В ПРЕЕМСТВЕННОСТИ ПОКОЛЕНИЙ

 

2.1. Необходимость осознания проблем

сохранения этических национальных особенностей

и народной мудрости

 

«Мир вывихнут. Он изменяется. Мир переживает изменение нравст­венности», - это слова Виктора Шкловского. Философ И. А. Ильин пред­сказывал: «Мир переменится, и истоками нравственности станут ре­лигия и народные традиции».

Суть этих выражений в том, что, сколько бы ни подменялись ис­тинные ценности, выработанные народным опытом, сколь бы усерд­но ни ослепляли людей сиюминутными интересами, все равно у каж­дого человека есть родина, нация, язык, обычаи, в которых он воспи­тывается. Ценность уникальных традиций, выработанных дедами, прадедами, подразумевает бережное отношение к родному очагу, к родителям, к своим истокам - и это является самой важной из всех нравственных реликвий. Человек испокон веков несет свой опыт, предостерегая детей от зла, обучая их добру. Отход от простейших истин, которые несет человеческий опыт из поколения в поколение, ведет к нравственному тупику. Размытыми становятся понятия досто­инства, чести, совести, веры и духовности, и в неблагополучное время перемен, которое выпало на нашу долю, особенно трудно детям.

Сегодня важнейшей задачей как школы, так и общества становится передача векового опыта в его национальной форме. Именно так пони­мали задачи национальной школы М. В. Ломоносов, К. Д. Ушинский, И. А. Ильин. Академик Д. С. Лихачев также доказывал необходимость воспитания на примерах народного патриотизма, убеждая всех, что ду­ховное начало человека идет от исторических глубин.

В чем же трагедия культуры, которая развивается на принципах абстрактной «всеобщности»? Наверное, в оторванности от народа, от опыта, накопленного веками, когда потеряны ценность и единство живого самоопределения и становления. Серьезное и ответственное отношение к памяти предков, к жизни, к будущему подрастающего поколения должно быть на первом плане ради полноценного и целе­направленного восстановления национального наследия. Культура адыгского народа, основанная на многовековом опыте, эстетике тру­да, быта, поведения, общения, отношения к природе, выросшая из особенностей географии и истории народа, должна быть первичным и необходимым предметом познания для адыгских детей и подростков.

Современная публицистика утверждает: в условиях реформ мно­гое в разумной организации воспитания, связанного с возрождением лучших этических норм народной педагогики в обществе, зависит от понимания этих проблем группой людей, избранных на руководящие посты. Жизнь подтверждает такой вывод. Необходимы обучение, об­думанная расстановка кадров, имеющих организаторские и творче­ские способности, выдвижение мыслящих молодых людей. На пове­стке дня выработка государственной программы возрождения куль­туры народа, всех ее артефактов (фольклор, язык, культурные обычаи и традиции), во имя сохранения на земле адыгского этноса. Эти и многие другие вопросы ждут своего решения. От каждого сознатель­ного гражданина требуются не только слова, но и поступки.

За многолетний период воспитания поколений в республиках СССР происходил постепенный отход народов от этнических, куль­турно-исторических, языковых традиций, что приводило к нивелиро­ванию, стиранию накопленных ранее духовно-нравственных ценно­стей. Идеологизация, политизация общества, сохраняющиеся во мно­гом и сегодня, присутствовали в основе любых научных взглядов не только в сфере гуманитарных наук, но даже в агрономии, информати­ке, биологии, а также оказывали влияние на литературу, форму куль­турно-развлекательных мероприятий, на эстетические вкусы, манеру одеваться, круг чтения и общения. Историки констатируют неизме­римый урон, нанесенный культуре многонациональной страны за де­сятилетия ее пребывания в шорах сознательной и несознательной лжи. А социологи подчеркивают гибельность идеологизации для нау­ки: она превратила ученых в обслуживающий персонал, работающий по указке политизированного тоталитарного государства и его идео­логии, при которой исчезало национальное разнообразие литературы и искусства.

«Чувство единого дома со множеством квартир подменялось навя­зыванием дома одинакового, где хозяином становится тот, кто уве­рен, что все понимает, обо всем может судить. Эстетическая самоуве­ренность не может не претить эстетически воспитанному человеку: всякая земля существует единственно для того, чтобы ее любили, чтобы свои любили ее как свои, а приходящие - с некоторым сми­ренным ощущением, что делают это с позволения хозяев, потому что не только грубая нелюбовь, но и любовь может быть фамильярной и бестактной» (1).

Игнорирование национальной культуры привело к отрыву народов от их главной роли - транслировать традиции, быть основным ис­точником сохранения и рождения преданий. Именно в живой связи поколений ощутимо правильное течение реки жизни.

Сегодняшнее состояние можно рассматривать таким образом: культуре народов, которая росла и крепла на определенной почве, была привита инородность, которая не прижилась, но нанесла вред этой почве. И в тоже время дала толчок развитию всеобщего образо­вания, интеграции. Разумное культурное восстановление традиций даст, в идеале, расцвет национальных культур народов, цивилизован­но относящихся к интернационализму и сотрудничеству, мирному со­существованию, сплоченных общечеловеческими, гуманными уст­ремлениями.

Возвращение же к растерянным понятиям в деле воспитания - на­стоятельная необходимость. Именно в простых взглядах, выработан­ных народами за века, заложенных в их образе жизни, отображенных в традициях, в народной этике, в вере, в заботе о будущих поколени­ях, - истинная культура человека.

Вообще, «технологическая» трактовка культуры как системы за­крепления, хранения, накопления, трансляции и трансформации соци­ального опыта позволяет рассматривать культуру как универсальный способ обеспечить историческую преемственность и на уровне инди­видуального человеческого бытия, и на уровне социального организ­ма. Понимаемая таким образом культура в полной мере реализует и свое назначение быть мерилом человеческого в мире (в природе, в обществе). Ведь насколько общество бережет свои традиции и на­сколько гармонично соединяет их с новациями, настолько члены об­щества свободны в выборе способов объективировать и распростра­нять свой опыт среди подрастающего поколения, настолько, навер­ное, правомерно говорить об уровне культурного развития данного общества и степени развития творческих сущностных сил людей, жи­вущих в этом обществе. В понимании культуры и воспитания в духе народных традиций немаловажное значение имеет целостность чело­веческой личности, соразмерность и гармоничность соединения нрав­ственного, интеллектуального, эстетического и деятельного начал че­ловеческого бытия. Поэтому о культуре социума можно судить и по ее способности (или неспособности) воспроизводить целостную че­ловеческую личность.

Национальная культура адыгов, являясь высокой по нравственным запросам, сегодня в силу известных исторических причин не является культурой, воспроизводящей целостную человеческую личность, от­вечающую запросам этой культуры. Об этом пишет Б. X. Бгажноков: «В настоящее время такой гармонии и такого уровня синергизма в адыгском обществе нет. Собственно, нет и адыгского общества, в строгом смысле этого слова, так как сильно ослаблены его наиболее существенные основания: самодостаточность, саморегуляция, само­воспроизводство и др. Последние 7-8 лет так называемых реформ на­несли культуре адыгов, и прежде всего кабардинцев и черкесов, удар огромной силы; сознательно или неосознанно делается все, чтобы сломить дух народа, чтобы процесс дегуманизации стал необрати­мым. Мы видим, как вяло, непоследовательно и, в принципе, оши­бочно реагируют адыги на реалии конца XX столетия. Народ, о сво­бодолюбии которого слагались легенды, едва ли не добровольно от­казывается от демократии, от этически выверенных принципов само­строительства и самосовершенствования, тем самым снимая с себя ответственность за свою судьбу, за судьбу будущих поколений» (2).

Пример народной педагогики, основанной на мудрости старших поколений, для нашего народа не имеет альтернативы.

Воспитанность, основанная на народной культуре адыгов, воспи­тание детей в традиционном духе есть сегодня для нашего народа ис­тинный патриотизм. Это попытка сохранить себя как этнос, попытка самостоятельно и мирно противостоять антиреформе в республике.

Последствия сегодняшних трудностей и последствия социализа­ции в таком обществе разные. К примеру:

- Появляется феномен общественного лицемерия.

- Становится наглядным расхождение декларируемых норм, цен­ностей и идеалов с теми, которые реально выстраивают поведение и деятельность индивидов.

- Возникает чувство массовой неудовлетворенности (наблюдае­мое состояние общественной психологии).

«Трудно представить пути оздоровления такого общества, но воз­рождение этики, социальных, экономических навыков народа помо­жет ему найти выход и возродиться как народ, как этнос. Необходимо восстановить внутреннее единство форм передачи опыта, их содер­жательную преемственность, последовательную иерархию и систем­ность механизма трансляции социокультурного опыта» (3).

Необходимо понять, какой культуре мы служим - истинной или мнимой. Для разъяснения, опять же, обратимся к истории культуры. Культура может быть «высокой» или «низкой», «национальной» или «классовой» и т. д., но альтернативы культуре как таковой нет, за ис­ключением, может быть, дикости и варварства, ассоциирующихся ли­бо с абсолютным бескультурьем, либо с докультурными эпохами раз­вития человечества. Для народности отступить от исконной нацио­нальной культуры - значит допустить сбои в работе механизма транс­ляции социокультурного опыта.

Как восстановить исторический опыт, есть ли к этому пути? Со­временная социология указывает на существование конфликтов раз­личного рода в современной России, вызванных социальной неодно­родностью общества и другими причинами: «Обостренные противо­речия порождают открытые или закрытые конфликты только тогда, когда они глубоко переживаются людьми, осознаются как несовмес­тимость интересов и целей» (4).

Как мы могли наблюдать в последние годы, заметное место в со­временной жизни занимают национально-этнические конфликты на основе борьбы за права и интересы этнических и национальных групп. Значительную роль в этом играет проблема культурного само­определения тех или иных национальных общностей. Самоопределение и пути возрождения миролюбивого адыгского этноса осложняются тер­риториальной разбросанностью народа в мире. Нация адыгов (черке­сов), некогда владевшая большой территорией, в результате историче­ской трагедии оказалась рассеянной по всему миру. Искусственно за­труднено возвращение на историческую родину некогда выселенных соотечественников. Порой помехой становится местнический бюрокра­тизм, непросвещенность, узость понятий и интересов.

Утрата патриотического чувства, понимания и милосердия к соро­дичам, пребывающим вдали от исторической родины, падение нравов в среде местных адыгов, порой считающих своей целью безнравст­венное обогащение за чужой счет, становятся камнем преткновения на пути возвращения адыгов на историческую родину. Разум интел­лигенции всегда будет способствовать объединению нации на исто­рической родине и открытому противостоянию всяким преградам на этом пути.

В условиях гипоэтнического окружения стремление сохранить свою культуру для адыгов мира является интегрирующим звеном. Нынешнее всетерпение можно считать природной предпосылкой к сохранению своего генокода и постепенному мирному выходу из соз­давшегося положения. Процессы самоопределения и сохранения национальных черт каждого народа не зависят, как привыкли в много­национальной тоталитарной стране, от новых постановлений партии и правительства, а являются природно обусловленными социальными понятиями. Возрождению нации не будет преград. Необходимо, осознав это, дать своему народу возможность мирного, тщательно продуманного, постепенного выхода из создавшегося положения.

Старшее поколение и большинство интеллигенции осознают всю важность возрождения культуры нации, но дети продолжают воспи­тываться в иных понятиях или не воспитываются вообще. Конечно, историческое развитие выдвигает общечеловеческие задачи. В силу глобализации социальных и культурных процессов в современном мире, благодаря широкому развитию средств массовой информации и коммуникации, углублению и разделению труда человечество объе­диняется в единую социокультурную массу. Однако, чем выше уро­вень технологического производства и всей человеческой деятельно­сти, тем выше должна быть степень развития самого человека, его взаимодействия с природой, окружающей средой. Высокая образо­ванность, развитие интеллекта - настоятельное требование времени. Однако мы с вами свидетели того, что при самом высоком интеллекте человек, не знающий своих истоков, живет, не оглядываясь на приро­ду и окружающих, и добра в мир не приносит.

Попробуем показать, что именно национально-этические и нрав­ственные категории дают человеку ощутить полноценность своего су­ществования на земле. Луи Арагон, знаменитый французский писатель, а главное - один из ярких патриотов своей нации, писал: «Я хочу воз­дать должное совокупности явлений, обозначаемых термином «на­ция», попытаюсь доказать, что складывающиеся внутри нации взаи­моотношения людей являются фундаментом культуры - и что, следо­вательно, защита культуры - есть защита «нации» (5).

В мире есть предпосылки правильной организации жизни на зем­ле, нарушения которых заводят в нравственный тупик. Именно наро­ды в своей исторической жизни накопили нравственный опыт, в ко­тором «зерна дают здоровые ростки». Игорь Бестужев-Лада хорошо сказал о доброте возвышенных понятий: «Надобно отделить зерна от плевел, чистое от нечистого, низменное от возвышенного, показать постыдность низости и достоинство добропорядочности. Наверное, чуда не произойдет, но станет затруднительнее хамить и предосуди­тельнее холуйствовать. А там, глядишь, и процесс восстановления че­ловеческого достоинства пойдет сам собой» (6).

Каждый народ по-своему учит детей простым понятиям чести, добропорядочности, и именно в живой связи поколений не утрачиваются ценностные ориентиры. Главным становится прожить жизнь, достойную отца, и воспитать достойного сына, носителя завещанных отцом нравственных устоев. Хотя прекрасная формула французского педагога Селестена Фроне утверждает: «Цель воспитания - макси­мальное развитие личности», - все же залогом и первоосновой воспи­тания должно стать иное: осознать, что ты принадлежишь к опреде­ленной культуре отношений - к этой социальной группе, к этой се­мье, к этому роду. Без этого человек, каким бы ни был он развитым и ученым, есть нищий духом.

Многолетняя эпоха так называемого социализма привела к воз­никновению, среди многих дефицитов, дефицита образования, дисци­плины, ответственности, милосердия, красивых отношений, сложив­шихся в обществе. В таких условиях естественно стремление моло­дых людей глубже и основательнее познать историю родного края, открыть для себя подлинные духовные ценности, прийти к религии. Приходится повторить, что эти устремления молодежи должным об­разом сегодня не поддерживаются.

2.2. О задачах библиотек, Домов культуры и других

культурно-воспитательных центров республики

по воспитанию детей в контексте требований

адыгской этики

 

Наряду со школами, большую роль в возрождении самосознания народов нашей республики должны сыграть библиотеки и Дома куль­туры. Следовательно, в соответствии с задачами по возрождению на­циональной культуры должны быть перестроены планы Министерст­ва культуры и его методических центров. Назрела необходимость в появлении там творчески сильных кадров, владеющих национальны­ми языками, знающих родную историю, уважающих социально-этические нормы.

На основе этоса адыгского народа должен строить свою работу каждый работник культуры республики, работающий с адыгским на­селением. Дома культуры должны возрождать адыгские праздники, другие традиции. Большим подспорьем здесь может стать книга Б. Бгажнокова «Черкесское игрище».

В одной из передач местного телевидения возник спор о нацио­нальной принадлежности танца «Кафа». «Къафэ» в переводе с кабар­динского языка означает «танец» и является национальным танцем. Пластическая культура адыгских игрищ соответствовала высоким за­просам этики адыгов.

Комплекс историко-краеведческой работы библиотек с юношест­вом включает широкий круг тем:

- материалы по истории края;

- материалы по географии, природоведению, экологии;

- книги и статьи о людях, о традициях, обычаях;

- ислам и Коран;

- материалы о науке, здравоохранении, просвещении;

- о культуре и ее развитии, фольклоре, языкознании;

- книги и статьи о литературе и искусстве;

- художественные произведения;

- стихи и проза.

 

Краеведы республики не раз высказывали мысль о существовании культурных традиций, которые требуют изучения и возрождения, в том числе обычаев, восходящих к отдаленным эпохам. Но дефицит национальных кадров, медленное становление письменности и другие негативные факторы повлияли на развитие краеведения. И сейчас много проблем на пути всестороннего возрождения национальной культуры.

На краеведческих мероприятиях, организуемых для юношества, должна присутствовать атмосфера теплоты, сердечности, в которой ощущалась бы забота старшего поколения о младшем. Речи, напутствия должны быть неофициальными. Нельзя читать их по бумажке. Они должны идти от сердца. Задача организаторов - создать такой эмоцио­нальный настрой, который соответствует праздникам, ни в коем случае не допуская формального подхода. Можно разыгрывать призы:

- за активное участие;

- за лучшие ответы на вопросы;

- за лучшее повествование на тему истории, мифологии;

- за лучшее озвучивание скороговорок на родном языке;

- за знание пословиц, поговорок, притч.

 

Система культуры продолжает оставаться малофинансируемой, потому нужно прибегнуть к помощи спонсоров. Спонсорская работа должна поощряться, ибо возрождение традиций - общенациональная, по важности не имеющая равных, проблема.

Рассказы об истории важно сочетать с показом музейных экспона­тов. Юность - возраст познания и размышления, возраст выбора про­фессии, нравственных ориентиров и ценностей. Поэтому организато­ры обязаны быть информированными людьми, готовыми дать серьез­ные исчерпывающие ответы. Мероприятия могут быть организованы с приглашением историков, этнографов. Действенными средствами бу­дут чтение литературы (книг, журналов, статей), конкурсы, вечера вопросов и ответов, демонстрация одежды, которую адыги носили в оп­ределенные эпохи, с рассказами о традициях, быте и нравах адыгов тех времен.

Знакомство с краеведческой литературой должно начинаться с книг просветителей первого поколения: Хан-Гирея, Каламбия, Ш. Ногмова, А. Кешева, Казы-Гирея, Крым-Гирея, П. И. Тамбиева, Т. П. Кашежева. Затем идут авторы нового поколения ученых и этнографов: С. X. Мафедзев, Б. X. Бгажноков. Особенно важна кни­га Б. X. Бгажнокова «Адыгская этика», подтверждающая, что систе­ма нравственных понятий, выработанных народом, - самая ценная педагогика для нового поколения адыгских детей.

 

2.3. Воспитание патриотизма и любви

 

Русский автор XIX века Л. Я. Люлье писал: «У черкесов сущест­вует какой-то инстинкт, придающий им в обращении вид благородст­ва и пристойности» (7).

Дюбуа де Монпере поведал: «Нынешнее состояние Черкесии вы­зывает у нас в памяти представление о цивилизации времен первых королей Германии и Франции. Это образец феодальной рыцарской средневековой аристократии, героической аристократии Античной Греции».

По словам А. В. Луначарского, прогрессивные обычаи и традиции народов, как и культура, направлены на то, чтобы приблизить челове­ка к подлинно человеческому, высокому, светлому. Для адыгских де­тей и подростков этические нормы родного народа - самые близкие понятия, в которых они без труда сумеют освоиться при умелой орга­низации обучения и трансформации нравственных норм на уровне школы, детского сада, семьи и других социальных институтов.

К подлинно национальным качествам кабардинского народа отно­сятся: патриотические традиции, сложившиеся в борьбе за независи­мость своей земли; трудовые навыки и традиции; оказание взаимной помощи, праздники труда и урожаев; традиции братской дружбы и гостеприимства, уважительное отношение к старшему по возрасту; обычаи, возвышающие человека и культивирующие честность, прав­дивость, скромность, простоту. В них выражены обобщенные идеи, чувства и нормы поведения, не допускающие в обществе негативных явлений: алкоголизма, наркомании, преступности, которые в настоя­щее время приобрели массовый характер.

У адыгов всегда были высокие требования к охране своего гено­фонда. Сегодня наука подтвердила их правоту. Народ, накопивший многовековой опыт, учился избегать того, что пагубно сказалось бы на последующих поколениях. Это было настолько важным вопросом, что адыги скрупулезно отбирали себе жен не только чистых, непо­рочных и здоровых, но вглядывались в плюсы и минусы всей истории их рода. В сознании цивилизованного и прославившегося в мире сво­ей этикой, укладом жизни, физической красотой и здоровьем народа такие понятия были непреложны.

«Меня поразило количество красивых людей среди собравшихся. Их отличительные черты - это высокий рост, широкая грудь, не­большая нога и пронзительные живые глаза. С полным основанием можно сказать, находясь здесь: «Мужчина - это самое благородное творение, какое только дарит эта страна» (8), - писал Дж. Белл.

Читаем у другого автора, Э. Д. Асколи: «Черкесы стройны, изящ­ны и тонки в поясе, у них кровь алая, благородная, глаза черные, бро­ви дугой, особенно у женщин, которым, я думаю, можно отдать пред­почтение перед всеми другими женщинами в мире» (9).

Н. Витсен, нидерландский государственный деятель, состоявший в свите шотландского посланника в Москве с 1864 года, писал: «Как мужчины, так и женщины приветливы, доброго нрава, целомудренны. Среди них можно встретить красивейших людей в мире. Они очень гостеприимны и приветливы» (10).

Видный французский ученый, дипломат, политический деятель, работавший консулом в Крыму с 1783-го по 1787 год, Карл Пейсонель писал: «Черкесы милые, красивые, хорошо сложенные люди, как мужчины, так и женщины... Прежде чем оставить Черкесию, я должен отметить, что они действительно хорошо сложенный красивый народ, их женщины все очень красивы. Женщины этой страны самые краси­вые и обаятельные, может быть во всем мире: прелесть их внешнего облика и естественная грация очаровывают. Мужчины также почти все высоки ростом и хорошо сложены» (11).

И. Ф. Бларамберг, переселившийся в Россию в 1823 году, немец, генерал-лейтенант русской армии, с 1827-го состоявший на военной службе и неоднократно участвовавший в походах против закубанских адыгов, собирал сведения об адыгах по заданию генерального штаба. Он писал: «Требования, предъявляемые к князю, следующие: уваже­ние к старости, импозантная внешность и физиономия с правильными чертами, физическая сила и, особенно, неустрашимость; не обладаю­щий этими качествами не может рассчитывать на уважение своих со­племенников могущество. Черкесы - это народ, для которых свобода является величайшим из благ. Ни у одной нации не развито так чувст­во дворянской гордости, как у черкесов, и поэтому там никогда не бывает случаев неравного брака. Князь женится только на дочери князя, и рожденные вне брака дети никогда не могут унаследовать прерогативы их отцов, если, как минимум, они не женятся на закон­ных княжнах, в этом случае они становятся князьями третьего ранга. Поскольку абхазцы ранее были подчинены черкесам, их князья рас­сматривались как уздени черкесов; они могли жениться только на до­черях узденей; последние, в свою очередь, могли вступать в браки с абхазскими княжнами. Князь, который женится на дворянке, покры­вает себя меньшим позором, чем князь который выдает свою дочь замуж за дворянина» (12).

Вот такая строгая иерархия отношений заставляла общество стре­миться к самоочищению, и каждый старался не только ради личного авторитета, но поднимал престиж всего рода, прославляя его и пода­вая нравственный пример подрастающему поколению. Поддерживать успех достойного рода было гораздо легче, чем самому наполнять его историю подвигами и славой. Да еще в атмосфере, когда любой бла­городный поступок оценивается по достоинству, а любое негативное действие, трусость и малодушие, вызывают протест. Считалось, на­пример, большим позором, если человек появлялся в обществе в не­трезвом виде. Он надолго покрывал себя пятном бесчестья. Черкесы вели трезвый образ жизни, подчиненный многочисленным нравст­венным законам. То есть жизнь имела незыблемые устои, человек на­перед знал все ценности, которые приведут его к успеху в жизни, и все пороки, которых он должен сторониться, чтобы соответствовать запросам и нормам общества.

Опыт народной педагогики адыгов служил абсолютно здоровому образу жизни, трудолюбию и стремлению завоевать авторитет среди своего народа. Неписаными законами были установлены понятия о добре и зле, о смелости и предприимчивости, о достоинстве и чести, о красоте и здоровье, о милосердии, о сохранении генокода.

Адыги, в какие бы трудные времена они ни жили, с большой радо­стью для себя и всех родственников, соседей, кунаков, друзей, ожидали появления на свет ребенка - наследника, для которого устраивали праздники, заранее договаривались, кто будет его воспитывать. Такой фразы, как «брошенные дети», просто не могло быть в их лексиконе. Сегодняшняя обстановка вседозволенности заставила людей нашей многонациональной страны узнать смысл этого словосочетания и принять его как обыденное явление, хотя оно трудно укладывается в сознании. Даже животные никогда не оставляют своих детенышей, растят их и любят.

Таких примеров глобального нарушения уклада жизни и вековой нравственности вокруг много. Об этом убежденно свидетельствуют многие современные авторы. К примеру, роман «Плаха» Чингиза Айтматова повествует о бесчинствующих «базарбаях», причиняющих ущерб людям и природе в погоне за обогащением способных на все. Образ волчицы Акбары в романе очеловечен, она ведет борьбу про­тив «хищников людей», мстя им за убитого без причины маленького волчонка, ее детеныша. Айтматов всей силой своего пера первым поднял тревогу, свидетельствуя об эрозии нравственности, о появле­нии людей без родины, без нации, «перекати-поле», существующих без особых нравственных запросов, способных на любые преступле­ния.

В другом произведении Чингиза Айтматова «Белый пароход» ав­тор повествует о противостоянии добра и зла. «Показывая гибель мальчика в «Белом пароходе», - писал он, - я отнюдь не возвышаю зло над добром, а преследую цель жизнеутверждающую - через не­приятие зла в его самой непримиримой форме, через смерть героя». Перо Ч. Айтматова отличается бескомпромиссностью постановки острейших нравственных проблем. Наряду с этим он показывает от­сутствие гармонии в жизни и в отношениях людей.

Появление в обществе искаженных понятий и целей, отступлений от нравственных устоев не могло не отразиться и в национальной ли­тературе. Так, в книге С. Хахова «Длинный день» есть повесть о Ра­мазане, который работает методистом в культурном центре и мыс­ленно пытается противостоять лицемерию окружающих. Рамазана приводит в отчаяние, что даже в школе, где человека воспитывают, можно подкупить педагога за деньги или подарки, добиваясь хорошего отношения и оценок. Рамазан размышляет о жизни адыгов, которые ста­ли не похожими на себя, о современных накрашенных спекулянтках, ко­торых среди адыгов не было никогда, о трудных взаимоотношениях с людьми на работе, которые иногда не подчиняются логике нормальных отношений и понятий. Он убежден: «Наши мысли, наши дела и по­ступки, устремления, должны быть чистыми» (13). Рамазан живет в этом обществе, наблюдает его жизнь, высказывает свое отношение, но так и не находит в нем гармонии.

В книге М. Кармокова «А тополя все растут» (14) есть эпизод, кото­рый из жизни знаком почти каждому читателю. В сельском клубе идет фильм, вдруг рвется кинолента, фильм прерывается и сразу в за­ле свист, шум. Автор размышляет о том, что клубы и культурные уч­реждения иногда именуются «культурными» лишь условно, нормы поведения в них мало соблюдаются.

А вот что пишет Тембот Керашев в книге «Состязание с мечтой»: «Адыгеец веками воспитывался в строгих обычаях и правилах пове­дения. Адыгеец жил с постоянной оглядкой на строгий суд людского мнения» (15).

Высокие требования адыгской этики не позволяли человеку вести себя разнузданно, плеваться, курить и бросать окурки где попало, не­цензурно выражаться, появляться в нетрезвом виде. Все это не имело места в жизни адыгов.

Рассказ А. Налоева «В пути» повествует о том, что иногда моло­дежь хочет выглядеть достойно, а взрослые показывают искаженную нравственность. В автобусе молодая девушка уступает место стар­шей. Пассажиры замечают благородство этого поступка и благовос­питанность девушки: весь вид ее говорит о скромности. Поступок де­вушки не смогла оценить лишь та, которой уступили место. Она зая­вила: «Вы думаете, она хорошо воспитана, поэтому уступила мне ме­сто?» «А как же иначе?» - спросили ее. «Она хочет ближе к этим ре­бятам стоять, вот и поднялась». Тут девушка незамедлительно попро­сила бабушку встать под предлогом того, что уронила книгу. Бабушка встала, а девушка села на свое место и сказала: «Бабушка, теперь вы постойте возле молодых ребят» (16).

Здесь автор пытается оправдать молодежь, на которую в основном сетуют, что именно она растеряла этикет. Показывает, что в любом возрасте не следует терять человечность, воспитанность. И что в на­ше время существует много людей, из слов и поступков которых не­возможно перенять положительный опыт.

Об этических проблемах свидетельствуют и другие книги М. Кармокова. Острыми сатирическими рассказами автор хочет передать все, что его волнует в обыденной жизни. Часто перо автора затрагивает тему войны, следы которой остались в сердцах людей («Мужские слезы», «Надежда», «Душа в долгу»). Кто же герой кармоковской прозы? Че­ловек, показанный в непрерывном противостоянии хаосу жизни и сталкивающийся со смертью. Чистая, как родниковая вода, душа де­вушки Альмажан («А тополя все растут») не выдерживает первого большого обмана, и своей гибелью героиня бросает вызов злу, стано­вится его олицетворенной оппозицией. Ту же роль исполняет героиня рассказа «Нахуна», превращая читателя в единомышленника. Автор старается пробудить наше внимание к такой проблеме, как охлажде­ние детей к родителям («Теплый чурек»). Еще одной оппозицией злу является женщина-мать, которая потеряла сыновей на войне, но, не веря в их гибель, прождала их всю свою оставшуюся жизнь, день ото дня, до последнего вздоха (повесть «Надежда»).

У писателя много разноплановых персонажей, но наиболее важен для Кармокова главный герой, который доносит до читателя автор­ский замысел. В этой прозе есть примеры того, что нация стоит на пороге потери языка. Кармоков едва ли не впервые выносит на суд читателя проблемы современной адыгской семьи, которая во все вре­мена являлась носителем высоких традиций.

Национальная художественная литература также пополнилась книгой молодого автора Мухамеда Емкужева «Всемирный потоп», которая вызвала много споров в обществе. Автор емко, с философ­ской интонацией повествуя о происходящем на родине, утверждает свое видение будущего. Если так будет продолжаться, считает он, не­избежна дикость, все будут стремиться к личному выживанию без обычаев, традиций, законов и нравственности.

Русский мудрец И. А. Ильин, о котором было сказано выше, писал о том, что будет после краха коммунистов: «И в этот момент им (на­родным массам) предложат:

1) «Демократическую свободу»,

2) «Право всяческого самоопределения»,

3) «Доктрину народного суверенитета» (17).

Мы видим, с какой точностью он еще в 1952 году предсказал чер­ты сегодняшней действительности.

«В постперестроечный период в России в самом трудном положе­нии оказался ребенок. С 1990 года растет смертность детей первого года жизни от травм, несчастных случаев и отравлений. Среди детей до 14 лет отмечается рост заболеваемости по всем группам болезней. На 1 января 1994 года в России зарегистрировано 280 случаев зараже­ния СПИДом среди детей. В стране накопилось почти полмиллиона брошенных детей. Экономическое лихолетье подрывает семейные ус­тои, само общество. Ребенок утрачивает саму возможность нормаль­ной жизни. Он неизбежно становится главным пострадавшим во всех коллизиях, происходящих сегодня с российской семьей. Чем это все для нас обернется завтра, предсказать нетрудно» (18).

Вся эта суровая картина усугубляется нуждой и бедностью от­дельных семей, отсутствием средств для лечения даже простых забо­леваний, которые переходят в хронические. Повсеместно в любых видеопрокатах без возрастного ценза дети могут получать низко­пробную видеопродукцию. Как обыденные вещи воспринимаются преступность, алкоголизм и наркомания. В специализированном на­учно-теоретическом сознании до сих пор не сложился этически осво­енный, общепринятый образ воспитания в современную эпоху. Он даже не мерещится за образами гражданского общества и правового государства, которые уже кристаллизируются в длинный шлейф представлений о несовместимости человеческой свободы и социаль­ной справедливости, индивидуализма и коллективизма, рыночной экономики и нравственной чистоты, предпринимательства и поря­дочности.

Реформы, происходящие в стране, конечно, не вполне обошли воспитательную систему. Крах коммунистического подхода, отход от многих понятий потребовали принятия новых. А между тем воспита­ние подрастающего поколения - это непрерывный процесс. Право­мерность воспитания детей никогда не подвергалась сомнению в ис­тории человечества. Даже первобытное общество заботилось о подго­товке ребенка к социальной жизни, к деятельности в контексте той культуры, при которой он появился на свет. Если бы люди вдруг пе­рестали проявлять заботу о подготовке молодежи к жизни в обществе, наступил бы тупик в социальном развитии.

От всего этого есть лишь одно средство: педагогический, соци­альный, экономический опыт нашего народа, который поможет оздо­ровить общество и, оттолкнувшись от опыта старших, возродить культуру и этику адыгов, экономические и трудовые традиции и на­выки. Б. Бгажноков в книге «Адыгская этика» утверждает: «Стоит только правильно задействовать этот ресурс - и результаты скажутся резким оздоровлением духовно-нравственной атмосферы, реальными перспективами развития, роста, обновления» (19). Нельзя не согласиться и с В. X. Болотоковым, который пишет: «Самая страшная опасность для любой нации таится в уничтожении генофонда и национального мышления, когда она предпочитает погрузиться в океан бессозна­тельного, стать огромной толпой, развращенным и разложившимся сбродом» (20).

«Как зеницу ока из поколения в поколение передавали свои тради­ции и этикетные нормы, были крайне чувствительны к мнению о себе односельчан, ценили свое положение в обществе и авторитет. Каж­дый горец стремился вести соответствующий общественной морали образ жизни, быть примером в знании и обычаев, поведении, умении сказать слово, встретить и проводить гостя. Больш