Ты никогда не вырвешься со скотного двора,

Разве только если вперемежку с картофельной шелухой и прочими отбросами

Выкинут через загородку в корыто для свиней.

Халвас поясняет, что Плимут Рок - порода цыплят.

Имэнуэль Эренхардт

Я начал с лекций сэра Уильяма Гамильтона,

Потом изучил Дугласа Стюарта;

Потом Джона Локка о Понимании,

Потом Декарта, Фихте и Шеллинга,

Канта и Шопенгауэра -

Книги, которые я брал у старого судьи Соммерса.

Все их я прочел с восторженным трудолюбием,

Надеясь, что мне назначено

Схватить за хвост главную тайну,

И вытащить ее на свет божий.

Моя душа поднималась на десять тысяч миль,

Но лишь луна выглядела чуть больше.

И потом я упал, счастлив вернуться на землю!

Все - через душу Уильяма Джонса,

Показавшего мне письмо Джона Мюира.

Сэмюэль Гарднер

Я, державший теплицу,

Любитель цветов и деревьев,

Частенько при жизни видел этот тенистый вяз,

Окидывал его раскидистые ветви взглядом,

И слушал как его листья, радуясь,

Любовно касаются друг друга

Со сладостным эоловым шопотом.

Не без причины:

Ведь корни так разрослись вширь и вглубь,

Что почва холма не могла удержать

И самой малости своего богатства, напитанного дождем,

И нагретого солнцем;

Но все его отдала жадным корням,

Всосавшим его, и отправившим в ствол,

А оттуда - в ветви, и в листья,

От которых ветерок обрел жизнь и запел.

Теперь я, подземный съемщик жилья у земли, могу видеть,

Что ветви дерева

Раскидываются не шире корней.

Так и душа человека -

Может ли быть больше жизни, им прожитой?

Уильям Джонс

Иногда встречалась незнакомая трава,

Которую приходилось искать в справочниках;

Бывало, приходило письмо из Йоманса.

А в ракушках мидий, собранных на берегу,

Порой попадалась жемчужина с отблеском как у луговой руты:

А иногда придет письмо из Тиндалла, из Англии,

Со штампом Спун Ривер.

Я, обожатель Природы, любимый за мою страсть к ней,

Поддерживал беседы на расстоянии с великими,

Знакомыми с ней лучше чем я.

Впрочем, в этом не бывает менее и более великих,

Разве что мы все ее возвеличиваем, и наше наслаждение от этого все острей.

Засыпьте меня ракушками с реки, засыпьте.

Я прожил в ошеломленном поклонении земле и небу.

И ушел на вечном пути бесконечной жизни

Уильям Гуд

Все в деревне, уверен, считали,

Что я болтаюсь тут и там без цели.

Но вот у реки можно увидеть в сумерки

Мягкокрылых летучих мышей,

Снующих зигзагами туда-сюда -

Они должны летать, чтобы добыть себе пищу.

А если вам пришлось когда-то заблудиться ночью

В густом лесу у Мельничной Переправы,

И блуждать то туда, то сюда,

Где бы не проглянул Млечный Путь -

Пытаясь выйти на тропинку,

Тогда вы поймете, что я искал дорогу

С искренней страстью, и все мои блуждания

Были этим оправданы.

Дж. Мильтон Майлс

Если пресвитерианский колокол

Звонил сам по себе, то я его узнавал.

Но стоило его звуку смешаться

Со звоном колокола методистов, просто христиан,

Баптистов или конгрегационалистов -

Мне уже было его не отличить,

И остальные тоже - один от другого.

Так странно ли, что я не мог отличить

Среди множества голосов, взывавших ко мне при жизни,

Правду от лжи,

Ни даже, в конце, голос, который я должен был бы знать.

Фейт Мэтени

Поначалу в не поймете, что они означают,

И, возможно, никогда не узнаете,

И мы можем так вам и не открыть: -

Эти неожиданные вспышки в вашей душе,

Как отблеск молнии на снежных тучах

В полночь при полной луне.

Они приходят, когда вы в одиночестве,

Либо сидите с другом, и внезапно

Разговор смолкает, и его глаза

Светятся ровно: -

Вы оба узрели тайну,

Он - в вас, вы - в нем.

И вот вы сидите, трепеща - встанет ли Тайна

Пред вами и поразит ли вас насмерть

Великолепием наподобие солнечного.

Будьте мужественны, души, которые посетили такие видения!

Ваше тело живет, мое - мертво,

Но вас коснулось легкое дуновение эфира,