Сократ против софистов и киников

Как некогда Солон занял-место ключевой фигуры в генезисе греческой правовой цивилизации, так Сократ ознаменовал поворотный пункт в развитии античного философско-правового сознания. Подобно афинскому Акрополю, увенчанному мраморным Парфеноном и сви­детельствующему о торжестве аполлоновского начала в культуре, учение Сократа, его личность и судьба гово­рят о возможности победы номоса над дисномией, апол-лонийства над дионисийством в сфере философского духа. Вряд ли было случайностью то обстоятельство, что имен­но с фронтона храма Аполлона, а не какого-либо иного бога, Сократ взял изречение, ставшее его жизненным девизом («Познай самого себя»).

Ницше, отождествивший аполлонизм с рационализ­мом, назвал афинского мыслителя первым «теорети­ческим человеком» и увидел в Сократе первый симп­том упадка культуры. Он считал, что Сократ совершил

неоправданную подмену, поставив силу рассудочного зна­ния на место силы инстинкта. Будучи апологетом то­тальной дисномии, продолжателем линии, у начала ко­торой стояли греческие софисты и киники, Ницше, ко­нечно же, не мог быть союзником и единомышленником Сократа, этого открытого противника всех форм фило­софского имморализма.

Философское дионисийство киников и софистов, их многочисленные попытки обосновать свое право на свобо­ду от каких-либо нормативных и ценностных ограниче­ний расшатывали нравственно-правовые устои в гречес­ких полисах. Их философия отклоняющегося поведения еще не имела под собой серьезных онтологически-космо­логических оснований (они появятся позднее, вместе с Эпикуром, который предпримет попытку обосновать «пра­во» атомов отклоняться в сторону от траектории, предпи­санной высшей необходимостью).

Опасность деятельности софистов и киников состоя­ла в том, что их интеллектуальный дионисизм носил не сезонно-рекреационный характер, подобно праздне­ствам в честь бога Диониса, а имел вид целенаправлен­ных и систематических усилий, которые приносили больше вреда, чем пользы, поскольку деструктивных компонентов в них было несравнимо больше, чем кон­структивных. Но, как известно, действие способно рож­дать противодействие. Не потому ли среди греческих философов появилась грандиозная фигура гениального мыслителя, видевшего свое предназначение в том, что­бы служить не Дионису, а Аполлону, укрепляя фило­софскими средствами основы морали и правопорядка. В лице Сократа словно сам божественный аполлоновский номос восстал против безответственности софистов и бесстыдства киников.