Огромное спасибо всем переводчикам!!! Приятного чтения!!!

Кассандра Клэр Механическая принцесса

 

 

Но что бы ни случилось, мою правду не отнять –

Я чувствую тогда, когда скорблю.

Уж лучше полюбить и потерять,

Чем знать, что никогда не полюблю.

– Лорд Альфред Теннисон, – Памяти А.Г.Х.-

 

Пролог

 

Йорк, 1847

 

– Я боюсь, – сказала маленькая девочка, сидя на кровати. – Дедушка, ты можешь остаться со мной?

Алоизиус Старкуэзер нетерпеливо крякнул, придвинул стул поближе к кровати и сел. Нетерпение его было, в основном, показным. Ему нравилось, что его внучка настолько доверяла ему, что часто он был единственным, кто мог ее успокоить. Его грубость никогда не беспокоила её, несмотря на собственную нежность.

– Здесь нечего бояться, Адель, – сказал он. – Вот увидишь.

Она посмотрела на него большими глазами. Обычно церемония первого прохождения проводилась в одном из грандиозных залов Йоркского института, но из – за хрупких нервов и состояния здоровья Адель, было решено, что она пройдет в ее спальне.

Она сидела на краю кровати, с прямой спиной. Ее церемониальное платье было красным, с красной лентой, удерживающей ее прекрасные светлые волосы. Ее глаза казались огромными на ее худом лице, руки были тонкими. Она была хрупкой, как фарфоровая чашка.

– Безмолвные Братья, – сказала она. – Что они сделают со мной?

– Дай мне свою руку, – сказал он, и она доверчиво протянула руку.

Он повернул ее, увидев бледно – голубые узоры вен под кожей.

– Они будут использовать свое стило – ты знаешь что такое стило – чтобы нарисовать метки на тебе. Обычно они начинают с руны Видения, о которой ты знаешь из своего обучения, но в твоем случае они начнут с руны Силы.

– Потому что я не очень сильная.

– Чтобы создать твое телосложение.

– Подобно бульону из говядины. – Адель сморщила нос.

Он рассмеялся.

– Ну, надеюсь, не настолько неприятно. Ты почувствуешь, что будет немного жечь, так что будь смелой и постарайся не заплакать, ведь Сумеречные охотники не плачут от боли. Когда жжение пройдет, почувствуешь себя намного сильнее и лучше. И это будет конец церемонии, затем мы спустимся вниз, где нас будут ждать празднования и глазированные торты.

Адель топнула каблуками.

– И танцы!

– Да, танцы. И подарки. – Он постучал по карману, в котором лежала небольшая коробка, завернутая в тонкую голубую бумагу, внутри которой находилось маленькое семейное кольцо. – У меня есть кое – что для тебя. Ты получишь это, как только закончится церемония Меток.

– Раньше никогда не было танцев в мою честь.

– Но ведь ты становишься Сумеречным охотником, – сказал он. – Ты знаешь почему это так важно, не так ли? Твоя первая Метка означает, что ты Нефилим, как я, как твои отец и мать. Они означают, что ты часть Конклава. Часть нашей семьи воинов. Ты будешь немного лучше и немного другой, чем все остальные.

– Лучше чем все остальные, – повторила она медленно, в то время как ее дверь открылась и вошли два Безмолвных Брата.

Алозиус увидел вспышку страха в глазах Адель. Она выпустила свою руку из его руки. Он нахмурился – он не хотел видеть страх в своем потомке, хотя он не мог отрицать, что Братья выглядели довольно жутко в своем молчании, со своими своеобразными скользящими движениями.

Они двинулись в сторону кровати Адель, как дверь снова отворилась и вошли мать и отец Адель: ее отец, сын Алозиуса, в алом одеянии; его жена в красном платье, расширяющемся от талии, и в золотом ожерелье, на котором висела подвеска в форме ангела.

Они улыбнулись дочери, которая ответила трепетной улыбкой, несмотря на то, что Братья окружили ее.

– Адель Люсинда Старквезер.-

Это был голос первого Безмолвного Брата, Брата Симона.

– Теперь ты в возрасте. Настало время нанесения первой Метки Ангела. Известно ли тебе о чести, которой ты удостоена, отдашь ли все силы, чтоб быть достойной ее?-

Адель послушно кивнула.

– Да.

– Принимаешь ли ты эти метки Ангела, которые навечно останутся на твоем теле, напоминая о твоем долге перед Ангелом, твоей священной миссии в этом мире?-

Она еще раз послушно кивнула.

Сердце Алозиуса наполнилось гордостью.

– Я принимаю их, – сказала она.

– Тогда мы начнем.-

Стило вспыхнуло в длинной белой руке безмолвного брата.

Он взял дрожащую руку Адель, прикоснулся кончиком стило к ее коже и начал нанесение.

Черные линии потянулись от кончика стило, а Адель пришла в изумлении от того, как символ Силы сформировался на бледной внутренней поверхности руки, изысканному узору линий, пересекающихся друг с другом, с ее венами, охватывающий ее руку.

Ее тело напряглось, зубы впились в нижнюю губу.

Ее глаза сверкнули в сторону Алозия, и он пригляделся к тому, что он в них увидел.

Боль. Это было нормально чувствовать некоторую боль при наложении меток, но то что он увидел в глазах Адель – было агонией.

Алозиус дернулся вперед, и стул, на котором он сидел, отлетел назад.

– Стойте! – закричал он, но было уже поздно. Руна была закончена.

Безмолвный Брат отступил и пригляделся.

На стило была кровь.

Адель захныкала, помня о наставлении дедушки не плакать – но затем ее кровавая, рваная кожа начала отходить от костей, в месте под руной кожа начала чернеть и жечься, она уже не могла сдерживаться, она откинула голову и начала кричать, кричать…