Вербальная саморегуляция и развитие личности
До сих пор мы обращали внимание на то, как дети используют речь для решения проблем интеллектуального характера. Например, мы видели, как мальчик разговаривает сам с собой, чтобы решить, как ему нарисовать рисунок, не имея синего карандаша. Но рассмотрение вербальной саморегуляции помогает нам понять процесс развития личности и в более широком контексте. В частности, с ее помощью мы можем объяснить развитие черт личности, которые мы обычно ассоциируем с силой характера, таких как совесть и воля. Совесть.1 Как известно, фрейдисты полагают, что приблизительно в 6-7-летнем возрасте дети начинают вести себя так, будто руководствуются внутренними моральными нормами. Кажется, они не только обеспокоены возможным наказанием со стороны родителей, но сами начинают критиковать себя за мысли и действия, о которых другие даже не знают. По терминологии Фрейда, у них развивается Сверх-Я. Размышления Фрейда, касающиеся Сверх-Я, в значительной степени связаны с понятием эдипова комплекса, рассмотрение которого не входило в круг 1 Точнее было бы назвать этот раздел «Моральные представления» или «Моральные нормы». Слово «совесть» употребляется здесь не в привычном для нас смысле, а служит в данном случае для обозначения той психологической способности, которая развивается в процессе интериоризации моральных норм. (Примеч. перев.)
интересов Выготского. Но когда Фрейд описывает процесс развития Сверх-Я, ход его мысли полностью созвучен теории Выготского. Сверх-Я развивается у детей, утверждает Фрейд, благодаря интернализации (= интериоризации) родительских запретов; они критикуют себя таким же образом, каким бы родители критиковали их (Freud, 1933). Выготский мог бы добавить к этому, что процесс интериоризации осуществляется в основном посредством речи, и на определенной стадии детского развития мы можем непосредственно наблюдать этот процесс, поскольку на этом этапе дети разговаривают сами с собой вслух. Мунн приводит следующий пример: Трехлетний малыш, просыпается в шесть часов утра, полный энергии и готовый начать очередной день своей жизни. Его измученный и раздраженный отец входит из соседней комнаты и недвусмысленно дает ребенку понять, что тот должен лечь обратно в постель, добавляя: «И не смей будить меня до семи утра». Мальчик повинуется, но уже через несколько мгновений отца снова беспокоит бормотание, раздающееся из комнаты сына. Отец встает с постели и, направляясь к двери комнаты мальчика, слышит: «Нельзя до семи часов», — говорит мальчик своей руке, спихивая ее с кровати. Его тело наполовину скатывается с постели на пол, но он тут же резким движением забирается обратно со словами: «Слышал, что я тебе сказал!»(Munn, 1946). Так маленький ребенок адресует сам себе моральные наставления, подобные тем, что незадолго до того слышал от отца. Воля. Другим показателем развития личности является воля, или сила воли. Многие из нас чувствуют, что сила воли имеет в нашей жизни весьма важное значение, хотя психологи по большей части игнорируют эту тему. Последователи Скиннера считают, что такого понятия, как сила воли, вовсе не существует. По их мнению, когда мы считаем, что проявляем силу воли, фактически нашим поведением движут внешние подкрепления. Представители других направлений также обходят это понятие, оставляя обсуждать вопросы свободы воли и детерминизма философам. Выготский, однако, считал силу воли реально существующим феноменом, по праву входящим в сферу психологического исследования. В принципе, основной вопрос, касающийся воли, можно сформулировать так: «Каким образом мы можем предпринимать определенные действия в ситуации, когда внешние силы активно нам противостоят?» Как, например, мы можем перестать смотреть телевизор и вместо этого пойти заниматься? Выготский (1932) отвечает, что мы с помощью слов создаем искусственные стимулы, направляющие наши действия. Если мы смотрим телевизор, мы можем сказать себе: «Хорошо, я посмотрю до восьми часов, а потом пойду заниматься». Таким образом, мы создаем новый вербальный сигнал, управляющий нашим поведением. Как и в других случаях, Выготский утверждает, что первоначально мы обретаем способность отдавать себе такие команды благодаря социальным взаимодействиям. Когда мы были маленькими, наше поведение направляли сигналы со стороны родителей. При этом они могли говорить нам: «Я хочу, чтобы ты прыгнул в воду на счет три» или «Можешь смотреть телевизор, пока большая стрелка не достигнет цифры двенадцать». Поэтому, оказываясь в ситуациях, когда нам нужно мотивировать самих себя, мы используем по отношению к себе аналогичные сигналы.
|
