Сущность и проблемы нормативного закрепления процессуального положения следователя

В настоящее время в науке уголовного процесса возникает спор о правовом положении следователя как участника уголовного судопроизводства со стороны обвинения. Некоторые авторы полагают, вопреки действующему уголовно – процессуальному кодексу Российской Федерации (далее – УПК РФ), который относит следователя именно к стороне обвинения (статья 38 УПК РФ), что следователь не должен относиться к стороне обвинения. Например, С. А. Шейфер считает, что следователь «не может не испытывать состояния внутренней раздвоенности, сознавая себя, с одной стороны, субъектом уголовного преследования, обязанным собирать уличающие обвиняемого (подозреваемого) доказательства, а с другой – исследователем, вынужденным опровергать самого себя устанавливая обстоятельства, несовместимые с обвинением»[5].

А.В. Пиюк, в свою очередь считает, — «что положения УПК РФ об отнесении следователя к стороне обвинения нелогичны»[6].

По мнению В.И. Зажицкого, следователь, только формирующий предмет судебного спора, не может быть стороной в уголовном процессе, а особенности процессуальной деятельности следователя не дают права называть его стороной в уголовном процессе[7].

А.П. Гуськова полагает, что сосредоточение в деятельности следователя противоположных функций таких, как обвинение, защита от незаконного обвинения и разрешение уголовного дела, явно противоречит законам логики и психологии. Авто указывает, что именно по этой причине им разделяется позиция с С.С. Телигисовой, которая отмечает: «На сегодняшний день нет однозначного определения данного понятия, не разработан и не регламентирован статус следователя, его процессуальное положение»[8].

В качестве основы процессуального статуса следователя в теории советского уголовного процесса традиционно рассматривались положения о его процессуальной самостоятельности и независимости, которые определяют характер взаимоотношений следователя с другими субъектами уголовного судопроизводства (органами дознания, прокурором, руководителем следственного органа, судом). Необходимость обеспечения процессуальной самостоятельности следователя на официальном уровне была подтверждена в 1991 году в Концепции судебной реформы, где отмечено, что провозглашенная на тот момент законом процессуальная самостоятельность следователя является во многом декларацией, лишенной реальных гарантий. Однако в новом УПК РФ не нашлось места для определения понятия, сущности и объема самостоятельности и независимости следователя. В то же время значительно расширен объем и формы контроля за процессуальной деятельностью следователя. Во многом в связи с этим ныне в сознании, как самих следователей, так и их ведомственных руководителей, прокуроров, судей указанные категории превратились в некую абстракцию, не имеющую ни законодательной основы, ни, тем более, практической реализации[9].

Следует согласиться с мнением В.Д. Дармаевой, которая отмечает, что, исследование и анализ процессуального положения следователя в разные исторические периоды позволяет установить преимущества и ошибки в регулировании вопросов функции и задач следователя, его полномочий, и в какой-то мере наметить перспективы совершенствования его уголовно-процессуального статуса. «Вне исторического контекста, связывающего явление и процесс современности с теми явлениями и процессами, которые были их предшественниками, равно как и с теми, которые на их основе возникнут в более или менее отдаленной перспективе, невозможно познать саму эту современность»[10].

Т.К. Рябинина отмечает, что на сегодня в процессуальной деятельности следователя возникает парадоксальная ситуация, когда некоторые ученые процессуалисты считают, что следователь должен быть самостоятельным и независимым, но от кого независим, не называют. Следователь, как сторона обвинения не может быть независим ни от прокурора, ни от руководителя следственного органа. Более того, по мнению автора, в таком случае законодателю следовало бы более четко регламентировать полномочия каждого из них, скоординировав их деятельность, имеющую единую направленность, на выполнение задач, которые ставит перед ними государство и общество[11].

Предварительное производство по уголовному делу в России продолжает сохранять следственную форму, но следует отметить, что элементы состязательности в нем имеются. Прежде всего, они проявляются в процедурах судебного контроля. В данных процедурах следователь вступает в правовые отношения с судом[12].

На наш взгляд, для того, чтобы в полной мере раскрыть выбранную нами тему исследования, необходимо рассмотреть процессуальную самостоятельность следователя через принцип состязательности. Именно в этом сравнении, на наш взгляд, возможно рассмотреть процессуальную деятельность следователя, как стороны обвинения.

По мнению А.Р. Вартанова, принцип процессуальной самостоятельности следователя раскрывается в определении его статуса, где выделяются элементы процессуальной самостоятельности следователя, регламентация которых способствует формированию процессуального статуса следователя[13].

Б.Т. Безлепкин в своем исследовании отмечает, что при наличии законных поводов и оснований следователь возбуждает уголовное дело, принимает его к своему производству и приступает к производству расследования, самостоятельно определяя его направления соответственно выдвигаемым следственным версиям. На первоначальном этапе производства по уголовному делу, следователь самостоятельно определяет, какие следственные действия необходимо произвести в целях собирания доказательств и кого вызвать для участия в этих действиях, в частности в допросах и очных ставках, кому поручить экспертное исследование и какие меры уголовно-процессуального принуждения (задержание, заключение под стражу, иные меры пресечения, наложение ареста на имущество, временное отстранение от должности и др.) подлежат применению. Кроме того, «следователь вправе и обязан применить их или же возбудить перед судом ходатайство о принятии соответствующего решения, либо обратиться к начальнику следственного органа, в котором состоит на службе, за согласием и лишь после этого выполнить соответствующее процессуальное действий»[14].

В сравнении с принятыми изменениями в УПК РФ после 2007 года, следует отметить, что в статье 39 УПК РФ (в ред. ФЗ от 05.06.2007 № 87-ФЗ; от 03.12.2007 № 323-ФЗ; от 02.12.2008 № 226-ФЗ; от 28.12.2010 № 404-ФЗ) уже не начальник следственного органа, а руководитель следственного органа уполномочен «давать согласие следователю на возбуждение перед судом ходатайства об избрании, о продлении, об отмене или изменении меры пресечения либо о производстве иного процессуального действия, которое допускается на основании судебного решения».

Как справедливо отмечал М.С. Строгович, процессуальными функциями, выполняемыми в уголовном судопроизводстве следователем как самостоятельным участником уголовно-процессуальной деятельности выступают следующие три функции: обвинения, защиты и разрешения дела. Автор отмечает, что функции обвинения (уголовного преследования) и защиты у следователя возникают лишь после появления в процессе обвиняемого. Вся же деятельность следователя до этого момента, есть следственная деятельность, предварительное следствие, в котором еще не распределены процессуальные функции, и эта деятельность представляет собой необходимую подготовку к уголовному преследованию, но не само уголовное преследование[15].

Итак, уголовно-процессуальное законодательство в ст. 5 УПК РФ, определяет следователя, как должностное лицо, уполномоченное осуществлять предварительное следствие по уголовному делу, а также иные полномочия, предусмотренные законодательством.

Как уже ранее нами отмечалось, следователь отнесен к числу участников уголовного судопроизводства со стороны обвинения, однако, главной задачей следователя является осуществление доказывания.

Правовое положение следователя закреплено в ст. 38 УПК РФ и в других статьях УПК РФ. Также необходимо сказать, что правовое положение следователя закреплено не только в УПК РФ, но и в других нормативно-правовых актах и иных подзаконных актах.

Процессуальная самостоятельность следователя выражается в реальной гарантии законности и обоснованности процессуальных решений, поскольку наделяет следователя возможностью, в пределах своей компетенции, самостоятельно формулировать выводы и суждения на основе проверенных достоверных доказательств.

В. Ю. Мельников отмечает, что из-за недостаточной законодательной регламентации, проблемы процессуальной самостоятельности следователя, дознавателя и остающейся вследствие этого их фактической ведомственной подчиненности своим непосредственным и прямым начальникам на практике часто возникают негативные последствия в виде нарушений прав и свобод человека и гражданина на предварительном следствии и дознании[16].

В свою очередь, В. С. Шадрин полагает, что из-за нечеткой регламентации процессуальной самостоятельности следователя, все чаще проявляются случаи незаконного и необоснованного привлечения граждан к уголовной ответственности, «обеспечение же процессуальной самостоятельности, в свою очередь, является важным условием надлежащего обеспечения прав и интересов личности при производстве расследования». Страдают не только незаконно привлеченные к уголовной ответственности, но и ущемляются интересы потерпевшей стороны, иных субъектов, заинтересованных в исходе уголовного дела. Ограничение самостоятельности значительно снижает творчество, инициативу и активность в работе следователя, отсюда и отношение к результатам расследования[17].

В п. 5 ч. 2 ст. 38 УПК РФ указывается, что следователь имеет право обжаловать следующие решения прокурора: об отмене постановления о возбуждении уголовного дела; о возвращении уголовного дела следователю для производства дополнительного следствия; об изменении объема обвинения либо квалификации действий обвиняемых, изменении объема обвинения либо квалификации действий обвиняемых или пересоставления обвинительного заключения и устранения выявленных недостатков.

В.П. Божьев отмечает, что следователь имеет достаточные права, чтобы отстаивать перед прокурором свои процессуальные позиции по уголовному делу. Но все дело в том, что эти права - обжаловать решения и указания прокурора - следователь, по действующему закону, может использовать только с согласия руководителя следственного органа (п. 5 ч. 2 ст. 38 УПК РФ). Автор полагает, что именно поэтому право обжалования указаний и решений прокурора по уголовному делу, которое следователь расследует, как бы у него есть, но практически самостоятельно его использовать для отстаивания своей процессуальной позиции по уголовному делу он не может. Как справедливо отмечено автором, в данном случае ни о какой процессуальной самостоятельности не может быть и речи.

Однако, автор предлагает рассмотреть правовые отношения следователя с руководителем следственного органа. Как закреплено в ч. 3 ст. 39 УПК РФ, указания руководителя следственного органа по уголовному делу даются в письменном виде и обязательны для исполнения следователем. Эти указания могут быть им обжалованы руководителю вышестоящего следственного органа, но обжалование указаний не приостанавливает их исполнение.

Однако, в уголовно-процессуальном законе предусмотрены случаи, когда обжалование следователем указаний руководителя следственного органа приостанавливает их исполнение. Автором называются такие случаи, когда указания руководителя следственного органа касаются изъятия уголовного дела и передачи его другому следователю, привлечения лица в качестве обвиняемого, квалификации преступления, объема обвинения, избрания меры пресечения, производства следственных действий, которые допускаются только по судебному решению, а также направления уголовного дела в суд или его прекращения[18].

Обжалуя указания руководителя следственного органа по этим случаям, следователь имеет право представить руководителю вышестоящего следственного органа материалы уголовного дела и свои письменные возражения на указания руководителя следственного органа.

Если сравнить права следователя при обжаловании указаний прокурора и руководителя следственного органа, то указания последнего могут быть обжалованы следователем по большему количеству спорных случаев. Так, указания руководителя следственного органа дополнительно могут быть обжалованы следователем в случаях, которые касаются изъятия уголовного дела и передачи его другому следователю, привлечения лица в качестве обвиняемого, избрания меры пресечения, производства следственных действий, которые допускаются только по судебному решению, а также направления уголовного дела в суд или его прекращения.

С другой стороны, следователь не может обжаловать такие решения руководителя следственного органа, как постановление руководителя следственного органа об отмене постановления следователя о возбуждении уголовного дела, хотя имеет право обжаловать постановление прокурора об отмене постановления следователя о возбуждении уголовного дела.

Позволим согласиться с мнением В.П. Божьева, который отмечает, что нет достаточных оснований для сохранения в уголовном процессе этих различий. Следователь, как самостоятельный и ответственный участник уголовного процесса, должен иметь право обжаловать решения прокурора и руководителя следственного органа по основным вопросам, определяющим судьбу уголовного дела и обвиняемого. Это такие решения, как: возбуждение уголовного дела, определение объема обвинения, квалификация преступления, передача уголовного дела другому следователю, производство следственных действий, которые допускаются только по судебному решению, прекращение уголовного дела, направление уголовного дела в суд.

Здесь же В.П. Божьев справедливо отмечает, что «прокурор, следователь и руководитель следственного органа представляют в уголовном процессе одну сторону - сторону обвинения. Поэтому, прежде всего, важно обеспечить их единство, взаимодействие, ответственность, а не «внутреннюю состязательность»[19].

Вынуждены согласиться с мнением В.П. Божьева, который отмечает, что единство, взаимодействие и ответственность стороны обвинения могут быть успешно реализованы на следственной практике только тогда, когда в уголовно-процессуальном законе будут четко определены взаимные права и обязанности всех участников уголовного процесса со стороны обвинения. И это, прежде всего, относится к следователю, правовое положение которого на предварительном следствии больше всего нуждается в корректировке.

Законодатель должен исходить из того разумного положения, что следователь, который производит следственные действия, собирает доказательства, принимает процессуальные решения по уголовному делу, должен иметь достаточно прав для самостоятельного их принятия, а также для отстаивания своей позиции по уголовному делу перед прокурором и руководителем следственного органа[20].

Актуально отметить, что по новому законодательству установлен судебный контроль за применением мер пресечения и другими мерами процессуального принуждения, тем самым нормы уголовно-процессуального законодательства приведены в соответствие с Конституцией Российской Федерации. Однако, основной закон наделяет суд правом принятия решений только по четырём процессуальным действиям, то по УПК РФ - более двадцати действий следователя требуют согласия суда. Введение судебного контроля на предварительном следствии - необратимый процесс на пути построения демократического государства. Следует отметить, что наиболее существенное ограничение прав и свобод личности возможно только на основании судебного решения. Однако, при этом должна обеспечиваться эффективность и оперативность деятельности органов следствия, осуществляющих уголовное преследование, что на наш взгляд новый уголовно-процессуальный кодекс не решает. Нет и ответа на вопрос участия судьи при окончательном рассмотрении дела после санкционирования следственных мероприятий. Возможно, что при расследовании сложных уголовных дел судья неоднократно будет оценивать доказательства, решать вопросы о мерах процессуального принуждения и после этого он должен вынести беспристрастный объективный вердикт[21].

Итак, уголовно-процессуальный статус следователя представляет собой установленную нормами уголовно-процессуального права совокупность таких элементов, как функция (основное направление уголовно-процессуальной деятельности); задачи, полномочия следователя; процессуальная самостоятельность; гарантии законности и обоснованности деятельности; ответственность при принятии процессуальных решений.

По УПК РФ следователь представляет сторону обвинения и выполняет функцию обвинения (уголовного преследования). В целях реализации данной функции на следователя возлагаются соответствующие задачи, такие как:

1) установление обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу;

2)защита прав и интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений;

3) собирание, проверка и оценка доказательств;

4) защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, ограничения его прав и свобод на основе совокупности собранных, проверенных и оцененных им доказательств;

5) обеспечение возмещения ущерба, причиненного преступлением;

6) обеспечение безопасности субъектов уголовного судопроизводства и др.

В свою очередь, полномочия следователя представляют собой, закрепленные в законе правовые средства, способы и методы осуществления предварительного следствия, позволяющие ему самостоятельно определять свои действия, и его обязанности, предписывающие необходимость такого поведения.

Однако, при этом, отнесение следователя к стороне обвинения и выполнение им функции уголовного преследования, наряду с прокурором, руководителем следственного отдела, повлекли изменение характера процессуальных полномочий следователя, порядка их осуществления.