И. ГУРВИЧ
АМЕРИКАНСКАЯ ПЕЧАТЬ
I
Нигде в мире периодическая печать не достигла такого развития и распространения, как в Соединенных Штатах. Это было установлено еще статистическим исследованием в связи с X цензом[219][1] (1880 г.). За истекшие двадцать с лишком лет рост американской печати был громадный. Нет закоулка в Америке, куда не заходило бы печатное слово; нет человека, который не читал бы газет; чтение газет рекомендуется даже детям в школе. Печать является здесь более важным воспитательным органом, чем школа. При столь широком распространении печати и при интенсивной конкуренции, которая вынуждает редакторов приноравливаться к вкусам и понятиям читателей, пресса здесь является более или менее верным отражением общественного мнения. Конечно, есть и модифицирующие факторы, – о которых ниже, но при всем том изучение американской печати дает ключ к уразумению социальной психологии американского народа. Приведем, прежде всего, сравнительные данные о количестве и сроках выхода периодических изданий в 1880, 1890 и 1900 гг. Данные эти извлечены из отчетов X и XII цензов (1880 и 1900 гг.) и пополнены сведениями из публикуемых здесь ежегодников и адрес-календарей периодической печати. Преобладающими типами изданий оказываются ежедневные, еженедельные и ежемесячные; на первом плане стоят еженедельные издания. За два десятилетия общее число изданий почти удвоилось, тогда, как население за это время возросло лишь на 50%. Наибольший рост обнаруживают ежемесячные и ежедневные издания; еще быстрее рост газет, выходящих дважды и трижды в неделю, но значительная часть из них лишь перепечатка больших ежедневных газет, предназначаемая для деревенских участков.
Все издания по характеру своему распределялись в 1880 г. следующим образом: Газет........................7892 Других изданий.......2451
Всего ……............ 10343 [221][3]
Из этого видно, что преобладающим типом периодического издания является газета; к этому типу принадлежит и большинство еженедельных изданий; под газетой (newspaper) американский ценз понимает всякое периодическое издание, посвященное, главным образом, передаче текущих новостей. За исключением малонаселенных окраин, нет городка или более или менее значительного села, где не было бы газеты. О распространении местной печати свидетельствует следующая таблица:
В 1880 г. еще около одной пятой всех графств не имело своей местной печати, в 1900 г. таких захолустий уже оставалось не более 4%; число поселений с местными изданиями удвоилось. По данным последнего (XII) ценза, в 1900 г. в Соединенных Штатах считалось 10602 города и селения, в том числе с населением не менее 500 душ – 6284. Следовательно, всякое поселение, в котором было не менее 500 жителей, имело свою газету, но и более мелкие поселки большей частью имели свой местный листок. Средним счетом на каждое поселение приходилось в 1900 г. с лишком по 2 издания, уже в 1880 г. из 4398 городов и селений считалось 1939, т. е. около половины, где было по два издания и более; быстрый рост печати за истекшие два десятилетия заставляет думать, что в настоящее время в большинстве населенных мест имеется по два издания, представляющих обе большие политические партии. В 1880 г. ежедневные газеты выходили в 389 городах и селах, в том числе было одно поселение в Неваде, с населением в 752 души, где выходила одна ежедневная газета, и другое в Аризоне, с населением в 973 души, где выходили две. О развитии периодической печати свидетельствует следующая таблица, показывающая отношение среднего числа расходящихся экземпляров каждого выпуска всех изданий в совокупности к 1000 жителей:
Это значит, что на каждого жителя без различия пола и возраста, включая и грудных младенцев, в 1900 г. приходилось более чем по одному экземпляру периодического издания. В частности, один экземпляр ежедневной газеты приходится на 5 жителей, т. е. приблизительно на каждую семью, один экземпляр еженедельной на двух жителей, т.е. по два на семью, и точно так же один экземпляр ежемесячного издания на двух жителей. Иными словами, большая часть американского населения, кроме газеты, читает еще и какой-нибудь журнал. При таком развитии местной печати последняя совершенно естественно носит провинциальный характер. Даже большие американские газеты, выходящие в Нью-Йорке, Чикаго или Филадельфии, уделяют очень мало места известиям из других городов; читая одни нью-йоркские газеты, вы очень мало знаете о жизни соседней Филадельфии, которая находится только в двух часах езды по железной дороге, и уже совсем ничего не знаете о том, что делается в Сан-Франциско, – разве случится большой пожар, выдающееся своей необычностью убийство или новая политическая партия одержит верх на выборах городского головы или губернатора. Такой уездный характер печати обусловливается всем складом здешней политической и общественной жизни: в местных делах каждый читатель имеет голос, тогда как к тому, что делается на другом конце страны, у него может быть только платонический интерес. Тем не менее, развитие больших городов произвело в этом отношении огромную перемену. Около четырех пятых всех экземпляров ежедневных газет печаталось в десяти наиболее населенных штатах Союза (в 1880 г. – 78,1%, в 1900 г. – 78,9%). В 1880 г. было только 7 газет с обращением свыше 50 тыс. экз., в 1897 г. насчитывалось уже 27 с обращением свыше 75 тыс. экз. Общее число ежедневных газет с обращением свыше 15 тыс. экз. в 1880 г. равнялось 50; в 1897 г. число газет с обращением свыше 17,5 тыс. экз. достигало ужо 131[223][5]. Мало того, ежедневная газета вторгается и в сферу еженедельной; в 1880 г. выходило 804 еженедельных издания ежедневных газет, сверх того 41 издание – дважды в неделю и 41 трижды в неделю; иными словами, почти каждая ежедневная газета выпускала специальное издание, предназначенное для тех отдаленных углов, куда почта не доставляется ежедневно. Такие издания обходятся издателю очень дешево: из ежедневной газеты выбрасывается местная хроника, хроника мелких происшествий, местные объявления и т.п. и набор переверстывается для еженедельного издания, очень часто даже без перемены формата. Подписная цена обыкновенно очень низка – редко более одного доллара в год. Понятно, эти издания успешно конкурируют с местными еженедельными газетами: среднее обращение первых достигало в 1880 г. 5317 экз., а последних – лишь 2125 экз. Средний размер ежедневной газеты равнялся в 1880 г. 48 страницам обыкновенного книжного формата, т.е. приблизительно 6 страницам русской ежедневной газеты, а размер еженедельной газеты – 37 страницам книжного формата, т. е. приблизительно меньшим русским ежедневным газетам. Но с тех пор большие газеты в Нью-Йорке, Чикаго, Филадельфии, Бостоне, Сент-Луи, Балтиморе, Сан-Франциско, Вашингтоне и других городах разрослись до чудовищных размеров. В ежедневном издании такой газеты обыкновенно 12 страниц в 7столбцов, а воскресный номер – это целая книга. Несмотря на такую конкуренцию, местная ежедневная печать обнаруживает более быстрый рост, нежели пресса больших центров. Это видно из следующей сравнительной таблицы развития печати в 19 больших городах, в которых уже в 1880 г. было свыше 100 тыс. жителей, и во всех остальных городах и селениях:
Эта таблица обнаруживает децентрализацию ежедневной печати; почти весь прирост числа изданий приходится на провинциальную печать: среднее обращение провинциальных газет возросло в той же пропорции, как и обращение больших газет, относительно же круг читателей провинциальной печати расширился на счет большой прессы. Объяснение этому явлению, находящемуся, по-видимому, в противоречии с общей тенденцией американской социальной жизни, мы находим в том, что процент роста ежедневной печати за оба десятилетия совпадал с процентом роста городского населения на счет сельского[224][6]. Развитие местной печати, невзирая на конкуренцию больших ежедневных газет, выходящих в крупных центрах, объясняется тем, что она удовлетворяет специальной потребности, о чем уже было сказано выше. Ежедневная газета, выходящая в большом местном центре, не может давать местных новостей, – последние составляют удел местной прессы. Ограниченность района последней обусловливает собою форму ее организации. По данным X ценза, совокупный персонал редакций и сотрудников всех периодических изданий составлял 16,6 тыс. человек, т.е. средним счетом по 1½ человека на издание. Большинство изданий принадлежало к тому типу, который здесь в насмешку называют «однолошадными газетами» (one hoss paper в простонародном произношении вместо – one horse paper). Такие газеты обыкновенно основываются наборщиками; издатель сам же и редактор, и наборщик, и печатник. Многие издания подобного рода обходятся совсем без наемного труда; редактору-издателю помогают его дети. На основание такой газеты требуется самый ничтожный капитал, не более 500 долларов; притом же и шрифт, и печатный станок, и бумагу можно получить здесь в рассрочку. Многие из местных изданий имеют кочевой характер. Предприимчивый наборщик, а часто наборщик, оставшийся за штатом вследствие введения наборной машины, основывает газету и типографию в городке или селении, где до того не было ни той, ни другой. Расчет на типографские заказы составляет немаловажное соображение: при огромном развитии всякого рода общественных учреждений – обществ взаимопомощи, кооперативных обществ, клубов, политических союзов, церковных попечительств и т.п., спрос на всякого рода объявления огромный; сверх того, постоянно наезжают то купцы с «распродажами», то странствующие труппы актеров, цирки и прочие; наконец, в каждом графстве есть казенные объявления. Посидит такой редактор на одном месте, не повезет – он укладывает свои пожитки и едет искать удачи в другом месте. Само собою, разумеется, что скудости материальных средств соответствует и скудость содержания местной прессы. Вот что мы читаем об этом в статистическом обзоре X ценза: «Некоторые из вопросных бланков, выполненных собственноручно издателями и возвращенных в бюро ценза, обнаруживают крайнее невежество» (стр. 93). Последнее, впрочем, как мы увидим, справедливо и по отношению к большой печати. Главным источником газетного дохода являются объявления. Газеты здесь так дешевы, что розничная продажа и подписка окупают лишь расход на бумагу[225][7]. В захолустной глуши самым надежным видом объявлений представляются газетные объявления. «Во многих городах и графствах из-за них идет непрекращающаяся борьба; раздача их определяется партийными соображениями; в этом – объяснение тесной связи между политическими партиями и прессой и препятствие развитию независимой печати» (там же, стр. 87). В 1880 г. две трети всех газет были официозами той или другой партии. «Официальные» органы партии, т.е. такие, которые находились бы под непосредственным контролем партии, в Америке вывелись. Исключение составляют только социалистические партии, у которых есть свои «официальные» органы, но и те плохо прививаются: независимая социалистическая газета «Appeal to Reason», составляющая частную собственность издателя и не подчиненная ничьему контролю, расходится в большем числе экземпляров, чем все остальные социалистические газеты, вместе взятые. Приводим из статьи Вилкокса таблицу, показывающую распределение по политическим оттенкам 135 важнейших ежедневных газет в конце 1890-х годов:
Республиканских.................................... 42 Демократических.................................... 29 «Независимых» республиканских.…........ 9 «Независимых» демократических..…...... 11 Вполне независимых....................…........ 44
Всего......….................. 135
Таким образом, одна треть больших ежедневных газет совершенно свободна от партийного ярма; если же прибавить сюда и «независимые» республиканские и демократические газеты, т.е. такие, которые отстаивают политику той или другой партии, не обязываясь защищать всякую гнусность, совершенную партией или ее вожаками, тогда независимых газет окажется около половины. Если материальную основу политической зависимости прессы составляют казенные объявления, то эмансипация части большой ежедневной прессы от подчиненности политиканам обусловлена тем, что в ее бюджете казенные объявления отошли на задний план. Это доказывается цифрами, которые мы находим в цитированной статье Вилкокса. Он взял 147 газет, выходящих в 21 городе, и вычислил распределение по отделам содержания их за неделю. Оказалось, что в среднем счете под объявление отдано было 32,1% газеты, на казенные же в том числе только 2%, иными словами, казенные объявления составляли только 6% всех объявлений. Но этот процент подвержен был значительным колебаниям в зависимости от распространенности газеты, как видно из следующей таблицы:
Мы видим отсюда, что с ростом газеты падает значение для нее казенных объявлений: мелкие газеты извлекали из этого источника в десять раз больше дохода, нежели крупные. «New York Journal» совсем не имел казенных объявлений, в «Chicago Times Herald» они занимали 0,5% всего объема, а в «San Francisco Chronicle» – только 0,1%. Но освобождение от партийного подхалимства покупается ценою порабощения частной рекламе, которая оказывает еще более деморализующее влияние на прессу. Объявления печатаются на всякой странице, вперемежку с известиями и статьями. Некоторые объявления пишутся в форме занимательных рассказов, и, только прочитавши все, вы в конце находите адрес торговой фирмы, из которого вы узнаете, что имеете дело с рекламой. Но цель достигнута, – вы прочитали рекламу до конца. Конечно, в большой газете опытный глаз сразу отличит по печати рекламу от обыкновенных известий; но в захолустной газете шрифт так однообразен и плох, что сразу и не отличишь. Есть здесь особый род объявлений, так называемые «редакционные заметки», – «редакция продает за деньги свое одобрение», как выражается отчет ценза (стр. 89). Давление капитала, особенно крупных акционерных обществ, на прессу через посредство объявлений громадно. Таким образом, вследствие естественного подбора огромное большинство американских газет – прислужницы капитала и господствующих партий. Дешевая популярная газета, коммерческий расчет которой – в симпатии масс, вынуждена прибегать к поддержке другого рода объявлений, так называемых «медицинских». Это реклама разного рода патентованных лекарств от всех болезней и объявления специалистов по так называемым «женским болезням». По вычислению Вилкокса, так называемые «медицинские объявления» составляют в среднем для 147 газет около одной восьмой части всех объявлений. Чикагская газета «Dispatch» несколько лет тому назад избрала своею специальностью объявления домов терпимости. В конце концов, федеральные власти возбудили против редактора-издателя уголовное преследование, и он угодил на два года в тюрьму. Не нужно думать, однако, что подобные объявления составляют исключительную принадлежность уличной прессы, – и здесь не обходится без конкуренции больших газет. Пионер американской сенсационной прессы «New York Herald» имеет специальный отдел «личных» объявлений (personal), которые мало чем отличаются от чикагской «Dispatch». Вот образчик: «Замужняя дама 29 лет ищет дружбы господина, который в состоянии оказывать ей материальную помощь». Адрес указан в конторе газеты. Говоря о рекламе, необходимо также упомянуть о зазывательстве американских газет. Здесь «аржаная каша сама себя хвалит» во всех отраслях деятельности, а потому газетное самовосхваление никого не поражает. К нему прибегают решительно все газеты, даже претендующие на респектабельность. Сенсационные газеты прибегают ко всяким средствам, чтобы обратить на себя внимание; например, года два тому назад «New York Journal» послал двух гимназистов в кругосветное путешествие в противоположных направлениях, (они побывали и в России) и ежедневно печатал телеграммы о том, где они ели яичницу с колбасой; в то же время здесь был назначен приз тому, кто пришлет точный ответ, где и когда они встретятся. Понятно, тысячи людей следили с напряженным вниманием за движениями юных путешественников и покупали газету. Такие рекламы по силам только крупным газетам. Таким образом, все способствует концентрации в области ежедневной печати и успешной конкуренции большой прессы с местною еженедельною печатью. Тем не менее, потребность в местной газете и в то же время безвыгодность ее для издателя отмежевали эту область мелкому предпринимателю. Но и здесь вторжение капитала уже весьма ощутительно. Тут имеются компании, которые печатают внутреннюю сторону газетного листа и продают ее местным газетам; местный редактор выполняет наружную сторону листа местными известиями, передовыми статьями, заметками и местными объявлениями. Такие полулисты продаются издателям, чуть ли не по цене бумаги; главная выгода компании в доходе с объявлений, которые она печатает на внутренней стороне листа. Первое такое учреждение основано было на западе, в Милвоки, еще в 1864 г. В 1880 г. таких компаний считалось 21; они снабжали печатной бумагой 3238 изданий, в том числе 32 ежедневных и 3089 еженедельных; стало быть, около половины всех еженедельных газет до известной степени находилось в руках 21 компании. На каждую компанию приходилось по 150 газет. Это были все мелкие газетки, печатавшиеся, средним числом, в количестве 600 экземпляров; следовательно, каждая компания имела круг читателей в 90 тыс. человек, считая по одному читателю на экземпляр. С тех пор это дело значительно разрослось и подверглось дальнейшей централизации. В 1900 г., по данным переписи, таких газет было 7749. Одна компания печатала круглым счетом 2600 газет; в своей рекламе она объявляла, что ее полулисты расходятся в 8 млн. экз. Затем другая компания имела свыше 1800 газет, третья составляет синдикат из 9 мелких компаний и имеет, в общем, около 1500 газет. В большинстве случаев это не более, как макулатура: «очень немного такого рода газет, которые делали бы честь отечественной печати», – читаем мы в статистическом обзоре ценза (стр. 95). Помимо этой концентрации сверху, происходит еще и концентрация снизу: в гуще населенных местностей несколько газет для окрестных местечек издается тем же самым издателем и печатается в одной и той же типографии; меняется только заголовок и столбец чисто местных новостей или, вернее, сплетен, которыми наполнена всякая местная газетка. Видное место отводится новостям, вроде нижеследующих: «госпожа Смит с детьми, из Нью-Йорка, гостит теперь у своего брата, господина Джонза». Ни госпожа Смит, ни господин Джонз решительно ничем не замечательны; господин Джонз обыкновенный фермер – по-нашему «крестьянин-собственник», а госпожа Смит – базарная торговка; но господин Джонз, видите ли подписчик, и долг редактора оказать ему почет и уважение. Свадьбы, родины, крестины, именины – все это события, которые с подобающею подробностью заносятся в столбец «светских новостей». Вот эта-то местная хроника и составляет единственное отличие между местными газетками, выходящими из одной и той же типографии. Ежедневные газеты, как мы видели, редко пользуются отпечатанными полулистами. Но и здесь процесс централизации подвинулся очень далеко. Самую крупную статью расхода составляют телеграммы. Все иногородние известия доставляются по телеграфу, – корреспонденция по почте здесь не в ходу. Поэтому издание утренней газеты требует огромных затрат на телеграммы. Существующее здесь телеграфное агентство, Associated Press, – в полном смысле слова трест. Это союз издателей больших ежедневных газет, которые пользуются исключительным правом на получение телеграмм; новой газете это право может быть предоставлено лишь с согласия других известных газет. Это равносильно фактическому запрещению основания новых утренних газет. Пробовали с телеграфным агентством бороться судебным порядком. В Чикаго суд признал его противозаконной стачкой; в Нью-Йорке, напротив того, в нем не усмотрено было ничего противозаконного. Но дело в том, что сила агентства в огромном капитале, который требуется для учреждения другого такого же предприятия, а если найдется капитал, то спустя некоторое время конкуренты придут к соглашению. Так случилось недавно с United Press, которая после нескольких лет успешной конкуренции слилась с Associated Press. Благодаря телеграфной монополии, большинство ежедневных газет – вечерние газеты. С 1890 по 1900 г. число утренних газет возросло с 559 до 595, вечерних же – с 1051 до 1631; т.е. за целое десятилетие основано было только 36 утренних газет, тогда как вечерних за то же время основалось 580. Вечерние газеты перепечатывают телеграммы из утренних и послеобеденных газет. De facto[226][8], таким образом, весь репортаж в руках одного могущественного треста. Если политические партии считают важной поддержку мелкой местной газетки, то нетрудно себе представить, какое значение для большой политической партии имеет доброжелательство подобного треста: умолчать об успехах враждебной партии, преувеличить шансы другой, где прикрасить, где затушевать, все это приемы, которыми здесь не брезгает в политической борьбе решительно ни одна партия, не исключая и самых ультра-передовых. Что Associated Press находится в тесном союзе с Республиканской партией, ни для кого не тайна; против этого агентства раздаются громкие обвинения в пристрастной передаче известий. Единственное средство борьбы с этой тактикой – содержание штата специальных корреспондентов; но это по силам только самым большим газетам. Таким образом, и это способствует росту больших газет насчет мелких утренних газет. Большие газеты в Нью-Йорке, Чикаго, Филадельфии, Бостоне расходятся в сотнях тысяч экземпляров. Необходимо еще упомянуть о других формах газетных синдикатов. Местная хроника происшествий, судебная хроника, кроме causes célèbres, и т.п. составляются в больших городах местными синдикатами и передаются во все местные газеты. Есть затем синдикаты для поставки фельетонов, статей по текущим вопросам, финансовым, политическим, социальным, городского хозяйства и т.п. Но эти синдикаты не имеют характера монополий; это частные предприятия, доставляющие газетный материал по низкой цене всякому, кто заплатит. Этим пользуются в особенности мелкие провинциальные ежедневные газеты. Таким образом, и здесь проявляется процесс централизации. Все предыдущее относится к редакционному отделу. В конторской части централизация проявляется еще резче. Подписки на большие ежедневные газеты, собственно говоря, не существует: они расходятся почти исключительно в розничной продаже. Дело это организовано следующим образом. По выходе газеты ее немедленно хватают разносчики, большею частью мальчики с десятилетнего возраста, часто и меньше. Кроме того, в отдаленные кварталы газета развозится по лавочкам, торгующим газетами; в некоторых больших городах есть уличные лотки, на которых продаются газеты; торгуют газетами и в книжных и писчебумажных лавках, и в табачных лавочках, и в аптеках и т.п. Большею частью, однако, конторы газет этим не занимаются сами, а предоставляют дело особым компаниям, которые берут на себя доставку газет различным торговцам, городским и иногородним. Для газет это удобнее, так как избавляет от излишнего счетоводства, переписки и т.п. Наглядное представление об организации продажи газет дает следующая таблица, извлеченная из книг нью-йоркской газеты «Sun» за один день в 1880 г. (год X ценза):
Продано в конторе................................. 792 экз. Продано разносчикам........................ 12 237 экз. Послано загородным газетчикам …... 14 443 экз. Послано по почте газетчикам............... 5221 экз. Послано через компании.......…........ 101 165 экз.
Итого...................... 133 858 экз.
Таким образом, три четверти всей розничной продажи сосредоточено в руках нескольких компаний. Скажем теперь несколько слов о периодических изданиях на иностранных языках. Большой процент пришлого населения, которое во многих больших городах включает большинство всех взрослых жителей, понятно, создает потребность в периодической печати на иностранных языках. В 1880 г. в Соединенных Штатах выходило 799 изданий на 15 иностранных языках, и за истекшие 20 лет иноязычная пресса значительно разрослась. В 1900 г. выходили периодические издания на 25 языках. Русским изданиям в Америке не повезло. Русское печатное слово здесь имеет давнюю историю. По приобретении Аляски американское правительство в течение нескольких лет издавало официальный листок «The Alaska Herald» на английском и русском языках. По прекращении этого листка редактор русского отдела его, о. Гончаренко, выпустил несколько номеров, но за отсутствием русских читателей издание прекратилось. Русско-еврейская эмиграция перебросила в Америку много интеллигентных евреев, получивших образование в русских средних и высших учебных заведениях. В конце 1880-х годов и в первой половине 1890-х годов затевались в разное время русские газеты, но все они прекратились по недостатку средств. На удовлетворение взыскательного вкуса интеллигентного читателя требовались средства, которых не могла дать подписка и продажа в количестве 1500 экз. при американских ценах на газеты. Еврейская же масса имеет свою еврейскую печать. В настоящее время в Нью-Йорке выходит еженедельный листок «Русско-американский церковный вестник», который издается русским епархиальным ведомством. Листок печатается в 1000 экз. и распространяется духовными властями среди православных русин. Отметим три издания на индейских наречиях – 2 ежемесячных и 1 еженедельное; они расходятся приблизительно в 3000 экз. И в среду этих полукочевых сынов природы американская культура вместе с водкой и сифилисом принесла газету! Особое место среди инородческой печати занимает негритянская пресса. Негры или, вернее, цветнокожие – парии американского общества. На юге в течение последнего десятилетия у них отняли все политические права; в гражданских правах они, правда, не ограничены, но общественный остракизм закрывает им доступ не только к свободным профессиям, но и к лучше оплачиваемым отраслям физического труда. И все же прогресс, сделанный этой гонимой расой, только 40 лет тому назад вышедшей из рабства, по сравнению с которым меркнут все худшие злоупотребления нашего крепостничества, поистине изумителен. Сорок лет тому назад на юге еще преследовали людей, которые учили негров грамоте. В 1901 г. в Соединенных Штатах было 139 периодических изданий, отстаивающих интересы цветнокожих при исключительном участии негров-сотрудников. В том числе есть ежемесячный журнал «The Colored American Magazine» с 15 тыс. подписчиков, одна еженедельная газета, выходящая в Чикаго, с такою же приблизительно подпискою (свыше 12,5 тыс. экз.), и даже одна ежедневная газета в Вашингтоне, имеющая до 1000 подписчиков. В общей сложности, нужно полагать, специально-негритянская печать имеет не менее 200 тысяч подписчиков. Само собою, разумеется, что цветнокожие читают и общие газеты и журналы.
II
На этом мы покончим с внешней, описательной стороной и перейдем к содержанию и характеру американской печати. Предоставим слово обозревателю ее в юбилейном выпуске двухнедельного критико-библиографического обозрения «The Dial»: «Большинство (больших газет) ищет лишь сокровенной тропы к карманам публики. Их основатели и руководители готовы на что угодно, лишь бы удовлетворить тому, в чем они видят вкус или безвкусие публики... Способные люди готовы проституировать свои таланты; люди, по-видимому, почтенные продают свою совесть и убеждения, чтобы найти эту извилистую тропу». Воскресные «журнальные» приложения («Sunday Magazines») к ежедневным газетам обозреватель характеризует, как «настоящие магазины взрывчатых веществ, имеющих весьма смутное сродство с искусством и литературой, но обладающих некоторыми неприятными свойствами лиддита, если позволительно сравнение зловония невещественного с вещественным»[227][9]. В этой характеристике нет ни капли преувеличения. Большая ежедневная газета стремится заменить читателю и журнал, и финансовое обозрение, и книгу, словом, берет на себя роль всеобщего поставщика духовной пищи. За вычетом одной трети объема на объявления, в ежедневном издании остается 8 страниц мельчайшего шрифта (бриллианта), а в воскресном, по меньшей мере, втрое больше. Это выходит по целой книге в день. Американская печать ставит высшим критерием рыночный закон спроса и предложения: газета не пытается воспитывать читателя, а приспособляется к «вкусу или безвкусию» читателя. Поэтому по содержанию газеты можно судить о том, чего требует читатель. Вилкокс приводит следующее определение «дельного редактора газеты», которое принадлежит прежнему редактору большой сэнт-луиской газеты «Globe-Democrat», – эта газета расходится ежедневно в 90 тыс. экз., а еженедельное издание в 140 тыс.: «самый дельный редактор это человек, который лучше всех знает, где сейчас начнется пандемониум, и уже заранее запасся репортером на месте» (стр. 81). Таково руководящее правило сенсационной, так называемой «желтой» печати. Что желтая печать имеет больший успех в публике, чем более солидные газеты, показывает следующая табличка, составляющая резюме исследований Вилкокса по этому вопросу:
Эти 92 газеты выходят в главных городских центрах; среди наиболее распространенных газет оказывается вдвое больше желтых, чем других; среди менее распространенных – втрое больше последних, чем желтых. Ясно, что желтая газета побеждает. Что же такое желтая газета? Наша «Краса Демидрона» об этом дает лишь самое отдаленное и несовершенное представление. Самое видное место в такой газете занимает хроника преступлений и скандалов, затем душевные и плохенькие иллюстрации. Вилкокс произвел тщательный учет содержания за неделю 117 главных газет, выходящих в 21 городе, и приходит к следующим результатам. Объявления занимали 32,1% всего объема; из остающихся 67,9% новости занимали 55,3%, на все остальное оставалось лишь 12,6%, т.е. менее одной пятой всего содержания газеты. Так как газеты взяты за время испанско-американской войны, то совершенно естественно, военные известия занимали первое место – 17,9%. За вычетом военных известий и объявлений, обычное содержание газеты распределится следующим образом (вычисление процентов сделано мною):
Таким образом, четыре пятых газеты отводится новостям дня, но на торгово-промышленные известия, политику и иностранные известия отводится вместе 31,6%, а на спорт, преступления и скандалы, сплетни, – сюда же относятся и иллюстрации, – и другой вздор, не поддающийся классификации, 49,4%, т.е. половина газеты. Самое последнее место уделяется иностранным известиям, около столбца ежедневно, который обыкновенно состоит из одних телеграмм и не дает никакого понятия об иностранной жизни. Без всякого преувеличения, из получаемой мною второстепенной русской газеты я узнаю больше о том, что делается в Западной Европе, нежели из нескольких больших нью-йоркских и вашингтонских газет, которые я просматриваю ежедневно. Литературный отдел занимает столько же места, сколько описание бального платья госпожи Астор, список гостей, приглашенных на вечер к госпоже Вандербильт, описание ванной госпожи Огден Милз и т.п. Спорт, не считая иллюстраций, занимает больше места, чем передовые статьи; иллюстрации рисуют кулачного бойца во всех выдающихся позах и сопровождаются обстоятельным описанием, исполненным тончайших подробностей, как «парнюга» Мак Кой «звезданул под микитки» Яшку такого-то, и как и куда Яшка «заехал» (landed) ему левой, и как тот, изловчившись, «саданул» Яшку и проч., – тут целая «научная» (scientific) терминология! Приведенные процентные отношения – средние для 147 газет, но они подвержены резким колебаниям в частных случаях. Распределяя газеты по степени распространенности, мы получаем следующую весьма поучительную таблицу:
Из этой таблицы видно, что, чем лучше расходится газета, тем меньше внимания она уделяет политике и руководящим статьям и, наоборот, тем больше места она отводит хронике преступлений, скандалам и иллюстрациям. В Америке, как и в древнем Риме, чернь требует «зрелищ». Тот же автор дает распределение 703 передовых статей (в среднем по 5 статей на каждый номер) по содержанию. Около половины было посвящено войне (344), из остальных – около двух третей (218) политике, прочие – другим предметам. Но редакционные мнения еще во времена Токвиля ни во что не ставились в Америке; это положение с тех пор не изменилось. Оно и понятно. Всякий знает, что мнения газеты продиктованы не убеждением, а коммерческим расчетом. Газетные статьи здесь анонимны, читатель не знает про автора и автор не чувствует никакой нравственной ответственности за то, что он пишет. Газетный сотрудник и даже редактор – литературный батрак, нанятый затем, чтобы делать всякую работу, какую укажет хозяин. О личных убеждениях литератора здесь не справляются; умеешь писать по заказу на заданную тему в таком духе, как велят, – вот и все, что нужно! Оставляя вопрос об убеждениях, нужно сказать, что преподносимый публике из-за редакционного прилавка литературный товар и добротностью не отличается. Причины лежат в постановке газетного дела. Редакция большой ежедневной газеты – фабрика новостей и общественного мнения, с сотней-другой постоянных литературных рабочих и строго проведенным разделением труда. Сторонние сотрудники – литературные кустари, как у нас, – здесь редкое исключение. Литературный фабричный начинает с литературных мальчиков и при благоприятных условиях и умении приспособляться – «применительно к подлости», как говорит Щедрин, – мало-помалу доползает до редакторского местечка. Очень редкие до поступления в газетное «заведение» получили какое-нибудь образование; среди редакторов больших газет люди, учившиеся в гимназии (колледже), а тем паче в университете, – исключения. Эксплуатация репортерского труда хуже, чем на других фабриках, потому что рабочий день репортера не имеет пределов: репортер должен быть на бегу или начеку во всякое время дня и ночи. Когда же тут пополнять свое образование? Очевидно, научиться из передовых статей можно немногому. Простительно, если масса читателей не особенно ценит их в газете. Газета не учитель, не истолкователь явлений, а протоколист, рапортующий читателю о текущих происшествиях. Но и в этой роли газета, беспристрастно говоря, не исполняет своей обязанности. Вилкокс разделяет все известия на две категории: общие и специальные. Последние состоят из торгово-промышленных и биржевых известий, спорта и светских сплетен. «Общие известия сообщаются неточно и часто неверно; специальные известия передаются точно и на них полагаются в делах»[228][10]. Таким образом, только справочные известия торгово-промышленного характера, новости спорта и светские сплетни заслуживают доверия в газете. Иному читателю покажется неясным, какие «дела» делаются на основании известий о спорте и светских событиях. Это очень просто. Здесь идут азартнейшие пари за того или другого кулачного бойца, гребца, скакуна и проч.; состязание двух знаменитых бойцов, двух университетов в игре в мяч, велосипедная гонка – это события такого же всепоглощающего интереса, как выборы президента республики. В пари принимают участие сотни тысяч людей всех общественных положений. В каждом порядочном кабаке есть юзовский телеграфный приемник, на котором непрерывно разворачивается лента с телеграфными известиями о ходе состязаний. Перед окнами редакций желтых газет на высоте пятого этажа выстраивается помост с гигантской черной доской, на которой поминутно пишутся полуаршинными буквами последние известия с театра Действий. Перед зданием целый день стоит непроходимая толпа народу. Каждый час выпускаются «экстренные» издания с магическими формулами, напечатанными вершковыми литерами: Harvard – 15, Gale – 11. Газеты расходятся, «как горячие блины» (like hot cakes). А светские события? Всякая американка любит наряжаться; богатые заказывают себе платья у знаменитых портных обоих полушарий, а бедные и среднесостоятельные шьют себе сами, – американская образованная женщина не считает ниже своего достоинства шить на себя и на детей; прочитает она в газете подробное описание лифа госпожи Гульд или рукавов мисс Дэйзи Лайтер, обыкновенно написанное с тонким знанием дела, – тут же еще и иллюстрация, – вот она и сошьет себе и своей дочери платье ничуть не хуже. Миллионерши платят за покрой, за фирму портного и за свой собственный сан; года три-четыре тому назад, во время стачки дамских портных в Нью-Йорке, к ужасу цариц бомонда, выяснилось, что фешенебельные портные поставляют им материал, вполне доступный по цене обыкновенным смертным. Как видите, в светских новостях есть чисто деловой интерес. Это – своего рода демократическое равенство, которое, по определению ирландца в известном анекдоте, заключается в том, что здесь «один человек не хуже другого, и даже лучше» (one man is as good as another and even better). Что же касается до других новостей, то кому, в самом деле, какая забота, все ли правда в какой-нибудь скандальной истории, или нет? Это читается как пикантный роман, – главное, было бы занятно и чтобы оно появилось раньше, чем в другой газете, – куда там гоняться за правдой! Отделом новостей во всякой большой газете заведует особый редактор – «городской редактор» (city editor). В газете «Brann's Iconoclast» за 1898 г. находим характеристику типического городского редактора, принадлежащую перу старого редактора, который тридцать лет работал в больших газетах Нью-Йорка, Бостона, Чикаго, Сан-Франциско и др. Из каждой строчки этой статьи дышит наболевшее чувство человека, вынужденного из года в год попирать свое чувство человеческого достоинства из-за куска насущного хлеба. «Чтобы сделаться городским редактором, нужно предварительно пройти через стадию репортера. Нужно быть из того сорта репортеров, которые идут в гору, благодаря искусству добывать новости. Для этого он должен доставать новости всяким способом, каким только возможно. Репортер, в котором таятся задатки городского редактора, репортер, который стремится выйти в городские редакторы, не задумается подслушивать в замочную скважину, спрятаться под кровать, украсть бумаги, лгать без зазору, и готов снести какое угодно унижение и оскорбление... Такие личности держат в своих руках репутацию граждан – мужчин и женщин. От помещения доставленных им известий их не удержит ни жалость, ни чувство справедливости. Все зависит исключительно от того, способна ли жертва дать отпор. Если известие компрометирует человека богатого или влиятельного, то оно будет обойдено молчанием; если же дело идет о человеке маленьком, то как бы оно ужасно ни было, появление его так же неизбежно, как восход и заход солнца. Городской редактор, прежде всего, заботится о целости своей шкуры. Удостоверившись в том, что заинтересованное лицо не в силах упрятать его в тюрьму или добиться, чтобы ему дали по шапке, он сдает известие в печать. Что он этим, быть может, губит человека, женщину, целую семью, – в его глазах весит меньше перышка. Он даже не справляется, правда ли это: довольно, если оно правдоподобно. Сколько раз на моих глазах репортеру приказывали написать целый столбец о какой-нибудь несчастной покупательнице, которую накрыли на краже в магазине мод. И зато сколько раз мне приходилось видеть, с какой поспешностью выбрасывалось сообщение о «клептомании» важной дамы! Сколько раз мне доводилось видеть жестокие заголовки жирными литерами о том, как какая-нибудь прикащица сбилась со стези добродетели! И сколько случаев я знаю, что местная хроника не заключала в себе ни намека о пьяном дебоше знатной дамы, о котором трубил весь город, – потому что муж ее помещает крупные объявления в газете... Городской редактор – кабальный холоп заведующего конторой, во-первых, потому, что он боится потерять место, если станет перечить человеку, который доставляет средства, чем платить жалованье, а во-вторых, потому, что он сам в глубине души убежден, что цель и миссия газеты – прежде всего наживать деньги, а затем уже быть приличным органом печати». Отсюда до прямого шантажа – только один шаг. В Чикаго одно время на этом поприще подвизалась вышеупомянутая газета «Dispatch». Явится, бывало, сотрудник этой газеты к намеченной жертве, представится и предъявит корректуру «статьи» биографического характера: «Потрудитесь-де просмотреть, все ли здесь верно изложено». Обыкновенно это приводило к искомому результату: жертва покупала молчание за деньги. Если такие формы шантажа исключительны, то есть другая, более мягкая, форма, которая составляет нормальное явление; жертвы ее – служители искусства. За отчеты о спектаклях, концертах, картинах, за портреты артистов и артисток с последних взимается определенная плата. Не заплатишь – обойдут молчанием.
III
Такова ежедневная пресса. Мы видели, что в Соединенных Штатах большое развитие получили журналы: здесь, можно сказать, всякий читает журнал. Журналов в русском смысле здесь нет; несколько приближается к типу русского журнала только «Atlantic Monthly». Этот журнал, основанный в Бостоне в 1857 г., когда-то пользовался большой популярностью, но в последнее время подписка его значительно упала. Тип общего журнала, дающего и беллетристику, и научные, и публицистические статьи, очевидно, осужден на исчезновение; рыночный спрос создал дифференциацию ежемесячников, трехмесячников и проч. на журналы для легкого чтения, неизменно иллюстрированные, публицистические и научные; среди последних дифференциация проведена еще дальше: есть журналы философские, этические, экономические, естественно-научные и проч. Рассмотрим все эти типы по порядку. На первом плане по числу читателей стоят дешевые ежемесячные издания романов, выходящие в размере от 1 до 2 листов (16–32 стр.) формата русских еженедельных изданий; подписная цена на эти «журналы» от 25 до 50 центов в год. Подписка на эти шесть наиболее распространенных изданий превышает 2,2 млн. экз.; есть еще много других. Таким образом, не менее двух с половиной миллионов экземпляров «журнальной» литературы, которою питаются читатели, – просто-напросто так называемые «detective stories», или «полицейско-сыщиковские романы», как покойный Зайцев выразился когда-то о «Петербургских трущобах». В Америке предубеждения против сыщиков не существует. В вагонах городской железной дороги в Нью-Йорке вы можете прочесть объявление издательской фирмы «G. В. Lippincott Сo» под заголовком, напечатанным жирными красными литерами: «Что сыщики говорят»; далее следуют отзывы бывшего филадельфийского полицеймейстера и заведующего одним из многочисленных здесь частных сыскных агентств о какой-то повести, напечатанной в продаваемом этой фирмой журнале «Lippincott's Magazine». «Это одна из лучших сыскных повестей, какие я когда-либо читал», – пишет первый; «что более всего поразило меня, это знакомство автора с сыскным делом», – говорит другой. Издатели, платящие крупные деньги за объявление в вагоне, очевидно, знают, что это хорошая реклама для привлечения публики. Одна из наиболее распространенных ежедневных газет прямо называется: «Вустэрский шпион». Следующее место занимают ежемесячные иллюстрированные журналы. Самый распространенный из них – «Munsey's Magazine»; этот журнал основан позже других известных ежемесячников той же категории и за 15 лет своего существования достиг цифры в 615 тыс.подписчиков (в сентябре 1901 г.). Посмотрим содержание одной книжки этого журнала. Книжка открывается статьей о предстоящей коронации английского короля. Статья состоит из ряда картинок и описаний выдающихся исторических зданий Лондона, с анекдотическими подробностями о прежних коронациях, и заключается размышлением о значении предстоящего торжества, как выражении «тенденции современной истории вообще и англо-саксонского развития в особенности». – «Британская корона ныне – символ Британской Империи, – говорит автор. – Более того, она представляет собою ту общую связь, которая объединяет это великое «разнородное целое» с его обширною территориею и многочисленными народностями, с его многообещающим будущим. В 1837 году королева Виктория короновалась, как номинальная правительница двух островков в северных морях. В 1902 году государственные мужи и воины из Канады и Австралии, из Индии, из колоний и владений во всех странах света, собираются в Вестминстер, чтобы приветствовать ее сына, как владыку всемирной империи». Затем заметка: «Сильный человек в сенате» – около страницы, портрет – тоже около страницы; этот «сильный человек» – сенатор Элкинз, железнодорожник и гешефтмахер[229][11], замешанный во всех хищениях испанско-американской войны; заметка прочит его в преемники Розевелту. Далее: «Биржевой король», с портретом, всего полторы страницы, – краткая характеристика Джеймза Кина, главного специалиста по части биржевой игры. Остальное – смесь, состоящая из мелких заметок газетного характера о хозяйках частных приемов, оказанных принцу Генриху прусскому, о воспитании наследных принцев, о дочери президента и дочерях министров, о театральных звездах и т.п. Все это не более, как объяснительный текст к иллюстрациям, в которых самое главное – дамские туалеты. Единственная статья во всей книжке, стоящая внимания, это – коротенькая заметка в две с половиною страницы: «О светских женщинах», где автор слегка осмеивает претензии цариц «салонов», с их болтовнёю об искусстве и литературе и погонею за знаменитостями. Остальное, около 90 страниц, занято романами, рассказами, анекдотами и стихотворениями, в которых вы напрасно стали бы искать, какого бы то ни было содержания или смысла, – романтического, реалистического, символистического, декадентского или какого угодно. Таков самый распространенный журнал. Остальные общие журналы можно разделить на две категории: иллюстрированные с беллетристикой и общественно-политические без беллетристики и иллюстраций. По сведениям ежегодника периодической печати («Annual»), журналы первой категории расходились в сотнях тысяч экземпляров. Журналы второй категории – «North American Review», «Forum», «Arena», «Popular Science Monthly», по сведениям адрес-календаря периодической печати («Directory»), расходятся в количестве не свыше 12,5 тыс. экз. каждый. Эти журналы видимо падают. «Forum», основанный в 1886 г., лет десять тому назад достиг цифры в 20 тыс. подписчиков, но с тех пор его подписка упала наполовину. «Popular Science Monthly» посвящена преимущественно естествознанию и философии естествознания; остальные помещают статьи подобного рода лишь в виде редкого исключения. Американский журнал дает статьи лишь по вопросам минуты; поместивши одну статейку по вопросу, редакция уже в следующем месяце по тому же вопросу статьи ни в каком случае не поместит. Статейки, обыкновенно, коротенькие; норма – 5000 слов, т.е. около печатного листа. Статья не имеет целью исчерпать вопрос – это дело специального журнала или книги; задача статьи – дать «взгляд и нечто». Нужно сознаться, что в этом есть и хорошая сторона: американский журнал приучает сотрудников писать сжато, без излишних повторений и воды, которою так изобилуют статьи некоторых корифеев русской публицистики. Американский журнал не имеет такого множества сотрудников, как русский; в каждой редакции есть ограниченное число постоянных сотрудников для немногих постоянных отделов, чтения рукописей и т.п., большинство же статей пишется «специалистами» по каждому вопросу. Журнал старается заручиться статьею лица, которое почему-либо в данный момент наиболее «прикосновенно» к данному вопросу. Например, по вопросу о трестах «North American Review» в прошлом году поместил статью председателя стального треста Шваба. Шваб – человек без всякого образования, говорит даже неправильно по-английски; он вышел из мальчиков на побегушках в миллионеры, благодаря, главным образом, молчалинским качествам; это – практик, хорошо знакомый со своим делом, но ожидать от такого человека обобщений было бы нелепо. Редакция этого и не ожидала, но имя Шваба – приманка для публики. Очень часто подобная статья только подписана носителем громкого имени, а «за неграмотностью и по его личной просьбе» написана кем-либо другим. Здесь существуют особые литературные бюро, которые за установленную плату изготовляют по заказу статьи и речи, на какую угодно тему. Само собою, разумеется, что при подобной организации дела журнал не имеет никакого направления: «воспев Гарибальди, воспел и Франческо»[230][12] – общее правило. В тех случаях, когда редакция считает нужным выразить свое мнение, оно всегда умеренно-консервативно – это считается самым приличным тоном. Исключение составляет «Cosmopolitan», который в подобных случаях, умеренно-прогрессивен. Единственный журнал с направлением – «Arena», служащий выразителем всех оттенков передовой американской мысли. Нынешний редактор Флаур – приверженец спиритизма, и потому журнал отводит много места всякому чернокнижию. Несмотря на невысокую цену журнала – два с половиною доллара в год, – он идет довольно плохо, хотя и основан еще в 1889 г. В 1895 г., в разгар популистского (народнического) движения, подписка его достигла 24 тыс. экз., но с тех пор она упала наполовину, если не более. По достоинству статей «Arena» не пойдет в сравнение даже с самым слабым русским журналом. Все многочисленные оттенки прогрессивной мысли в Соединенных Штатах, судя по результатам выборов за последние годы, насчитывают свыше миллиона последователей, – это по самому умеренному расчету; и все эти прогрессисты не в состоянии дать журналу более 12,5 тысяч подписчиков. Это показывает, как невысоки умственные запросы даже передового, мыслящего американца. Особое место занимает журнал «Review of Reviews». Он был первоначально основан в Англии Стэдом; в 1889 г. основано было американское издание того же журнала, сначала в виде простой перепечатки с небольшими изменениями; впоследствии американское издание отделилось от английского и стало самостоятельным журналом. Журнал имеет громадный успех. В Америке такое множество журналов, люди так заняты, что им некогда читать все; «Review of Reviews» им дает сжатый обзор всего, что появляется в журналах, кроме беллетристики; иногда там помещается одна-другая самостоятельная статья, написанная настоящим, а не рекламным специалистом. Редактор Альберт Шо – образованный и передовой человек и знает, к кому обращаться. Журнал имеет около полутораста тысяч подписчиков. Американские журналы гораздо дешевле русских: самый дорогой не дороже пяти долларов в год, но есть, как мы видели, и такие, которые высылаются за один доллар в год. Такая дешевизна возможна только при огромном числе подписчиков; сверх того, важную статью дохода в каждом журнале составляют объявления. В каждой книжке популярного журнала их наберется до сотни страниц и более. Как уже было замечено выше, серьезные научные работы не находят себе места в общих журналах. Для этого существуют специально-научные журналы. В 1901 г. таких изданий насчитывалось 72. По предметам они распределялись следующим образом:
по естественным наукам.............. 29 по социальным наукам................. 13 по психологии................................ 3 по филологии................................. 2 по философии................................. 1 по антропологии............................. 1 по прочим наукам......................... 23
Таким образом, естественные науки преобладали над «гуманитарными». Распространение таких журналов крайне незначительно: самая высокая объявленная цифра – 2500 экз.; все журналы, вместе взятые, не имеют и 100 тысяч подписчиков. Большинство их издается университетами и имеет столько же читателей, как наши «Университетские известия», «Записки» или «Труды». Все они издаются в убыток, статьи большею частью пишутся преподавателями университета, при котором издается журнал, – понятно, без всякого гонорара. Благодаря этому, не редки примеры, что редактор университетского журнала самые ценные свои труды отдает в чужой журнал, – nomina sunt odiosa. В общем числе периодических изданий все научные журналы составляют около 1/3%, но круг читателей их гораздо меньше; на одно периодическое издание в 1900 г. приходился 6271 подписчик, тогда как подписка на научный журнал редко достигает 1000 экз. Кроме того, значительная часть выписывается многочисленными здесь публичными библиотеками, где эти журналы безмятежно покоятся на полках. Благодаря условиям их издания, они отличаются крайнею оторванностью от жизни; помещаемые в них статьи очень редко цитируются в общей печати, даже «Review of Reviews» ограничивается перечнем их в алфавитном указателе в конце книжки. Очевидно, судя по периодической печати, наука лишь в крайне микроскопических дозах проникает в общественную жизнь страны. Самое верное понятие об американском читателе можно составить себе по так называемым «классовым» изданиям, предназначенным для специального круга читателей или для специальной цели. На первом месте по распространенности стоят издания «для домашнего чтения», – главным образом, для женщин. В числе их имеются два, которые расходятся в количестве свыше миллиона экземпляров каждое, несколько других – в сотнях тысяч. Всего наберется около сотни изданий. В общей совокупности подписка на все журналы «для домашнего чтения», по достоверному исчислению, превышает шесть миллионов экземпляров; это значит, что круглым счетом одна из каждых трех взрослых женщин состоит подписчицей подобного журнала. Нужно заметить, что сюда не входят специально-модные журналы, которые также расходятся в громадном числе. Всех журналов, посвященных модам – 34; из них два, наиболее популярные, продаются в количестве свыше полумиллиона экземпляров каждое. В общей сложности подписка на все модные журналы превышает четыре с половиною миллиона экземпляров, т.е. по одному на каждых четырех взрослых женщин. Кроме того, все журналы для домашнего чтения и воскресные газеты тоже дают модные картинки. Мало того, газета «New York Herald» ежедневно сообщает по телеграфу описания последних парижских мод; по этим описаниям в газете воспроизводятся картинки. Наконец, компании, печатающие полулисты для мелких провинциальных газет, тоже дают в них моды. Обе категории женских изданий в совокупности имеют свыше десяти миллионов подписчиц, т.е. большинство взрослых женщин получает какой-нибудь женский журнал. Важное, если не первенствующее, место, занимаемое женщиной в рядах читающей публики, конечно, не могло не привлечь к себе внимания общей прессы. Всякая газета имеет специальную «женскую страницу»; воскресные газеты дают в виде приложения особый «женский журнал». Образчиком ведения такого женского отдела может служить страница, отведенная ему в вечернем издании стремящегося потрафить всем и каждому «New York Journal». Первое место занимает отдел «Советы влюбленным», выходящий под редакцией мисс Фэрфэкс. Он состоит из писем юных читателей (порою влюбленных читателей) и ответов премудрой менторши. Одна девица пишет: «Милая мисс Фэрфэкс! Я слышала, какое участие вы принимаете в затруднениях влюбленных! Обращаюсь к вам за помощью. Мне 21 год, и на свете только один молодой человек, которого я люблю. Я хочу узнать, любит ли он меня. Как это сделать? Он очень мил в обращении, когда мы бываем вместе. В надежде найти путь к приобретению его любви, остаюсь» (инициалы). На это следует ответ: «Будьте скромны и женственны при встрече с ним, и если вы ему дороги, он это выскажет. Нельзя торопить чувство, потому что это губит его». Другая девица задает более обыденный вопрос: «Милая мисс Фэрфэкс! Так как мне не с кем поделиться моими заботами, я обращаюсь к вам за советом. Когда приходит молодой человек и приносит коробку конфет, что более подходит молодой барышне – открыть их сейчас же, или подождать немножко, так как мы часто дома одни?» Просимый совет гласит: «Если вам очень хочется конфет, откройте сразу; если нет, можете открыть, когда вам нравится. Это всецело зависит от вас, этикета на это нет». С другой стороны, периодических изданий, посвященных специально женской равноправности, всего около десятка, большею частью ежемесячных; только одно двухнедельное издание решилось объявить точную цифру подписки – 3000 экз.; из остальных одно, по приблизительному расчету адрес-календаря, расходится в количестве от 12,5 тыс. до 17,5 тыс. экз., остальные влачат жалкое существование. Всего расходится не более 23 тыс. экз. Иными словами, на каждых двухсот женщин, выписывающих модный журнал, найдется одна, правильно следящая за успехами движения в пользу женской равноправности. Остальные довольствуются случайными заметками, появляющимися от времени до времени в женских изданиях и общей прессе. Следующее место по числу подписчиков занимает духовно-нравственная печать, по числу же изданий она занимает даже первое место среди специальной печати. Развитие религиозной прессы выражалось следующими цифрами:
В 1880 г. все религиозные издания расходились в 2,596 млн. экз.; в 1901 г. 173 издания, сообщившие точные цифры подписки, имели 2,494 миллиона подписчиков; считая на каждое из остальных только по 1000 экз., и то наберется около трех с половиною миллионов экземпляров. Это показывает, какую огромную силу в Америке представляет церковь. Клерикальное влияние до известной степени парализуется многочисленностью сект, тем не менее некоторые органы церковной прессы достигли значительного распространения, далеко превышающего подписку на неиллюстрированные общие журналы. Так, самый популярный журнал у методистов расходится в 114 тыс. экз., у конгрегационалистов – в 76 тыс., у баптистов – в 73 тыс. и т.д. Заметную тенденцию духовно-нравственной печати в новейшее время составляет уклонение от тем догматическо-богословских. Уже в 1880 г. из 553 изданий было 96 не принадлежавших ни к какой секте; подписка на эти издания достигла 395 тыс. экз. С тех пор число этих изданий возросло, и в настоящее время они составляют первенствующую группу среди духовно-нравственных изданий; самые распространенные издания принадлежат к этой группе; из них одно еженедельное издание, выходящее в Нью-Йорке, имеет 222 тысяч подписчиков, другое, выходящее в Чикаго, – 117 тысяч. В общей сложности подписка на «несектантские» издания превышает 600 тысяч экз. С другой стороны, унитарианская секта, которая представляет крайний предел религиозного рационализма, имеет только два издания, из которых одно насчитывает менее 12,5 тысяч подписчиков, а другое и того меньше. Далее, органы «свободных мыслителей» составляют тоже очень небольшую груп
|
