ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЭНЦИКЛОПЕДИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ 102 страница

 

Явная неудовлетворенность существующим обществ, строем в России (и самодержавием, и наступающими бурж. отношениями), истинная любовь к народу и боль за него (стих. К. Аксакова “Безмолвна Русь...”, 1846, И. Аксакова “Клеймо домашнего позора...”, 1849, Хомякова “России”, 1854) заставляли славянофилов желать перемен (в 50-х гг. в сознании славянофилов появились черты либерально-дворянской идеологии). Но “золотой век” был для них в прошлом (что сближало их с консервативными романтиками Запада), хотя они и не чаяли его возврата. Однако искреннее недовольство существующим, желание перемен принципиально отличали славянофилов от представителей “официальной народности” и близких к ним Погодина и Шевырева. Недаром николаевское пр-во так подозрительно к ним относилось: оно желало беспрекословного идейного подчинения, покорного следования “высшим” предначертаниям. Третье отделение, постоянно надзиравшее за славянофилами, считало их скрытыми бунтовщиками; в Петербург поступали многочисл. доносы; славянофилов заключали в Петропавловскую крепость (Самарина, И. Аксакова), им запрещали выезжать за границу, носить рус. одежду и бороду.

 

Филос. воззрения славянофилов в целом идеалистичны; восприняв идеи Платона, христ. богословов (патристики), позднего ф. Шеллинга, И. Киреевский и Хомяков утверждали независимую от субъекта объективность бытия, считая при этом, что явлениям и предметам действительности предшествует божеств, мысль; истинное познание, истинная наука возможны поэтому лишь ва основе религ. веры. В мышлении С. выявились характерные черты рус. идеалистич. философии.

 

Эстетич. система С. подчинялась историко-философским и религ.-нравств. концепциям. Отвергалось “чистое искусство” (см. ^Искусство для искусства”·); Хомяков часто противопоставлял свободу художества несвободе художника: настоящий художник, сын своего века, всегда будет выражать определ. идеи, тем он и не свободен; но если он высказывает эти идеи естественно и искренне, то создает свободное искусство (Полн. собр. соч., т. 3, M., 1900, с. 372, 419). Худож. творчество, по мнению славянофилов, должно было или отражать те свойства действительности (особенно нар. жизни), к-рые подкрепляют их теоретич. доктрину (патриархальность, религиозность, -“смирение”·, “общинность” рус, натуры), или, наоборот, критически представлять все, что не соответствует идеалу. Отсюда налет нравоучительности, пророчества, дидактизма в иск-ве славянофилов (особенно в стихах Хомякова, К. Аксакова) и усиленная императивность тона и стиля, что соответствовало нормативному характеру эстетики С. (пафос норм, идеала, строгая, бескомпромиссная оценка совр. иск-ва с этой т. з.) и ее этич. уклону: художник отчетливо представлял себе конечную цель жизни, идеал, он соотносил с ними явления действительности и иск-ва, прославлял приближающееся и приближающее к идеалу, обличал все мешающее и далекое от идеала. При этом личное, подчиняясь общему, уходило на задний план, ибо нормативное трудно уживается с индивидуальным. Однако после А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Н. В. Гоголя невозможно было возродить строго нормативную эстетику; и это сказалось в худож. практике самих славянофилов. Весьма значительным, связанным с лучшими традициями рус. лит-ры, оказалось творчество близкого к славянофилам С. Т. Аксакова. Поэзия С. интересна гл. обр. гражд. инвективами (Хомяков, К. Аксаков), отд. сочинениями филос. лирики и попытками создать нар. эпопею (поэма “Бродяга” И. Аксакова).

 

Та ветвь рус. демократич. лит-ры 40—50-х гг., к-рая сосредоточенно изображала картины распада традиционно-феод. общества и поэтому становилась знаменем западничества, особенно его радикального крыла во главе с В. Г. Белинским, встречала преим. враждебное отношение со стороны славянофилов. Большинство произв. такой направленности они называли “западными”, “отрицательными”. Им оставалось признать “своим” ограниченный круг лит. произв.— прозу С. Т. Аксакова, соч. Гоголя, нек-рые рассказы “Записок охотника” И. С. Тургенева, повести Н. Кохановской, “Картинки из русского быта” В. И. Даля, поэзию Хомякова, К. Аксакова, И. Аксакова, стихи Языкова, К. К. Павловой, А. К. Толстого и Ф. И. Тютчева, ряд стих. Лермонтова, А. Н. Майкова, Л. А. Мея.

 

Важная заслуга С. в культуре и иск-ве — постановка вопроса о нац.-историч. истоках совр. рус. культуры, стремление изучить эти истоки; подвижнич. собирание нар. песен П. Киреевским, интересная попытка К. Аксакова создать теоретич. грамматику рус. языка, показав отражение в грамматич. строе языка нац.-психич. склада народа (см. кн. <0пыт русской грамматики”, 1860).

 

В нач. 1860-х гг. целостность теории С. была подорвана. В 60-х гг. <почвенники> (Ф. М. Достоевский, А. А. Григорьев, Н. Страхов; см. Почвенничество в литературе) пытались найти синтез С. и западничества. Влияние Хомякова и Киреевского на последующие поколения славянофилов несомненно, но последователи выделили из системы взглядов своих учителей и утрировали отд. части. Позднее С. представляет собой дробление системы, превратившись или в политич. панславизм (И. Аксаков, Самарин), или в религ. фанатизм (К. Н. Леонтьев), или в “научный” национализм (Н. Я. Данилевский). Элементы учения С. (гл. обр. о религ. и нац. истоках рус. истории в культуры) можно найти и у рус. мыслителей 20 в. (“евразийцы”,?. Λ. Αердяев, Н. О. Лосский и др.).

 

• Киреевский И. В., Полн. собр. соч., т. 1—2, М., 1911; его же. Критика и эстетика, М., 1979; Хомяков A.C., Полн. собр. соч., т. 1—8, М., 1900; его же, Стихотворения и драмы, Л., 1969; Аксаков К. С., Полн. собр. соч., т. 1—3, М., 1861—80; СамаринЮ.Ф., Соч., т. 1—10, 12, M., 1877—1911; Аксаков И. С., Соч., т. 1—7, М., 1886—87; его же. Стихотворения и поэмы. Л., 1960; Аксаков К. С., Аксаков И. С-, Лит. критика, М., 1981; Рус. эстетика и критика 40—50-х гг. XIX в., М., 1982.

 

• Плеханов Г. В., Западники и славянофилы. Соч., т. 23, М.—Л., 1926; Белинский В. Г., Рус. лит-ра в 1844 г., Полн. собр. соч., т. 8, М., 1955; его же. Взгляд на рус. лит-ру 1846 г., там же, т. 10, М-, 1956; его же, Ответ “Москвитянину”, там же; Чернышевский Н. Г., Очерки гоголевского периода рус. лит-ры, ст. 3, Поли. собр. соч., т. 3, М., 1947; Герцен А. И., Былое и думы, т. 4, гл. 30, Собр. соч. в 30 тт., т. 9, М., 1956; е г о ж е. Письма к противнику, там же, т. 18, М., 1959; Барсуков Н. П., Жизнь и труды М.П.Погодина, кн. 1—22, СПБ, 1888—1910; КошелевА.И., Записки, Берлин, 1884; Кулешов В. И., Славянофилы и рус. лит-ра, М., 1976; Лит. взгляды и творчество славянофилов, М., 1978; Янковский Ю. 3., Патриархально-дворянская утопия, М., 1981; Совр. заруб, исследования рус. политич. мысли XIX в. Сб. научноаналитич. обзоров [Политич. аспекты философии славянофилов в советской и заруб, лит-ре], М., 1980; К отеле в?.Α., έстетич. и лит. воззрения рус. славянофилов (1840—50), Л., 1984; Цимбае в Н. И., Славянофильство, М,, 1986. Б. ф. Егоров.

 

СЛЕНГ, с л э н г (англ. slang), экспрессивно и эмоц. окрашенная лексика разг. речи, отличающаяся от принятой лит. языковой нормы (термин чаще употребляется применительно к англ. яз.). Распространен гл. обр. среди молодежи. С. подвержен частым изменениям, что делает его языковой приметой поколений. В лит. языке используется для речевой характеристики героев и авторской речи, напр. в произв. Ч. Диккенса, Б. Шоу, Т. Драйзера, Дж. Д. Сэлинджера и др. Термин употребляют также как синоним терминов арго и жаргон, жаргонная лексика.

 

• Partridge Е., Slang to-day and yesterday, L., 1979.

 

Г. В. Вентцель.

 

СЛОВАРИ, сб-ки слов (иногда — других языковых единиц), являющиеся справочными пособиями. Совр. развитая система разнообразных типов С. восходит к глубокой древности, к т. н. глоссариям (сб-кам глосс, т. е. объяснениям малопонятных слов в текстах) и вокабулариям (сб-кам слов для учебных, культовых и др. целей). Всякий С. представляет собой словник, т.е. упорядоченный перечень заглавных слов (лемм), обычно сопровождаемый словарными статьями, содержание и само наличие к-рых зависит от типа С. Различают энциклопедические С., разъясняющие не слова сами по себе, а обозначаемые ими понятия (ср. Энциклопедии литературные), и лингвистические С., объектом к-рых являются слова как таковые. Осн. место среди лингвистич. С. занимают одноязычные толковые С., представляющие лексику в ее нормативном аспекте, но в разных ее пластах и с разл. степенью детализации. Поскольку охватить всю лексику развитого нац. языка в единств, словаре, т. н. тезаурусе, практически невозможно, совр. лексикография идет по пути максимальной дифференциации типов С. Издаются, напр., не только терминологич. и двуязычные (переводные) С., но и спец. диалектные, история., этимологич., фразеологич., ономастич., словообразовательные, грамматич., частотные, обратные, С. просторечия, сленга, неологизмов, сокращений, иностр. слов, словосочетаний, синонимов, антонимов, омонимов и т. п. Важную роль в развитии культуры речи играют стилистич. пометы в толковых словарях ииллюстрации,т.е. отрывки текстов из наиболее авторитетных в языковом отношении произведений. Нормы лит. речи отражены в справочниках типа “Говори правильно”, в С. трудностей, в орфоэпич. и орфографич. С.

 

Особое место занимают С. языка писателей, фиксирующие нормы худож. идиостилей в их сходствах и различиях с иными идиостилями, а также с нормами лит. языка. Совр. филология ощущает острую потребность также в разл. индексах по поэтике отд. авторов — С. рифм, тропов и т. п. Такие С. создаются с помощью ЭВМ, обрабатывающих данные о словоупотреблении у писателей. Распространены к о н? о p д а н ц и и, т. е. словоуказатели, алфавитно

 

СЛЕН — СЛОВ

 

==385

 

* 25 ЛЭС

 

упорядоченные и снабженные контекстами (стихотв. строка и т. п.). Большое количество таких С. посвящено произв. античной лит-ры, Данте, У. Шекспира, М. Сервантеса, Мольера, И. В. Гёте, писателей 19 и 20 вв., в отечеств, лексикографии —“Словарь языка Пушкина” (т. 1—4, M., 1956—61), “Словник мови Шевченка” (т. 1—2, К., 1964), “Словарь автобиографической трилогии М. Горького” в 6 выпусках (в. 1—3, Л., 1974—82; Имена собственные. Приложение к словарю, Л., 1975).

 

• Цейтлин P.M., Краткий очерк истории рус. лексикографии, М., 1958; Сорокин Ю. С., Инструкция по составлению словаря к “Мертвым душам” Н. В. Гоголя, М., 1960; Григорьев В. П., Словарь языка рус. сов. поэзии. Проспект. Образцы словарных статей. Инструктивные материалы, М., 1965; Поэт и слово. Опыт словаря, М., 1973; Совр. рус. лексикография. 1977, Л., 1979; Вопросы практич. лексикографии, Л.. 1979; Словари и словарное дело в России XVIII в.. Л., 1980; Goethe-Worterbuch, Bd l, Lfg. 1—10 (A—azurn), Bd 2, Lfg. 1—4 (B—Bestдnder), [Stuttg.—B.—Kцln—Mainz], 1966— 1982; PszczotowskaL.l Stownik jezyka poezji, “Pamietnik Literacki”, 1966, t. 57; “Computers and the humanities”, N. Y., 1966—. Я. Π, Γригорьев.

 

СЛОВАЦКАЯ ЛИТЕРАТУРА, лит-ра словаков, одна из нац. лит-р Чехословакии (см. Чехословакии литература). Развивается на словац. яз.

 

Истоки письменности у словаков связаны с деятельностью слав. просветителей, создателей слав. азбуки бр. Кирилла и Мефодия (рубеж 9—10 вв.). После включения словац. земель в состав Венг. королевства (11 в.) устанавливается—вплоть до 15 в.—господство ср.-век. латыни. Проникновение антифеод, и нац освободит. идей чеш. гуситского движения (1-я пол. 15 в.) и распространение Реформации (1-я пол. 16 в.) способствовали вытеснению латыни чеш. письм. языком, вбиравшим черты словац. нар. речи. Борьба с тур. нашествием (16 — кон. 17 вв.) вызвала к жизни жанр героико-эпич. песни. Феод.-католич. реакция (17—18 вв.) сдерживала развитие светской лит-ры. Антифеод. протест находил выражение в нар. творчестве (сказки, баллады, песни о нар. мстителе Яношике).

 

С 80-х гг. 18 в. начался процесс нац. возрождения, стимулировавший демократизацию культуры, ее антифеод., просветит, направленность. Католич. крыло словац. писателей переходит на словац. лит. язык, на к-ром была создана преим. просветит, науч.-дидактич. проза. Параллельно развивалась лит-ра на чеш. яз., гл. обр. в протестантских кругах, к-рые сотрудничали с представителями культуры Чехии. В 20—30-х гг. 19 в. с подъемом нац. самосознания и обострением словацко-венг. нац. противоречий важное значение приобретает идея слав. единства, что становится одной из предпосылок утверждения классицизма и развития эпич. жанров (Я. Голлы и др.). В этом направлении эволюционирует поэзия Я. Коллара, к-рый ввел жанр патриотич. оды, патриотич.-дидактич. поэмы (“Дочь Славы”). В его творчестве отразилось столкновение тенденций просветит, и ренессансной культуры с ее вниманием к внутр. миру человека, что дало толчок к появлению черт предромантизма.

 

В 40—70-х гг. 19 в. в С. л. господствовал т. н. штуровский романтизм — по имени Л. Штура, создателя концепции нац. иск-ва, инициатора окончат. оформления словац. лит. языка на общенац. основе. Для поэтов-романтиков С. Халупки, А. Сладковича, Я. Ботто характерны субъективно-лирич. самовыражение, революц.-патриотич. проблематика, обращение к темам истории, фольклорные мотивы, воспевание подвига, героич. личности. В поэзии Я. Краля патриотич. тема сливается с идеей нар. революции. Прозу представляют историч. романтич. повести (И. Гурбан, Я. Калинчак). Одновременно развивается лит-ра, тяготеющая к т. н. просветит, реализму (И. Заборский).

 

Утверждение реализма начинается в 80-х гг. 19 в. во всех жанрах. Важную роль в этом процессе сыграли крепнувшие связи с рус. лит-рой. В творчестве П. Гвездослава поэзия освобождается от отвлеченноромантич. патетики, аллегоризма, не утрачивая

 

==386 СЛОВ

 

гражд. звучания. В прозе, отмеченной чертами романтизма, ставились нац.-освободит. и моральноэтич. проблемы (С. Ваянский). Жизни крестьянства посвящены рассказы и повести М. Кукучина. Утверждению реализма содействовало развитие лит. критики и лит-ведения. С 90-х гг. в творчестве писателейреалистов Тимравы, Я. Есенского, И. Тайовского и др. усиливается социально-аналитич.' подход к действительности. В нач. 20 в. сложный синтез реалистич., импрессионист, и символист, тенденций проявился в •“словацкой модерне”; в творчестве одного из ее представителей — И. Краско мотивы разочарования и грусти, обусловленные бесправием человека в бурж. обществе, сочетались с призывом к нац. и социальной борьбе.

 

После образования Чехословац. республики (1918) создались более благоприятные условия для развития С. л. Усилились ее контакты и взаимодействие с чешской литературой. Преемственность лит. развития стремились сохранить писатели, сформировавшиеся ранее в русле реализма и “словацкой модерны”. Происходит бурный процесс идейно-эстетич. и проблемнотематич. обновления С. л. Складывается группа литераторов, ориентирующихся на революц. чешскую и советскую лит-ры (поэты Я. Поничан и Л. Новомеский, прозаик П. Илемницкий, критик Э. Урке). Обострение социальных противоречий и нарастание фаш. угрозы в 30-х гг. привели к сплочению в широкий фронт прогрес. интеллигенции. Обращение к острой социальной проблематике способствовало развитию жанра социально-психологического (М. Урбан, И. Цигер Гронский) и социально-революц. романа, реалистич. сатиры (поэзия и проза Есенского, драматургия И. Стодолы), усиливаются гражд. мотивы в лирике. В поэзии Новомеского звучат мотивы трагич. предчувствия близящейся катастрофы и в то же время вера в человеческую солидарность. Важнейшим явлением социалистич. реализма в прозе стали романы Илемницкого. В конце 30-х гг. возникают неоромантич. тенденции в прозе (т.н. лиризованная проза), сюрреалистич. течение в поэзии (“надреализм”).

 

В период существования марионеточного Словац. гос-ва (1939—45) С. л. испытывала давление клерикально-фаш., националистич. пропаганды. В этих условиях наряду с нелегальными антифаш. произв. бытовала — как средство выражения нар. сопротивления —“зашифрованная” лит-ра аналогий и аллегорий. Трагич. мотивами пронизана лирика воен. лет.

 

Новый этап в развитии С. л. наступил после освобождения Чехословакии от фашизма (1945). Окончат. победа народов Чехословакии в февр. 1948 над силами реакции способствовала консолидации чеш. и словац. писателей на социалистич. платформе. Существ, роль в этом сыграл первый съезд чехословац. писателей (март 1949) и созданный на нем Союз чехословац. писателей. С установлением нар.-демократич. строя в стране, в ходе социалистич. строительства С. л., преодолевая трудности роста, активно стремилась к глубокому отображению жизни. В послевоен. тридцатилетие тема антифаш. борьбы углубляется анализом пройденного пути, осмыслением качеств, перемен в сознании народа — романы В, Минача, Ф. Гечко, Р. Яшика. Завоевания социалистич. поэзии связаны с именами Новомеского, А. Плавки, Я. Костры, П. Горова, В. Мигалика. С нач. 60-х гг. в лит-ру пришло новое поколение поэтов и прозаиков, творчество к-рых отмечено стремлением к открытию новых пластов действительности, к поискам новых худож. средств.

 

Кризисные тенденции в обществ.-политич. жизни Чехословакии кон. 60-х гг. оказали негативное влияние на развитие С. л., особенно на творчество молодых писателей. На 1-м съезде Союза словацких писателей (1972), полностью поддержавшего линию КПЧ, была принята программа сплочения всех лит. сил на базе социалистич. реализма. 70-е гг., после восстановления преемственности с лучшими традициями предшеств. периода, ознаменовались новыми творч. достижениями в прозе (В. Шикула), в поэзии (М. Валек) и драматургии (Я. Солович, О. Заградник).

 

Лит. периодика; “Slovenske pohl'ady” (с 1881), <Romboid> (с 1966); литературоведч. журн.: “Slovenska literatыra” (с 1954).

 

Изд.: Словац. поэзия XIX—XX вв., [М., 1964]; Словац. повести и рассказы, М., 1975; Словац. народные разбойничьи песни и баллады, М., 1976; Двадцать семь визитных карточек. Совр. словац. рассказы, М., 1979.

 

• История словац. лит-ры, М., 1970; Богданов Ю.В., Новые координаты словац. прозы, в кн.: Новые явления в лит-ре европ. социалистич. стран, М., 1976; Dejiny slovenskej literatury, t. 1—4, Brat., 1958—76. См. также при ст. Чехословакии литература. И. А. Богданова, Ю. В. Богданов.

 

СЛОВЕНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА, лит-ра словенцев, одна из нац. лит-р Югославии (см. Югославии литературы). Развивается на словен. яз. Зачатки словен. письменности, появлению к-рой предшествовал богато развитый фольклор, относятся к 10 в. (Брижинские отрывки религ. содержания). Начавшаяся в 8 в. германизация страны замедлила развитие словен. лит. языка, к-рый до эпохи Реформации заменялся латынью и нем. яз. Во 2-й пол. 16 в. священник-протестант П. Трубар разработал словен. азбуку, издавал лит-ру на словен. яз. Светская лит-ра начинает развиваться в 18 в. под влиянием идей Просвещения.

 

На рубеже 18—19 вв. в связи с процессом нац. возрождения развитие С. л. ускорилось. Демократич. направленность отличает драматургию А. Т. Линхарта, патриотич. идеи несет в себе поэзия В. Водника. На рубеже 20—30-х гг. 19 в. утверждается романтизм. Усиливается интерес к фольклору, совершенствуется лит. язык. Значит, явлением словен. и европ. лит-ры в целом стало творчество Ф. Прешерна, проникнутое демократизмом, гуманизмом и свободолюбием. Он утвердил новые для словен. поэзии жанры и лит. формы (сонеты, газели, баллады), создал романтич. поэму. Реалистич. подход Прешерна к обществ политич. проблемам подготовил почву для развития реализма, к-рый начал формироваться с 60-х гг. 19 в. Возросло значение прозы; большую роль стала играть лит. критика (Ф. Левстик, И. Стритар). Сближение лит-ры с жизнью народа составляет пафос творчества зачинателя реалистич. направления Левстика; его лит. программе следует создатель историч. повести и романа И. Юрчич. Черты перехода от романтизма к реализму обнаруживаются в творчестве Стритара. Тонким психол. рисунком отличается творчество Я. Керсника, автора романов из жизни бурж.-чиновничьей среды, повестей и рассказов о деревне. Крест, быт, используя элементы романтизации, изображал И. Тавчар. Реалистич. тенденции проникают в поэзию романтиков С. Енко и С. Грегорчича. Поэт А. Ашкерц, творчество к-рого насыщено идеями борьбы против социального и духовного гнета, вводит в поэзию образ пролетария; под его влиянием возрос интерес к рус. лит-ре.

 

В 90-х гг. 19 в. возникли натурализм и -“словенский модерн”. Последний представляли И. Цанкар, О. Жупанчич, Д. Кетте, И. Мурн-Александров. В “словенском модерне” элементы импрессионистич. и символист. поэтики переплетались с чертами реализма, к-рые особенно были развиты у Цанкара. Достижением поэзии нач. 20 в. стала лирика Жупанчича, отразившая наряду с интимно-лирич. и филос. гуманистич. мотивами нац. и социальную трагедию словен. народа, находившегося до 1918 под гнетом Австро-Венгрии. Крупнейший вклад в развитие словен. прозы внес Цанкар, ставший зачинателем пролет, лит-ры. В его многожанровом творчестве лиризм сочетается с социальной критикой и едкой сатирой; драматургия Цанкара составила основу нац. репертуара. Реалистич. традиции прозы развивал Ф. Финжгар.

 

После образования единого Югосл. гос-ва (1918) развитие С. л. стало более интенсивным. В 20-х гг. осн. место, особенно в поэзии, занял экспрессионизм, представленный тремя течениями: анархический “космизм”, католическое и революционное, связанное с коммунистич. движением. Революц. течение, поэтика к-рого включала сильные реалистич. черты, представляла группа молодых поэтов и прозаиков: С. Косовел, М. Клопчич, Б. Крефт и др. Наряду с поэзией большое распространение получила публицистика. Зарождается марксист, критика. Во 2-й пол. 20-х гг.

 

25*

 

укрепляет позиции реалистич. направление, к-рое возглавили прозаики Ф. Бевк, Финжгар и др. Более “земной” характер приобретает поэзия нек-рых представителей космич. экспрессионизма (Э. Коцбек и др.). Мн. поэты, в т. ч. Жупанчич и А. Градник, продолжали традиции “словенского модерна”.

 

Консолидация прогрес. сил в борьбе против монархо-фаш. диктатуры в нач. 30-х гг. определила новый подъем реализма. В лит. журналах видную роль играли писатели-коммунисты. Марксист, критика (Б. Зихерл, И. Брнчич, Крефт) раскрывала ущербность декадент, течений, обосновывала преимущества реалистич. метода. 30-е гг. ознаменованы расцветом романа. Достигло зрелости насыщенное этич. проблемами творчество Бевка. Углубленным психологизмом отличаются произв. Ю. Козака. В прозе преобладающей стала социально-политич. проблематика, особое значение приобрели документ, жанры. Получила развитие социально-психол. и историч. драма (Крефт). Наиболее влиятельным течением, как и в других югосл. лит-рах, был т. н. социальный реализм, опиравшийся на революц. идеологию. Его возглавили прозаики Прежихов Воранц, М. Кранец, Ц. Космач, А. Инголич, И. Потрч.

 

8 период фаш. оккупации Югославии (1941—45) большинство словен. литераторов участвовало в Нар освободит. войне. Ведущей была поэзия, особенно патриотич. лирика (Жупанчич, М. Бор и др.).

 

После освобождения Югославии и победы нар.-демократич. революции в стране (1945) созданы значит. произв., отразившие подвиг народа в войне и строительство социалистич. общества (проза Кранеца, Космача, проза и драматургия Потрча). С сер. 50-х гг. заметное влияние на лит. процесс оказывают модернист. течения. Конфликт между личностью и обществом, трактуемый с позиций экзистенциализма, лежит в основе творчества нового лит. поколения (П. Зидар и др.). Развитие реализма в 60—70-х гг. характеризуется углублением психол. анализа, усложнением композиции, плюрализмом идейных позиций. Критич. подход к негативным явлениям действительности сочетается с утверждением гуманистич. идеалов в прозе Кранеца, в поэзии Я. Менарта. Этич. идеалы Нар освободит. войны явились нравств. критерием оценки современности в прозе Потрча, Б. Зупанчича, в поэзии Бора, Л. Кракара и др.

 

Лит. периодика: “Sodobnost” (с 1963; оси. в 1953 под назв. <Naaa sodobnost”).

 

Изд.: Земля и мужество. Совр. словен. поэзия, М., 1981. См. также при ст. Югославии литературы.

 

9 [Статьи], в кн.: Заруб, слав. лит-ры XX в., М., 1970; Slovenska knjiievnost 1945—1965, knj. 1—2, Ljubfjana, 1967; Zgodovina slovenskega slovstva, knj. 1—7, Ljubljana, 1956—71; Pogaкnik J., Zad г ave с F., Zgodovina slovenskega slovstva, knj. 1—8, Maribor, 1968—72. См. также лит. при ст. Югославии литературы.

 

Е. И. Рябова.

 

СЛОВО в поэтической речи, осн. единица языка (речевой деятельности). С. как лингвистич. единица имеет два аспекта: “план выражения” (физический, звучание) и “план содержания” (семантический, значение). Оба аспекта используются в худож. речи, однако в разных нац. поэтич. системах по-разному.

 

С. как единица звуковой организации текста. В большинстве поэтич. систем в качестве “неканонизированного” (не являющегося необходимым признаком стиха) приема выступает звуковой повтор, т. е. отбор слов внутри стихоряда (или даже строфы) не только по семантическому, но и по принципу звукового сходства или различия. Обычно этот прием заключается в повторении целиком или частично опорных звуков какого-то одного, опорного в семантич. отношении слова.

 

...Делибаш на всем скаку

 

Срежет саблею кривою

 

С плеч удалую башку.

 

А. С. Пушкин.

 

СЛОВ — СЛОВ

 

==387

 

При аллитерации аллитерируются, как правило, начальные звуки отд. слов. Характерно и сближение внутри стихоряда различных в семантич. отношении С. на основе звукового сходства (“поэтич. этимология”):-в Чудь начудила да меря намерила” (А. А. Блок). О роли С. в звуковой организации стихотв. речи см. также Фоника.

 

С. как единица ритмической организации стиха. Ритм является результатом взаимодействия метра и акцентной структуры С. и сочетаний С. При этом возникают проблемы двоякого рода: а) соотнесенность границ стопы с границами С. (проблема словораздела) и 6) соотнесенность стихового (метрич.) и словесно-речевого ударения (см. Метр, Ритм). В тонич. стихе метр (если о нем можно говорить в этом случае) взаимодействует уже с членением речи не на С., а на большие единицы — синтагмы и интонац. группы. Когда на безударное в обычной речи С. падает метрич. ударение, создается эффект его семантич. выдвину тости.

 

С. как единица семантической организации стиха. Наиболее обычным способом семантич. организации С. в стихе является отбор С. определ. семантич. окраски, напр. “высокого” стиля: “Восстань, пророк, и виждь, и внемли...” (Пушкин). Ю. Н. Тынянов различает основные и второстепенные признаки значения С. (его “обертоны”). В обычной (нестихотворной) речи выбор С. производится почти исключительно по их осн. признакам, по вторичной семантич. окраске. Эти второстепенные признаки С. внутри стихоряда, взаимодействуя, образуют своеобразный семантич. настрой, “насыщенный” контекст, позволяющий даже опускать нек-рые С.: В кабаках, переулках, в извивах, В электрическом сне наяву...

 

А. А. Блок.

 

В стихе нередко целенаправленно используются С. без осн. признака — имена собственные, С. иностр. языков, заумные (см. Заумь) С. и др. Нек-рые поэтич. школы используют организацию С. по первичным семантич. признакам, доходящую до изощренной словесной игры: Дымится кровь огнем багровым, Рубины рдеют винных лоз...

 

М. Волошин.

 

Возможен и противоположный случай — контрастное противопоставление лексем по осн. признаку (см. Оксиморон): Смотри, ей весело грустить, Такой нарядно обнаженной.

 

А. А. Ахматова.

 

С. как единица синтаксической организации стиха выступает в двух функциях: как член линейной последовательности (порядок С.), занимающий в ней строго определ. место в соответствии с нормами языка, и как часть предложения. В плане первой функции следует указать на явление инверсии, при к-рой С. оказывается в несвойственной ему (для обычной речи) позиции.

 

Что касается второй функции, то здесь целесообразно вслед за О. Бриком ввести понятие “ритмикосинтаксической фигуры”. Это — сочетание определ. ритмич. схемы с словосочетанием одной и той же грамматич. структуры. Если ритмико-синтаксич. фигуры появляются в смежных или близких строках, мы имеем дело с ритмико-синтаксическим параллелизмом: Чудесно все, что узнаю, Постыдно все, что совершаю...

 

А. А. Б л ок.

 

В несиллаботонич. стихе этому явлению соответствует простой синтаксический па ρ ΰ л л е ли з м: Когда умирают кони, дышат. Когда умирают травы, сохнут. Когда умирают солнца, они гаснут. Когда умирают люди, поют песни. В. Хлебников.

 

==388 СЛОВ — СЛОВ

 

Если, напротив, синтаксич. структура не совпадает с акцентуационной, может возникать явление переноса (enjambement), при к-ром “переносимое” С. семантически выделяется: Я не умирал сегодня. Я В этот день не простудился даже.

 

М. А. Светлов.

 

9 Поэтика. Сб. по теории поэтич. языка. П., 1919; Брик О., Ритм и синтаксис, “Новый Леф”, 1927, № 3—6; Томашевский Б. В., О стихе, Л., 1929; его же. Теория лит-ры. Поэтика, 6 изд., М., 1931; Тимофеев Л., Проблемы стиховедения, М., 1931; Шенгели Г., Техника стиха, М., 1960; Слово и образ, М., 1964; ТыняновЮ., Проблема стихотв. языка, М., 1965; Тимофеев Л. И., Слово в стихе, М., 1982. А. Л. Леонтьев.