Психические заболевания

Отечественные психиатры издавна уделяли внимание положительно­му психическому воздействию на душевнобольных. Большое значение этому в свое время придавал еще С. С. Корсаков (1901), указывая на необходимость повседневной предупредительной заботы о разных мело­чах их жизни, о целесообразности бесед с ними и пр. Он ставил также вопрос о применении при некоторых психических заболеваниях гипносуг-гестивной терапии. Так, в своем «Курсе психиатрии» С. С. Корсаков подчеркивал, что этот метод иногда оказывается полезным при некото­рых формах меланхолии. «Мне приходилось видеть случаи, — говорил он, — где во второй половине болезни, выражавшейся в меланхоличес­ком состоянии и резких бредовых идеях, наступало чрезвычайно быстрое исчезновение и бредовых идей, и тоски после применения гипнотического лечения». Того же мнения держался и В. М. Бехтерев (1911). Кроме того, С. С. Корсаков и В. М. Бехтерев придавали весьма важное значе­ние успокоению больного, улучшению его настроения и другим мерам психического воздействия, оказываемого врачом на больного.

Все это в наши дни получило особую значимость в свете учения И. П. Павлова об охранительном режиме, необходимом для слабых кор­ковых клеток психически больного. Как говорит И. П. Павлов, «...уже сознаваемое больным нарушение своих человеческих прав, заключающе­еся частью в ограничении свободы, частью в естественном и почти неиз­бежном третироваши пациента, как невменяемого», не м,ожет не пред­ставлять собой «серьезных ударов» по его слабым корковым клеткам '.

На ленинградском съезде психоневрологов А. В. Гервер (1925) сообщил об удачном применении им гипносуггестивной психотерапии при депрессивных фазах маниакально-депрессивного психоза, при инво­люционных депрессиях с бредовыми идеями и без них. По-видимому, в этих случаях речь могла идти о психогенных депрессивных состояниях. На важное значение психотерапевтического воздействия при депрессив­ных состояниях в свое время обратил внимание Ю. В. Каннабих (1934).

Из зарубежных авторов, применявших гипносуггестивную психоте­рапию у психически больных, нужно упомянуть Вуазена (Voisin, 1897), Кауфмана (Kauffmann, 1923), Голландера (Hollander, 1923). Последний лечил таким методом и больных паранойей.-Леви-Суль (Lewy-Shul, 1922) описывает случай, когда путем соответствующего словесного внушения в гипнотическом сне больную гебефренией удалось заставить принимать пищу. О целесообразности применения психотерапии при сенильных психозах говорит Гох (Hoch, 1955) ².

О возможности применения гипносуггестивной психотерапии у стра­дающих паранойей высказался в 1924 г. на Ленинградском съезде психо­неврологов В. М. Бехтерев. Однако нужно сказать, что при параноидной форме шизофрении гипносуггестивная психотерапия неприменима, так как в содержание бреда при паранойе часто входит бредовая идея о «гипнозе» и «гипнотизировании», а потому поддерживать эту идею вну­шением в гипнотическом сне небезопасно для больного и для врача. Но можно думать, что в будущем, когда наименование «гипноз» будет окончательно заменено более адекватным «внушенный сон», основания для указанного опасения отпадут. Иное дело, применение психотерапии при реактивных параноидных состояниях. В таких случаях, как показы-

¹ И. П. П а в л о в. Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных. Медгиз, 1961, стр. 329.

² Цит. по И. М. Вишу (1959).

вает опыт, психотерапия во внушенном сне может дать положительные и стойкие результаты.

Как видно из приводимых ниже примеров, при реактивных психозах применение суггестивной психотерапии во внушенном сне с последую­щим внушенным сном-отдыхом даже в амбулаторных условиях можег давать достаточно быстрый положительный эффект. На основании на­шим внушенным сном-отдыхсм даже в амбулаторных условиях может резко укорачивать длительность течения реактивного психотического состояния, а зачастую и сразу купировать его. Необходимо отметить стойкий и быстро наступающий эффект гипносуггестивной психотерапии в различном возрасте психогенных реактивных депрессий с бредовыми идеями.

Следует отметить, что иногда при развитии депрессивно-тревожного бредового состояния параноидного типа психиатры ставят ошибочный диагноз. Так, были случаи диагностирования «пресенильного», «инволю­ционного, «климактерического» психоза и помещения больных в психи­атрическую больницу, в то время как более близкое изучение условий развития этого рода состояний вскрывало их психогенный реактивный характер и предопределяло возможность действительно быстрой и эф­фективной врачебной помощи в виде суггестивной терапии во вну­шенном сне.

В некоторых случаях (примеры приводятся ниже) длительное лече­ние такого рода больных, проводившееся в психиатрической больнице без учета психогенеза заболевания, не давало эффекта, в то время как применение гипносуггестивной психотерапии с учетом травмировавших психику факторов полностью устраняло весь синдром и приводило к стойкому выздоровлению.

Однако нужно сказать, что применение в психиатрической клинике гипносуггестивной терапии ограничивается, во-первых, негипнабильно-стью большинства психически больных, а во-вторых, небольшим числом психозов, подлежащих лечению словесным внушением в гипнотичес­ком сне.

Исключение составляют психогенные реактивные психотические состояния, при которых, как упоминалось, гипносуггестивная психотера­пия может продуктивно применяться в амбулаторных, а иногда и в до­машних условиях.

Приведем ряд наблюдений.

1. У 35-летней больной наблюдался бред отравления и преследова­ния, а также упорный отказ от еды и общения с людьми. Зная больную, перенесшую 14 лет назад истерический галлюциноз и бывшую уже тогда под нашим наблюдением, мы при данном параноидном состоянии приме­нили внушение во внушенном сне. Однократный сеанс сразу устранил бредовые идеи месячной давности, а беседа с больной выяснила психо­генный характер ее состояния. В дальнейшем последовало восстановле­ние у больной прежней выраженной эмоциональной лабильности. Бре­довые идеи не возникали (длительность наблюдения 5 лет). Была рабо­тоспособна, активно вела общественную работу (наблюдение автора).

2. Больная В., 31 года, доставлена в состоянии тяжелой депрессии и крайнего истощения, возникшего вследствие бессонницы и упорного отказа от еды. Больная имела вид старухи, человека, страдающего ка­кой-то тяжелой болезнью. Заболела 2 месяца назад после смерти един­ственного 5-летнего сына, во время болезни которого в течение 24 дней не отходила от него ни днем, ни ночью. Волнения, бессонные ночи и по­стоянная тревога подорвали ее силы. Смерть ребенка была пережита ею трагически (тяжелая реакция с нарушениями сознания, конвульсиями,

криками и т. п.). В таком состоянии находилась 3 суток. При похоронах также наблюдалось психотическое состояние, была дезориентирована, а после возвращения с кладбища находилась в постели 4 суток в связи с ослаблением сердечной деятельности, с явлениями удушья и цианоза конечностей. В дальнейшем «была невменяема, имели место частые при­ступы дезориентировки». Ежедневно посещала кладбище; не доходя до него, с криком падала на землю, рыла ее руками. И так изо дня в день. Пища, вводимая насильно, не проходила (по-видимому, из-за спазма глотки или пищевода). Упорная бессонница, нарастающая слабость, упорные суицидальные мысли и попытки. Врачебный и домашний уход не достигали цели, тяжелое психотическое состояние прогрессировало,' вследствие чего поставлен вопрос о стационировании в психиатрическую больницу.

На приеме удалось установить контакт с больной и путем словесного внушения привести ее в дремотное состояние. Помимо общего успокое­ния, внушалось спокойное отношение к смерти сына, хороший ночной сон, аппетит, пробуждение интереса к жизни. После сеанса больная по­лучила 40-минутный внушенный сон-отдых.

Больная проснулась в резко изменившемся состоянии: прояснился взгляд, появилась бодрая осанка, лицо оживилось. После выхода из поликлиники спокойно реагировала на встречи на улице с детьми. Когда пришла в номер гостиницы, впервые почувствовала тяготение к пище и съела с видимым удовольствием завтрак. «Отпала какая-то тяжесть, исчез какой-то туман», ■— говорила больная, придя на следующий день. О ребенке говорила уже спокойно, ночью спала хорошо,' смогла сама рассказать о пережитом. Было проведено еще 5 сеансов (через день), после чего уехала в свой город в хорошем состоянии. Демонстрировалась на лекции врачам Института усовершенствования врачей. Через месяц сообщила о своем хорошем самочувствии: совершенно успокоилась. Диагноз: глубокое депрессивное невротическое состояние, возникшее вследствие тяжелой психической травмы (наблюдение В. О. Шер).

3. Больной К-, 53 лет, приведен женой с направлением в психиатри­ческую больницу. Высказывает бредовые идеи: за ним «следят», его «хо­тят опутать», ночью у него якобы делали обыск, его должны аресто­вать, его уже опутали, он преступник, ему «теперь лучше не жить» и т. п. Неработоспособен, ест очень плохо, ночью не спит. Такое состояние длит­ся с неделю.

Наследственность: у бабки был психоз, у сестры—депрессивное состояние с суицидальной попыткой. До заболевания был спокойным, мягким, уступчивым, доброжелательным, но всегда тревожно-мнитель­ным. Объективно: значительная глухота, плотность радиальных и темпо­ральных сосудов. Сухожильные рефлексы живые, зрачки равномерны, с сохранившейся относительно живой реакцией.

Непосредственная причина заболевания (со слов жены): за несколь­ко недель до заболевания на заводе, где он работал бригадиром, был арестован монтер из его бригады, которого подозревали в присвоении частей электроаппаратуры. Это подействовало на больного угнетающе. Угнетение нарастало, несмотря на то что была выяснена ошибочность ареста и подозреваемый был вскоре освобожден. С этого времени боль­ной тревожно спит, появились опасения, что его арестуют, стал раздражителен, неработоспособен.

Проведена успокоительная и разъяснительная беседа с соответству­ющим вкушением в дремотном состоянии и последующим получасовым внушенным сном-отдыхом. После сеанса наступило значительное улуч­шение: больной стал спокойнее, хорошо поел, мог беседовать на отвле-

— 404 —

ченные темы, ночью спал хорошо, проспав 10 часов подряд. После 2-го сеанса спал всю ночь. Но на следующий день вновь возникло тревожно-угнетенное состояние и мысли об аресте. Однако чувствовал себя уже спокойнее и не считал себя преступником. После 3-го сеанса по собствен­ной инициативе работал в своем саду. Всего проведено 5 сеансов гипно-суггестивной психотерапии. Сон восстановился, поведение правильное, прежних высказываний нет. Явления, дававшие повод думать о пресе-нильном психозе, исчезли и больше не наблюдались. После выздоровле­ния продолжал успешно работать на том же заводе. Положительный ка-тамнез 7 лет.

Диагноз: депрессивное невротическое состояние с бредоподобными навязчивыми представлениями. Больной относился к слабому общему типу нервной системы (наблюдение автора).

Таким образом, у данного больного был получен стойкий положи­тельный эффект. Следует отметить, что больной наследственно отягощен и обладает явно выраженными признаками артериосклероза (плотность артерий, снижение слуха, повышение сухожильных рефлексов).

4. Больной С, 66 лет, художник, обратился в диспансер Украин­ского психоневрологического института с жалобами на «неотступно пре­следующий его образ соседки по квартире» и навязчивые мысли о «ей, как о существе, которое «влияет своей силой» на него, на чувство «ско­ванности чарами» этой женщины, тревожно-боязливое 'настроение, не­способность на чем-либо сосредоточиться, непродуктивность в работе, бессонницу, тяжесть в груди, сжимающие боли.в области сердца. На приеме тревожно суетлив, растерян, из-за чрезвычайно быстрых пере­ходов ог одной 'незаконченной темы к другой с трудом улавливается смысл речи, в силу чего создается впечатление разорванности ассоциа­тивного процесса. Заболел, но его словам, 2 месяца назад из-за психи­ческой травмы (обман и ограбление соседкой). До заболевания был адекватен, с жизненными трудностями оправлялся. Несколько лет ему пришлось провести вдали от дома, живя в горах, где он усердно зари­совывал особенности горного пейзажа, проявляя исключительную лю­бовь к природе, стойко перенося всякие трудности. По его словам, всю жизнь был малообщителен, недоверчив, в обществе неловок, суетлив, в жизни непрактичен, но очень трудолюбив. Вне своей специальности «ни­чем не интересуется».

Проведено 3 сеанса типносуггестивной психотерапии, внушалось.успокоение и выздоровление. После 1-го сеанса 'почувствовал значитель­ное облегчение, а после 3^jro полностью исчезли боли и неприятные ощу­щения в груди, тревога, навязчивые мысли и представления, появился сон, восстановилась работоспособность. В течение ряда последующих месяцев состояние 'больного было хорошее, работоспособность восста­новилась.

Диагноз: реактивный параноид. Больной, по-видимому, относится к сильному варианту слабого общего типа и частному художественному (наблюдение М. И. Кашпур).

Приводим случай реактивного параноидного состояния, развивше­гося по физиологическому механизму самовнушения.

5. Больная А., 37 лет, научный работник, доставлена в диспансер мужем. Предъявляет жалобы на нарастающее общее недомогание, на ощущение «чего-то неопределенного и неприятного внутри, главным об­разом в брюшной полости», иногда чувство сжимания в горле, тревож­ность, внутреннее беспокойство, наклонность к слезам, бессонницу, «по­терю радости жизни», неработоспособность, отсутствие аппетита, боязнь есть, боязнь находиться у себя дома, желание уйти ия

бродить, а «месте с тем 'неспособность сделать все это из-за «чувства бессилия». Высказывает убеждение в том, что от ее платья, от предме­тов и воздуха ее квартиры «что-то исходит» и на нее «действует отрав­ляюще», что ее муж «распыляет что-то ядовитое», что он имеет намере­ние «медленно убивать ее». Однако «теперь, когда уже поздно», когда она «стала неизлечима», он внешне стал хорошо к ней относиться и за­ботиться о ней, хотя и «распыляет яд». К своему единственному малень­кому ребенку испытывает чувство жалости, но обеспечить уход за ним «неспособна».

Больная тучная. В соматическом и неврологическом статусе особых отклонений от нормы не отмечается. Замкнута, к врачу приведена му­жем почти силой, все жалобы и данные анамнеза удалось получить от больной только после нескольких многочасовых бесед. До болезни была уверенной в себе, активной, волевой, очень любила свою работу, еже­годно 'предпринимала путешествия по горам, отыскивая редкие экзем­пляры растений для своей научной работы. В этих 'путешествиях легко переносила трудности и лишения. Столь же охотно занималась препода­вательской работой. К мужу привязана, но считает себя выше и достой­нее его, убеждена в том, что «своим браком осчастливила его». Но, по ее словам, полтора года назад ее приятельница ей «раскрыла глаза» на истинное положение дела: оказалось, что ее муж на протяжении всей их 10-летней супружеской жизни продолжает интимную связь с жен­щиной, с которой был близок до женитьбы. Ревность, сцены признания мужа, его раскаяния и уверения в любви вызвали у «ее тяжелые переживания. Но через месяц 'полностью успокоилась: «все было забы­то», была равнодушна к той женщине. Однако через год совершенно случайно узнала о продолжающейся связи своего мужа с той же самой женщиной, причем «поняла его жалкое положение, его зависимость от этой женщины и его безволие». Это произошло перед обедом. Узнав об этом, почувствовала себя, «словно прибитой», села за стол «почти маши­нально», но после первого же глотка «почувствовала какое-то стеснение в груди, что-то неприятное в животе» и возникла мысль: «Отравилась!» Возникло общее недомогание, 'появился сграх: «Муж отравляет, чтобы избавиться». Такое состояние в дальнейшем 'Продолжалось, стало посто­янным, поддерживалось «жалким видом мужа» и тем, что соперница жила в одном доме с ней. Больная «замкнулась в себе», не устраивала сцен. Была, по ее словам, «как бы скована физически и душевно».

На протяжении месяца была в диспансере 12 раз. С ней проводи­лись длительные анамнестические и разъяснительные беседы, сеансы гипносуггестивной психотерапии. Разъяснительные беседы успокаивали больную и она их особенно ценила, считая это «основным лечебным средством». Глубокого сна не было, была легкая дремота; глубоко за­сыпала только в последние 2 сеанса. Через месяц стала работоспособ­ной, исчезла тревожность, сгладилось недоброжелательное отношение к мужу. Почувствовала себя здоровой, бодрой, исчезло недомогание, к мыслям об отравлении относилась критически. Через 2 года после лече­ния в связи с неприятностями по службе недомогание повторилось. Пос­ле одной психотерапевтической беседы с последующим внушенным сном-отдыхом все -явления прошли, стала чувствовать себя хорошо, полно­стью работоспособна. В настоящее время здорова, работает на прежней работе. Диагноз: реактивный параноид (наблюдение М. И. Кашпур).

6. Больная Г., 28 лет, приведена в диспансер братом. Жалуется на тревожно-угнетенное состояние, отказ от еды, высказывает параноид­ные идеи: ее хотят отравить, убить, в связи с чем развилась боязнь вы­ходить на улицу, тревожный сон. Больна 2 месяца после аппендэкто-

мии, сделанной под местной анестезией. Во время операции почувство­вала боль, возник острый испуг. В последующие дни было возбужден­ное состояние, галлюцинации, которые постепенно исчезли. Однако ука­занные выше параноидные явления длительно сохранялись. Лечилась безрезультатно 2 месяца. Отношение к своему состоянию критическое. Просит избавить от тоски, слез и страхов, тревоги за жизнь. Потеряла надежду на выздоровление.

Применена гипносупгестивпая психотерапия. После 1-то сеанса мо­тивированного внушения, проведенного в дремотном состоянии, после­довало резкое улучшение, а после 2-го — исчез весь симптомокомплекс: «сделалась такой, какой была до операции». Демонстрировалась в пси­хотерапевтической секции Харьковского медицинского общества. Была под наблюдением 3 медели. Положительный катамнез 3 года. Все время чувствовала себя хорошо (наблюдение Н. М. Зеленского).

Таким образом, своевременное вскрытие психогенеза психотических синдромов не только полезно для скорейшего излечения, но и может служить иенным вспомогательным дифференциально-диагностическим приемом. Все сказанное свидетельствует о том, что психотерапия долж­на получить в психиатрической клинике свое признание и применение, поскольку в ряде случаев она дает необходимый терапевтический эф­фект. Во всяком случае некоторые психотические состояния, особенно реактивные, несомненно, должны быть объектами психотерапии.

Интересными и существенно важными являются наблюдения М. М. Перельмутера (1949), посвященные вопросу о применении сло­весного внушения в психиатрической клинике в условиях наркотичес­кого (тексеналового) сна. Последний автором был использован для це­лей симптоматической терапии ряда психически больных.

Так» в условиях гексеналового она больному шизофренией, обычно спавшему на полу и не уступавшему никаким убеждениям, делалось внушение: «Спать в постели!» Больному, который отказывался от еды и которого кормили через зонд, внушалась необходимость есть само­стоятельно. Бездеятельным и вялым больным внушалось желание ра­ботать, читать и т. д., а неопрятным — изменить свое поведение и т. п. Такие внушения делались не только в императивной форме, но и со­провождались элементами разъяснительной психотерапии. Так, внуша­лось, что на полу спать грязно, холодно и т. д. Таким путем у ряда боль­ных шизофренией наступало временное, более или менее длительное улучшение: двое больных стали опрятными; те, которых кормили через зонд, начали есть самостоятельно; спавшие на полу, стали спать на кро­вати. Двое больных были выписаны в состоянии значительного улучше­ния. У всех диагностирована шизофрения. У больной с циркулярным психозом была отмечена почти полная ликвидация маниакального со­стояния.

Имеются основания полагать, что использование наркотического сна для проведения сеансов психотерапии того или иного вида при оп­ределенных условиях может найти в психиатрической клинике важное применение. Однако это требует специального изучения. По-видимому, это может оказаться полезным в тех случаях, когда у определенной ка­тегории психически больных обычный внушенный сон или же сон услов-норефлекторный не может быть вызван.

Психотерапия применяется >в психиатрической клинике И. Я. За-вилянским (1953) в качестве вспомогательного симптоматического при-■ема в форме разъяснительных бесед, успокоения и стр. Обычно она ис­пользуется с целью стимулирования активности больны-х шизофренией, создания у них новых жизненных интересов и т. д. По данным я

такого рода беседы оказываются особенно полезны/ми в периоде выздо­ровления психически больного, а при шизофрении — в периоде ремис­сии. В справедливости этих указаний приходилось убеждаться и нам на опыте работы сотрудника диспансера Украинского психоневрологичес­кого института М. И. Кашпур.

В последнее время много внимания этому вопросу посвятил М. С. Лебединский (1959). Следует упомянуть также работы Н. В. Кан­торовича (1958), П. М. Зиновьева (1958), А. Н. Молохова (1958), Г. В. Зеневич (1958), А. И. Болдырева (1958) и др.

Считаем необходимым особо остановиться на вопросе психоте­рапии наркоманов и в первую очередь страдающих алкоголиз­мом. В этих случаях психотерапия при всех формах лечения занимает существенное место. Страдающие алкоголизмом, 1как и другие нарко­маны (морфинисты, кокаинисты и др.), издавна являются объектами внимания психиатров. Борьба со злоупотреблением спиртными напитка­ми всегда была предметом заботы органов здравоохранения. В нашем отечестве борьба с этим наследием дореволюционной России шла столь успешно, что уже к концу 30-х годов возникла возможность сократить число наркодиспансеров.

Тем не менее случаи алкоголизма, требующие врачебного вмеша­тельства, еще встречаются. Мы имеем в виду ту группу страдающих ал­коголизмом, которой лечебная помощь может быть оказана именно в амбулаторных условиях.

Как известно, при лечении этой группы страдающих алкоголизмом основным является метод словесного внушения, проводимого при фа­зовом состоянии коры мозга. Основоположником широкого применения этого '.метода был В. М. Бехтерев, при клинике которого в 1901 г. была открыта специальная амбулатория для страдающих алкоголизмом. Эф­фективность амбулаторного лечения оказалась столь значительной, что в 1903 г. по инициативе В. М. Бехтерева в Петербурге была создана сеть таких амбулаторий. Для лечения больных хроническим алкоголизмом В. М. Бехтерев рекомендовал применять: 1) убеждение, 2) словесное внушение во внушенном сне и 3) самоутверждение и самовнушение (триада Бехтерева). И. И. Николаева (1941) отмечает полученный им успех применения этой «триады» как при индивидуальной психотерапии, так и при групповой, также предложенной В. М. Бехтеревым (1927), но при условии, чтобы сеансы проводились ежедневно, без перерывов.

В связи с этим следует вспомнить незаслуженно забытую методику А. А. Токарского (11891) три лечении алкоголизма: он советует не те­рять связи с больным по крайней мере в течение года, причем, начав лечение, первые 2 сеанса проводить ежедневно, затем через 3—4 дня, затем через неделю, через 2 недели, через месяц, через 2 месяца, через 3 месяца и, наконец, через 4 месяца.

Нужно сказать, что авторов работ по этому вопросу интересовала главным образом та форма алкоголизма, при которой можно с тем или иным успехом применять словесное внушение. Исследования А. Л. Мен­дельсона (1910), проведенные в петербургских амбулаториях у огром­ного количества лиц, страдающих алкоголизмом (900 человек), пока­зали, что лечение алкоголизма словесным внушением неприменимо лишь в отношении тех, кто явно страдает лсихичеоким расстройством. Дгап-соманы же в известных случаях также поддаются лечению. При этом наибольший успех отмечен при так называемом ложном запое, т. е. за­пое, возникающем уже под влиянием приема первой, хотя бы небольшой порции алкоголя. В общем положительный эффект наблюдался в 62°/> случаев.

Работа, проведенная в психотерапевтическом отделении диспансе­ра Украинского психоневрологического института нашими сотрудника­ми Н. Л. Утевским с Ф. Б. Цейкинской (1930), свидетельствует о таком же успехе: положительный результат (больные совсем не употребляли алкоголь от нескольких месяцев и — в меньшинстве случаев — до не­скольких лет) наблюдался у 118 из 149 больных, причем возникавшие нередко срывы прекращались 2—3 повторными сеансами психотерапии. Основным условием успеха было твердое желание самого больного из­бавиться от своего пагубного влечения.

Как показывает наш личный опыт, успеху лечения чрезвычайно способствует чтение больными в процессе лечения соответствующей ли­тературы. Благодаря этому словесные внушения в значительной мере подкрепляются и усиливаются, чем и обеспечивается успех лечения.

Все это свидетельствует о том, что амбулаторная помощь, оказывае­мая страдающим алкоголизмом, вполне реальна. Однако нам не раз приходилось убеждаться в том, что не у всех врачей существует пра­вильный взгляд на амбулаторное лечение алкоголизма словесным вну­шением.

Приводимые ниже наши наблюдения показывают, каковы могут быть результаты амбулаторной гипносуггестивной психотерапии алко­голизма. -

1. Больной Ш., 42 лет, доставлен в амбулаторию в тяжелом депрес­сивном состоянии. Со слов жены удалось выяснить, что ее муж на почве алкоголизма «пытался сегодня совершить самоубийство, но был слу­чайно замечен соседями и снят с петли». От больного мы узнали, что он страдает алкоголизмом 22 года, причем пьет запоем по 2—3 недели. Светлые промежутки бывают в течение нескольких дней, а иногда на протяжении 2 месяцев. Больной крайне раздражителен, плохо ест и спит и совершенно потерял трудоспособность. В результате 3 сеансов гипносуггестивной терапии влечение к алкоголю постепенно ослабело и, наконец, к 5-му сеансу совершенно исчезло. Параллельно с этим восста­новились сон и аппетит, возвратилось хорошее настроение и трудоспо­собность. Через 6 месяцев явился на прием и сообщил следующее: «Чувствую себя прекрасно, успеваю в работе, о спиртных напитках и не думаю, как будто никогда и не знал. Запах алкоголя не только неприя­тен, но вызывает у меня тошноту и рвоту». Таким образом, после 5 се­ансов психотерапии он чувствует себя.хорошо. Положительный ката Ni­nes!10 лет (наблюдение автора).

Представляет интерес также следующее наблюдение, когда психо­терапия оказала положительное влияние в условиях продолжающегося на протяжении нескольких лет воздействия алкогольного раздражителя.

2. Больной П., 44 лет, пивовар, обратился в диспансер с жалобами на непреодолимое влечение к спиртным напиткам, сильную раздражи­тельность, частое угнетенное состояние, плохой сон и аппетит и резкое понижение трудоспособности. Считает себя больным 10 лет, причем в первые 2 года пил умеренно и не часто, а затем, поступив на пивоварен­ный завод, стал злоупотреблять алкоголем. В течение последних 2— 3 лет пьет запоем 2—3 дня с перерывом от 1 до 2 недель. Отец больного страдал алкоголизмом.

Проведено 10 сеансов внушения во внушенном сне. Первый же сеанс гипносуггестивной терапии прервал влечение больного к алкоголю; од­новременно восстановилось хорошее настроение, аппетит и сон стали нормальными. Спустя 2 недели после начала лечения полностью восста­новилась трудоспособность. Находился под наблюдением в течение 3 лет, ежемесячно посетила пн^ло,^,^. i

на то что продолжает оставаться на прежней работе (наблюдение автора).

3. Больной Д., 40 лет, страдает чрезмерным злоупотреблением ал­коголем на протяжении 15 лет. Работая на спиртовом заводе, нередко выпивал до 1 л водки в сутки, что привело его к продаже своих носиль­ных вещей. По этой же причине его не раз увольняли с работы.

Проведено 10 сеансов гипносуггестивной психотерапии с внушени­ем полного отвращения к алкогольным напиткам. Получен стойкий ре­зультат. Положительный катамнез 3 года. Пить перестал. За 3 года сумел скопить деньги для участия в коллективной постройке дома (на­блюдение автора).

В каждом из приведенных случаев было выработано стойкое индиф­ферентное отношение к алкогольным напиткам. Оба перестали пить, несмотря на работу в тех же условиях спиртового завода. Эксперимен­тальной моделью их может служить наблюдение, описанное нами на стр. 115, и рис. 27.

В отдельных случаях оказывается возможным временно прервать алкоголизм, что достигается лишь путем проведения врачебной беседы или ряда бесед с разъяснением и убеждением, делаемым в бодрствен-нсш состоянии. В нашей психотерапевтической работе нам это приходи­лось наблюдать.

4. Больной X., 55 лет, обратился в феврале 1946 г. с жалобами на ложную дипсоманию: прием первой рюмки алкоголя приводит к запою на 3—5 дней. Легко поддается соблазну, поэтому запои нередки.

Первый период алкоголизма был с 11918 по 1928 г., когда он выпи­вал почти ежедневно до 0,5 л водки. После лечения (12 сеансов гипно-суггестивной терапии) был здоров в течение 13 лет, т. е. до 1941 г. С начала 1941 г. снова иачал злоупотреблять спиртными напитками (ежедневно по 300—400 ir водки). Но когда был мобилизован на фронт, алкоголя употреблял мало. После возвращения с фронта в 1945 г. сно­ва начались запои.

Проведено 20 сеансов мотивированной гипносуггестивной терапии, после чего освободился от влечения к алкоголю, причем не утотреблял спиртных напитков, несмотря на тяжелые переживания, связанные со смертью сына, а затем и жены (наблюдение автора).

Таким образом, в случае тяжелого и длительного алкоголизма воз­можно радикальное излечение, о чем говорят многие наши наблюдения. Но контрастным является случай, происшедший с 2 нашими больными, иллюстрирующий ошибочный врачебный подход к страдаю­щим алкоголизмом.

5. Больной X., 35 лет, употребляет спиртные напитки в течение 110 лет почти ежедневно, сначала в силу соблазна, а последние годы по собственному влечению. Лечился в электроводолечебнице ваннами и инъекциями стрихнина. Пока лечился, алкоголь не употреблял, но через день после окончания лечения снова возникло влечение к спиртным на­питкам. Однажды с целью «полечиться гипнозом» обратился к психи­атру, который, по словам больного, отказался лечить внушением и по­советовал ему «обтираться водой» и применять другие процедуры. Тем не менее по примеру своего товарища, который вылечился именно сло­весным внушением, обратился к нам.

Проведено 10 сеансов гипносуггестивной терапии. Больной перестал злоупотреблять спиртными напитками уже после 3-го сеанса. В течение 6 лет к спиртным напиткам безразличен, в обществе пьющих участия не принимает. При этом, как наблюдается у некоторых бывших алкого­ликов, «других угощает, «о сам не пьет» (наблюдение автора).

6. Больной В., 42 лет, жалуется, что после малейшего нервного рас­стройства предается запою <в течение 7—8 дней, вплоть до продажи ве­щей и даже своего нательного белья. В октябре 1945 г. обратился в ди­спансер «для спасения гипнозом». Врач отказался лечить, заявив, что «никакой гипноз не поможет, так как это не болезнь, а распущенность». Это его чрезвычайно огорчило, и он пил в течение 10 дней. В ноябре об­ратился к нам. Было проведено 12 сеансов гипносуггестивной терапии, после чего больной перестал злоупотреблять спиртными напитками. В течение 3 лет наблюдения спиртных напитков не употреблял (наблю­дение автора).

В амбулаторных условиях и в наркодиспансерах следует проводить групповую психотерапию алкоголиков по В.М.Бехтереву в виде сеансов мотивированного внушения во внушенном сне с последующим после каждого сеанса длительным внушенным сном-отдыхом, что долж* но сочетаться с дезинтоксикационной и общеукрепляющей терапией. Пре­имущества группового метода состоят в том, что больные, входящие в одну группу (6—8 человек), обычно друг друга побуждают к самодис­циплине и выработке безразличного отношения к алкогольным напиткам.

Перед началом курса лечения со всей группой проводится беседа о вреде алкоголя. После усыпления внушается забаение всего, что было связано со злоупотреблением алкоголем и чувство полного равнодушия к алкогольным напиткам и ко всему, что с ними связано (соответствую­щая посуда, компания пьющих и т. п.). После усыпления делается вну­шение чувства отвращения к алкогольным напиткам и возникновения тошнотно-рвотной реакции на каждый прием алкогольного напитка. После сеанса вся группа остается в состоянии длительного внушенного сна-отдыха еще в течение 1— V/₂ часов.

Обычно уже после первых 2 таких сеансов больные нередко заяв­ляют, что не чувствуют непреодолимости влечения к потреблению алко­голя и потому в остром периоде абстиненции могут спокойно продол­жать этот курс, проводимый в амбулаторных условиях.

Опыт В. М. Бехтерева по групповому типносуотестивному лечению страдающих алкоголизмом широко использован нашими сотрудника­ми—П. П. Истоминым, М. Д. Трутнем, Н. Л. Утевсшм, Р. Я- Шлифер. С 11925 по 1931 г. они успешно лечили групповым методом до 600 стра­дающих хроническим алкоголизмом. Положительный эффект был от­мечен у 65% больных, большей частью находившихся под наблюдением на протяжении 2—3 лет, а в отдельных случаях — и до 8—10 лет.

Успех психотерапии при лечении алкоголизма обычно бывает зна­чительным. Однако у некоторых больных влечение к алкоголю оказы­вается настолько упорным, что воздействие одними раздражителями второй сигнальной системы оказывается безрезультатным. Тем не менее и в этих случаях положительные условнорефлекториые связи на «алко­гольную ситуацию», возникшие в коре мозга алкоголика, могут ослаб­ляться, как это показали систематические исследования И. В. Стрель-чука (1951 а). Для этого он пользовался другим способом — образова­нием отрицательной условной противоалкогольной реакции путем при­соединения к словесному раздражителю сильных отрицательных раз­дражителей в виде рвотных средств. Это им применялось как в бодр-ственном состоянии, так и особенно во внушенном сне. И. В. Стрельчук подчеркивает, что разрыв при помощи слова этой алкогольной абсти­ненции совершается гораздо легче именно во внушенном сне, так как все то, что в бодрственном состоянии прочно ассоциировано с алкоголь­ными напитками, в л/слп,яи«у ишжтм,,— —

этого в гипнотическом сне.легче образуются новые отрицательные связи в отношении употребления спиртных напитков. Автор подчеркивает по­ложительное значение продленного внушенного сна (до 15—16, а иногда и до 22 часов в сутки). Он правильно утверждает, что методы лече­ния страдающих алкоголизмом находятся на верном пути и дают вра­чам возможность «яе быть пассивными зрителями, наблюдающими, как алкоголик, часто в расцвете сил, гибнет от своей болезни», в то время как врач бессилен.помочь ему в той или иной степени.

К сожалению, у большинства врачей до сих пор существует ошибоч­ное мнение, что «алкоголизм не болезнь, а распущенность». Очевидно, им неизвестны следующие слова В. М. Бехтерева (19111): «По личному опыту я молу утверждать, что внушения в гипнозе действуют крайне благоприятно на различные, приобретенные в силу привычки... болез­ненные влечения (разрядка наша. — К. П.), (как то: пьянство, мор­финизм и все вообще наркомании». Мы можем к этому добавить, что врачи-психотерапевты действительно нередко являются свидетелями огромного удовлетворения, которое испытывают такого рода больные после выздоровления.

Приводим выдержку из письма одного из больных тяжелым алко­голизмом, получившего полное излечение путем психотерапии (см. При­мечание 9, стр. 475).

В настоящее время успешно применяют психотерапию для лечения алкоголизма Ю. А. Поворинокий (1956), Е. В. Родионов (1956), И. И. Лу-комский (1958), Н. В. Иванов (1959), И. В. Стрельчук (1956), В. Е. Рож­нов (11959) и др.

На основании сравн