ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЭНЦИКЛОПЕДИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ 55 страница

 

К эпосу “М.” примыкают эпич. сказания о сыне Манаса (“Семетей”·) и его внуке (“Сейтек”), продолжателях подвигов Манаса.

 

Изд.: <Манас”—героич. эпос кирг. народа, [Фр., 1968], • Кирг. героич. эпос “Манас”, М., 1961; Жирмунский В.М., Тюркский героич. эпос, Л., 1974; Кыдырбаева? 3., Генезис

 

эпоса <Манас”, Фр., 1980.

 

МАНИФЕСТЫ ЛИТЕРАТУРНЫЕ, программные сочинения, формулирующие эстетич. принципы лит. направления, течения, школы. Термин вошел в лит. обиход в 19 в.; он условен, весьма широк и применим к целому ряду явлений — от развернутых деклараций лит. течений до эстетич. трактатов, статей, предисловий, программных стих. отдельных поэтов. Зачастую выступления писателей и критиков приобретают характер М. л., оказывая серьезное влияние на литературный процесс. В целом М. л.— результат оживленной обществ, жизни, отражающий напряженные идейно-худож. поиски, лит. борьбу и процесс формирования новой лит-ры.

 

Один из важнейших М. л. классицизма—поэма Н. Буало “Поэтическое искусство”; манифестами романтизма стали <Фрагменты” Ф. Шлегеля, предисловие к драме “Кромвель” В. Гюго; развернутым манифестом критич. реализма (см. Реализм) явилось предисловие О. Бальзака к его “Человеческой комедии”; в ряде теоретич. выступлений Э. Золя были сформулированы принципы натурализма (т. н. научного романа). Обилием М. л. отмечены кон. 19 — нач. 20 вв. (см. Символизм, Сюрреализм, Экзистенциализм, Экспрессионизм, группа ^Кларте> и др.).

 

8 России 19 в. значение М. л. приобрели лит.-критич. выступления В. Г. Белинского, Н. Г. Чернышевского, Н. А. Добролюбова, содержащие осмысление и обоснование натуральной школы, “гоголевского паправления”·, принципов реализма и народности лит-ры. Множество М. л. появляется в кон. 19 — нач. 20 вв. в России (см. соответственно Футуризм, Акмеизм, Имажинизм). Для острой лит. борьбы первых послереволюц. лет характерны М. л. таких лит. групп и pF-ции, как РАПП (см. в ст. Ассоциации пролетарских писателей), -“Кузница”·, “Перевал”; ЛЕФ, “Серапионовы братьям.

 

9 Манифесты итал. футуризма, М., 1914; Экспрессионизм, П.—М., 1923; Лит. манифесты. (От символизма к Октябрю).

 

л. футу манифес i29; Лит

 

 

Сб. материалов, М., 1929; Лит. теория нем. романтизма. Л., 1934; Лит. манифесты франц. реалистов, Л., 1935; История эстетики. Памятники мировой эстетич. мысли, т. 1—2, M., 1962—64; Рус. лит-ра XX в. Дооктябрьский период. Хрестоматия. (Сост. Н. А. Трифонов), М., 1971; Лит. манифесты зап.-европ. романтиков, М., 1980; Лит. манифесты зап.-европ. классицистов, М-, 1980.

 

МАНИХЕЙСКАЯ ЛИТЕРАТУРА, фрагменты лит. памятников на разл. языках (первоначально на семитских и иранских, позднее на коптском, кит., старотюркско-уйгур., греч., лат. и др.), излагающие религ.-этич. учение манихейства, основу к-рого составило дуалистич. учение о борьбе добра и зла, противоположности духовного и телесного. По преданию, основатель системы — Мани (ок. 216 — ок. 277) проповедовал свое учение в Персии, Ср. Азии, Индии. Подвергаясь всюду гонениям как противостоящее господств, религиям, манихейство, однако, имело широкое распространение. М. л. включает в себя 7 соч. Мани (“Евангелие Мани”, “Книга тайн”, “Книга гигантов” и др.), известных по сохранившимся отрывкам, фрагменты прозаич. соч. манихейских пастырей, молитвы, поэтич. гимны. М. л., существовавшая до 8 в., включала мн. худож. элементы: новеллы-притчи, стихи, соблюдающие силлабич. метры, иногда элементы рифмы.

 

Память о Мани, его образ художника-чудотворца сохранились в классич. поэзии на фарси; о нем писал Хафиз.

 

9 Брагинский И., Из истории тадж. нар. поэзии, М., 1936; Бертельс Е. Э., История перс.-тадж. лит-ры, М., 1960.

 

И. С. Брагинский.

 

МАНСИЙСКАЯ И ХАНТЙЙСКАЯ (XAHTUMAHСЙЙСКАЯ) ЛИТЕРАТУРА, см. Литературы народов Крайнего Севера и Дальнего Востока СССР.

 

“МАНЪЁСЮ” (букв.— “Собрание мириад листьев”), первая антология япон. поэзии. Появилась в 759. Состоит из 20 книг и включает 4516 фольклорных и авторских (ок. 500 авторов) стихотворений (гл. обр. в жанре танка). “М.” отразила переход от песенного нар. творчества к письм. поэзии; является богатым источником по древней поэтике, худож. творчеству, быту и верованиям японцев.

 

Изд. в рус. пер.: Манъёсю. (<Собрание мириад листьев”), т. 1-3, М., 1971—72. В. Н. Горегляд.

 

МАНЬЕРИЗМ (итал. manierisme, от maniera — прием, манера), стиль европ. иск-ва 16—17 вв., проявившийся в живописи, лит-ре, архитектуре, музыке как выражение мировоззренч. кризиса Позднего Возрождения. М. порожден эпохой социально-политич., нравств., религ. неустойчивости, когда происходит осознание относительности понятий, представлений и идеалов во всех областях жизни. Ускоренное развитие бурж. отношений влечет за собой отчуждение и индивидуализм; в политике торжествует провозглашенный Н. Макиавелли принцип “гос. интереса”, т.е. относительности всякого правопорядка; гео- и антропоцентрич. картина мира оказывается под угрозой. Идея предопределения (и сопутствующее ей отрицание свободы воли), сделавшаяся благодаря Реформации достоянием обществ, сознания, вызывает неуверенность, скептицизм, ощущение сверхъестеств. произвола, заброшенности, разобщенности. Католич. отзвуком этой идеи было углубление мистицизма и повышение экстатич. тонуса религии. Показательно меняется отношение к античности: идеал аттической ясности и уравновешенности теряет притягательность, и сугубый интерес вызывают эллинизм, неоплатоники, александрийская культура

 

щ 14 ЛЭС

 

(см. также Эллинистическая литёрилури.· и ' "альм-итоу рийская поэзия). Вера в науку и познаваемую гармонию мира соседствует с увлечением оккультизмом и магией [Пико делла Мирандола, М. Фичино, Дж. Бруно, особенно нем. мыслитель Агриппа Неттесхеймский (“О недостоверности и тщете всех наук и искусств”, 1527)]. Знамением времени становится исследование магич. таинств и “тайнописи природы”.

 

Под знаком относительности все предстает многозначным, малодостоверным и противоречивым; и разлад между телесным и духовным, природой и человеком, действительностью и идеалом принимает в маньеристском мировосприятии форму загадочных, магич. антиномий. Приобщение к диалектике бытия окрашивается субъективизмом, иррационализмом, спиритуализмом.

 

М. по существу своему вторичен: он возникает и созревает внутри иск-ва Высокого Возрождения как потребность самоосознания стиля, переосмысления изнутри целей и задач иск-ва в связи с изменившейся социально-историч. перспективой. Способом такого корректирующего осознания представляется своеобразная стилистич. интроспекция, разрушение замкнутой классической” целостности, проблематизация худож. решения. На первый план выдвигается индивидуальная творч. инициатива (манера) художника, поиски -“внутренней идеи” живописного или словесного образа. Иск-во М. существует за счет духовного напряжения: оно провоцирует взволнованность, взбудораженность чувств и разума, к к-рой призывал характерный мыслитель эпохи Дж. Бруно, называя ее “самоотверженным неистовством”, и образец к-рой совсем в другом ключе дал М. Моитень в своих “Опытах”, заглавие и стиль к-рых вполне отвечают духу М.

 

Вначале М. утверждается в изобразит, иск-ве: его признаки обнаруживаются в поздних произв. Рафаэля и Микеланджело Буонарроти. М. отличает острое, почти болезненное чувство истории, и не случайно начало истории иск-ва положили художникиманьеристы Дж. Вазарн (он ввел в употребление самый термин <М.”) и К.'ван Мандер, чьи историко-биографич. соч. стали одновременно достоянием худож. прозы. Столь же напряженно маньеристы стремились к теоретич., нормативному осмыслению явлений иск-ва.

 

К кон. 16 в. М. становится ведущим стилем европ. пластич. иск-в; в нач. 17 в. его решительно вытесняет барокко.

 

Тот же процесс спустя почти полвека происходит в лит-ре. Лит. М. отличает предельная метафорич. насыщенность в сочетании с нарочито сниженным слогом, словесная эквилибристика, пристрастие к оксиморонам и антитезам, гиперболе и гротеску, парадоксальная заостренность поэтич. формул, неравномерность композиции, прерывистое развитие сюжета, “остраненность” исходной фабулы, причудливая фантастичность коллизий, контрастность описаний и персонажей. Характерное для М. экспериментальное жанровое смешение и одноврем. использование эффектов разных иск-в открывало перспективу радикального обновления прежних жанров (напр., романа, скрещенного с пасторалью, диалогами, мистерией и превратившегося в “поэтич. лабиринт”) и способствовало появлению новых (напр., оперы, эмблематики). Особым достижением М. является, трагикомедия. Положит. потенциал М. в полной мере реализован в творчестве Т. Тассо и весьма ощутимо — в творчестве М. де Сервантеса, Кальдерона де ла Барки, К. Марло, позднего У. Шекспира, Сирано де Бержерака. На таланты более мелкие М. порой оказывал губит, влияние и принимал облик псевдоинтеллектуализма, пустой вычурности, словесного излишества.

 

Расцвет М. в лит-ре относится к нач. 17 в, В Италии центральной фигурой общеевроп. масштаба стал Дж. Марино, давший имя итал. варианту М. (маринизм). Пышные плоды М. принес в Англии в творчестве поздних “елизаветинцев” и “поэтов-метафизиков” (см. “Метафизическая лирика'”); их поэтич. достижения во многом определили традиции англ. лирики. В Испании М. получил назв. гонгоризма по имени поэта Гонгора-и-Арготе (горячим сторонником его поэзии был Сервантес); влиянием М. отмечены поэтич. медитации Хуаны Инее де ла Крус. Во Франции образцы М. дает творчество драматурга Р. Гарнье и поэтов М. Сева, Ж. де Спонда, Ж. Пелетье дю Манса (автора одной из первых маньерист, поэтик

 

МАНИ — МАНЬ

 

==209

 

“Поэтическое искусство”, 1555), а в 17 в. — поэта Т. де Вио. М. отнюдь не совпадает с понятием “прециозного стиля” (см. Прециозная литература). В Германии сильное воздействие М. испытали К. Г. фон Гофмансвальдау и Д. К. фон Лоэнштейн.

 

К сер. 17 в. влияние М. идет на спад; но именно в это время появляются осн. программные маньеристские трактаты. В 1639 в Болонье выходит кн. “О способах проникновения” М. Перегрини, где перечисляются семь источников “истинно поэтического”: невероятное, двусмысленное, противоречивое, темная метафора, преувеличение, остроумие, софизмы. Основополагающим считается трактат представителя концептизма.(одна из поздних исп. форм М.) Б. Грасиана-и-Моралеса “Остромыслие и искусство изощренного ума” (1642). Превознося Гонгору, Грасиан утверждал эстетику “противоположения” и “диссонанса” и считал эзотерич. метафору “королевой словесных фигур”, а ключевое для всего М. понятие внутр. словесного образа (concepto interno) определял как “акт понимания, изъясняющий связи между предметами”.

 

Во многих своих проявлениях поздний М., утративший мировоззрвнч. подоснову, смыкается и сливается с барокко, от к-рого по существу был отличен— как идейной напряженностью, так и пафосом социального и религ. нонконформизма (он был осужден на Тридентском соборе, сер. 16 в., барокко же Контрреформация приняла на вооружение). Эти взаимодействующие стили, однако, порой трудно различимы (что вызывает незатухающие дискуссии с 1920-х гг.). Тем не менее М. признается органич. частью Позднего Возрождения и необходимым посредствующим звеном между “классицизмом” Ренессанса и стилем барокко.

 

Φ Μорозов A.A., “Маньеризм” и “барокко” как термины лит-ведения, “Рус. лит-ра”, 1966, Js& 3; Аникст A.A., Концепция маньеризма в искусствознании XX в., в кн.: Сов. искусствознание. 76, в. 2, М., 1977; Hocke G. R., Manierismus in der Literatur, Hamb., 1959; Hauser A., Der Manierismus, Munch., 1964; The meaning of mannerism, Hanover, 1972; Kirchman М., Mannerism and imagination, Salzburg, 1979. В. С. Муравьев.

 

МАРАТХСКАЯ ЛИТЕРАТУРА, см. Индийская новая литература.

 

МАРИЙСКАЯ ЛИТЕРАТУРА, лит-ра народа мари, на марийском яз. Лит-ра, обладающая богатыми фольклорными традициями, зародилась в нач. 19 в. (в 1907—13 в Казани издавался ежегодный “Марийский календарь”, в к-ром печатались произв. мар. литераторов на родном яз. и в переводах на рус. яз.). Основоположник М.л.—С. Г. Чавайн. Среди известных сов. писателей: Н. (М.) И. Казаков, Н. С. Лекайн, О. Шабдар, М. Шкетан.

 

С 1954 выходит журн. “Ончыко” (“Вперед”), • Очерки истории мар. лит-ры, ч. 1—2, Йошкар-Ола, 1960—63; Писатели Map. ACCP. Биобиблиографич. справочник, Йошкар-Ола, 1976. С. Эман.

 

МАРИНИЗМ (итал. marinismo), лит. течение в Италии 17 в., связанное с именем Дж. Марино. Представляя гедонистич., галантно-эротич. ветвь маньеризма, М. был однороден с прециозной литературой во Франции, гонгоризмом в Испании, отчасти эвфуизмом в Англии. В поэзии маринистов форма своим самолюбованием заслоняла содержание: устремленность к софистич. остроумию и аллегорич. образам, причудливым метафорам и сравнениям, к виртуозному стиху и словесной игре при отсутствии чувства природы, больших совр. этич. и гражд. идей или при их риторич. натянутости и нарочитости. Обществ. истоки М.: нац., нравств. и политич. застой в светских кругах Италии в условиях рефеодализации; эстетические — наследование мотивов и приемов галантной лирики Позднего Возрождения (напр., петраркистов), а также влияние исп. гонгоризма. Представители: К. Акиллини, Дж. Прети, Дж. Артале, а также отчасти Дж. Базиле, Д. Бартоли, Ф. де Лемене. См. также Аркадия и Итальянская литература, МАРКС К. И ЭНГЕЛЬС Ф. о литературе. М. и Э. всесторонне обосновали кардинальное положение марксизма, согласно к-рому духовные способности обществ, человека, его чувства и идеи формируются исторически, в процессе развития обществ, производства. Положение это в полной мере относится

 

К оглавлению

 

==210 МАРИ — МАРК

 

и к худож. спосоопостям человека. Умение эстетически осваивать мир, способность постигать красоту и создавать произв. иск-ва, эстетич. чувство и эстетич. восприятие развиваются лишь в обществе, являются в конечном счете продуктом воздействия человеческого труда.

 

В “Экономическо-философских рукописях 1844 г.” Маркс показал, что обмен веществ между человеком и окружающей природой по мере освобождения человека от давления грубой потребности и образования у него досуга приобретает все более свободный, сознательный, целесообразный характер. Благодаря этому человек получает возможность формировать материю “...также и по законам красоты” (Маркс К., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 42, с. 94), руководствуясь не только практически-трудовым, но и эстетическим — в широком смысле слова — отношением к действительности, основанным на ощущении той “внутренней меры” и тех закономерностей, к-рые присущи реальному миру, обрабатываемому материалу и предмету изображения.

 

М. и Э. утвердили тот взгляд, что содержание и формы худож. творчества закономерно изменяются, развиваются вместе с развитием общества. Обществ. отношения каждой эпохи обусловливают характер эстетич. идеалов и ценностей, направленность худож. творчества.

 

Установив обусловленность истории лит-ры и иск-ва, как и др. идеологич. форм, развитием “реального базиса”— обществ, способа производства и всей “...экономической структуры общества...”, М. и Э. указали путь к науч. объяснению особенностей их в каждую историч. эпоху: вместе с изменением экономич. основы общества, писал Маркс, претерпевают неизбежное изменение те “...юридические, политические, религиозные, художественные...” и др. идеологич. формы, в к-рых люди осознают историч. конфликты своего времени и борются за их разрешение (Маркс К., там же, т. 13, с. 7).

 

От того, какова природа обществ, отношений, зависит и то, насколько широк простор, к-рый она дает для развития худож. творчества. Поэтому, как отметил Маркс во “Введении” к “Экономическим рукописям 1857 г.”, “расцвет искусства” и развитие “материальной основы” общества “отнюдь не находятся” в соответствии между собой (там же, с. 736). Благоприятна ли данная система обществ. отношений для развития иск-ва и лит-ры, в каком направлении способно развиваться худож. творчество в эту эпоху, какие формы и жанры выдвигаются в нем на первое место — все это определяется не только уровнем развития материального производства в данную эпоху, но прежде всего зависит от характера свойственных ей обществ, отношений, классовых или бесклассовых, антагонистич. или неантагонистических.

 

Выражением природы бурж. общества является специфич. форма его отношения к иск-ву. “...Капиталистическое производство враждебно известным отраслям духовного производства, например, искусству и поэзии” (там же, т. 26, ч. II, с. 280),— пишет Маркс, формулируя в этих словах одно из центр, положений эстетики революц. марксизма.

 

Общие противоречия капиталистич. способа производства обусловливают неравномерность, противоречивость развития иск-ва и лит-ры в целом и отдельных их областей в эпоху капитализма. Обществ, строй древних греков был, по Марксу, “детством человеческого общества”, ибо классовые противоречия и антагонизмы, диспропорциональность обществ, развития, достигающие своего апогея при капитализме, в антич. пору лишь зарождались. Поэтому в Др. Греции, “на низкой ступени развития искусства”, могла быть создана “классическая форма” эпоса, возникновение к-рой, как показали М. и Э., связано исторически

 

с эпохой родовой демократии и к-рая поэтому уже не могла быть создана в условиях позднейшего, классового общества, <...как только началось художественное производство, как таковое” (М арке К-, там же, т. 12, с. 736). Труд независимых крестьян и ремесленников, закономерности простого товарного хозяйства были почвой кратковременных периодов высокого развития иск-ва в докапиталистич. эпоху.

 

М. и Э. вскрыли классовый характер лит-ры в условиях рабовладельч., дворянского и бурж. общества. Они показали, что лит-ра и иск-во являются отражением действительного мира природы и общества, раскрывают его объективные истины и вместе с тем являются важнейшим оружием идеологич. борьбы классов — борьбы между угнетателями и угнетенными, между буржуазией и пролетариатом. Тем самым М. и Э. обосновали учение об огромной роли иск-ва и лит-ры в познании и преобразовании жизни.

 

Разработанная М. и Э. теория отражения дала возможность последовательно материалистически истолковать понятие эстетич. идеала. Как показали М. и Э., нет и не может быть такого человеческого идеала, к-рый так или иначе не соотносился бы с действительностью, не представляя собой ее — прямого или косвенного, верного или извращенного, глубокого или поверхностного — отражения. Сила передового обществ. и эстетич. идеала определяется богатством и глубиной его связей с действительностью, с обществ. практикой, его способностью отразить наиболее глубокие, передовые, революц. тенденции историч. жизни. Таковы идеалы коммунизма и социалистич. иск-ва.

 

С материалистич. истолкованием эстетич. идеала связано то принципиальное значение, к-рое М. и Э. придавали проблеме реализма. Слова Энгельса о том, что, помимо важности в иск-ве худож. детали, реализм требует от иск-ва большего — правдивого изображения типичных для эпохи “характеров”, а также “обстоятельств”, формирующих характеры людей и в свою очередь испытывающих воздействие человеческого труда и борьбы,— стали основой совр. теории реализма, определяют и в наши дни пути развития социалистич. иск-ва, лит-ры, театра (см. там же, т. 37, с. 35-37).

 

В своих статьях и письмах М. и Э. отмечали тенденцию к духовному оскудению бурж. иск-ва и лит-ры, подмену глубокого творч. отношения к действительности псевдоноваторством или абстрактной революц. фразой. В то же время они замечали, что в ходе изменения обществ, жизни изменяется и обогащается человеческая индивидуальность, а потому в реалистич. иск-ве возникает исторически закономерно потребность в разработке новых, более сложных форм ее изображения. Призывая передовое иск-во и лит-ру учиться у жизни, рассматривать жизнь в ее историч. движении, ощущать живой ритм и дыхание революц. борьбы, Энгельс видел важнейший долг художникареалиста в умении правильно, в соответствии с самой историей, распознавать “...настоящих людей будущего...” (там же, с. 37) в трудящихся массах, изменяющих мир, правдиво показывать рост их обществ. сознания, их героизм и жизненную активность. В этом состояло важнейшее эстетич. завещание М. и Э. революц. марксистской критике и социалистич. иск-ву нашего времени.

 

Учение об историч. миссии пролетариата, являющееся главным в марксизме, имеет основополагающее значение также и для марксистской эстетики. М. и Э. показали историч. противоречивость и ограниченность тех периодов относительного подъема нар. богатства и демократич. строя жизни, к-рый знала история в эпоху антич. об-ва или Раннего Возрождения. Подлинный расцвет нар. жизни возможен, как учили М. и Э., лишь в условиях коммунизма. Только коммунистич. общество, в к-ром уничтожен классовый гнет, где свободное развитие перестает быть монополией узкого круга привилегированных лиц, способно обеспечить расцвет всех сторон культуры, в т. ч. лит-ры и иск-ва.

 

14*

 

Маркс, отличавшийся энциклопедич. образованностью, читал Эсхила и Софокла в греч. подлиннике, превосходно знал творения Данте, У. Шекспира, М. Сервантеса, Кальдерона, И. В. Гёте, Э. Т. А. Гофмана, О. Бальзака. Энгельс был знатоком нем. нар. книги, сатирич. памфлета, революц. поэзии прошлого. Из свободолюбивых поэтовромантиков нач. 19 в. особой его любовью пользовался П. Б. Шелли. До нас дошли поэтич. опыты молодого Маркса, стихи, драма и очерк молодого Энгельса. В последующие годы М. и Э. не раз обращались к систематич. занятиям по истории лит-ры. Так, Маркс в 50-х гг. конспектировал историко-лит. труды Ф. Бутервека и Ж. Свсмонди, работал над статьей об эстетике (осталась незавершенной). В преддверии революции 1848 дружба соединяла Маркса с Г. Гейне и Г. Гервегом, а во время самой революции соратниками Маркса в редактировавшейся им “Новой Рейнской газете” были Ф. Фрейлиграт и Г. Веерт. М. и Э. изучали рус. яз. и рус. лит-ру. знали и ценили А. С. Пушкина, М. Е. Салтыкова-Щедрина, рус. революц.-демократич. критику и публицистику, особенно Н. Г. Чернышевского, биографич. материалы для книги о к-ром собирал Маркс. Суждения М. и Э. о теории и истории реализма, их оценки творчества Шекспира и Ф. Шиллера, указание Энгельса о “победе” реализма — “поэтической справедливости”— в творчестве Бальзака над его политич. предрассудками и историч. иллюзиями, освещение Марксом категорий трагического и комического в иск-ве, его слова о том, что “великие умы” были всегда связаны -“невидимыми нитями” в истории культуры и иск-ва с <телом народа”,— сохраняют основополагающее методологич. значение для марксист, науки о лит-ре. В <Анти-Дюринге” Энгельс горячо выступил в защиту классич. худож, наследия, его громадного значения для эстетич, воспитания нового человека.

 

Эти высказывания М. и Э., как и их эстетич. наследие в целом, получили дальнейшее развитие в трудах В. И. Ленина (см, Ленин В. И. о литературе). Они легли после Октября в основу политики партии по практич. строительству сов. культуры в СССР и продолжают сохранять свою ценность для настоящего и будущего.

 

Изд.: Маркс К., Энгельс Ф., Об иск-ве. [Сб. ст.], т. 1—2, 3 изд., М., 1976.

 

• Шиллер Ф., Энгельс как лит. критик, М.—Л., 1933; ФридлендерГ., К. Маркс и Ф. Энгельс и вопросы лит-ры, 2 изд., М., 1968; Лифшиц М., К. Маркс. Иск-во и обществ. идеал, 2 изд., М., 1979. Г. М. ф-ридлендер.

 

МАРОККАНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА, лит-ра марок. народа, на араб., бербер, и франц. языках.

 

Видным представителем лит-ры эллинизма на территории Марокко был правитель рим. Мавретании ливиец Юба 2-й (25 до н. э.— 23 н. э.); его наследие на греч. и лат. яз. не сохранилось. В 8 в. в условиях сопротивления арабо-мусульм. завоевателям в среде бербер, племен Марокко возникло вероучение Баргуата со своим Кораном на бербер, яз., противопоставленным Священному писанию ислама; Коран Баргуаты явился первым письм. памятником бербер. словесности (утрачен).

 

В арабской лит-ре Марокко классич. периода были представлены все осн. жанры классич. араб. лит-ры (см. Арабская литература). Черты самостоятельности появились в ней в 11—12 вв. В поэзии Феса, Марракеша, Мекнеса,, Сале и др. городов ведущее значение получили лирика и панегирик (Ибн Хаббус и др.). В прозе в 12—14 вв. преобладала историография (Абдальвахид аль-Марракуши, Ибн альКаттан, Ибн Аби Зар, Ибн Изари и др.) и географич. лит-ра (описание путешествий и далеких стран), осн. представитель к-рой — Ибн Баттута. В 15—16 вв. возникла обширная биогр. и житийная лит-ра. С 16 в. в М. л. культивировались традиции андалусской поэзии, сохранившие влияние вплоть до сер. 20 в.

 

Нар. лит-ра на арабском и берберском языках, преим. устная, известна с 14—15 вв. и представлена многочисленными как стихотворными, так и прозаич. жанрами фольклорного и авторского творчества. Кроме прозаич. животного эпоса (сказки), на бербер, яз. существуют обширные циклы эпич. поэм, объединенных общим сюжетом или легендарным героем. В 1930-х гг. в р-не Азилаля (Высокий Атлас) была известна бербер, нар. поэтесса Мририда. Фее, Мекнес и Марракеш являются гл. центрами популярной в Марокко, как и в др. странах Магриба, поэзии мальхун, к-рая на лит. араб. языке продолжает осн. мотивы классич. араб. поэзии. В Фесе с 17 в развиваются традиции нар. поэзии Андалусии.

 

MАPO

 

==211

 

Совр. лит-ра на арабском и французском языках стала заметным явлением после 2-й мировой войны 1939—45 в связи с пробуждением социальнополитич. и культурной жизни страны в условиях подъема нац.-освободит. движения. Совр. жанры повествоват. прозы складывались в ней на рубеже 40—50-х гг. параллельно на араб. и франц. языках. Арабоязычные прозаики А. аль-фаси и А. Бенджеллун и франкоязычный писатель А. Сефриуи первыми ввели в лит-ру тему жизни народа. В 50-х гг. ведущее место принадлежало франкоязычному роману; его осн. представитель — Д., Шрайби в поисках

 

•“собственного пути” для народа Марокко бичует и

 

•“восточную летаргию”, и “человеческую декристаллизацню”· Запада. Одновременно получило известность поэтич. творчество на франц. яз. М. А. Лахбаби. Темы нац.-освободит. борьбы и становления совр. уклада жизни утверждаются в творчестве пишущих на лит. араб. яз. поэтов как придерживающихся классич. традиций (М. Маадауи), так и отказывающихся от них (Б. Ламтуни, М. ат-Танжауи). В нач. 60-х гг., после историч. пьес X. Саиха на лит. араб. яз., появилась драматургия на франц. яз. (Фарис Фарид) и на марок, диалекте араб. яз. (А. аль-Алажи). С сер. 60-х гг. наступил бурный подъем арабоязычной прозы (произв. А. Галлаба, Лахбаби и писателей нового поколения М. Саббага, М. Буаллу, М. Знибера, А. аль-Баккали, А. Ларуи, А. Схими, Д. аль-Хури, М. Шагмума, М. Баррада и др.). М. л. на франц. яз. сохраняет популярность, однако развивается гл. обр. во Франции: творчество Шрайби, А. Хатиби (произв. 70-х гг.), М. Хайреддина и Т. Бенджеллуна.

 

В 1960 осн. СП Марокко. Изд. журналы на араб. яз. “Афак” (орган СП; с 1963) и “Аклам” (с 1964).

 

• ЗавадовскийЮ. Н., Марок, лит-ра на араб. языке, в кн.: фольклор и лит-ра народов Африки, М., 1970; Прожогина С. В., франкоязычная лит-ра стран Магриба, М., 1973; е е ж е, Магриб. франкоязычные писатели 60—70-х гг., М., 1980; К у шке И. Г., Писатели Марокко, пишущие на франц. яз. 1940—1980 гг. Биобибл. справочник], М., 1981. М. С. Киктев.

 

МАРСИИА, риса, элегич. поэма в память усопшего, древнейший жанр араб. поэзии, восходящий к доислам. времени. Возникла, очевидно, на основе ритуальных публичных оплакиваний-причитаний по умершему. Прославились М. поэта б в. аль-Мухальхиля, пасвятившего их памяти погибшего в бою брата. В послеислам. время, особенно с развитием придворной поэзии, М. приняла форму поэтич. реквиема, в иных случаях сочинявшегося за вознаграждение. В поэзии на перс. яз. первые М. созданы в 10 в. Рудаки, его элегия на смерть Шахида Балхи отмечена высокими худож. достоинствами. По форме М.— монорим, но в жанре месневи, использующем парную рифму, встречаются вставные М. (напр., лирич. отступление о смерти сына в “Шахнаме” Фирдоуси).

 

МАРТИНЙКСКАЯ ЛИТЕРАТУРА, лит-ра народа, населяющего о. Мартиника. Развивается на франц. и креольском языках. На Мартинике издавна существует богатый фольклор, созданный в среде негритян. низов на креольском яз. Письм. лит-ра на франц. яз. создавалась в кон. 19 в. представителями мулатской бурж. верхушки и ориентировалась на франц. образцы. Но уже в 20-х гг. 20 в. в связи с подъемом негритян. культуры в США, междунар. интересом к афр. культуре и иск-ву поэты Ж. Грасиан и Э. Леро выступают за развитие нац.-самобытной лит-ры.

 

Первое значит, произв. — поэма крупнейшего антильского писателя Э. Сезера -“Дневник возвращения в родную страну”, проникнутая пафосом защиты культуры и достоинства черной расы,— способствовало росту антиколон, настроений. В поэзии, несмотря на известное воздействие эстетики франц. сюрреализма, доминирует стремление осмыслить историю родной страны и ее характерность (поэмы Э. Глиссана). В прозе 40—50-х гг. преобладают описания