Россия. В.М Афанасьев о подготовке к полету по программе ЭО-15

13 сентября. НК.

К.Лантратов. 8 июля. Межведомственная комиссия приняла решение о составах экипажей для подготовке к пятнадцатой основной экспедиции на комплекс “Мир”. Как мы уже писали раньше, в первый экипаж вошли Виктор Афанасьев, Юрий Усачев и Валерий Поляков; во второй — Юрий Маленченко, Талгат Мусабаев и Герман Арзамазов. 16 ноября этого года один из экипажей стартует на корабле “Союз ТМ-18”. Командир первого экипажа Виктор Михайлович Афанасьев ответил на вопросы нашего корреспондента.

KЛ: Виктор Михайлович, сейчас вы готовитесь к 15 основной экспедиции. Какие в ее ходе будут наиболее интересные события, этапы с вашей точки зрения?

В.А.: Наиболее интересно то, что начинается экспедиция российского врача продолжительностью один год и четыре месяца (пока такие предварительные данные). Присутствие врача на орбите указывает на основное направление работ — медицинские эксперименты. Будет очень много экспериментов российских, французских, австрийских, немецких. Планируется использовать аппаратуру, испытанную во время российско-французского, советско-австрийского и российско-немецкого полетов.

К.Л.: А выходов в открытый космос вам не запланировали?

В.А.: Пока — не планируется. Но ситуация разная бывает: сегодня — нет, а завтра — появилась необходимость. Мы в ходе подготовки отрабатываем выходы в космос. К тому же, мы много готовились к ним, когда дублировали прошлый экипаж.

К.Л.: Впервые после долгого перерыва в ходе длительной экспедиции будут работать три наших космонавта. Какие, по вашему мнению, будут при этом достоинства или недостатки?

В.А.: Чисто стратегически, неудобство может быть в том, что если вдруг что-то случиться и придет корабль-спасатель, то кто-то все равно остается на станции. Или спасатель должен прийти в “автомате”. Еще, говорят, что с точки зрения психологов самый неустойчивый коллектив — три человека. Но, зато, втроем веселее будет. И третий член экипажа — есть третий член экипажа: значит где-то будет всем разгрузка» А, может, и наоборот — больше будет нагрузка. Особенно если судить по медицинским экспериментам: сколько было и сколько сейчас будет. У нас не будет ни одного дня без медицинских экспериментов. Но они в основном лягут на врача.

К.Л.: Виктор Михайлович, вы, наверняка, разговаривали с вернувшимися космонавтами и с теми, кто сейчас летает. Как вы оцениваете состояние “Мира” сейчас в свете возможного продления его полета до 1998 года?

В.А.: Сейчас идут разговоры, что станцию надо консервировать. Я лично противник этого. Оставлять станцию без экипажа в таком виде, как она есть сейчас, — нельзя. Одно дело, мы ее оставляли, когда был пристыкован только один модуль “Квант”. В той конфигурации это было еще возможно. А в той конфигурации, в которой она сейчас — нельзя.

К.Л.: На днях НАСА объявило, состав экипажа и задачи полета по программе СТС-63, старт которого раньше был намечен на 5 мая следующего года. В его ходе планируется сближение с “Миром” до 100 метров. Будете ли вы во время земной подготовки или во время полета специально отрабатывать взаимодействие с шаттлом?

В.А: Не знаю, насколько это будет реально во время нашего полета. Я уже привык, что даты запусков шаттлов постоянно переносятся. Ну а если это случиться, то интересно будет заснять шаттл. Его же еще никто так не снимал. Это будет красиво.

К.Л.: Сейчас во втором экипаже готовятся Юрий Маленченко и Талгат Мусабаев. По планам они должны прийти в мае следующего года вам на смену. Возможно ли повторение ситуации, как с Сергеем Крикалевым во время первого казахского полета? Ведь Мусабаев готовиться в качестве бортинженера. Не считаете ли вы возможном, что на этот раз Вас попросят остаться еще на одну экспедицию?

В.А: В принципе, я к этому готов. Но одно дело говорить об этом на Земле, другое дело — по прошествии полугодичного полета. С другой точки зрения, я подхожу к этому уже не как частное лицо, а с точки зрения государства. Если оставить на борту двух не летавших ребят — им будет трудно, особенно первое время. Хотя нам и планируют 20 дней на передачу смены, но все равно это не решит проблемы. Поэтому я сейчас морально уже готов, что такое может случиться, и я останусь с Талгатом на орбите.

К.Л.: Виктор Михайлович, в прошлом номере НК мы писали о том, что тульский экстрасенс Борис Моргунов считает: что полет для Полякова будет тяжелым из-за “нарастания в ноябре-декабре этого года концентрации темной энергии”, вызывающей синдром хронической усталости. О Вас и Юрии Усачеве он, правда, ничего не говорил. Как Вы относитесь к такой возможности?

В.А.: В целом к экстрасенсам я отношусь с пониманием. Не то, что все это — реально, на самом деле. Но, в то же время, я и не могу доказать, что этого нет. Хотя, я — верю. Я верю Джуне. Я никогда не обращался к ней за помощью, но к ее авторитету, ее профессионализму в этой области отношусь с уважением. А на счет “черного тела”, как это называют, я думаю — начальный этап Поляков пройдет на эмоциях, на эйфории, то есть, он как бы отгородится от этого. Тем более, это будет — начало экспедиции, а не ее конец. Я думаю, все будет нормально.

К.Л.: Большое спасибо, Виктор Михайлович. Всего вам доброго и удачного полета.

АВТОМАТИЧЕСКИЕ МЕЖПЛАНЕТНЫЕ СТАНЦИИ