Он должен был себе доставить
И независимость и честь; Что мог бы Бог ему прибавить Ума и денег. Что ведь есть Такие праздные счастливцы, Ума недальнего ленивцы, Которым жизнь куда легка! Что служит он всего два года... И тут же перенос становится средством передачи тревоги героя: Он также думал, что погода Не унималась; что река Всё прибывала; что едва ли С Невы мостов уже не сняли И что с Парашей будет он Дни на два, на три разлучён. В описании наводнения переносы создают картину свирепого хаоса стихии, передают оцепенение Евгения, сидящего «на звере мраморном верхом», а потом — хаос сознания безумного Евгения, отчуждение его от мира: Евгений за своим добром Не приходил. Он скоро свету Стал чужд. Весь день бродил пешком, А спал на пристани; питался В окошко поданным куском. Одежда ветхая на нём Рвалась и тлела. Злые дети Бросали камни вслед ему. Нередко кучерские плети Его стегали, потому Что он не разбирал дороги Уж никогда; казалось – он Не примечал. Он оглушён Был шумом внутренней тревоги. Переносы передают и взрыв волнения в поединке безумца с Медным всадником, и страх, смятение Евгения, и печальное разорение «острова малого» в финале поэмы. Итак, рассматривая композицию поэмы, мы выяснили, что основное в ней – конфликт двух героев: Петра I и Евгения. С этими образами связаны и экспозиция, и завязка, и кульминация, и развязка действия в поэме. Столкновение Петра I Евгения в «Медном всаднике» является основной сюжетной линией, в которой раскрыта проблематика поэмы. Образ Параши дан только в преломлении сознания Евгения, она непосредственно даже не появляется в поэме. История любви Параши и Евгения дана в экспозиции. Перейдём теперь к анализу двух центральных образов поэмы и посмотрим, как в них раскрывается идея произведения. Великий Пётр предстаёт перед нами как создатель, строитель новой столицы – Петербурга, олицетворения новой России. Это созидание происходит в борьбе с врагами России и в борьбе со стихией. Пётр показан исключительной личностью, сумевшей понять дух времени, историческую необходимость и потому правой в своих делах. Эта исключительность личности Петра раскрывается уже в первых двух-трёх строках поэмы: На берегу пустынных волн Стоял он, дум высоких полн, И вдаль глядел… Известно, что в одном из вариантов у Пушкина было: На берегу варяжских волн Стоял, задумавшись глубоко, Великий царь… Чем отличается окончательная редакция от чернового варианта? Во-первых, местоимение «он» подчёркивает, что эти великие думы могли принадлежать только Петру, что только он мог смотреть так зорко «в даль веков». Выражение «дум великих полн» выгодно отличается от более обыденного «задумался глубоко». Таким образом, сразу же Пушкин хочет подчеркнуть исключительность Петра, замечательную силу его мысли, проникающей в будущее. Интересно, что Пушкин упорно не хочет связывать величие и грандиозность личности Петра с тем, что он – царь. На протяжении всей поэмы видно, что Пушкин там, где он говорит о величии Петра, не называет его царём. Вот и в этих строках видна эта тенденция. В черновиках сначала стояло: «однажды царь», затем «великий царь», «великий муж», «великий Пётр» и, наконец, «он». Пушкин раскрывает перед нами думы Петра, которые действительно характеризуют его как великого преобразователя и исторического деятеля. Обратимся опять к черновикам. Черновой вариант: И думал царь: здесь будет град, Отсель стеречь я буду шведа, И наши пушки заторчат На земли грозного соседа. Судьбою здесь нам суждено В Европу прорубить окно, Ногою твёрдой стать при море. Сюда по девственным волнам Всемирны флаги будут к нам, И заторгуем на просторе... Окончательная редакция: И думал он: Отсель грозить мы будем шведу. Здесь будет город заложён Назло надменному соседу. Природой здесь нам суждено В Европу прорубить окно, Ногою твёрдой стать при море. Сюда по новым им волнам Все флаги в гости будут к нам,
|
