Вечером того же дня в небольшом одноэтажном частном домике в тесной кухне за столом сидели четверо: два парня лет по шестнадцать-семнадцать, мужчина и женщина лет сорока. Это были уже знакомые нам Том и Билл.
- Мальчики мои, вам сегодня уже семнадцать, - немного дрожащим голосом сказала женщина с русыми волосами и светло-карими глазами, - вы у нас уже такие большие. И знаете, что бы вы ни делали, чем бы вы ни занимались в жизни, я всегда вас поддерживаю. Я вас очень люблю.
- И мы тебя, мам, - одновременно сказали два абсолютно разных с вида парня.
После небольшого застолья, молодые люди ушли в одну из комнат, точнее, в комнату Билла.
- А теперь моя очередь, - снова одновременно выдали парни и рассмеялись.
- Я первый, - уверенно сказал Том.
- Ну нет уж, ты у нас всегда первый: рождаешься первый, поздравляешь первый, так не пойдёт! - Наигранно надул губы Билл.
- Я сказал первый, значит первый, - серьёзно проговорил Томас. Он буквально на две минуты выбежал из комнаты, а затем вошёл, будто незаметно держа небольшой пакетик у себя за спиной. Он с самым что ни на есть торжественным выражением лица подошёл к кровати, на краешке которой сидел Билл, встал в стойку, полностью вытянувшись вверх и даже немного задрав кверху голову, и начал говорить, - уважаемый Герр Каулитц, в этот знаменательный день я хочу поздравить вас с днём рождения. Мой подарок будет очень скромным, - после этого он сменил тон, будто голос за кадром решил дополнить его, - ты знаешь, что у нас сейчас, да и всегда, небольшие финансовые проблемы, - и продолжил тем же торжественным тоном, - В общем, я не ты, и не умею толкать такие речи. С днём рождения, мелкий, - Томас протянул брюнету небольшой пакет формата А4. Билл с искренней радостью в глазах принял его и начать доставать содержимое. Томас в это время приземлился рядом. Брюнет выудил из пакета прямоугольной формы что-то, завёрнутое в подарочную упаковку. На секунду помедлив только по ему известной причине, он аккуратно разлепил весь скотч, и его глазам открылся его подарок. Это была рамка формата А4 тёмно коричневого цвета, в которой была фотография. Не обычная фотография, а коллаж из шести их с Томом совместных фото. На одной из них они смеялись до боли в животе. Билл прекрасно помнил тот день: им было по пятнадцать и они всей семьёй пошли в парк аттракционов. Тогда Билл весь заляпался сахарной ватой и у него будто появилась белая сантаклаусовская борода. Именно в момент веселья их сфоторгафировала мама. На другой фотографии им было всего около пяти: мальчишки сидели на диване в одинаковых синих комбинезонах и угрюмо смотрели друг на друга, выражая своё недовольство.
Билл долго рассматривал фото, около десяти минут, просто молча. Затем поднял глаза на Томаса. Тот с опаской смотрел на брюнета, боясь, что подарок совсем не понравился. Тут неожиданно Билл нагнулся вниз, достал из-под кровати подарочный пакет и протянул Тому. Старший, недолго думая, вынул содержимое, быстро порвал упаковку, в отличии от младшего, и уставился круглыми глазами на подарок. Это была рамка формата А4 тёмно коричневого цвета. Там был коллаж из шести фотографий. Совсем других, не тех фото, которые красовались в коллаже Томаса. Парни сидели и разглядывали подарки друг друга. Том поднял глаза на брата и уверенным тоном сказал:
- Свой самый лучший подарок я получил спустя 10 минут после рождения.
У младшего на глазах навернулись слёзы, которые он поспешил стереть ладонью. Они обнялись. Так крепко, как никому не снилось. Столько нежности было в этом жесте.
- Я очень люблю тебя, - пробормотал, всхлипывая, младший в шею брата.
***
День мистера Джениссона начался в учительской. Он решил заговорить с загадочной фрау Майер.
- Вы знаете, у меня в десятом А учится один мальчик: Билл Каулитц. Он, кажется, очень необщителен. Я его видел в коридоре с другом. Не знаете, кто этот молодой человек?
- Ах, да, это его брат Томас.
- Брат? Старший?
- Нет, они близнецы, я не в курсе, кто кого старше. Я спешу, Майкл, поговорите с кем-нибудь другим, - пробормотала женщина и поспешно вышла из кабинета.
- Я хорошо знаю этих мальчиков, - защебетал голос сзади. "А вот и моё личное радио", - пронеслось в голове у Майкла. Учитель развернулся к молоденькой училке, очень ярко накрашенной, и явно пытающейся заигрывать.
- Я вас слушаю, - томно поджарил Майкл. Он знал, как общаться с такими особами.
- Они всё время учились в одном классе, а в седьмом их разогнали по разным, потому что они постоянно общались и болтали на уроках. Теперь Билла постоянно гнобят: мальчик совсем закрылся, общается в школе только с братом. Его часто бьют, издеваются над ним, а Том вечно защищает его. Он старше на несколько минут, не помню на сколько. Мальчишки очень дружные, но вместе просто невыносимые. Над Биллом много издевались: однажды весь класс пришёл в футболках "Убить Билла", мальчик даже вида не подал, что что-то не так, он не такой слабак, как кажется на первый взгляд. Кстати, братик его учиться в В классе.
- Вы мне ооочень помогли, - протянул Джениссон, чуть приблизившись к училке, и тут же беспардонно слиняв от её глаз в коридор.
"Значит, очень дружные. Похоже, у меня назревает новая работа", - нездоровая тяга к психологическому эксперименту перебивала всякие моральные принципы Джениссона. В этот день у него был урок у десятого В, как раз там, где учился Томас, старший из близнецов.
На уроке мальчик вёл себя примерно как брат: сидел на задней парте, не слушал преподавателя и переписывался с кем-то в телефоне.
- Томас, повторите, что я сейчас сказал!
- А? Что? - Парень подскочил с места.
- Повторите то, что я только что сказал.
- Извините, я прослушал, - без доли раскаяния пробормотал отточенную фразу парень.
- После урока подойдите ко мне.
На паре класс писал небольшую самостоятельную, а в это время мистер Джениссон нашёл в стопке прошлогоднюю тетрадь младшего брата и внимательно изучал его почерк. Взяв небольшой листочек, он с поразительной точностью написал: "Жду тебя после второго урока возле столовой". А ещё Майкл был уверен, что Билл ведёт что-нибудь вроде дневника. Типичный такой подросток с типичной меланхоличной внутренностью. Ничего особенного, как казалось Майклу. Когда Томас подошёл к преподавателю, тот сделал ему стандартное замечание и незаметно положил в рюкзак ученика записку, будто похлопав его по спине.
Как раз после второго урока Томас собрался в столовую и открыл рюкзак, чтобы достать кошелёк. Там его ждал маленький листочек, сложенный вдвое.
- Жду тебя после второго урока возле столовой, - прочёл вслух старший, - странный у него почерк, может случилось что?
Томас направился в сторону столовой как раз, когда младший заходил внутрь.
- Билл! - Он обернулся.
- Что такое?
- Ты поговорить хотел?
- Эм... Откуда ты узнал? - Перепуганными вдруг глазами посмотрел на брала брюнет.
- Ты же сам написал, - замявшись, сказал Том. Глаза брюнета округлились ещё больше.
- Что?.. как ты.., - чуть не задохнувшись, пробормотал Билл.
- Ты чего? Что случилось? - Видя беспокойство брата, Томас оттянул его в сторону и теперь они стояли в углу. Старший держал младшего за локоть.
- Ты ещё спрашиваешь? Как ты мог? - Прошептал младший и одернул руку.
- Билл, да что с тобой? - Но тот уже не слышал, а поспешно убегал в сторону выхода.
В тот день младший близнец больше не появлялся в школе. Томас знал, что если что-то случилось, сейчас его лучше не трогать и дать остыть. Поэтому остался в школе до последнего урока, что ему не свойственно. В это время за углом стоящий мистер Джениссон как-то хищно потирал руки.
***
Когда Билл влетел домой, там ещё никого не было. Он рухнул на кровать в своей комнате и разревелся, не считая нужным сдерживать эмоции. Пошарив рукой под кроватью, он достал старую затёртую кое-где до дыр тетрадь, и открыл её. Последняя запись гласила: "Я снова ничего не могу сделать. Когда он меня обнимает, всё внутри переворачивается, хочется целовать его руки и упасть перед ним на колени. Господи, я же знаю, что ты есть, за что ты дал мне это? Я больше не могу! Это продолжается слишком долго. Если он узнает, что такое происходит, и происходит уже давно, он возненавидит меня, сдаст в психушку и забудет обо мне. Но мне очень сложно. С каждым днём всё сложнее сдерживаться, хотя я пытаюсь, как могу. Что мне делать? Помоги мне, если слышишь меня! Я должен с ним поговорить, хоть о чём-нибудь, хоть издалека... Натуральный гомофоб сотрёт меня с лица земли за это, а мой брат уж точно..."
Дочитав строки до конца, брюнет разревелся ещё сильнее, закинул тетрадь снова под кровать и зарылся лицом в подушку.
***
Мистер Джениссон не знал, к чему могут привести его невинные эксперименты. Первый плод - истерика младшего, но психолог не подозревал об этом и продолжал строить планы и записывать заметки о своих дальнейших действиях. В его тетради уже значилась сегодняшняя реакция Билла на попытку старшего брата поговорить. "Очень интересный случай", - подумал Майкл, сидя вечером в своём кресле. Он рассматривал людей лишь как объекты исследований. В его глазах загорелся нездоровый блеск.
