Книга четвертая

По бездорожным полям Пиэрид я иду, по которым Раньше ничья не ступала нога. Мне отрадно устами К свежим припасть родникам, и отрадно чело мне украсить Чудным венком из цветов, доселе неведомых, коим Прежде меня никому не венчали голову Музы. Шо, во-первых, учу я великому знанью, стараясь Дух человека извлечь из тесных тенет суеверий, А во-вторых, излагаю туманный предмет совершенно Ясным стихом, усладив его Муз обаянием всюду. Это, как видишь ты, смысл, несомненно, имеет разумный: Если ребенку врачи противной вкусом полыни Выпить дают, то всегда предварительно сладкою влагой Желтого меда кругом они мажут края у сосуда; И, соблазненные губ ощущеньем, тогда легковерно Малые дети до дна выпивают полынную горечь; Но не становятся жертвой обмана они, а, напротив, Способом этим опять обретают здоровье и силы. Так поступаю и я. А поскольку учение наше Непосвященным всегда представляется слишком суровым И ненавистно оно толпе, то хотел я представить Это ученье тебе в сладкозвучных стихах пиэрийских, Как бы приправив его поэзии сладостным, медом. Может быть, этим путем я сумею твой ум и вниманье К нашим стихам приковать до тех пор, пока ты не постигнешь Всей природы вещей и познаешь от этого пользу. да

После того как тебе объяснил я духа природу: А Как он живет, находясь в связи непосредственной с телом, Ц И при разрыве ее возвращается в первоначала, Я приступаю к тому, что тесно сюда примыкает. Есть у вещей то, что мы за призраки их почитаем; Тонкой подобно плеве, от поверхности тел отделяясь, В воздухе реют они, летая во всех направленьях. Эти же призраки, нам представляясь, в испуг повергают Нас наяву и во сне, когда часто мы видим фигуры,•£ Странные призраков тех, кто лишен лицезрения света;, \\ В ужасе мы от сна пробуждаемся, их увидавши. >1 Но и подумать нельзя, чтоб могли из глубин Ахеронта Ауши уйти, или между живых пролетали бы. тени, Иль чтоб могло что-нибудь от нас оставаться по смерти,

Если и тело и дух, одновременно с телом погибнув, Врозь разошлись и опять разложились на первоначала.

Значит, я здесь говорю, что с поверхности всяких предметов Отображения их отделяются тонкого вида. Даже тупому уму понять это будет нетрудно.

Но, объяснивши тебе предварительно сущность и свойства Мира начал основных и как, различаясь по формам, Непроизвольно они несутся в движении вечном, >. Также и то, как из них созидаются всякие вещи,. -хА Я приступаю к тому, что тесно сюда примыкает. h k. Ecmi> у вещей то, что мы за призраки их почитаем; Тонкой они подобны плеве, иль корой назовем их, Ибо и форму и вид хранят отражения эти Тел, из которых они, выделяясь, блуждают повсюду. Прежде всего, от вещей очевидных для нас и доступных Много таких выделяется тел, что расходятся сразу: Дым от полен, например, или жар, от огня исходящий, Или таких, что плотней и гораздо сплетеннее, вроде Круглой запрядки цикад, оставляемой летней порою,

• д Или же тонкой плевы, что спадает с поверхности тела» Новорожденных телят, или скользкой змеи оболочки,»• Что оставляет она на колючках; ведь часто мы видим, Как на ветвистых кустах повисают летучие шкурки.,.:...-.-.. Если же всё это так, той тонкие образы, также • Л Д Должны идти и.> вещей, от поверхности тел отделяясь, •"'УвОД Ибо никак дока.мть невозможно, что те выдсленья • •""* Ч Мч/ут скорей отходить от вещей, чем тончайшие эти. j Да и особенно, раз заключает поверхность предметов 1 Множество крохотных тел, что способны от них отрываться; В точном порядке, всегда сохраняя их облик и форму, } Мнлсь несравненно бьюпрей, потому что 1ш.мень1ие препятствий,. j Так как нечасты, они и на первом находятся месте. t Ибо мы видим, что много вещей к выделенъям способны Не из глубин лишь и недр, как сказали мы раньше, но также С самой поверхности; так они часто и цвет испускают..1 Это бывает, когда фиолетовый, или же красный, j Иль желтоватый покров над обширным театром натянут \ И развевается он, к шестам прикрепленный и к брусьям, \ Тут и сидящий народ на ступенях, и сцены пространство ' Вместе с нарядом матрон и сенаторов пышной одеждой

• Эти покровы своей заливают цветною волною.

И чем теснее кругом театрального зданья ограда,

Тем и цветистей на всем отражается отблеск прекрасный,

И улыбается всё приумеренном солнечном свете.

Если ж окраска идет от поверхности тканей, то должны

Всякие вещи давать и подобия тонкие также, Раз от поверхности тел отлетает и то и другое. a Значит, как видно, следы несомненные форм существуют; Ч Реют повсюду они, состоя из прозрачнейшей ткани, И, отделяясь, совсем недоступны для зрения порознь. ⁽Л Кроме того, всякий дым, как и запах, и жар, и другие '• Д Вещи, подобные им, истекают в рассеянном виде & Из-за того, что, внутри зародясь, из глубин возникая, X-По закоулкам пути раздробляются: нет им прямого \"л'.-. --.м-Ю Выхода, чтобы уйти, вырываясь сплоченным 1$елым. ^6 оджяИ Наоборот же: плеву тончайшую внешней окраски < ШШ$ шн Не в состояньи ничто разорвать при ее отделеньи, пиШ Раз наготове она и на первом находится месте. < <*о&0 Призраки все, наконец, что являются нам, отражаясь ймО В зеркале, или в воде, иль в поверхности всякой блестящей№\,Н Так как по виду они настоящим предметам подобны, Должны из образов быть, что исходят от утих п Значит, у всяких вещей существуют тончайшие формы, Или подобия их, хоть никто не способен их видеть f дя»Т Порознь, но все же путем беспрерывных своих отражений; ЯхчцЙ Видны бывают они, отдаваясь от глади зеркальной. >1 И сохраняться нельзя, очевидно, им иначе, чтобы ${ В точности отображать всевозможных предметов фигуры. О

Ну, а теперь ты узнай о тончайшей природе такого I Образа. Прежде всего, ты прими во вниманье, насколько Первоначала лежат за пределами нашего чувства, 1 Будучи мельче всего, что уже недоступно для глаза. 'I Чтобы, однако, иметь подтверждение этого, надо Л Ъыслушать вкратце тебе, как тонки основные начала. >'Г Много, во-первых, таких существует животных, которых *? Третьей доли уже мы. никак не способны увидеть. •• л-,зй'Г А каковы же нутра у них части любые должны быть? «шей Сердца комок или глаз? Их отдельные члены, суставы? ' iv^f.')3 Как они малы! А все по отдельности первоначала, '»;»t ^* Сущность откуда души или духа должна получаться? ><• <й Разве не видно тебе, до чего они тонки и мелки? " ^v Дальше, растения все, издающие резкий и острый

Запах, полынь, например, горьковатая, иль панацея,

Иль чернобыльник пахучий, иль терпкий тысячелистник, —

Если к любому из них ты хотя бы слегка прикоснешься

Пальцами, всё ж на руке останется запах противный.

Так что не лучше ль признать, что во множестве, многоразлично

Призраки реют вещей, но без сил и для чувств неприметно'?

Но не подумай, смотри, будто те лишь летают повсюду Призраки разных вещей, что от самых вещей отделились. Могут рождаться, они самобытно и сами возникнуть В небе, которое мы называем воздушным пространством. Вверх улетают они, принимая различные формы. Так в вышине облака, как мы видим, легко заклубившись, Светлое мира лицо омрачают порою и воздух Нежат движеньем своим. И нередко нам кажется, будто Там исполины летят и стелют широкие тени Или громада горы надвигается сверху и камни С гор низвергаются вдруг, заслоняя сияние солнца. Следом же тучи бегут, принимая обличье чудовищ, И, расплываясь затем, непрестанно свой вид изменяют, Переходя из одних очертаний при этом в другие. Кроме того, небеса, за минуту сверкавшие ясно, Часто внезапно везде облекаются бурною тьмою Так, что как будто бы весь с Ахеронта поднявшийся сумрак Вырвался вон, захватив и заполнив небесные своды. Вот до чего, когда черная ночь возникает из тучи, Ужаса мрачною лик угрожает нам, сверху нависнув; Сколь же ничтожная часть этой тучи есть ее образ, Нам не исчислит никто и не выразит этого словом.

Ну а теперь, как легко и как быстро рождаются эти Призраки, как от вещей постоянным исходят потоком, Я поясню, чтоб к словам не питал ты моим недоверья. Ибо поверхность вещей источает всегда изобильно То, что летит от нее. Истечения эти, встречая Ткани какие-нибудь, проникают насквозь; но, коль скоро Твердые камни у них на пути или дерево, тотчас Врозь расщепляются так, что создать отражений не могут. Если ж столкнутся они с блестящим и плотным предметом, С зеркалом прежде всего, — ничего не бывает такого. Ибо им тут ни пройти, как проходят они через ткани, Ни расщепиться нельзя: соблюдает их в целости гладкость. Вот по причине какой отраженья оттуда к нам льются.»а

И, хоть внезапно поставь, хоть в любое мгновенье любую Вещь перед зеркалом ты, — отраженье появится сразу. Ясно теперь для тебя, что с поверхности тел непрерывно Тонкие ткани веи{сй и фигуры их тонкие льются. Множество призраков вмиг, таким образом, тут возникает, Так что мы вправе сказать, что они зарождаются быстро; И, наподобье того, как должно во мгновение солнце Много лучей испускать, чтобы всё постоянно сияло, Так же совсем от вещей во мгновение ока в несметном Множестве призраки их непременно должны уноситься, Многоразличным путем разлетаясь во всех направленьях, Так как, куда бы вертеть мы ни начали зеркало, всюду Вещи оно отразит, сохраняя и цвет их и форму...

Ну а теперь, каким образом сон овевает покоем Тело, заботы души шгоняя wi нашего сердца, Немногословно тебе объясню, но в стихах сладкозвучных: Лебедя краткая песнь нревнсхоИшн тот крик журавлиный, Что раздается вверху, в облаках, нч/оняемых Австром. Ты же, прошу я, свой слух предоставь мне и ум прозорливый, Чтобы возможность тою не отвергнуть, о чем говорю я, И не уйти, оттолкнув от сердца правдивые речи, Будучи сам виноват, что не видишь своих заблуждений. Сон наступает тогда, когда разбежится по членам Сила души, и она выгоняется частью наружу, Частью же, сбившись плотней, в глубину удаляется тела. Все расслабляются тут и становятся дряблыми члены. Ибо сомнения нет, что душой возбуждается чувство ' • В теле у нас, а когда усыплете его пресекает, То, безусловно, душа пребывает в смятении наша, '•> Д, Выгнанной вон из него, но не вся, ибо иначе тело ' М ' Вечно б осталось лежать, объятое холодом смерти. '''" Если ж и части души никакой не осталось бы скрытой В теле, подобно огню, под кучею скрытому пепла, Чувство откуда могло оживиться бы в теле внезапно Также, как может огонь из потухшего пламени вспыхнуть?

Но обусловлена чем перемена такая, откуда Может смятенье души и расслабленность тела явиться, Я объясню, и смотри, чтоб слова я не на ветер бросил. Прежде всего, стороной наружною всякое тело, В силу того что его окружают воздушные токи, "••' Быть под ударом должно и толчки их испытывать часто.

.'А

„t

..!*

Вот -почему большинство из созданий покрыто снаружи

Шкурою, иль скорлупой, или толстою кожей, иль коркой.

Внутренних также частей у дышащих касается воздух,

Мх поражая всегда при вдыхании и выдыханьи.

А потому, что с обеих сторон ударяется тело

И проникают толчки через разные мелкие поры

В тело до самых основ и начальных его элементов.

Мало-помалу оно в разрушенье как бы приходит.

Ибо тогда у начал нарушаются их положенья

Ъ теле it духе. Душа изгоняется частью наружу.

Частью, гонимая вглубь, забивается в самые недра.

Частью ж, рассеясь везде по суставам, она не способна

Вместе сплотиться уже и взаимные делать движенья:

К соединению ей преграждает дороги природа.

Так удаляется вглубь, с нарушеньем движения, чувство;

А оттого, что уж нет ничего, чтоб поддерживать тело.

Ослабевает оно, и становятся дряблыми члены,

И опускаются руки и веки, и часто колени

Гнутся бессильно, хотя и лежит усыпленное тело.

Также за пищею сон наступает: ведь то же, что воздух,

Делает пища, когда растекается всюду по жилам.

В сон погружаешься ты. наиболее тяжкий в то время,

Как или сыт, иль устал, ибо тут постигает смятенье н ••

Многое множество тел, потрясенных тяжелой работой.,_s.u

Это ведет и к тому, что душа забивается частью к,

Глубже, а вон выходя, она большим потоком стремится <

И, разделяясь внутри, дробится гораздо сильнее.

Если же кто-нибудь занят каким-либо делом прилежно Иль отдавалжя мы. чему-нибудь долгое время И увлекало наш ум постоянно занятие это, То и во сне представляется нам, что мы делаем то же: Стряпчий тяжбы ведет, составляет условия сделок, Военачальник идет на войну и в сраженья вступает, Кормчий в вечной борьбе пребывает с морскими ветрами, Я — продолжаю свой труд и вещей неуклонно природу, Кажется мне, я ищу и родным языком излагаю. Ад и другие дела и искусства как будто бы часто Мысли людей, погрузивии4хся в сон, увлекают обманно. Если подряд много дней с увлечением играми занят Был кто-нибудь непрерывно, мы видим, что, большею частью, Ааже когда прекратилось воздействие зрелищ на чувства,

Всё же в уме у него остаются пути, по которым

Призраки тех же вещей туда проникают свободно.

Так в продолжение дней эти самые призраки реют

Перед глазами людей, и они, даже бодрствуя, видят

Точно и пляски опять и движения гибкого тела;.».<жй

Пение звонких кифар и говора струн голосистых • w:Ц4

Звук раздается в ушах, и привычных зрителей видно, • -»JH

Сцена открыта опять и пестреет блестящим убранством. 4

Вот до чего велико значение склонностей, вкусов, N1

Как и привычки к тому постоянному делу, которым 1

Заняты люди, а кроме людей и животные также.

Можешь ведь ты наблюдать, в самом деле, как быстрые кони,

В сон погрузившись, потеть начинают, дышать учащенно,

Будто упорно скача за пальмою первенства в беге,

Иль, из ограды летя открытой, стремительно мчатся.. «i

Часто охотничьи псы, несмотря на спокойную дрёму,»Д

Вдруг или на ноги вскочат, иль громко внезапно залают,

Нюхают воздух кругом, беспокойно ноздрями поводят, >;• -:->Т

Будто бы чуют они и по следу рыщут за зверем;

Или, во сне увидав уходящего быстро оленя,

Гонят его наяву, обманный преследуя призрак, ' ' *лТ

И, лишь очнувшись от сна, прекращают напрасную травлю, ••'А

Ласковых племя щенят, к хозяйскому дому привыкших, • I

То ощетинится вдруг, то хочет с земли приподняться, ^! £С

Будто бы видят они чужих незнакомые лица. лМ

И чем свирепее норову каждой отдельной породы, Л

Тем и неистовей будет она и во сне непременно. Л

Пестрые птицы летят и трепетом крыльев внезапным • Q

Рощ священных покой нарушают ночною порою, * > «*4

Коль в усыплении легком почудится им, что в погоне '*•<•' ' -

Ястреб над ними парит и отважно бросается сверху.;>*:•

Также и люди во сне постоянно свершать продолжают

Те же деянья, какие и въяве они совершали:

Грады пленяют цари, полоняются сами, воюют,

Крик подымая такой, как будто их режут на месте;

Многие бьются вразмах, жестоко вопят от мучений, >'^:.»N

Точно свирепому льву иль пантере даны на съеденье,

И оглашают далеко округу стенанием громким. • •• $

Многие также во сне выдают сокровенные тайны

И выдавали не раз иные свои преступленья.

Многим является смерть, а многие будто с высоких

Гор низвергаются вниз и, будто всей тяжестью тела Рухнув, в безумьи со сна не могут опомниться сразу В страхе: бросает их в жар, и дрожь пробегает tio телу: Также и жаждущий пить у ручья себя видит и, жадно Ртом приникая к воде, точно всю ее выпить стремится. Мальчики часто во сне, представляя себя иль у ямы, Иль у ночного горшка, с приподнятой кверху рубашкой Весь выпускают запас накопившейся влаги из тела И покрывала насквозь вавилонски? пышные мочат. К тем же, в кого проникать и тревожить их бурную юность Начало семя, в тот день, лишь во членах оно созревает. Сходятся призраки вдруг, возникая извне и являя Образы всяческих тел, прекрасных лицом и цветущих. Тут раздражаются в них надутые семенем части, Так что нередко они, совершив как будто, что надо, Вон выпуская струю изобильную, пачкают платье.

И возбуждается в нас это семя, как мы указали, Тою порою, когда возмужалое тело окрепло. Вследствие разных причин возбуждаются разные вещи: Образом только людским из людей извергается семя. Только лишь выбьется вон и свое оно место оставит, Как, по суставам стремясь и по членам, уходит из тела, В определенных местах накопляясь по жилам, и тотчас Тут возбуждает само у людей детородные части. "I Их раздражает оно и вздувает, рождая желанье '.,,_:' Ъыброаипь семя туда, куда манит их дикая похоть, >» V. К. телу стремяся тому, что наш ум уязвило любовью. Обыкновенно ведь все упадают на рану, и брызжет Кровь в направлении том, откуда удар был получен; •, И если близок наш враг, то обрызган он алою влагой. Также поэтому тот, кто поранен стрелою Венеры, — •• Мальчик ли ранил его, обладающий женственным станом, Женщина ль телом своим, напоенным всесильной любовью, — Тянется прямо туда, откуда он ранен, и страстно Жаждет сойтись и попасть своей влагою в тело из тела, Ибо безмолвная страсть предвещает ему наслажденье.

Это Венера для нас; это мы называем Любовью, В сердце отсюда течет сладострастья Венерина влага, Капля за каплей сочась, и холодная следом забота. Ибо, хоть та далеко, кого любишь, — всегда пред тобою Призрак ее, и в ушах звучит ее сладкое имя. ^;-.rf

Но убегать надо нам этих призраков, искореняя

Всё, что питает любовь, и свой ум направлять на другое,

Влаги запас извергать накопившийся в тело любое,

А не хранить для любви единственной, нас охватившей,

Тем обрекая себя на заботу и верную муку.

Ведь не способна зажить престарелая язва, питаясь;,:щ_

Лень ото дня всё растет и безумье и тяжкое горе,, A»v

Ежели новыми ты не уймешь свои прежние раны,. лк^!

Если их, свежих еще, не доверишь Венере Лрступной

Иль не сумеешь уму иное придать направленье.

Вовсе Венеры плодов не лишен, кто любви избегает: Он наслаждается тем, что дается без всяких страданий. Чище услада для тех, кто здоров и владеет собою, Чем для сходящих с ума. Ведь и в самый миг обладанья Страсть продолжает кипеть и безвыходно мучит

влюбленных:

Сами не знают они, что насытить: 1лам или руки?: Цель вожделений своих сжимают в обънтьях и, телу Боль причиняя порой, впиваются в губы зубами Так, что немеют у ста, ибо чистой здесь нету услады; Жало таится внутри, побуждая любовников ранить \ То, что внушает им страсть и откуда родилась их ярость. Но вупоеньи любви утоляет страданья Венера, Примесью нежных утех ослабляя боль от укусов, Ибо надежда живет, что способно то самое тело, Что разжигает огонь, его пламя заставить угаснуть.. Опровергает всегда заблуждение это природа. ' Здесь неизменно одно: чем полнее у нас обладанье, Тем всё сильнее в груди распаляется дикая страстность. Пища ведь или питье проникает во внутренность тела, И раз она занимать способна известное место, То и бывает легко утолить нам и голод и жажду. Но человека лицо и вся его яркая прелесть Тела насытить ничем, кроме призраков тонких, не могут, Тщетна надежда на них и нередко уносится ветром. Как постоянно во сне, когда жаждущий хочет напиться И не находит воды, чтоб унять свою жгучую жажду, Ловит он призрак ручья, но напрасны труды и старанья: Лаже и в волнах реки он пьет, но напиться не может, — Так и Венера в любви только призраком дразнит

влюбленных:

Не в состоянъи они, созерцая, насытиться телом,

Выжать они ничего из нежного тела не могут,

Тщетно руками скользя по нему в безнадежных исканыкх.

И, наконец, уже слившися с ним, посреди наслаждений

Юности свежей, когда предвещает им тело восторги

И уж Венеры посев внедряется в женское лоно,

Жадно сжимают тела и, сливая слюну со слюною,

Дышат друг другу в лицо и кусают уста в поцелуе.

Тщетны усилия их: ничего они выжать не могут,

Как и пробиться вовнутрь и в тело всем телом проникнуть,

Хоть и стремятся порой они этого, видно, добиться:

Так вожделенно они застревают в тенётах Венеры, —

Млеет их тело тогда, растворяясь в любовной усладе,

И, наконец, когда страсть, накопившися в жилах, прорвется,

То небольшой перерыв наступает в неистовом пыле.

Но возвращается вновь и безумье и ярость всё та же,

Лишь начинают опять устремляться к предмету желаний,

Средств не умея найти, чтобы справиться с этой напастью:

Так их изводит вконец неизвестная скрытая рана.

Тратят и силы к тому ж влюбленные в тяжких страданьях, И протекает их жизнь по капризу и воле другого; Всё достояние их в вавилонские ткани уходит, Долг в небреженьи лежит, и расшатано доброе имя. На умащенных ногах сикионская обувь сверкает, Блещут в оправе йотой изумруды с зеленым отливом, \ Треплется платье у них голубое, подобное волнам, i И постоянно оно пропитано потом Венеры. Всё состоянье отцов, нажитое честно, на ленты „ Или на митры идет и заморские ценные ткани. ". Пышно убранство пиров с роскошными яствами, игры \ Вечно у них и вино, благовонья, венки и гирлянды. Тщетно! Из самых глубин наслаждений исходит при этом ': Горькое что-то, что их среди самых цветов донимает, ^L Иль потому, что грызет сознанье того, что проводят Праздно они свою жизнь и погрязли в нечистом болоте, Иль оттого, что намек двусмысленный, брошенный «ею», В страстное сердце впился и пламенем в нем разгорелся, Или же кажется им, что слишком стреляет глазами, Иль загляделась «она» на другого и, видно, смеется.

Эти же беды в любви настоящей и самой счастливой Также встречаются нам; а те, что ты можешь заметить,

Даже закрывши глаза, в любви безнадежной, несчастной,

Неисчислимы. Итак, заранее лучше держаться

Настороже, как уж я указал, и не быть обольщенным,

Ибо избегнуть тенет любовных и в сеть не попасться

Легче гораздо, чем, там очутившись, обратно на волю

Выйти, порвавши узлы, сплетенные крепко Венерой.

Но, и запутавшись в них, ты всё-таки мог бы избегнуть

Зла, если сам ты себе поперек не стоял бы дороги,

Не замечая совсем пороков души или тела

И недостатков у той, которой желаешь и жаждешь.

Так большинство поступает людей в ослеплении страстью,

Видя достоинства там, где их вовсе у женщины, нету;

Так что дурная собой и порочная часто предметом •>••*

Служит любовных утех, благоденствуя в высшем почете. \ $ '

Часто смеются одни над другими, вкушая Венеры И,

Милость снискать, коль они угнетаемы страстью позорной, чН

Не замечая своих, немастные, ббльших напастей. ^ Н

Черная кажется им «медуницей», цжшуха — «простушкой». лД,

Коль сероглаза она, то — «Ичллада сими», а худая —,0

«Козочка». Карлица то -- «грацитшш крошечка», «искра». |4

Дылду они назовут «величавой», «достоинства полной»; J4

«Мило щебечет» мика для них, а немая — «стыдлива»; rjjA

Та, что несносно трещит беспрестанно, — «огонь настоящий»;!*

«Неги изящной полна» тщедушная им и больная; чЯ

Самая «сладость» для них, что кашляет в смертной чахотке; бТ

Туша грудастая им — «Церера, кормящая Вакха»;

Если курноса — «Силена», губаста — «лобзания сладость». \ч&;

Долго не кончить бы мне, приводя в этом роде примеры. 3

Но, даже будь у нее лицо как угодно прекрасно, was, 1

Пусть и всё тело ее обаянием дышит Венеры, ло; • -

Ведь и другие же есть: без нее-то ведь жили мы раньше;. to is

Всё, что дурные собой, она делает так же, мы знаем, '

И отравляет себя, несчастная, запахом скверным,

Так что служанки бегут от нее и украдкой смеются. > =»«

Но недопущенный всё ж в слезах постоянно любовник -М

Ей на порог и цветы и гирлянды кладет, майораном ^r i О

Мажет он, гордый, косяк и двери, несчастный, целует, М

Но лишь впустили б его и пахнуло бы чем-то, как тотчас *4

Стал бы предлогов искать благовидных к уходу, и долго

В сердце таимая им осеклась бы слезная просьба;

Стал бы себя упрекать он в глупости, видя, что больше

Качеств он «ей» приписал, чем то допустимо для смертной. Это для наших Венер не тайна: с тем большим стараньем Сторону жизни они закулисную прячут от взоров Тех, кого удержать им хочется в сети любовной. Тщетно: постигнуть легко это можешь и вывесть наружу Все их секреты и все смехотворные их ухищренья, Или, с другой стороны, коль «она» и кротка и не вздорна, Можешь сквозь пальцы, взглянуть ты на слабости эти людские.

Кроме того, не всегда притворною дышит любовью Женщина, телом своим сливаясь с телом мужчины И поцелуем взасос увлажненные губы впивая. Часто она от души это делает в жажде взаимных Ласк, возбуждая его к состязанью на поле любовном. И не могли бы никак ни скотина, ни звери, ни птгщы, Ни кобылицы самцам отдаваться в том случае, если Не полыхала бы в них неуёмно природная похоть И не влекла бы она вожделенно к Венере стремиться. Дй и не видишь ли ты, как те, что утехой друг с другом Сцеплены, часто от мук изнывают в оковах взаимных? На перекрестках дорог нередко, стремясь разлучиться, В разные стороны псы, из сил выбивался, тянут, Крепко, однако, они застревают в тенётах Венеры! И никогда б не пошли на это они, коль не знали б Радости общих утех, что в обман и оковы ввергают.:'=;•" Так что опять повторяю я: утехи любви обоюдны..»: :..\ л-гд

Если в смешеньи семян случится, что женская сила ••••• • *.vfaj

Верх над мужскою возьмет и ее одолеет внезапно, С матерью схожих детей породит материнское семя, Семя отцово — с omifoM. А те, что походят, как видно, И на отца и на мать и черты проявляют обоих, Эти от плоти отца и от матери крови родятся, Если Венеры стрелой семена возбужденные в теле Вместе столкнутся, одним обоюдным гонимые пылом, И ни одно победить не сможет, ни быть побежденным. Может случиться и так, что дети порою бывают С дедами схожи лицом и на прадедов часто походят. Ибо нередко отцы в своем собственном теле скрывают Множество первоначал в смешении многообразном, Из роду в род от отцов к отцам по наследству идущих; Так производит детей жеребьевкой Венера, и предков Волосы, голос, лицо возрождает она у потомков.

Ибо ведь это всегда из семян возникает известных, '; Так же, как лица у нас и тела, да и все наши члены.!,, Дальше: как женщин рождать способно отцовское семя, Ц Так материнская плоть — произвесть и мужское потомство.: i/ Ибо зависит всегда от двохкого семени дети, и И на того из двоих родителей больше походит ^^-_;;', Всё, что родится, кому обязано больше; и видно,, кг.-'»С Отпрыск ли это мужской или женское то порожденье. w.'.m'i И не по воле богов от иного посев плодотворный.;•<;- Отнят, чтоб он никогда от любезных детей не услышал ••,-• Имя отца и навек в любви оставался бесплодным. Многие думают так и, скорбя, обагряют обильной Кровью они алтари и дарами святилища полнят, /..,,, Чтобы могли понести от обильною семени жены. Aft. Тщетно, однако, бо/ам и оракулам их докучают:,Щ,\ Ибо бесплодны чип шишом, чпю иль слишком густое*!$(', Семяу них, иль оно чрамерно пи'куче и жидко. К^, "Жидкое (так как пальнуть к надлежащему месту не может) Тотчас стекает назад и уходит, плода не зачавши; Семя же гуще, из них извергаяся сплоченным больше, Чем надлежит, иль лететь не способно достаточно быстро. Иль равномерно туда, куда нужно, проникнуть не может.^ Или, проникнув, с трудом мешается с семенем женским. •',:•:•'•. Ибо зависит в любви от гармонии, видимо, много. В *":.-.!• Этот скорее одну отягчает, а та от другого >г Может скорей понести и беременной сделаться легче. /.; Многие жены, дотоль неплодными бывши во многих,.м" Браках, нашли, наконец, однако, мужей, от которых Были способны зачать и потомством от них насладиться. Также нередко и те, у ко/о плодовитые жены Всё ж не рожали детей, подходящих супруг находили И свою старость детьми могли, наконец, обеспечить. Крайне существенно тут, при смешеньи семян обоюдном, Чтоб в сочетанъе они плодотворное вместе сливались: Жидкое семя — с густым, густое же — с семенем жидким. Также существенно то, какой мы питаемся пищей, Ибо от пищи одной семена в нашем теле густеют, Наоборот, от другой становятся жиже и чахнут. Также и способ, каким предаются любовным утехам, Очень существен, затем, что считается часто, что жены Могут удобней зачать по способу четвероногих.