Искусство США

В XIX в. поэт-романтик Генри Уодсуорт Лонгфелло (1807—1882) писал, что американцы могут похвастаться лишь зачатками нацио­нальной литературы. Нет еще книги «истинно и до конца амери­канской». «Для нас поэзия, — сетует Лонгфелло, — всегда была праздным занятием»². У американцев отвращение ко всему, что не практично, не деятельно, продолжает Лонгфелло. Сами же писате­ли должны, считает он, «полностью отречься от всего прочего и благородно посвятить себя делу литературы»³.

Его мысли подхватывает американский писатель Генри Торо (1817—1862): «Думаю, на свете нет ничего (включая преступление) более чуждого поэзии, философии, да и самой жизни, чем эти бес­конечные дела... Пути, которыми можно заработать на жизнь, поч­ти все без исключения ведут вниз... Вам платят за то, чтобы вы бы­ли величиной меньшей, чем человек»⁴.

Даже в конце XIX в. поэт Уолт Уитмен (1819-1892) утверждал, что американской национальной литературы все еще нет, хотя к этому времени Лонгфелло попытался осуществить синтез индей­ской культуры и представить ее как первую стадию развития аме­риканской литературы.

Лонгфелло, открывший американцам Америку своей «Песней о Гайавате», дал пленительный образ Трубки мира, закурив кото­рую, люди начинают жить, как братья. Гайавата — тип культурного героя, который обладает богатырской силой и молится о счастье и благе «всех племен и всех народов». В награду Владыка жизни по­слал ему маис, «дар небесный всем народам. Что для них быть дол­жен пищей», который Гайавата и закопал в землю. Растения, дере­вья сами все дают Гайавате: «На, руби... все возьми». Царя-осетра Гайавата побеждает, а чайки называют его своим братом. Живот-

¹ КарнегиД. Указ. соч. С. 180.

² Зарубежная литература XIX в. Реализм. М., 1990. С. 215.

³ Там же.

⁴ Там же. С. 290.

Культурология в вопросах и ответах

ные помогают Гайавате в битве со «злобным волшебником, Духом Богатства». Гайавата изобретает символы, знаки, письменность, живопись, дает племенам их тотемы, священное искусство враче­вания недугов. Любовь сопоставляется в «Песне о Гайавате» со светом солнца, а злоба с тьмою. Но знаменитая Трубка мира, кото­рую подала приплывшим европейцам мать Гайаваты, не спасла краснокожих от закабаления и уничтожения, как не смог этого сделать сам Гайавата.

Американская свобода, по Торо, является фикцией настояще­го, которая станет когда-то мифом прошлого. Человечество пере­живает, по Торо, еще младенческий период. «В обществе, в лучших человеческих институтах легко различить черты слишком раннего развития. В то время, когда мы должны еще быть детьми, мы уже являемся, по сути дела, маленькими взрослыми»'.

В сочинениях Торо слышится тоска по природе. «Но нас слиш­ком рано отняли от ее груди и поместили в общество, в эту культу­ру, которая представляет собой исключительно взаимодействие человека с человеком»². Г. Торо понимал великое значение приро­ды. «Спасение города не в его праведниках, а в окружающих его лесах и болотах... Цивилизованные страны — Греция, Рим, Анг­лия — держались тем, что на их территории некогда росли перво­бытные леса. Они будут существовать до тех пор, пока почва не ис­тощится»³. Здесь имеется в виду почва не в переносном, духовном смысле, а в самом что ни на есть прямом. Говоря об английской литературе, Торо пишет, что «в ней много искренней любви к При­роде, но мало самой Природы»⁴. «Как вы понимаете, — продолжа­ет Торо, — я хочу того, чего литература ни эпохи Августа, ни елиза­ветинских времен, ни любая другая культура дать не могут. Ближе всего к этому подходят мифы»⁵. Торо мечтает о культуре, в кото­рую входила бы природа.

Торо близок поэт и философ Ральф Эмерсон (1803—1882), стихи которого звучат по-современному экологично. «Ты птиц назвать всех можешь, не охотясь? Ты любишь розы, но не рвешь с куста?»⁶ Эмерсон призывал человека «научиться распознавать и ловить

¹ Сделать прекрасным наш день. М., 1990. С. 276.

² Там же. С. 275.

³ Там же. С. 269.

⁴ Там же. С. 271.

⁵ Там же.

⁶ Воздержанность // Зарубежная литература. XIX век. М., 1979. С. 535.

Искусство США

проблески света, озаряющего его душу изнутри»¹. Найти собствен­ное призвание в жизни, пробудить индивидуальный гений совету­ет Эмерсон. «В духовной жизни каждого человека наступает такой момент, когда он приходит к убеждению, что... должен примирить­ся с собой, как и назначенным ему уделом; что какими бы благами ни изобиловала вселенная, хлеба насущного ему не найти, коль скоро он не будет прилежно возделывать отведенный ему клочок земли»². «Кто жаждет стать человеком, должен обладать самостоя­тельностью духа»³.

Итак, некоторые основные мысли экзистенциализма и персо­нализма уже содержатся у Торо и Эмерсона в «Жизни без принци­па» и «Доверии к себе». Здесь тот же американский индивидуа­лизм, но не материального свойства, ведущий к духовной культуре. Поэт и историк культуры Томас Элиот (1888—1965) ставит вопрос о соотношении творческой индивидуальности и традиции, вклю­чающей всю литературу Европы от Гомера до наших дней. Послед­няя накладывается на первую. Само место художника определяет­ся его связью с творцами прежних эпох. Когда появляется новое произведение, меняется вся культура. Элиоту принадлежит мысль, что в искусстве все зависит (а точнее, должно зависеть) от предше­ствующих накоплений вопреки распространенному убеждению, что в отличие от науки, в которой последующее знание кумулятив­но связано с предыдущим, искуство всегда начинает с начала.

Элиот как будто противостоит Эмерсону, но на самом деле до­полняет его. Доверие к себе и уважение к традиции — две стороны одной медали. Спор о соотношении традиции и индивидуальности особенно важен для американской культуры, имея в виду специ­фические особенности ее появления и необходимость приобщения к мировой культуре. Уважение к традиции должно противодейст­вовать и давлению в настоящее время массовой американской культуры на все сферы человеческой деятельности.

Т. Элиот говорит о поэзии как живой целостности. Культуру в целом можно рассматривать как живую целостность, понимая под этим, что все истинно ценное в культуре внутренне связано между собой. Эту характеристику культуры вправе назвать экологической и таким образом ввести экологическое измерение культуры. Мож­но говорить и о внутренней среде сознания творца. В этом смысле

¹ Писатели США о литературе. М., 1982. Т. 1. С. 36.

² Там же. С. 37.

³ Там же. С. 39.

Культурология в вопросах и ответах

зрелый поэт отличается от незрелого, по Элиоту, тем, что его соз­нание — «более тонкая и совершенная среда, в которой особые и очень разнообразные стремления легко вступают во всевозможные сочетания»¹. Сознание поэта, считает Элиот, выполняет роль ката­лизатора в культурном синтезе.

Процесс творения — диалектический процесс: «Чем совершен­нее художник, тем строже разделены в нем человек, живущий и страдающий, подобно остальным, и сознание, которой творит»². Это «поистине воспринимающее устройство, которое улавливает и хранит бесчисленные переживания, слова, фразы, остающиеся в нем до той поры, пока частности, способные соединиться, созда­вая новую целостность, не окажутся совмещенными в нужной по­следовательности»³. Описание процесса культурного синтеза за­ставляет вспомнить понятие духовного плода, сформулированное Платоном. Последний вывод Элиота: поэт должен стремиться дос­тичь безличности путем полного подчинения себя создаваемому им произведению.

В стихах Уитмена присутствуют мотивы футуризма: «Локтями я упираюсь в морские пучины. Я обнимаю сьерры, я ладонями покрываю всю сушу». И в то же время в отличие от футуристов Уитмен использует традиционные мотивы народных сказаний пе­риода освоения Америки колонистами. Девиз Уитмена в стихотво­рении «Штатам»: «Побольше противься — подчиняйся поменьше. Неразборчивое послушание — это полное рабство»⁴.

В XIX-XX вв. под влиянием европейской литературы в США пришел реалистический роман. Крупнейшие его представители: Герман Мелвилл (1819-1891), Марк Твен (1835-1910), Теодор Драй­зер (1871-1945), Эрнест Хемингуэй (1899-1961), Уильям Фолкнер (1897-1962), Фрэнсис Скотт Фицджеральд (1896-1940), Джон Эрнст Стейнбек(\902-\%%).

В 1939 г. Синклер Льюис {\Ш5— 1951) назвал свою речь при по­лучении Нобелевской премии «Страх американцев перед литерату­рой». По Льюису, американские писатели еще только хотят дать Америке литературу, достойную ее величия. Литература уступает в Америке кино, считает Льюис.

¹ Писатели США о литературе. М., 1982. Т. 2. С. 16.

² Там же.

³ Там же. С. 17.

⁴ Зарубежная литература. XIX век. С. 554.

Искусство США

Американский писатель и сценарист Фрэнсис Скотт Фицдже-ральд говорит о «веке джаза». Джаз родился в Новом Орлеане в 1885 г. из синтеза коренящихся в музыке африканских племен ритмов, привезенных в Америку черными рабами, и американской музыки XIX в., продолжавшей традиции европейской школы. Это было новое направление в музыке, бурно развившееся в XX в. Од­ним из самых ярких лепестков распустившегося цветка джаза стал рок-н-ролл. Самые известные американские композиторы XX в. Джордж Гершвин (1898-1937) и Леонард Бернстайн (1918-1990), а из ныне живущих Эндрю Ллойд Уиббер — автор популярной рок-оперы «Иисус Христос суперзвезда».

Джаз не только стал новым словом в мировой музыке и одной из культурных доминант XX в., но и способствовал становлению стиля искусства второй половины XX в. — постмодернизма.

Характерные свойства джаза — спонтанность, импровизацион­ное^, обширное включение цитат из сочинений других авторов — составили основу постмодернизма. На этом примере хорошо вид­но, что новый стиль первоначально складывается в каком-то од­ном, лидирующем виде искусства, а затем распространяется на другие его виды.

Особая форма американской песни — спиричуэлз, для которой характерна повторяемость строф, лиризм, образы природы и биб­лейской мифологии.

Второй визитной карточкой американского искусства стало кино. Изобретенное во Франции в конце XIX в., кино бурно рас­цвело на земле Америки. И символом его служили вначале фильмы великого Чарли Спенсера Чаплина (1889-1977), а затем Голливуд (по названию местечка близ Лос-Анджелеса), где был создан центр кинопроизводства — «фабрика грез», которая старалась воплотить на экране «американскую мечту».

Наиболее известные виды американского искусства — джаз и кино, именно они в наибольшей степени стали предметом массо­вой культуры и подверглись коммерциализации, что вело к сниже­нию их уровня. В своем не только высоком, но и массовом виде американская культура широко проникла во все уголки земного шара, тесня национальные культуры. Американский негритянский писатель Джеймс Болдуин (р. 1924) утверждает, что в условиях гос­подства массовой культуры духовная жизнь не может двигаться вперед, потому что произведения культуры не выполняют ту функ­цию, которая и делает возможным развитие духовной жизни, — функцию разрушения умиротворенности. «Между тем искусство и воодушевляющие его идеи порождаются страстью и мукой бытия,

Культурология в вопросах и ответах

и невозможно вдохнуть в искусство эту страсть, если твоя цель — укрыться от этой муки»¹. По его мнению, массовая культура свиде­тельствует лишь о растерянности человека перед лицом мира, в ко­тором он живет. Художник, по Болдуину, не имеет ничего общего с массовой культурой, способной лишь запечатлевать окружающий людей хаос. Но в хаосе, заверяет Болдуин, заключается великая энергия перемен.

Существенны успехи американской науки и особенно техники, что определяется прагматичным, деловым характером американ­цев. Впрочем, немалый вклад в развитие техники внесли эмигран­ты. Первый самолет поднялся в воздух именно с земли Америки. В США были изобретены телевизор, холодильник, телеграф, гро­моотвод, современные системы мобильной связи. На американ­ской земле впервые были построены небоскребы и знаменитые мосты. Первым человеком, вступившим на Луну, был американец. Но вместе с тем и первая атомная бомба, ставшая символом НТР, была создана и испытана в США.

Причины упадка современной культуры — это господство в культуре идеологии и приоритет материальных ценностей. Техни­ческие достижения имеют и свою оборотную сторону. Если техни­ка выходит на первый план и опережает развитие нравственности, современный человек уподобляется Человеку Умелому, который производил орудия, но был бездуховен. Господство техники в культуре свидетельствует об угрозе обращения эволюции вспять и возвращения Человека Разумного к Человеку Умелому. Причина отрицательных последствий не в развитии самой по себе техники, служанкой которой в эпоху НТР становится наука, а в дисгармо­нии материальной и духовной культуры и в глубинных процессах в самой духовной культуре.