I.ВСТУПЛЕНИЕ

Первые теории о соотнесении красоты и пользы принадлежат древнегреческим ученым Сократу, Аристиппу, Протагору, Платону, Аристотелю. В эпоху Возрождения особое место занимают трактаты Леонардо да Винчи. Далее в хронологическом порядке появляются работы Жоффруа Тори о шрифтах (1529), Готфрида Лейбница «Об искусстве комбинаторики» (1666), «Театриум Махинарум» Андрея Нартова (1720), «Трактат о природе человека» Девида Юма (1740) и т.д. Возникновение промышленного производства способствовало развитию новых теорий и критической мысли в трудах Джона Рёскина, Уильяма Морриса, Готфрида Земпера и Франца Рело.

XIX век стал веком научного прогресса. Все большее и большее место в промышленном производстве занимали машины. Наука и техника шагнули вперед так сильно, как раньше невозможно было и мечтать. Однако вместе с ростом машинного производства, росло и недовольство им. В культурной жизни того времени царил романтизм. Все эстетическое считалось бескорыстным, т. е. лишенным какой бы то ни было практической ценности. Полезные же предметы из сферы эстетического исключались. По представлениям того времени, машины просто не могли быть красивыми. Интеллигенция считала их источником социальных проблем, а обездоленные рабочие, вступая в ряды луддитов, громили ненавистные создания.

В то время в общественном сознании стал складываться эмоциональ­ный образ машины-чудовища, машины - символа всяческого уродства. Конечно, основой этого общественного мнения, продержавшегося в лите­ратуре более столетия, были социальные причины, однако свою роль сыг­рали и «странные» формы металлических, громоздких машин.

Тогда еще никто не замечал возникновения новой, непривычной кра­соты машинных форм - красоты мощи, ритма, точных линий, вместе с которыми на смену индивидуальности мастера пришла индивидуальность конструктора, творца новых, не существующих в природе форм. В то вре­мя машинные формы еще не установились, они возникали, пробираясь сквозь лес случайностей, остатков устаревших конструкций, в поисках целесообразной, экономичной структуры, преодолевая сопротивление материала.

Самое же главное - тогда еще никто не думал о форме как о самоцен­ной составляющей. Она рождалась стихийно и, как все стихийное и хао­тичное, не могла не вызывать протест.

Первые попытки теоретического осмысления дизайна как принципи­ально нового вида проектной деятельности протекали в условиях распрос­транения индустриального производства. Этот процесс имел как своих сто­ронников, так и ярых противников. Многие исследователи отмечают пара­докс середины XIX в. - бурное развитие техники и не менее бурный про­тест против нее. Споры о том, может ли машина создавать произведения искусства, может ли она сама быть произведением искусства; споры о гра­ницах прикладного искусства и о месте художника в современном произ­водственном процессе - вот лишь небольшой круг вопросов, который вол­новал в то время самые передовые умы. В теоретическом плане, прежде всего, необходимо было переосмыслить такие понятия, как «человек», «среда», «художественное», «техническое» и т. д. Этот период можно охарактери­зовать как промежуточный: он являл собой переход от ремесленного ми­ровоззрения к формированию основ мировоззрения дизайнерского.

Максимальную степень проявления кризиса эстетики изделий машинного производства доказал Викторианский стиль, когда машинным способом можно было сделать быстро и дешево любой "исторический декор", "барочную резьбу" из папье-маше, или крашеного гипса, "золоченые рокайли" из жести. Это было искусство имитаций и подделок, суррогат, в котором из дешевых материалов механическими приемами создавалась иллюзия роскоши других времен "доброй старой Англии"

В противодействие викторианскому стилю с его искусством имитаций и подделок выступили прогрессивные деятели культуры, художники, архитекторы, писатели, многие из которых стали первыми теоретиками дизайна. В этом заключается актуальность рассматриваемой темы.