Смысл цвета в культуре

Наши эмоциональные переживания, вызываемые восприятием цвета, весьма субъективны и неоднозначны. Кто-то обладает чрезвычайно обостренным цветовосприятием. Другие, наоборот, равноценно воспринимают и картину природы, и черно-белую ее фотографию. Именно поэтому, чтобы понять смысл цвета, нам сначала придется понять себя.

Как рассуждал по аналогичному поводу Людвиг Витгенштейн[xi], «цвета побуждают нас философствовать. Этим, может быть, и объясняется приверженность Гете к учению о цвете. Кажется, что цвета задают нам загадку, — загадку, которая нас побуждает — не возбуждает».

Не будем говорить о механизмах цветового зрения. Психофизиками этот вопрос хорошо изучен[xii]. Цвет же воздействует на нас, нередко минуя зрение[xiii]. Воздействует так, что порой мы и не догадываемся об этом. Но постоянно испытываем действие цвета, так как живем в цветном мире.

У кого нет любимых и нелюбимых цветов? Несложно объяснить, почему одни цвета нам нравятся больше, другие — меньше. Но кто объяснит, почему мы носим третьи? Есть ли в этом что-либо духовное?

Вспомним, что еще первобытные племена связывали с духом предков прежде всего мужчин. Да и античные легенды говорят об этом же. И библейские заветы гласят, что духовностью обладают преимущественно мужчины. Так, может, они объяснят принципы предпочтения цветов? Почему наши душевные женщины любят цветные одежды, а «духовные» мужчины — «бесцветные» черно-белые (серые).

Быть может, эти симпатии и антипатии представляют собой наиболее глубинные (неосознаваемые) проявления нашей духовной индивидуальности? Проявления, которые своими цветами ведут нас по жизни и незаметно увлекают за собой, умиротворяя дух, душу и тело. Душевностью испокон веков наделялась женщина. Быть может поэтому женщины лучше запоминают и различают цвета, чем бездушные мужчины, которые чаще пренебрегают и разнообразием цвета в одежде?

За последнее время вышло большое число книг по цвету. Символика, антропология, психология, терапия, эмоциональность цвета и т. п. И нигде ни слова о единстве цвета и человека. Вернее, слов много. Но, как уже говорилось, нет теории, объединившей метафизику души и тела, духа и души, тела и цвета. Теории, которая позволила бы человеку познать себя в этом многоцветном мире культуры.

А можем ли мы познать себя? Ведь обычно видна ничтожнейшая часть души нашей, которую, пожалуй, можно сравнить с надводной частью огромного айсберга. Изучением ее занята наука. Наука, где ученые сознательно говорят на разных языках и не понимают друг друга — узкая специализация нашего рационального сознания.

Небольшая подводная часть этого айсберга представлена искусством, и, в частности, модой, дизайном и рекламой. Но здесь никто и не задумывался о теории самопознания. Здесь — практика приспособления себя к среде и среды к себе. Здесь — творчество эстетствующего подсознания.

Нерелигиозный человек происходит от homo religiosus, и хочет он того или нет, он — его творение. Поэтому вслед за М. Элиаде я полагаю, что религия охватила самую глубоководную, самую неосвещенную часть нашего айсберга. Нашего тщательно скрытого (философской водой) естества — животворного бессознания.

Так можно ли осветить и понять эти потаенные части нашей души?.. История мировой культуры свидетельствует, что для этого есть все основания. И как показано ниже, можно будет буквально плениться ее яркими живыми красками, ибо они несут удивительные послания тысячелетий. Открывают смысл божественной и земной жизни. Смысл жизни нашей. Суть нашей души. Нашего духа. И расцвести им божественными цветами или остаться беспробудно темными — теперь это зависит только от нас.

Уже первобытные люди пытались отыскать живописные формы, способные кратко описать действие смутно ощущаемых сил бессознания и Космоса. Так появился круг, квадрат, треугольник, крест и т. п. Так оформлялись тревожащие душу ощущения в понятные всем представления. Так появились круг Зодиака и мандала.

Как утверждает Элиаде, мандала — это не столько проекция ума на внешний мир, сколько объективный символ образа мира в себе. Вероятно поэтому храмы практически всех мировых религий построены прямо по проекции мандалы[xiv]. Ибо цветовая наглядность их противопоставлений вполне удовлетворяла человека, удовлетворяла его душу. Душу, которая вечно пытается жить в согласии с противоречивой сущностью Вселенной. Так появляется смысл самосознания — осознание себя в Космосе и Вселенной в себе.

В самом деле, бессмысленность не дает полноты жизни, ибо отсутствие смысла жизни ведет к болезни, и тем самым — к сокращению самой жизни. Смысл же, если не все, то многое делает приемлемым. Осознать себя в Космосе как гармонию осознанного Космоса в себе — значит стать человеком на фундаменте человечества. Пережить мифы тысячелетий. Почтить память предков. Слиться с Космосом.

И потребность в этом осмыслении, в этом претворении эзотерических таинств в себе имеет, по Юнгу, жизненно важное значение, поскольку общая тайна — лучшее средство для объединения индивидов. Объединения не первобытного, не объединения тел. Нет. Объединения духа и тела. Объединения душ.

Уже грудной младенец совершенно различным образом реагирует на различные цвета спектра. При этом наблюдается и различие цветопредпочтений по полу. Девочкам нравятся одни цвета, мальчикам — другие. Мы же, взрослые, даже не представляем что такое цвет[xv]. Иначе говоря, не знаем, что такое "хорошо", и что такое "плохо" в этих самых цветах. Цветах, которые всю жизнь (даже в сновидениях) скрашивают наше существование.

Что же такое цвет? Почему человек никогда не купит вещь, если ему не нравится всего лишь ее цвет? На этот вопрос отвечают примерно так: "Не нравится и все тут!". А нужно ли нам узнавать смысл цвета? Осознавать неосознаваемое? Не проще ли довериться чувствам, даже если они нас обманывают?

Так, ниже мы убедимся в том, что женщины выбирают белый и черный цвета одежды много чаще, чем серый. Почему? Казалось бы, серый — самый немаркий, то есть самый практичный цвет. Законы цветоведения гласят, что на сером фоне «потеряется» почти любое пятно. На белом же или на черном фоне из-за контраста оно может выглядеть почти вызывающим.

В чем же дело? Почему эстетические вкусы современных женщин так полярны (черное и белое) и так непрактичны? Связано ли это с так называемой «женской логикой», противоречивость которой общеизвестна? Связано ли это с обычным женским недомоганием — мигренью? Или здесь обычное свойство женщин выглядеть как можно заметнее — «серый — какой-то невзрачный»…

И, с другой стороны, почему «непрактичные» мужчины серые цвета одежды выбирают чаще, чем белые и черные? Ведь знают же чисто русские нарицания «сплошная серость», «серый» и т. п. И все равно выбирают серые костюмы, плащи, куртки. Иначе говоря, существует ли какая-либо психологическая причина столь различного цветового выбора по полу и / или по гендеру?

Чтобы ответить на эти вопросы, обратимся к истокам нашей культуры. Согласно античной традиции, эстетика вещи предполагает ее двустороннее рассмотрение. Во-первых, субъективное, то есть с позиций человека, который ощущает, чувствует вещь. И, во-вторых, объективное — пусть это будет звучать непривычно — с позиций самой вещи, которая влияет на человека.

В первом случае речь идет о чувственных взаимоотношениях с окружающим миром, наиболее наглядным примером которых служит цвет. Именно цвет представляет собой то необходимое условие существования вещи, при котором она начинает реально ощущаться.

Второй случай связан с тем, что бесцветных же вещей пока еще не существует. Ибо и белое, и черное, и даже прозрачное — это тоже цвета, которые всегда содержат определенное количество энергии и информации. И то, что мы этого не замечаем, вовсе не значит, что цвета эти не воздействуют на нас своим объективным содержанием.