть имущие - Когда речь шла о строительстве водопровода? Но я, Дэйзи Фрэйзер, проходившая По улицам сквозь ряды кивков и ухмылок, Покашливаний и слов вроде “вон, глянь, идет эта”, Все же ни разу не предстала перед Судьей Арнеттом, Не пожертвовав десяти долларов и не уплатив судебные издержки Школьному фонду Спун Ривер! 1 - "Q" - неофициальное название железной дороги Чикаго, Бурлингтон, Куинси. Она проходила через Льюистаун, где жил Э.Л. Мастерс. Бенджамин Фрэйзер ИХ души бились о мою Крыльями тысяч бабочек. Я закрывал глаза и чувствовал трепет их душ. Я закрывал глаза, и все же знал, когда их ресницы Касались щек под опущенными глазами, И когда они поворачивали головы; И когда одежды их облегали - А когда спадали с них как изысканные драпировки. Их души следили за моим восторгом Широко открытыми глазами, со звездной беззаботностью. Их души наблюдали за моими муками; Они упивались ими как живой водой. С раскрасневшимися щеками, яркими глазами, Разгорающийся огонь моей души заставлял их души сиять, Как сияют крылья бабочки, вдруг влетевшей в луч солнца. И они взывали ко мне, требуя жизни, жизни, жизни. Но я, взяв жизнь себе, Похитил и смял их души, Как ребенок сдавливает в руке ягоды винограда, и пьет Пурпурный сок с ладони, Я пришел в эту бескрылое ничто, Где ни красное, ни золотистое, ни вино, Ни ритм жизни неведом Минерва Джонс Я - Минерва, деревенская поэтесса, На которую пялились, и над кем издевались все великовозрастные балбесы1 За мое тяжелое тело, косой глаз и переваливающуюся походку, И - тем более - после того как “Обрубок” Уэлди Поймал меня в той зверской погоне. Он оставил меня на волю судьбы с доктором Мейерсом; И я погрузилась в смерть, немея от ступней и выше, Как у того, кто входит глубже и глубже в ледяной поток. Сходит кто-нибудь в деревенскую газету, Соберет в книгу стихи, что я написала? Я так жаждала любви! Так томилась по жизни! 1 - Мастерс употребляет слово йеху (Yahoos), которое Джонатан Свифт использовал в "Путешествиях Гулливера" как название человекоподобных скотов, которым присущи все пороки человеческого рода. “Негодование” Джонс Поверите, нет - Я происхожу из старинных родов Уэльса? А что моя кровь почище, чем у всех здешних белых ублюдков? Что моя родословная лучше, чем у пришельцев из Новой Англии И из Вирджинии тут, в Спун Ривер? Не поверите, что я ходил в школу И прочел кое-какие книги. Вы меня видели только опустившимся человеком Со свалявшимися волосами и бородой В потрепанной одежде. Иногда жизнь человека превращается в раковую опухоль, От шрамов, все новых и новых шрамов, Она распухает сиреневой массой, Как наросты на кукурузе.
|
