С началом двадцатого столетия навсегда ушло в прошлое время «полезных» внутриевропейских войн. То, что это не было понято своевременно, было роковой ошибкой тогдашних французских, а также, прежде всего, британских политиков. Армии и флоты попали на буксир их заокеанских поставщиков. А те, в свою очередь, войдя в бизнес, были весьма заинтересованы в затягивании их войны до самой поздней возможной даты.
Каждый конфликт между великими державами Европы, вне зависимости от того, кто в конце концов был «победителем», а кто «побежденным», каждое вмешательство Америки на европейских полях сражений, безразлично в чью пользу, оканчивался исключительно ущербом участвующих европейцев, ущербом для их силы, развития, благосостояния, свободы и независимости.
«Если бы американцы остались дома, все же, в 1916 году и занимались бы только своими собственными делами» – заметил Черчилль еще в 1936 году представителю газеты Nеw York Requirer, «тогда бы мы еще в 1917 году заключили мир с Центральными державами и один миллион британских и французских солдат остался бы жив»; констатация, которая не помешало Черчиллю позднее, со своей стороны открыть настежь двери американской политике, когда он при ее желании дал ей шанс достичь куда больших успехов, чем то, что случилось во время Первой мировой войны. Своего предшественника Чемберлена, который во избежание любой новой войны старался любой ценой спасти Британскую мировую империю от угрожающего распада и не хотел давать смертоносных для этой империи гарантий Польше, Черчилль настойчиво кусал в спину, уж больно он хотел раздуть эту войну, которая столь желательной была для Белого дома, что она тогда и действительно началась. Как верный наместник Рузвельта – так Шарль де Голль называл его – Черчилль стал своего рода самым успешным могильщиком не только британской мировой империи, но вместе с ним также и всех других европейских империй с колониальными владениями и, наконец, самой европейской независимости. Только русская сфера власти и снова за счет Европы смогла расшириться. Но русский народ заплатил за это больше чем кто-либо другой своей кровью и дальнейшим существованием его внутренней независимости. Потому настоящие победители также и в этой второй войне были только на другой стороне Атлантики, ибо хозяева в Кремле были лишь несведущими пособниками американского доминирования. Так как, несмотря на все свое сильное вооружение, Россия оставалась и в дальнейшем неспособной играть подходящую ей роль. Эта роль, которая давно больше не была лишь ролью чистой силы, могла бы в сущности быть теперь немецкой и европейской, и только через Берлин и Париж уже всемирной: начиная с открытия всех границ от Владивостока до Лиссабона и Гибралтара.
