Си анэдэлъхубзэ

Си анэдэлъхубзэ, си псэ,

Си анэдэлъхубзэ, си нэ,

Щхьэ ущымы1ужрэ къабзэу

Ух адыгэ унэ?

Си анэдэлъхубзэ дахэ.

Си анэдэлъхубзэ пагэ

Зэгуэр ди адэжьхэр уэрти

Дунейм псом язэрыхэтхэр!

Си анэдэлъхубзэ гуапэ,

Си анэдэлъхубзэ гуащ1э

Уи бын пэжхэр щ1ым гуп-гупу

Щызэбгыридзакъэ гъащ1эм (27).

 

Автор говорит о бесценности родного языка, напоминает читате­лю с упреком и болью: с исчезновением языка исчезнет и нация.

Разводы, матери-одиночки - такого не существовало в жизни адыгов. Когда смерть забирала одного из супругов, адыги решали вопрос разумно. Считалось, что близкий умершему человеку (его брат или родственник) будет лучшим отцом ребенку. Уклад жизни адыгов был подчинен обеспечению будущего благополучия всех, никто не оставался без внимания, мудрый выход предлагался обще­ством, родом из любого положения.

С помощью книги С. Хахова «Длинный день» («Махуэр дунейм и к1ыхьагыц») рассмотрим другую проблему. В ней есть повесть «Си­гу къаувы1и сызылъэщ1эгъэхьэ! (Сердце, остановись, дай догнать тебя!) о Мурадине (28).

Автор поднимает серьезную проблему, не присущую адыгской этике: беды человека никого не волнуют. Друзья, родственники, ближние - все далеки от проблем Мурадина. Адыги испокон веков чтили благородную традицию - взаимопомощь была неотъемлемой частью их жизни. А главное, адыгская этика во всей ее непростой структуре служила тому, чтобы оградить человека от бел и проблем. Если человек не смог избежать несчастья, это волновало в первую очередь старшину рода, волновало соседей, друзей, и каждый помо­гал всем, чем мог.

Женитьба Мурадина сложилась неудачно, он развелся с женой, имея ребенка. Это тоже одно из самых серьезных нарушений веко­вого уклада жизни адыгов. К примеру, в рассказе «Чучело» из «За­писок Черкеса» Адыль-Гирея Кешева (Каламбия) есть строки: «Ста­руха с тех пор, как вступила под кровлю Теперуко, не улыбнулась мужчине» (29). Почти все черкесские семьи были прочными. Высокая нравственность, чистота, преданность, послушание, крайняя скром­ность, намыс были украшением хранительницы очага - адыгской женщины, которая растила детей, была умелицей и труженицей, знатоком этикета и блюстительницей порядка и совести своей и на­родной. Она по доброй воле становилась крепостью для семьи, по­могая мужу и детям любовью и поддержкой. Также и муж не знал других забот, кроме семьи - его честь, любовь и тепло были завуа­лированы от чужих глаз по заветам народной мудрости. Это храни­лось и проносилось адыгами через всю жизнь. Не было отторгнутых от отца или матери детей, кроме как в случае смерти одного из них.

Распадающиеся семьи - одна из глобальных проблем современ­ности. Это следствие искажения традиций, стремления к эгоизму, безответственности перед будущим. Сафарбий Хахов жесток к сво­ему герою, но через его судьбу показаны всевозможные изъяны и проблемы общества, с которыми может столкнуться любой человек в современной жизни. Тема, взятая автором, характерна для наших дней. Автор пытается пробудить наше очерствевшее восприятие, показав неправомерность такого уклада жизни по адыгской этике, где большую роль играет взаимная поддержка. В начале повести Мурадин ничего не имеет, он беден, честно работает, не ворует. За­тем начинается вторая полоса его жизни, он становится обеспечен­ным, но судьба преподносит ему страшный урок: то, что дается не собственным трудом, легко уходит, принося с собой беды.

Национальная литература поднимает весьма серьезные пробле­мы социальной жизни. Обществом должны поддерживаться попыт­ки возрождать этические нормы адыгства, нравственность и культу­ру родного народа. Эта задача - одна из самых серьезных для со­временного поколения адыгов. Известное кавказское долголетие, культурный генофонд адыгов напрямую были связаны с твердыми нравами - их безупречностью и стойкостью. Необходимо, изучая прошлое, черпать из него знания и предоставлять их молодым лю­дям. Каждый человек - ответственное звено в ряду поколений, и ка­ждый должен понимать, что жизнь дана ему не просто так. Нам не­обходимо ощутить серьезность происходящего, почувствовать от­ветственность за будущее, стать примером для подрастающего по­коления. Ибо именно на примере старших в основном строилось адыгское воспитание. Миролюбие - одна из основных черт адыгов, никогда и никакому народу не навязавших войны. Трудолюбие и взаимопомощь давали возможность жить без нужды, не допуская в своем сообществе появления нищих и бездомных. Родовые связи и законы помогали добиваться большого авторитета, способствовали взаимопомощи и поддержке.

Национальная литература, будучи востребованной, должна по­мочь в формировании национального самосознания. Задача изуче­ния и сохранения родного языка призывает к общению на нем с адыгскими детьми, начиная с детского сада. Сказки, стихи воспита­тельного значения собраны в книге «Сабийгъуэ» авторами Н. А. Баговым и X. X. Шомаховым (30) - это необходимый материал для детей дошкольного и младшего школьного возраста. Книга «Сабий щэнгъасэ» (31) Заура Налоева, кроме богатого краеведческого материала, со­держит переводы лучших сказок мира, словарь малознакомых или забытых слов кабардинского языка, словарь вежливого обращения и названий предметов быта. Для малышей и детей младшего школьно­го возраста здесь представлены игры, которые также должны знать родители и использовать в воспитании. Именно от родителей, бабу­шек и дедушек дети узнавали, вместе с родительской любовью и лаской, передававшиеся из поколения в поколение, знакомые каж­дому с детства считалки. Например:

1эбэ ц1ык1ур ищ1ым,

1эбэ теуэ ищ1ым,

Дахэ ц1ык1уу ищ1ым

Дахащэу ищ1ым!

Уей жи 1эбэ ц1ык1ур ищ1ым,

Уей жи 1эбэ теуэр ищ1ым,

Уей жи дахэ ц1ык1ур ищ1ым

Уей жи дахащэу ищ1ым.

 

Все помнят и эти слова для малышей, которые также стали цен­ностью, передаваемой из поколения в поколение:

1эбэ ц1ыуэ, ц1ыуэ - ц1ыуэ,

1эбэ ц1ыуэ, ц1ыуэ - ц1ыуэ,

1эбэ ц1ыуэ, ц1ыуэ - ц1ыуэ.

Тррр жи1эри лъэтэжащ.

 

Заур Налоев подробно описывает скороговорки, считалки, загад­ки из устного народного творчества адыгов, которые послужат бога­тым творческим материалом для воспитателя детского сада и класс­ного руководителя.

Большое воспитательное значение имеет творчество С. Жилетежева. Педагог, работающий с детьми любого возраста, может орга­низовать просмотры мультипликационных фильмов о нартском эпосе, снятые кинорежиссером, сценаристом, поэтом, писателем С. Жилетежевым, и с них можно начать знакомство с народным эпо­сом. С. Жилетежев в основном известен как журналист, однако его творчество очень разнообразно, это и стихи, и поэмы, и пьесы, и сказки, и романы, и повести. Многообразная гамма этого творчества несет богатую нравственную нагрузку. Любовь к природе, к детям помогают автору создать неповторимо добрый мир счастливого дет­ства. В поэме «Щыхь гъуэгу» воспета любовь к природе, к родному краю, автор, ведя повествование захватывающе интересно, развива­ет интерес ребенка к окружающему миру, расширяя его кругозор, ведет разговор то прозой, то стихами. Книга С. Жилетежева «Зэрыджэ» (32) - сборник стихов для детей - включает поэму «Щыхь гъу­эгу», представляющую большой интерес для воспитания любви к окружающему миру, стихи о маме, о дедушке и бабушке, о живот­ных, о птицах и растениях. В них - добро и счастье, мир, покой, лю­бовь ко всему, что дорого сердцу, к утру, к песне птицы, животным и растениям. «Зэрыджэ», «Бжэндэхъу», «Жыгу1у», «Къарабэ», «Бабыщ», «Джэду шыр». «Си шыд ц1ык1у» - стихи познавательные, доброжелательные, воспитывающие нравственность и доброту:

Зэпачащ ди пц1ащхъуэхэм бгы 1эджи, псыи

Къытхуэзэшахэу къытхуэк1уэжащ,

А щ1ып1эжыжьзм щалъэгъуахэр

Уэрэд зэк1ук1э къыджа1эжащ.

***

Бабыщ шырым шопэ ещ1ыр,

Ар гуф1эжу псышхуэм щосыр.

Бабыщ анэм и гур хощ1ыр –

Сыт апхуэдэу псынщ1эу щ1есыр?

 

Детские стихи С. Жилетежева мелодичны, многие из них пре­вращены в песенки:

Уарэ! Ди щхьэгъубжэм

Тхыпхъэщ1ыпхъэ тетщ (33).

Передан восторг ребенка от узоров на окне морозным утром, в его размышлениях - детская смелость, простота и доброта. Все это говорит о таланте автора передавать детское ощущение мира, одно­временно знакомя детей с этим миром:

Мазэ ц1ык1ур сыщеплък1э

Езы ц1ык1ури къызоплъыр.

Педагоги считают, что причины умственной пассивности обычно связаны с особенностями жизни ребенка до школы. Большую позна­вательную работу в первые годы жизни должны вести родители. Чтение сказок, стихов, общение развивает ребенка. Детский сад проводит подготовительную работу к школе. К этому времени ребе­нок должен обладать определенным уровнем развития: запасом зна­ний и представлений, умением выполнять умственную работу. Сти­хи и песни С. Жилетежева имеют в этом смысле большое воспита­тельно-познавательное значение.

У С. Жилетежева есть лирика и для взрослых. Именно здесь ав­тор выдает свое нравственное отношение к жизни, семье, матери, отцу, дружбе, родству, любовь к своим истокам, к природе, родине. Редкостной искренностью, добротой нравов и понятий преисполне­ны строки С. Жилетежева, когда он обращается к теме нравственно­сти человека на земле, его жизненной позиции:

Сэ зэгуэр слъэмык1ыу сыхъумэ уэ пп1эщ1э

Жэнэтыку къыслъысми, сэсыгъэрщ, Си Хэку.

Эта линия искреннего патриотизма и высокой любви к своим ис­токам - основное кредо автора. Высокий запрос к нравственности и достоинству присущ литературной строке С. Жилетежева. Отчека­нена тема, рассчитана строка, несущая этот запрос читателю, досто­инство которого уважает и ценит автор. У Жилетежева нет бульвар­ных выражений. «Намыс», присущий автору, помогает ему избегать тем, не согласованных с его этикой. Как и всю прогрессивную ин­теллигенцию республики, Жилетежева волнует будущее:

Дэ щ1ылъэм п1алъэк1э дытетщ,

Дымыгупсысэми махуэ къэск1э,

Ц1ыху нэс дыхъуну дэ дыхэтщ,

Абы дыш1окъур зэрытлъэк1к1э...

Автора тревожит бездумное отношение к генам, которые изме­няются под влиянием алкоголя, наркомании, отсутствие чувства от­ветственности, отцовства и материнства и другие негативные факторы нашего времени. Тревоги такого характера обоснованы. Общество должно целенаправленно отходить от тенденции падения нравов, ду­мать о передаче опыта и нравственных традиций новому поколению.

В другом стихотворении С. Жилетежев пишет:

Зэманыр хэплъэгьуэщ,

1эмапхэр къалъыхъуэу

Ц1ыху ц1ык1ухэр нэщхъеуэ зэхэтщ

Зыр зым щыгугьугъыу.

Мурадхэр щыхэхъуэ

Щы1эн къыщыпхуихуэ сыхьэт?

Гъуэгуанэр пшэгьуэбэщ,

Кумблъэмбхэр нэхъыбэщ

Ц1ыху къэск1э техъуэнущ щыхьэт

Ди1ахэр нэхъапэм

Къытщыхъумэ нэхъыбэ

Пщэдейм дэ ди1энур къэгьуэт... (34).

 

Трудно предугадать, как быть, что делать народу, оставившему веру, традиции предков. Переходные периоды в жизни народов все­гда крайне сложны. Одаренного талантом, интуицией и творческим даром автора волнует будущее.

Художественная литература всегда играла важную роль в жизни народа, в развитии его творческого начала, передаче эмоционально­го и ценностного отношения к миру, воспитании любви к родине. Творчество С. Жилетежева достойно служит воспитанию в этических традициях народной нравственности. Без содрогания души невоз­можно читать строки поэмы «Истамблак1уэ», повествующей об од­ном из трагических эпизодов из жизни адыгов, насильно изгнанных в Стамбул:

Гъуэгуанэр жыжьэт,

Гъуэгуанэр к1ыхьт,

Здэк1уэр ямыщ1эт,

Куэдыр лъэрмыхьт... (35).

Голод, холод, изнурительная дорога, болезни и смерть, трагедия народа, пережившего страшный геноцид, - тема поэмы. Горе спло­тило людей, во имя жизни остальных каждый готов отдать свою жизнь. Так, один мальчик во имя спасения от голода сородичей предлагает продать его в рабство. Он настаивает на своем и спасает людей от голодной смерти. Но людям еще горше такое спасение. Вскоре сметливый, шустрый мальчишка, преданный своим сороди­чам, возвращается, сбежав на радость всем. Все эти неимоверно тра­гические картины перо автора рисует умело, правдиво.

Благородство пера Жилетежева выражается в почтительном от­ношении к родной матери, труд которой он понимает, ценит. Волей судьбы автор отторгнут от отца, в выражении боли от его потери ав­тор искренен перед читателем.

С. Жилетежев - один из современных авторов, творчество кото­рого заслуживает внимания широкого круга читателей. Кинодрама­тург и сценарист, он блестяще справляется со сценической речью. Стиль народной педагогики в его творчестве говорит о необходимо­сти использовать его произведения в воспитательном процессе. Ли­тературоведение, культурология, народное образование должны улавливать все подобные возможности ради возрождения адыгской культуры и нравственности.

Появление на свет книги М. Емкужева «Всемирный потоп» вы­звало в обществе много споров. В нашей литературе автор выступил своего рода «революционером». Если до него действительность ри­совалась в более или менее радужных красках, то М. Емкужев без­жалостно обнажает перед читателем наше время в серых и непри­глядных тонах, показывая духовную нищету и нравственную бед­ность, скудость и скупость чувств, безответственность перед буду­щим. Реализм и прозорливость автора заслуживают большого ува­жения, ибо написал и опубликовал свой роман М. Емкужев немного раньше, чем народ оглянулся на происходящее и прозрел тот факт, что налицо потеря вековых нравственных устоев. Автору пришлось столкнуться со стеной непонимания, острой критикой в периодиче­ской печати. Лишь опытный литературовед и критик Нина Шогенцукова дала достойную оценку роману «Всемирный потоп» в статье «Роман-предупреждение» (Зов культуры. Нальчик, 1999. № 2. С. 4).

Через повествование о Хакуж автор емко, как истинный фило­соф, открывает читателю множество проблем, которые заставляют задуматься. Из пролога читатель узнает, как в давние времена на прекрасную землю, окруженную вековым лесом и громадами скал, пришли свободолюбивые люди и стали обживать ее. Их законы бы­ли суровыми, но справедливыми, труд ценился очень высоко, и зем­ля отвечала на заботу о себе щедрыми урожаями. Шли годы. Посте­пенно люди пресытились изобилием, предались веселью, стали от­носиться к строгим законам предков несерьезно. Моральное раскре­пощение привело к предательству и осквернению святынь. И раз­вернулась земля, поглотила потерявших разум людей, лишь те не­многие, которые выжили в стихийном бедствии, вернулись на Ха­куж (Старая родина) и стали обживать его снова.

«Автор показывает, что это шанс, данный людям снова. Однако урок не был усвоен - этому помешали старые грехи, старые ошибки. Свидетельств тому множество. В каждой рассказываемой истории - нечто страшное. Это жестокость сыновей, бросивших отца в муках и одиночестве доживать свой век. Это жадность к деньгам и равноду­шие к ближнему. Это рассказ о негодяе, который, сбив машиной бе­ременную женщину, сбежал, не оказав ей помощи. Это лютая нена­висть в ответ на мелкую обиду. Это разрыв с прошлым - можно раз­рушить древнюю крепость, используя ее камни для своей бесконеч­ной стройки, можно расширить свой огород до самых ступеней этой крепости, разрывать в поисках клада древние курганы, беспокоя прах захороненных в них. Это, наконец, убийство природы: жертва­ми людей становятся ивы, бессмысленно выкорчеванные» (Шогенцукова Н. Роман-предупреждение).

Каждый персонаж романа ярко обрисован. Например, старец Бекмурза, через судьбу которого автор показывает историю от доре­волюционных времен через Великую Отечественную войну до ны­нешнего дня. За простотой обычного сельского быта скрыты персо­нажи, через которых автор раскрывает глубину своего замысла, дает панораму жизни села, где присутствуют провидица Саихат, пастух Жантемир, сплетница Бабух, скандалистка Черимат, недалекий Зураб, блаженный мальчик Исмаил, Юсуф.

Автор сумел раскрыть подтекст своего романа. Это - предупре­ждение, возможность повторения уже однажды бывшего тяжелого опыта. Уничтожая благонравие, законы предков, предавшись поро­кам, соскальзывая на «недолжный уровень», народ оказывается на краю гибели. Емкужев делится своей тревогой: необходимо сделать все, чтобы остановить движение, ведущее в пропасть. Смертью ста­рого Бекмурзы автор обнажает страшную перспективу, которая ждет жителей села. Похороны пришлись на воскресный день. Оказалось, что нет в селе мужчин, которые понесли бы его на кладбище: все ушли на базар. Купля-продажа, стремление к обогащению оказались выше нравственных законов и последнего долга перед человеком.

В повествовании о микромире определенного села, быт которого узнаваем (арба, груженная картошкой, песня уаредада и т. д.), автор подспудно напоминает о том, что человечеству был уже дан урок, и была возможность возродиться. Сама природа предупреждала его -разлившаяся река, которая унесла святой камень Асият: «Когда в ле­гендарные времена люди, потеряв разум, стали катать с горы чуре­ки, превратив хлеб в игрушку, одна женщина по имени Черимат ос­тановила их, показав, что они творят. И в наши дни в селе живет женщина Черимат. Но от нее не дождаться подобного поступка. Она не знает, что такое любовь к человеку, каждого она потащит в суд или сама учинит расправу, если только он посмеет сделать что-то с ее курочками и фасолью, которых она, наоборот, любит и

лелеет» (36).

По Емкужеву, вместо развития по законам предков и «эволюции сознания», наоборот, происходит все большая потеря нравственных позиций, все меньше поступков, делающих человека человеком. Ко­нечно, читателю хочется думать, что не все так серо и печально, хо­чется сохранить веру в будущее, противостоять этому мнению. И в то же время герои романа убеждают своими поступками, что проис­ходит «не нечто безобидное, а грозное и грозящее гибелью» (37).

Мухамед Емкужев назвал свой роман «Всемирный потоп», напо­миная о библейской истории, когда Ною было предложено Богом построить ковчег, чтобы спасти чистых и честных людей от Все­мирного потопа. Человечеству дана для жизни планета Земля. Куда ни взглянешь - на моря, леса, поля, реки, небеса, - все создано не­повторимым и прекрасным. Казалось бы, здесь человек, обладая ра­зумом, может быть счастлив. Но нет - длятся войны, гибнут люди, страдает земля. Не сумев организовать нравственно чистую, счаст­ливую жизнь на земле, люди перестали думать о будущем. Кто за­ставит людей одуматься, оглянуться на мир, на людей, на себя, на будущее? Словно вечный вопрос звучит из вечности вопрос 100-лет­него Зауркана, убыха, из уничтоженного войной народа: «Скажи мне, если бы собрались на совет все великие государи и спросили бы твоего царя, что ему сделали плохого мы, убыхи, в чем он их об­виняет, за что уничтожает, - я хотел бы знать, что он мог бы на это ответить» (38). Трагедию своей судьбы и своего народа старик этот унес в могилу. Сейчас уже на этот горький вопрос никто не в силах ответить. В том и абсурд войны. Сознание людей должно быть выше амбиций. Тогда беды и войны будут не нужны. Наверное, рано го­ворить эти слова. Но молю Бога, чтобы в жизни адыгов не было больше войн. И чтобы с колыбели они растили не воинов, а просто закаленных и мужественных людей. Пусть они будут закаленными и мужественными не для защиты своего края, а для созидания, для процветания культуры, для обеспечения счастливого детства и бу­дущего на земле.

Вспомним старинные колыбельные песни - доброжелательные, светлые. Широкий простор музыки из народной души дает ребенку надежду на жизнь, успехи, мужество, свободу и любовь к родному краю, на счастливое детство.

Счастливое детство должно быть гарантировано, как воздух, как вода. По нравственной этике адыгов, по всеобщим требованиям че­ловечности, каждый должен трудиться во имя обеспечения разумно­го уклада жизни. Лишь мудрость предков, накопивших нравствен­ный опыт, знание основных требований этики и религии и их со­блюдение помогут людям построить счастливое будущее.

Картина жизни родного народа неполная, если в ней нет всадни­ка, ловкого смелого наездника. И вот уже Ахмет спешит, преодоле­вая трудности, на родину, чтобы повести нас историческими тропа­ми сквозь превратности судеб - своей и всего народа. Автор трило­гии «Кавказ» М. И. Кандур с первых страниц подкупает читателя безмерной, искренней любовью к земле предков. Писатель, никогда не живший на исторической родине, с этнографической и историче­ской точностью ведет повествование о жизни и судьбе Ахмета (39).

Главный герой предстает перед читателем восемнадцатилетним юношей, воспитанным в нормах адыгской этики: «Имам пристально посмотрел на Ахмета. Как и Гази, он понял, что Ахмет из знатного рода, что он уорк. Однако опыт, накопленный за долгие годы, по­зволил ему узнать о госте гораздо больше. В манерах Ахмета было глубокое уважение к старшим, в том числе и к нему, Имаму. Каж­дый раз, когда их глаза встречались, на черты юноши ложилась тень скрытой печали, его честное лицо говорило о прямой и доверчивой натуре. Совсем недавно он, видимо, потерял руку, направлявшую его всю жизнь, и теперь устремился на поиски собственной незави­симости, а путь этот не усыпан розами. Однако уже придя на по­мощь раненому незнакомцу, он показал себя смелым, благородным и хорошо обученным военному ремеслу» (40).

Ахмет - утонченная, эмоционально-возвышенная натура. И в то же время в силе, храбрости, ловкости воина, наездника он не усту­пит никому. Он готов к любым суровым испытаниям. И жизнь ему предоставляет возможность испытать свое мужество. Проводив ра­неного друга, свернув со своего пути, Ахмет оказывается среди гос­теприимных бжедугов. Охотясь с молодыми парнями, он помогает им сделать заготовки продуктов на зиму. Покинув бжедугов, он на­правляется к кабардинцам.

Автор показывает стоическую выносливость, в которой воспи­тывались молодые люди: «Много недель Ахмет блуждал в горах, переживая все лишения, приготовленные суровой зимой. Он нау­чился выживать, защищаясь от волков и других диких зверей, добывать еду любыми доступными средствами. Пришлось пользоваться луком, делая примитивные стрелы из жестких прутьев с кремневы­ми наконечниками. Случай помог полакомиться мясом: удалось до­быть зайца и оленя. Горы могут досыта накормить того, кто разгада­ет их секреты. Ахмет превратился в бывалого горца и выглядел со­ответственно. Набредая на горячие источники, он подолгу плескался в них, и это позволяло ему сохранить человеческий облик».

Так Ахмет преодолел долгий путь, даже не заметив, как миновал Эльбрус. Скитаясь в поисках дороги, Ахмет вспоминает о нартах из сказок бабушки и думает: чтобы выжить в этих горах, они должны были быть гигантами. Ахмет воспитан на нартском эпосе, народном фольклоре. Трудности он переносит легко, борясь и побеждая не­взгоды, он всегда отзывчив к бедам близких. Он думает о Сосруко, ему мнится, будто он слышит голос бабушки: «Сосруко был тем­ным, и в глазах его пылал огонь. Воины-нарты замерзали в горах, и он явился перед ними, и они умоляли его дать им тепло. «У меня всегда есть огонь», - сказал он и зажег самую большую жаровню от искры, выскочившей у него из глаза. Воины бросились к нему все сразу, расталкивая друг друга, что было непохоже на адыгов. Сосру­ко рассердился и бросил жаровню в реку. Нарты умоляли его вновь дать им огонь, но тот поклялся, что в нем уже не осталось пламени. И он вскочил на своего коня Тхожея и поскакал на гору Харам и по­всюду искал хоть искру огня. Там он нашел великана, который спал в башне, свернувшись у костра. Сосруко украл у него огонь и вско­чил на лошадь, ноги которой были ловки и сильны, как у барса. Ве­ликан проснулся и бросился в погоню. Он догнал его и была боль­шая битва, и Сосруко в конце концов победил. Когда он вернулся к нартам, то половина их уже умерла от холода. Сосруко зажег жа­ровню, чтобы обогреть тех немногих, кто остался» (41).

Подобная готовность к самопожертвованию, к любому риску во имя своего народа была присуща молодым адыгам, так строилась народная педагогика. Воспитание мужества и патриотизма, военная подготовка сызмальства вынуждались обстоятельствами из-за по­стоянного притеснения, что М. Кандур отлично отобразил. Ахмет, как большинство его сверстников княжеского происхождения, вос­питывался у аталыка. Пятилетним его увезли из дома к воспитателю. Адыги не баловали своих детей. В романе М. И. Кандура воспитате­лем и учителем Ахмета был выбран его дядя, горский князь. Ему было уже за 70 лет, но он вставал до рассвета, купался в ледяном ру­чье и объезжал лошадей наравне с молодыми мужчинами своего племени. У него Ахмет обучился секретам боевого искусства и мастер­ству верховой езды, стойкости и выдержке, умению владеть с собой.

«Обычай подбирать аталыка-воспитателя для мальчика был столь же древним, как и народ адыгов. Цель тут была двоякой. Во-первых, расширялись родственные связи между разными ветвями племени. А во-вторых, для людей, постоянно участвовавших в вой­нах, это была полезная дипломатическая практика. Участие в войне для адыгов было почти ритуальным, спортивным состязанием, про­сто образом жизни. Однако с началом российской экспансии, про­водимой с помощью казаков, обычай отдавать мальчиков аталыкам получил у адыгов и другую функцию. Мужчины-воины из всех де­ревень могли быть в постоянной готовности к войне, не беспокоясь

о судьбе своих сыновей» (42).

Конечно, матери и бабушке было сложно от разлуки с сыном и внуком, но такие жертвы нужны были, чтобы выжил народ.

Обычай подобрать и подвезти раненого, спасти его (или взять с собой тело убитого) завел Ахмета к чеченцам. Он спас сына чечен­ского муллы и полюбил его дочь, красавицу Цему. Жизнь надолго свела его с кабардинцем Мугадом и его семьей, по соседству с кото­рым он обосновался и построил дом.

В жизни Ахмета, как и большинства горцев Кавказа этого перио­да, имела место борьба с казаками. Мухадин Кандур, словно он жил в эту эпоху и наблюдал происходившее, оживляет страницы истории своего народа и одновременно наблюдает жизнь его врагов, облю­бовавших просторы, на которых текла жизнь трудолюбивых горцев. Тонкий знаток истории родного народа не оставляет ни одного не­изученного уголка, повествуя о тех или иных его достоинствах.

Адыгами аулы устраивались вблизи рек, выбирая равнины. Вот как автор говорит о Малой Кабарде: «Князь очень гордился своим аулом - тот был одним из самых процветающих на Тереке. Распо­ложено селение было весьма удачно: жители могли быть благодар­ны своим предкам, облюбовавшим когда-то правый берег широкой излучины реки. Это было плодотворное плато, с которого открывал­ся живописный вид благодаря смешанным лесам. Пройдя немного вниз по извилистой тропинке, окажешься на тучном пастбище, ши­риной с версту и простирающемуся к югу насколько хватает глаз. Здесь пасли крупный рогатый скот и табуны кабардинских лошадей. Еще южнее луга сливались в зеленую полосу в две версты, мирно пощипывали травку овцы местных жителей, прячась в тени красно­ватых глиняных глыб. Берега реки поросли ивами и осинами».

Автор также подчеркивает трудолюбие и взаимопомощь адыгов во все времена: «Все члены клана, именем которого назван аул, не жалели трудов, и им удалось многого достичь» (43).

Авторская прозорливость в создании исторической картины удивляет точностью и естественностью, словно автор никогда не жил вдали от родины, хранил и изучал до тонкостей буквально все, что можно узнать о ней. Автор повествует об иностранцах, волей судьбы ставших свидетелями исторического периода жизни Кавказа. Интересна в изображении М. Кандура встреча Юлиуса фон Клапрота и Ермолова: «Ермолов и Клапрот, люди примерно одного возрас­та, быстро раскусили друг друга и поняли, что их объединяет одно общее свойство - честолюбие. Что же касается внешности, то было трудно отыскать двух более несхожих людей. Ермолов был настоя­щим гигантом с крупной «львиной» головой и громовым голосом. Вместе с тем он был очень умен и сразу понял, что Клапрот тоже отнюдь не дурак. Высокий, худой, со шрамами на щеках - следами былых студенческих дуэлей, - профессор Клапрот обладал сухим трескучим голосом и типичной немецкой натурой: причудливой смесью объективности и неистовой энергии в достижении постав­ленной цели. Сейчас им владела идея увидеть своими глазами воин­ственные племена Кавказа, изучить их уклад и язык».

Клапрот, Джемс Белл, Джон Лонгворт, о которых автор повест­вует, - известные летописцы Кавказа, поведавшие миру горцах, в частности, о черкесах, их обычаях, укладе жизни, быте, нравах. В трилогии европейские авторы встречаются с героями, общаются, писатель передает их помыслы и впечатления: «Джон Лонгворт ра­довался замечательной возможности испытать свои способности в области литературы. Сидя под раскидистым тенистым деревом, он делал записи и краткие заметки на будущее для более внушительных мемуаров, которые он напишет дома. На краю луга молодые при­служники знатных воинов и юноши, сопровождающие старейшин, развлекались борьбой, скачками и джигитовкой. С напускной не­брежностью они показывали редкостное мастерство» (44).

Всего год прожил Джон Лонгворт среди причерноморских ады­гов, наблюдал быт, обычаи и традиции. Приведем отрывки из его повествования:

«Своеобразие образа жизни здешних людей сохранилось в силу исключительного характера существующих у них порядков, которые на протяжении веков были решительны против допущения в их жизнь чужеземцев в их горы...

На следующий день рано утром нам нанесли визиты все уважае­мые люди, жившие по соседству. Ходили слухи, что русские готови­лись к захвату их края и якобы уже избрали Пшаду в качестве веро­ятного объекта для нападения. Однако, как бы они ни были взволно­ваны этими слухами, их поведение отражало обычную вежливость и этикет, которые, казалось, не смогла бы поколебать никакая опас­ность, как бы велика она ни была...

Когда меня ввели в комнату, жена и дочь хозяина, сидевшие на маленьком диване в углу комнаты, встали, чтобы встретить нас, вновь занять свои места они смели лишь после того, как я, совершив насилие над моими европейскими понятиями о приличии, сел пер­вым. К тому же я вскоре заметил, что обычай приветствовать гостей вставанием не был предназначен только мне, так же, как и при на­шем появлении, женщины должны были повторять ту же церемо­нию при появлении любого другого существа с бородой вне зависи­мости от его возраста и положения: это знак уважения, которое все черкесские женщины обязаны отдавать любому, пусть даже самому заурядному работнику в их хозяйстве, лишь в силу того, что тот яв­ляется созданием Господним: не могут они также никоим образом сидеть в его присутствии, пока его благоволение на сей счет не бу­дет ему сообщено...

Есть три качества (как рассказывал мне старый Осман, мой ору­женосец), которые в этих краях дают право на известность: храб­рость, красноречие, гостеприимство...

Обстоятельство, которое среди прочих способно поразить ино­странца на Кавказе, это повсеместная безопасность жилища и собст­венности. В его воображении, когда он пробирается сквозь трудно­доступные ущелья и мрачные леса, естественно, населяют все во­круг разбойники и рисует ему образы притаившихся в засаде банди­тов за каждым поворотом и затененным участком дороги. Несколь­ко недель пребывания здесь избавляют его от подобных заблужде­ний; получив жилище и имя своего хозяина, или кунака, взамен пас­порта, иностранец испытывает мало опасностей и будет принят с радушием, словно направился по самым оживленным магистралям Европы; если же он настроен на приключения, то он будет разоча­рован тем, что на него не нападут и не устроят ему ловушки или за­сады...

В соответствии с лишенными предрассудков взглядами на собст­венность, которые здесь повсеместно процветают и которые почти не имеют ограничений среди членов общества, человек может претендовать на все, что ему может потребоваться. Например, если ему нужно обзавестись женой, а он для этого слишком беден, поскольку жены здесь - вещь дорогая, его общество проводит за него взносы...

В характере черкесов нет, пожалуй, черты более заслуживающей восхищения, чем их забота о павших - о бедных останках мертвого, который уже не может чувствовать этой заботы. Если кто-либо из их соотечественников пал в бою, множество черкесов несутся к тому месту затем, чтобы вынести его тело...

Дух гостеприимства, который царит на празднествах, не является ни эгоистичным, ни исключительным; эти удовольствия свободные; общительность собравшихся открыта для всех; помещением для этих празднеств, если для них оказываются тесными стены дома, служат предоставляемые самой природой склоны гор» (45).

Так и в трилогии «Кавказ» главный герой, представший перед нами растерянным, пережившим огромное горе потери родителей, трагическую развязку отношений с сестрой и зятем, потерю наслед­ства на своей земле, находит выход. Ахмет храбро встречает невзго­ды, показывает физическую и моральную выносливость. Встреча с Мугадом, братская дружба с ним определяют его судьбу. Бок о бок с другом преодолевают они все жизненные невзгоды.

Любовь чеченки Цемы оказывается сильной и пожизненной, преданность, верность и смелость женщины делают Ахмета уверен­нее и сильнее.

На своей земле Ахмет находит место в жизни и ведет борьбу с врагами. Судьба Ахмета подтверждает высокую человечность пред­ков. Можно потерять все в жизни волею судьбы, но человека не ос­тавят в беде и нужде. Судьба Ахмета, преодолевшего все трудности, -тому пример. Жизнь адыгов полна трудностей. Дружба, предан­ность, взаимовыручка, человечность помогают их преодолевать. Трагичны сцены прощаний Цемы с Ахметом, Ахмета с Мугадом. Смерть неизбежна, и она приходит, но она не так трагична, когда остается достойное поколение, которому подвиги, сила и воля отцов дают энергию для того, чтобы продолжать жить достойно.

«О самых древних предках адыгов - хеттах впервые упоминается в Ветхом Завете. Хорошо известен перечень племен, упоминающих­ся в книге Бытия (XV. 19-21): кенеи, кенезеи, кедмонеи, хеттеи, фе-резеи, рефаимы, аммореи, ханакеи, черчесеи, йевусеи, - а также бо­лее кратко в книге Иисуса Навина (III. 10): хананеи, хеттеи, евеи, ферезеи, черчесеи, амореи, йевусеи» (46).

Хеттское государство было крупнейшей державой, соперничав­шей с Египтом и Ассирией. Богатство нравственных устоев адыг­ской этики, возможно, объясняется древностью происхождения и многолетним развитием.

«Две значительные исследовательские школы полагают, что мы являемся наследниками хеттов или викингов. Никто еще не пришел к мысли, что нация адыгов существовала самостоятельно с самого начала и все попытки объяснить ее происхождение с помощью ис­тории какой-то другой нации обречены на провал» (47).

«В XV-XVI веках Черкесия была одной из самых мощных и зна­чительных стран Евразии, в середине XVIII века, накануне столет­ней войны с Россией, она была в зените своего могущества. Черкесы считали свои обычаи верхом совершенства, гордились собой и сво­ей, как они полагали, непобедимой страной. Самой значительной общественной ценностью была признана категория адыгагъэ, слу­жившая кратким выражением всех качеств, которыми должен был обладать настоящий адыг: изысканная вежливость в повседневном общении и храбрость в бою, почитание старших и лиц противопо­ложного пола, необычайная скромность и готовность прийти на

помощь каждому, кто в ней нуждается и т. д.» (48).

Адыгская этика - настолько многогранная, отточенная, врож­денная и устно передающаяся структура ценностей, что она трудно поддается описанию.

Знакомясь с адыгской этикой, историей и культурой народа, рисуешь в воображении образ могучего сурового всадника, скру­пулезно хранящего законы предков. Насмерть он стоит за каждую клеточку того народа, который называет своим, и за ту землю, где родился и вырос. Как факел, он несет законы предков - от отца к сыну, чтобы осветить ему т