Типологическое многообразие ценностейЗа более чем столетнюю историю развития аксиологии как самостоятельной области знания, ее позиции то усиливались, то ослаблялись, но сам дискурс всегда оставался в центре внимания научной и философской общественности. Ценностный подход получил онтологические, гносеологические, позитивистские, натуралистические, психологические, феноменологические и трансцендентальные интерпретации. Сегодня укорененность ценностей в жизненном мире человека принимается практически всеми исследователями, ценностное сознание воспринимается как субстанциальная антропологическая характеристика. Тем острее встает вопрос о типах/классах ценностей, поскольку все вышеперечисленные подходы классифицируют ценности как объекты своего анализа, исходя из разных критериев. Данная проблема является одной из основных в концептуальном пространстве аксиологии и в социогуманитаристике в целом и носит, на наш взгляд, сущностный характер. Как отмечает М.С. Каган, "само ценностное сознание становится предметом познания далеко не всегда и далеко не в полной мере – для этого нужен определенный уровень рефлексивности, способность и потребность самоанализа, что характерно для высокого уровня развития индивидуального и общественного сознания".[188] Обратимся к наиболее показательным примерам ценностной типологизации. Обозреть все концепции по причине их огромного количества невозможно, эта работа требует отдельного масштабного исследования, ведь "у каждого крупного философа имелась, как правило, своя классификация, типология и даже иерархия ценностей (в онтологии или гносеологии имплицитно)".[189] У И. Канта, к теории которого имеют отсылку все аксиологические размышления (хотя, по мнению одного из "антиаксиологистов" ‑ М.К. Мамардашвили ‑ "в философии Канта вообще не может быть проблемы ценностей"[190]), как таковой своей типологии ценностей нет. Однако Г. Риккерт косвенно трактует и его размышления так, что подразумеваются следующие группы ценностей: логические, этические, эстетические и религиозные. Пытаться классифицировать сами концепции типологизации ценностей ‑ достаточно неподъемная задача в силу широты вариативности подходов. Условно можно попытаться сделать это исходя из нашего разграничения ценностного горизонта культуры на три уровня. В таком случае первую группу составят концепции философов, в той или иной мере признающих идеальные, трансцендентные истоки ценностного отношения: М. Шелера, Г. Риккерта, В. Франкла, Н.О. Лосского. Из современных российских исследователей близки к этим позициям Г.П. Выжлецов, В.Н. Сагатовский, А.В. Павленко. Вторую группу составляют аксиологические концепции, сосредоточенные вокруг ценностей второго-третьего уровня (институциональных и личностных): Э. фон Гартмана, представителей психологического подхода к аксиологии – А. Маслоу, С.Б. Каверина, Л.М. Смирнова, а также М.С. Кагана, В.В. Гречаного, Н.Б. Старостина, А.А. Макейчика. Не представляется возможным отнести к какой-либо группе концепции исследователей, трактующих понятие "ценность" непомерно, на наш взгляд, расширительно. Это типологизации Г. Мюнстерберга, И. Крайбига, В. Бруггера, отечественных авторов В.М. Пивоева и В.В. Ильина. Против самой возможности и необходимости типологизации ценностей высказывался Н. Гартман, с ним солидарен современный российский философ В.К. Шохин. "Наиболее системное за всю историю аксиологии"[191] осмысление принципа иерархизации ценностей представлено у М. Шелера.[192] Он выделяет ценности "более высокие – более низкие", а также "позитивные и негативные". Он вводит пять формальных критериев иерархизации: "долговечность", степень "делимости" и "обоснованности" другими ценностями, глубина удовлетворения вследствие их реализации, мера относительности. Все ценности он относит к четырем уровням. 1. Ряд "приятного и неприятного", основанием этих ценностей выступает "чувственное чувство". 2. Ряд ценностей витального чувства (относящиеся ко всем модусам чувства жизни). 3. Ряд духовных ценностей, включая этические, эстетические и гносеологические, а также ценности культуры как производные от этого ряда. 4. Высший уровень сакральных ценностей (как позитивных, так и негативных, "несвятых"). Самостоятельной ценностью в "сфере святого" выступают "ценности личности", в частности любовь. Каждой из четырех ценностных модальностей соответствуют "личностные типы": художник наслаждения, герой или водительствующий дух, гений и святой. М. Шелер пытается преодолеть трансцендентальность ценностей, приданную им неокантианцами. Он понимает человека как существо, открытое миру, благодаря духовному бытию, а оно возможно через приобщение к царству ценностей, в котором высшей ценностью является Бог. Формальной этике Канта, существование которой фундируется категориями, Шелер противопоставляет материальную этику ценностей, существующую в логике ordo amoris. Именно любовь направляет каждую вещь в сторону свойственного ей ценностного совершенства, именно порядок любви создает ту структуру ценностного мира, которую человек как раковину "повсюду носит за собой". В "Опыте феноменологической аксиологии" М. Шелер различает два ряда ценностей, различных по своему онтологическому статусу. Первый ряд априорных, неизменных, онтологически укорененных нравственных ценностей, собственно и составляющих "царство ценностей". Второй ряд – эмпирическая, исторически изменчивая сфера нравственности. Первый ряд базируется на сущностной материи Добра и Зла, схватываемой интуицией на основе феноменологической редукции и эмоционального априори. Второй ряд – эмпирические нравственные явления, структуры чувствования, предпочтения и отвержения ценностей, структурированные движением любви. Однако М. Шелер отходит в дальнейшем от своего незаконченного феноменологического проекта и в одной из своих последних работ "Положение человека в Космосе" фактически отказывается от ценностной трактовки человеческого бытия. Г. Риккерт, исходя из основной посылки о том, что ценности только лишь локализуются в благах как вневременное (смыслообразующее) в историческом (действительном), типологизирует ценности не по содержанию, а по способам осуществления человеческих целей в применении к носителям благ. Таких способов он выделяет три: обращенность на блага будущего (область "бесконечной целостности"), на блага настоящего времени (область "совершенной частичности") и на блага вечности (область "совершенной целостности"). В итоге Риккерт составил две триады ценностей. Первая (низшая) состоит из ценностей теоретических (научных), произведений искусства и ценности монистической религии в которой субъект "поглощается" мистическим объектом). Вторая – из: нравственных ценностей, ценностей личной жизни и ценностей теистической религии (в которой личность человека обращена к личному Богу).[193] В. Франкл, будучи сторонником надличностной природы истоков ценностного отношения, считал, что "ценность, на которую направлено действие, трансцендентна по отношению к самому этому действию. Она выходит за его рамки, подобно тому, как предмет познавательного действия находится за пределами данного когнитивного акта". Его классификация ценностей выглядит следующим образом: 1. ценности созидательные (реализующиеся в продуктивных творческих действиях); 2. ценности переживания (проявляющиеся в нашей чувствительности к явлениям окружающего мира); 3. ценности отношения (отношения человека к факторам, ограничивающим его жизнь).[194] Сторонником идеальной природы ценностей был и Н.О. Лосский. Он делит все виды ценностей по разным основаниям: идеальные и реальные; абсолют (Бог) и относительные (ценность в каком-либо отношении и для определенных субъектов); субъективные (только для определенного субъекта) и общезначимые (для всякого субъекта); положительные (стремящиеся в своем бытийственном движении к полноте бытия) и отрицательные (препятствующие этому движению).[195] Г.П. Выжлецов предлагает свое видение типологии ценностей в контексте проблемы структуры ценностей и уровней культуры как взаимосвязанных аспектов, что корреспондирует с нашим подходом к культуре с точки зрения ее архитектоничности.[196] На уровне идеала функционируют духовные ценности, наиболее адекватно проявляющиеся в религии, нравственности и искусстве как видах духовной культуры с ее высшими ценностями (вера, любовь, красота). Их воздействие значительно ограничивается уже на уровне нормы (должное, императив) и тем более значимости, где образуются социальные и экономические ценности морали, права, политики, экономики и соответствующих уровней культуры. Высшей ценностью является Добро, связывающее нравственность и мораль и являющееся внутренней основой культуры в области морали. Мораль при переходе в право в качестве высшей ценности "навязывает ему справедливость". Высшей ценностью политики автор считает мир. В области экономики эту роль выполняет полезность или потребительская ценность. Г.П. Выжлецов отмечает, что из всех явлений, связанных так или иначе с ценностями, к определению их специфики имеют отношение лишь следующие: значимое, желаемое, должное, норма, цель и идеал, в отличие от понятий "отношение" или "переживание", неспецифичных для ценностей. В этом вопросе автор, отстаивая субъект-субъектную природу ценностей, расходится со сторонниками определения ценности как результата субъектно-объектных отношений (об этом подробно см. § 2.3), например, с М.С. Каганом. В.Н. Сагатовский в основание типологии положил деятельность человека, ориентированную на ценность. Поскольку он выделяет два вида деятельности: экстрагенную и интрагенную, то к ценностям первого рода, относит: пользу, удовлетворенность, признание, обладание, порядок; второго – счастье, радость, добро, свободу, право, красоту.[197] А.В. Павленко определяет "высшие ценности" как некие культурные универсалии, возвышающиеся над низшими. К этим "универсалиям" автор относит Истину, Добро, Красоту, Любовь, Веру. Высшие ценности видятся автору базисным фактором формирования этнического сознания, мировоззрения, духовных традиций становления социума и личности.[198] Первая из классификаций ценностей, созданная в эпоху становления аксиологической проблематики, принадлежит Э. фон Гартману ("К истории и обоснованию пессимизма", 1880 г.) и выглядит так: удовольствие, целесообразность, красота, нравственность, религиозность.[199] Очевидно, ‑ отмечает В.К. Шохин, стремление к иерархизации, так как каждая следующая ценность в этом ряду возвышается по своему достоинству над предыдущей, но принципы этой иерархизации еще не эксплицированы.[200] В начале ХХ века наступает "эпоха панаксиологического знания". Эпистемологические пространства истории, социологии, антропологии, психологии осмысливаются через ценностные структуры. Специалисты всех этих областей пытаются классифицировать ценности в соответствии со своими научными парадигмами, безотносительно философской. Если ценности в период становления аксиологии пытались утвердить духовную высоту человека, то в дальнейшем они теряют свой пафос. Ценностями стали именовать любой выбор, совершаемый то ли в логике экономического интереса, то ли в логике биологических потребностей. Одним из популярных подходов к классификации ценностей является психологический. Американский исследователь А. Маслоу в работе "К психологии бытия"[201] предложил редуцировать ценности до их психологических оснований, дабы избежать путаницы с их типологией. Он воспринимает ценности как избирательный принцип, свойственный всему живому, отсюда его подход к существу и типологии ценностей очевидно подразумевает, что для индивида система ценностей должна быть связана с системой потребностей,выражающих его взаимоотношения со средой. Маслоувыделяет несколько групп мотиваций (потребностей): 1) физиологические потребности выживания (голод, жажда, сон, территория, активность, приток стимулов); 2) потребности безопасности и сохранения от повреждения; 3) потребности люби и принадлежности к группе; 4) потребности престижа (самооценка, самоопределение, уважение, доминирование); 5) потребности саморегуляции личности (успех, реализация творческих потенций); 6) познавательные потребности; 7) эстетические потребности. Первые две группы относятся к недостающим, остальные – к развивающимся потребностям. Иерархизированность этих потребностей заключается в том, что любая потребность может быть реализована лишь при условии реализации предыдущей. Отечественный исследовательС.Б. Каверин также связывает ценностные ориентации с потребностями и предлагает следующую их классификацию в психологическом дискурсе: 1) биогенные (потребности в безопасности и самосохранении; в эмоциональном контакте; ориентировочная; в двигательной активности); 2) психофизиологические (гедонистическая; потребность в свободе; в эмоциональном и энергетическом насыщении); 3) социогенные (в самоутверждении, в общении, в познании, в самовыражении); 4) высшие (потребности быть личностью; нравственная и эстетическая; потребность в смысле жизни; в подготовленности и преодолении, из них вытекают потребности в творчестве и творческом труде).[202] Автор "общепсихологического подхода" Л.М. Смирнов выводит ценности из эволюционирующего коллективного бессознательного и выделяет надындивидуальные (группы, слоя, общества, культуры, суперэтноса) и личные ценности. Первые структурируют вторые, поскольку базовые ценности не могут не опираться на природу человека.[203] Касаемо проблемы типологизации ценностей, М.С. Каган полагает неправомерным выделение витальных, материальных, экономических, утилитарных ценностей – все эти эпитеты неприменимы к субъект-объектным отношениям, а философия не должна подменять субъектный статус человека его социологической, психологической или производственной функцией. Будучи сторонником системного подхода к культуре вообще и к миру ценностей в частности, аксиосферу автор видит не простой рядоположенностью ценностей, а их целокупностью – закономерно сложившейся в истории культуры системой конкретных форм ценностного отношения человека к миру.[204] В.В. Гречаный акцентирует "естественно возникающий вопрос о возможных принципах соизмеримости таких наиболее универсальных и "внутренних", "самодостаточных" ценностей, как Истина, Добро, Красота". Исследователь видит три варианта соотнесения ценностей этой триады: "1) по принципу их взаимодополнительности, координации, сосуществования; 2) по принципу субординации, крайним выражением которой может быть редукция одной ценности к другой (эстетической к этической или этической к логической); 3) по принципу их взаимной включаемости, когда они образуют, по древнему выражению, единый "узел из трех нитей", и ‑ "с логической точки зрения" ‑ предпочитает последний.[205] В последнем случае предполагается, что невозможно определить какой-либо из этих типов ценности отдельно от других. Б.А. Старостин справедливо отмечает, что сложности типологизации ценностей связаны с тем, что данное понятие включено во множество практических предписаний и житейских максим. В связи с этим возникла "некая оптическая иллюзия: кажется, что ясно, что такое духовные, высшие, исторические ценности, ценностный аспект". Это приводит к отождествлению ценности с полезностью, подразделению ценностей на имущественные, гедонистические, досуговые (все это блага элементарного уровня). Автор выделяет такие категории "аксиологических объектов": ценность, благо, ценностные регулятивы, принцип или идея. Философ предлагает говорить не об иерархии ценностей, а о "серии", так как речь не должна идти о превосходство.[206] А.А. Макейчик классифицирует ценности по разным основаниям. Например, по предмету оценки: идеальные (духовные), естественные (природные), личностные (в т. ч. общественное сознание). По субъекту оценочной деятельности: индивидуальные, коллективные, массовые (народностные, региональные, цивилизационные, ценности отдельных социальных слоев) и общечеловеческие. По способу существования: идеальные, субъективные и объективированные, воплощенные в предмет оценки. По форме существования: идеалы, образцы, благие нормы (антропные ценности первичны: истина, добро, красота, любовь, дружба).[207] По поводу громоздкой и не совсем логичной, но до сих пор цитируемой систематизации ценностей Г. Мюнстерберга В.К. Шохин справедливо высказался так: "Поскольку очевидно, что принцип данной систематизации анализу не поддается, она близка по своему уровню простой таксономии".[208] Приведем здесь данную классификацию полностью, поскольку она была практически первой и повлекла за собой волну подобных опытов последующего поколения аксиологов.[209]
Как отмечает А.А. Макейчик, несмотря на формализм, искусственность и элементы схоластической умозрительности, эта классификация позволила свести все ценности, которыми оперировала аксиология в то время, в единую, хотя и не совсем убедительную систему.[210] По мнению В.М. Пивоева, "основные ценности человеческой жизни" можно объединить в девять групп: онтологические: свобода, правда, справедливость, независимость, честь; экзистенциальные: мир, покой, безопасность, благополучие, здоровье; экономические: богатство, изобилие, благосостояние, успех, процветание; ценности самоутверждения: слава, престиж, популярность, известность, уважение, авторитет; эстетические: красота, грация, возвышенное, комическое, трагическое; нравственные: благо, честность, порядочность, благодарность, долг, благородство, совесть, щедрость, добро; телеологические: смысл жизни, цель, надежда, вера, Бог, милосердие; ценности человеческих отношений: дружба, любовь, преданность, верность, взаимопомощь, альтруизм; интеллектуальные: мудрость, знание, ум, рассудок, разум. В.М. Пивоев полагает, что "соответственно индивидуальным потребностям можно говорить об индивидуально ориентированныхценностных устремлениях человека. Но кроме этого, необходимо учесть включенность человека в иерархию систем ценностей, выстраиваемых различными групповыми субъектами ценностных суждений и отношений: ценности семьи и родственников; ценности близких друзей; ценности трудового или учебного коллектива; ценности города, населенного пункта, района; ценности области, республики, страны; этнические и классовые ценности; общечеловеческие ценности."[211] Именно такой расширительный подход к существу ценностного отношения и приводит, на наш взгляд, к подобным "универсальным" (а по сути "всеядным") классификациям, девальвирующим сам аксиологический метод. В.М. Пивоев отмечает: "Ценности культуры нередко называют "культурными универсалиями", к ним относят различные культурные феномены, такие как образование, спорт, украшение тела, обычаи дарения подарков, юмор, гостеприимство, язык, религиозные обряды. В зависимости от характера этих ценностей и доминирования в картине мира тех или других ценностей культуры отличаются друг от друга".[212] Полагаем, что с таким смешиванием понятий и феноменов нельзя согласиться. В таком случае, само понятие "ценность" абсолютно теряет собственную ценность, нивелируется и редуцируется к более общим категориям, характеризующим культурные феномены как таковые. Наверное, следует говорить не о "языке", "спорте" или "юморе" как о "ценностях культуры" или даже шире – "ценностях жизни" ‑ по выражению автора, а о тех смыслах и контекстах, которые определяют ценность этих культурных феноменов в той или иной исторической ситуации для Субъекта культурного процесса или о институциях, воплощающих соответствующие ценностные субъектные стратегии. В качестве примеров ценностных классификаций, на наш взгляд, дискредитирующих аксиологический подход, приведем еще точки зрения И. Крайбига и В. Бруггера. Первый автор делит ценности на личные (гигиена), межличностные (нравственность) и безличные (эстетические переживания).[213] Второй в католическом немецком "Философском словаре" (1992 г.) приводит следующую типологизацию ценностей: материальные, биологически, психические, духовные и сакральные. Далее, при этом различаются самоценности (здоровье) и служебные ценности (лекарства).[214] В.В. Ильин, как и многие другие авторы, выдвигает разные критерии, поэтому выделяет ценности: социально-целевые, социально-инструментальные, персонально-инструментальные, субъективно-целевые, общечеловеческие. Еще одна структура мира ценностей по Ильину: ценности познания, политики, цивилизации, экзистенции, PR, церкви, образования, социального действия.[215] Думается, что отнесение к ценностям таких концептов, как Дело, Слава, Сила, Общество, Вещество, Энергия, Пространство без учета контекстов их проявления в культуре не совсем оправданно. "Слава Герострата" не может быть представлена в одном измерении со славой в смысле "Осанна". Общество само по себе, взятое как ценность, лишает нас возможности мыслить в ценностных категориях, ибо все общественное должно быть понято априори как ценностное. Вариантов классификаций ценностей существует множество, нашей задачей не является обзор всей палитры мнений. Мы привели лишь некоторые примеры для того, чтобы проиллюстрировать ситуацию с данным аспектом аксиологической науки и подтвердить уверенность в том, что в данном концептуальном вопросе конвенционального единства быть не может. Это связано и с самим объектом классификации, не поддающимся рациональному исчислению, и с широтой эмпирического горизонта, открывающегося исследователю ценностных аспектов человеческого существования. Поскольку сам метод классификации опирается на естественнонаучную парадигму, в философском поле он может быть применен с известной долей приблизительности. Н. Гартман изначально делал вывод о том, что многомерное царство ценностей не классифицируется и тем более не иерархизируется исходя из какого-то единого принципа.[216] Но в более поздних работах все-таки делал наметки типологизации, различая ценности блага, удовольствия и жизни, над которыми надстраиваются нравственные, эстетические и познавательные. Глубоко исследовавший историю аксиологии В.К. Шохин делает вывод: независимо от своих "философских конфессий" большинство аксиологов признавали основополагающие деления ценностей на субъективные и объективные, внутренние и внешние, вспомогательные и конечные, иногда также абсолютные и относительные.[217] Все классификации Шохин делит на таксономические и формально-содержательные, а также полагает, что и худшие, и лучшие классификации объединяет одно: сведение ценностей, которые должны иметь сугубо индивидуальный характер, к "всеобщностям", неотделимым в конечно счете от общечеловеческих потребностей. По мнению автора, это издержки "классической" универсалистской аксиологической парадигмы, которой он противопоставляет принципиальной иной подход – партикуляристский или персоналистский, который сам по себе снимает вопрос о необходимости (и возможности) каких-либо классификаций и иерархизаций. В этом случае ценности выводятся как за сферу потребностей (что иногда приводит к вышеописанным буквально курьезным выводам), так и за границы трансцендентных платоновских эйдосов по причине их всеобщности. Выход, по мнению Шохина, ‑ в соотнесении ценностей не с "благами", "желаниями", "потребностями" или даже "целями", а именно и только со значимостями, причем не значимостями-самими-по-себе, а значимостями-для-кого-то.[218] Такое качественное изменение самого референта аксиологии позволит увидеть разницу между персоналистской и классической аксиологией, предметом которой на самом деле являются квазиценности, ставшие результатом "натурализации" или, напротив, "платонизации" ценностного.[219] Наша точка зрения на предмет типологии ценностей логично вытекает из представления об их сущности. Ценностное сознание, на наш взгляд, не гомогенно, в нем можно выделить три уровня: 1. уровень внеличностных, или абсолютных ценностей, трансцендентный человеку как носителю личностного сознания; 2. уровень институционализации и символизации ценностных смыслов, концентрирующий соответствующий опыт человечества и доступный нам для осмысления в таких формах и феноменах культуры, как мифология, искусство, религия, архетипическое и повседневное мышление; 3. уровень субъектности, на котором собственно и происходит момент выбора как сущностный для человека в его культурной ипостаси. Рассматривая культуру как эстафету опыта и пространство межсубъектных коммуникаций, именно второй и третий уровни мы и можем более или менее релевантно классифицировать. Разумеется, с учетом интенции к Абсолюту, "просвечивающей" сквозь толщу антропологического опыта ценностной рефлексии. Представляется логичным сконцентрировать понятие ценности вокруг собственно антропологической проблематики, не распыляя столь "ценный" концепт на все многоообразие социальной жизни, что продемонстрировал наш обзор. Тогда система рядоположенных ценностных оснований человеческого бытия сведется к ответам на четыре вопроса И. Канта: Что я могу знать? Что я должен делать? На что я могу надеяться? Что такое человек? Группы основных ценностей будут выглядеть так: гносеологические ценности; ценности социального обще-жития (этические/эстетические), сакрально-культовые ценности, ценности личности. Первые интенционально ориентированы на все возможные пути поиска Истины, вторые предзаданы идеями Добра и Красоты, третьи – Веры, четвертые – Любви и Надежды. Еще раз подчеркнем, что любая попытка "алгеброй поверить гармонию" обречена на определенную долю условности, ведь камертон для ценностной настройки личности каждой эпохой изобретается заново и постулируется в виде идеологических, религиозных и мировоззренческих систем. В такой топографии аксиологического поля мы и будем далее рассматривать архитектонику культуры как поле реализации субъектных ценностных стратегий.
|
