Схема высокого иконостаса

Верхний ряд (или чин) — он находится в наибольшем удалении от стоящего в храме человека — праотеческий. В этом ряду помещаются иконы святых праотцев, т. е. святых «дозаконной» церкви, живших от момента сотворения мира до закона Моисеева. У каждого периода истории человечества имелась своя сверхзадача. Для времен «дозаконной» церкви — это сохранение и передача потомкам знания об истинном Боге. Именно поэтому в центре праотеческого ряда расположена икона Троицы Ветхозаветной.

Второй сверху ряд — пророческий, представляет период Ветхозаветной истории. В нём расположены иконы святых пророков, т. е. святых, живших от потопа до прихода в мир Спасителя и предсказывавших Его появление. Сверхзадача этого исторического периода — подготовить мир к встрече со Христом. Поэтому в центре ряда помещают икону Богородицы «Знамение», ведь именно через неё произошло исполнение пророчеств. Святые этого ряда изображаются повёрнутыми вполоборота к иконе Богородицы с текстами пророчеств в руках.

Следующий ряд — праздничный. Это история Нового Завета. Здесь располагаются иконы праздников, т. е. основных моментов земной жизни Спасителя и Девы Марии, от Рождества Богородицы до Крестовоздвижения. В этом ряду нет выделенного композиционного центра, поскольку каждое событие имеет равное значение. Однако именно в середине ряда находится икона Распятия, — ведь через него падшему человечеству было даровано спасение.

Четвёртый сверху, — главный — ряд иконостаса — деисусный ( или просто «Деисус», что с греческого переводится как «моление»). В центре этого ряда помещается икона Господа «Спас в силах», воплощающая идею Страшного суда. По правую и левую сторону располагаются иконы святых, молитвенно предстоящих ко Господу. Ближе всех к Спасителю находятся Богородица и Иоанн Предтеча, за ними — первоверховные апостолы Пётр и Павел, архангелы Михаил и Гавриил, святители… Деисус выражает идею молитвенного заступничества святых за весь род человеческий в момент Страшного суда.

Самый нижний ряд — местный. Это особый ряд, который не соотносится ни с каким историческим периодом, и единственный, без которого не может существовать иконостас (остальные ряды могут меняться местами или отсутствовать). Особенностью местного ряда является наличие в нём центральных — Царских — врат и двух боковых — диаконских. Диаконские врата служат для прохода в алтарь церковнослужителей. Царские же используются только в особые моменты службы, например, через них выносится Чаша с Причастием. Отсюда происходит и название, ведь в этот момент сквозь врата незримо проходит Царь всего мира. На створках Царских врат пишут иконы Благовещения и четырёх евангелистов, над ними — сцена причащения апостолов. Справа — икона Господа; слева — Богородицы. Набор остальных икон может быть самым разнообразным, он отражает особенности каждого конкретного храма. Справа от южных диаконских врат всегда находится Храмовая икона — икона праздника или святого, в честь которого освящён храм.

Подобно тому как восток соотносился с райскими обителями, запад всегда ассоциировался с адом. В западной части храма располагается притвор — место, где в древности во время богослужения могли стоять люди. не принявшие крещения, или кающиеся грешники. Сейчас в притворах располагаются свечной ящик или иконная лавка. Внутренняя часть западной стены тоже украшена фресками. Но какой же сюжет можно разместить в столь малопривлекательном месте? В большинстве храмов на западной стене пишут сцену Страшного суда. Причем располагают её таким образом, что в нижней части, находящейся на уровне глаз человека, помещают изображения мучающихся в аду грешников — это последнее, что видит выходящий из храма человек. И этот образ должен был предостерегать его от возможных грехопадений.

 

 

Типология Храмового зодчества. Архитектура русских храмов отличается многообразием форм, материалов, украшений. На обширной территории складываются местные школы, формируется множество региональных вариантов. Даже неспециалист увидит отличия новгородских храмов от псковских, владимиро-суздальских - от киевских. Всё это величайшее многообразие храмовой архитектуры до сих пор не поддаётся какой-то строгой классификации. Чаще всего используют классификацию на основе конструктивных особенностей (4-х,6-ти, 8-ми столпные), по количеству куполов, по объёмной композиции (кубические храмы, «восьмерик на четверике» и т.д.). Г.К. Вагнер предложил типологию храмов на основе его функций: митрополичий, княжеский, приходской и т.д. Нет схемы, которая бы была принята большинством исследователей. Наша типология строится на сочетании композиционной характеристики сооружения (план, объём, абрис) и его семантики (особенности воплощения Образа Мира). Первый тип - большие многокупольные многообъёмные, 5 - 7- нефные соборы пирамидальной композции. Основу этого типа составляют соборы XI- начала XII веков: Софийские соборы в Киеве, Новгороде, Полоцке, Спасо-Преображенский собор в Чернигове, Успенский собор Киево-Печерского монастыря и др. Это первые каменные и кирпичные православные постройки на Руси, в их возведении принимали участие византийские мастера, использовавшие традиционные технические и конструктивные приёмы крестово-купольного храма. Однако, уже эти первые храмы отличает некоторая самобытность, они не стали точными копиями византийских. Русские храмы, используя византийскую крестово- купольную конструкцию, трансформируют её образ. В Византии крестово-купольные храмы были в основном небольшими монастырскими и городскими постройками. На Руси они становятся крупными митрополичьими соборами, воплотив собственные идеи соборности, эпического демократизма, которым отмечено в былинах время Владимира, единения русских земель, торжественного приобщения молодого государства к христианскому миру. «Не в худе бо и не в неведоме земле владычествоваша, но в Русской, яже ведома и слышима есть всеми концы земля». Характерной особенностью храмов этого типа является их монументальность. Обращает на себя внимание желание возводить грандиозные постройки не только в стольном граде Киеве или соперничающем с ним Новгороде, но и небольших центрах русских княжеств. Каждый из храмов являлся воплощением вселенской христианской идеи, был рассчитан на ведение службы митрополитом и участие в литургии всех жителей города. Государственное, соборное начало в них является главным. Своеобразие объёмного решения храмов связано с их пирамидальной композицией: массы здания понижаются к периферии, доминирует самый большой центральный купол, его окружают множество других, поменьше.Многокупольность первых русских храмов, не имевшая аналогов в Византии, вызывает удивление и не находит какого-то удовлетворительного объяснения. Во всех рассматриваемых храмах куполов больше пяти: от 6 в Софийском Новгородском соборе до 13 в Киевской Софии. Характерно, что первая каменная церковь – Десятинная – имела, по утверждению источников, 25 верхов (куполов). Экстерьер отличался монументальной мощью, которую создавали колоссальные плоскости стен, расчленённые лишь небольшими вертикальными лопатками. Небольшие окна-щели и отсутствие дробного пластического декора только усиливали впечатление. Во внутреннем пространстве доминирует крестообразно выделенное центральное подкупольное пространство, подчёркнутое массивными опорами, парусами, льющимся из окон барабана светом. Особенностью интерьера храмов XI века было отсутствие единства, его нельзя было охватить одним взором, впечатление cкладывалось в процессе «суммирования» разных видов. Периферийное пространство разгорожено множеством опор, что затрудняло участие в литургии прихожан, загораживая обзор во время службы, но было функционально необходимым: столбы несли своды и многочисленные купола. Для князя, его семьи и приближённых имелись обширные хоры в западной части храмов, что ещё более затемняло периферийное пространство храма, загораживая свет окон второго яруса. Немалую роль в формировании в восприятии нового Образа Мира, воплощённого в этих монументальных храмах, играла живопись, покрывавшая все стены соборов. Впервые языческая мифология с её тератологией и узорочьем уступила место одухотворённому антропоморфизму и историзму. История человечества, его прошлое и будущее, выражение важнейших и высоких человеческих чувств, столкновение добра и зла – всё это формировало совершенно новый взгляд на мир и человека. Второй тип – храмы с геометрически правильным кубообразным туловом и венчающими его пятью куполами. Этот тип сформировался несколько позже, ранние его экземпляры относятся к середине XII века. Они возникают в разных княжествах как кафедральные земельные соборы, выдавая исторические претензии князей на общерусское значение. Не случайно сложение этого типа происходит в эпоху феодальной раздробленности Руси, когда князья занялись «устроением своих земель». Одним из знаков этого «устроения» было возведение величественного собора, который должен был соперником столичного, но не быть его копией. Исчезает былое многоглавие. Сначала число куполов колеблется от одного до пяти, со временем устанавливается традиция строительства пятикупольных храмов, которой была суждена долгая жизнь. Именно в таких формах строились кафедральные соборы в разных русских городах, как в средние века, так и сегодня. Пять куполов станут настолько семантически значимой деталью, что даже поздние, совершенно иные по конструкции и планировке храмы как храм Христа Спасителя в Москве и Исаакиевский собор в Петербурге, будут украшены пятью куполами. Одним из ранних памятников этого типа стали Успенский собор во Владимире (XII в.), Рождественский собор в Суздале (XII в.). Этот тип станет активно использоваться в Московском государстве: Успенский собор Московского Кремля (XV в.), Архангельский собор Московского Кремля (XVI в.), Успенские соборы в Троице-Сергиевой лавре (XVI в.) и Рязани (XVII в.).Он сохранит свои позиции и в архитектуре более позднего времени – XVIII и даже XIX века. Храмы этого типа воплощают прежний Образ Мира, характерный для крестово-купольного храма, однако, он приобретает большую рациональную и архитектурную упорядоченность. Тело храма представляет собой мощную кубическую (или чуть вытянутую по оси запад-восток) фигуру, расчленённую лопатками или полуколоннками на несколько вертикальных частей, а аркатурно-колончатым пояском – на два яруса-этажа. На этом геометрически правильном кубообразном основании, как на постаменте, располагаются купола: самый крупный – в центре, а вокруг него – крестообразно четыре меньших. Полную центральную симметрию храма нарушает лишь трёх- или пятичленная апсида с восточной стороны. Храм характеризует ярко выраженная четырёхфасадность по четырём сторонам света, ровный ритм равновысоких закомар, относительное равновесие вертикальных и горизонтальных членений. Обозримость объёма, простота абриса создают сдержанный и величественный образ храма, вызывают чувство монументальной целостности, а небольшое количество каменного декора (профилированные порталы и арки закомар, аркатурные и зубчатые пояски) придают храму нарядный и торжественный характер. Храмы второго типа прошли красной нитью сквозь всю историю русского храмового зодчества, став главной его достопримечательностью. Г.К. Вагнер причислил эти храмы к крупным городским соборам, рассчитанным на службу митрополита [3]. Третий тип - небольшие однокупольные постройки. Они известны с середины XII века, наибольшее их количество было построено во второй половине XII - начале XIII века, а также в конце XIV – первой половине XV века. Сооружения этого типа отличаются большим разнообразием, имеют собственную индивидуальность. Однако их общие композиционные особенности, функциональное назначение и специфика символического воплощения Образа Мира позволяют выделить их в один тип. Небольшие однокупольные четырёхстолпные храмы начинают появляться в начале XII века в городах, княжеских усадьбах и монастырях наряду с большими соборами, как некая антитеза им. Они были рассчитаны не на общую многолюдную службу, а на камерное уединённое действо. Это были крещальни, усыпальницы, княжеские и епископские молельни. Первые такие «малые храмы» были построены Владимиром Мономахом во Владимире и Минске. Позже появятся «уличанские» и «концевые» постройки, созданные на средства жителей одной улицы или городского конца (церковь Рождества в Перынском скиту под Новгородом, Николы на Липне, Фёдора Стратилата и Спаса на Ильине улице в Новгороде). Образ Мира, представленный в этих храмах был выражен более личностным способом, чем в храмах первого и второго типов. Храмы этого типа известны во всех русских княжествах. Среди наиболее известных церкви Спаса-Преображения в Переяславле-Залесском (1152 г.), Покрова на Нерли под Владимиром (1165 г.), Дмитриевская церковь во Владимире (1194 г.), Спаса-Преображения на Нередице в Новгороде Великом (1198 г.), Пятницкая церковь в Чернигове (руб. XII – XIII века), Георгиевский храм в Юрьеве-Польском (1230 г.), Успенский собор на Городке в Звенигороде (1399 г.), Троицкий собор в Троице-Сергиевой лавре (1415 г.), Спасо-Преображенский храм Спасо-Андроникова монастыря (1425 г.). Они имеют вытянутую по вертикальной оси двухчастную композицию, состоящую из кубообразного, вытянутого вверх основания (тулова храма) и стоящего на нём барабана с куполом. В некоторых храмах угловые закомары понижены и тогда композиция приобретает ещё большую устремлённость вверх. Этому же служат дополнительные ярусы закомар, которые начнут использовать в храмах XIV – XV веков. Антропоморфизация архитектуры, а вместе с ней и Образа Мира сказывалась в уменьшении размеров храмов, в индивидуализации и интимизации пластики и пространства. Уподобление храма человеку не было абсолютно новым. Византийский богослов и мистик Максим Исповедник (582-662) писал, что, хотя церковь в целом является «образом и изображением Бога, образом мысленного и чувственного мира», в то же время она может выступать, «и образом человека и, кроме того, образом души». [4] Недаром многие из этих храмов накрепко связаны с образами отдельного конкретного человека: Андрея Боголюбского (Покрова на Нерли), Всеволода Большое гнездо (Дмитриевский собор во Владимире), Сергия Радонежского (Троицкий храм в Троице-Сергиевой лавре) и т.д. Идея уединённой молитвы, личного обращения к Богу, «обожения» как полного неслитного соединения Бога и человека в этих храмах важнее, чем мысль о вселенском единстве. Этот тип храмов представляет собой лирическую камерную линию развития русской архитектуры. Четвёртый тип - башнеобразные высотные храмы. По композиционно-смысловым характеристикам они продолжают линию развития столпообразных храмов третьего типа. Однако их вертикальная направленность настолько сильна, что становится главной характеристикой образа. К тому же в башнеобразных храмах используется не крестово-купольная, а иные конструкции. Этот тип может быть представлен в виде двух вариантов. 1. Шатровые храмы XVI - XVII веков. Шатровое навершие храмов – явление совершенно новое, не встречавшееся до XVI века в каменной православной архитектуре. Оно использовалось в русской архитектуре недолго с середины XVI века, до середины XVII века, когда было запрещено из-за несоответствия византийскому строительному канону. Несмотря на столь короткий век шатровые храмы стали очень важной страницей самобытного русского зодчества. Появление новой архитектурной формы – шатра с луковкой наверху - до сих пор представляет загадку для исследователей. Первой постройкой данного типа стала церковь Вознесения в великокняжеской подмосковной усадьбе - Коломенском под Москвой. Храм был построен Василием III в ознаменование рождения наследника – будущего Ивана Грозного. Вслед за этим храмом появилось много новых, и почти все они носили мемориальный характер: Борисоглебский храм под Можайском (1603 г.) – в честь торжества новой царской династии Годуновых, Покровский храм в Медведкове под Москвой (1634 г.) и Михаило-Архангельский храм в Нижнем Новгороде (1631 г.) – в память похода русского ополчения к Москве в 1612 г. Среди шатровых храмов есть более скромные и приземистые, а есть и величественные, устремлённые ввысь как церковь Преображения в с. Остров или грандиозный Борисоглебский храм под Можайском, высотой 74 метра. Своеобразие шатровых храмов не только в конструкции и мемориальном характере, но и в семантике. До сих пор Образ Мира символизировался четырьмя стенами храма, сводами и куполом, опирающимся на четыре опоры. Иерархия мира земного и мир небесного ясно читалась в композиции: кубическое основание, прочно связанное с землёй, и взмывшая вверх вертикаль купола. В шатровых храмах, построенных по законам центральной симметрии со скруглённым туловом (в плане – обычно усложнённый квадрат, который выше переходит в восьмерик и превращается в круглый барабан и луковку), нет разделения на ярусы, на земное и небесное. Весь храм – это единый порыв вверх, к Богу. Вертикальные членения стен, ступенчатые закомары-кокошники, вертикальные тяги шатра – всё выдавало эту вертикальную устремлённость. В этом многие видят сходство русского шатрового зодчества с готикой. При некотором чисто внешнем сходстве это всё же абсолютно самостоятельные художественные явления. Шатёр, завершающийся луковкой, а не шпилем, менее экспрессивен и создаёт впечатление большей уравновешенности. Приходится только пожалеть, что развитие этого самобытного направления русской архитектуры было насильственно прервано в XVII веке. Лишь в деревянном зодчестве этот тип всё же будет существовать, несмотря на запреты вплоть до конца XVIII века. 2. Башнеобразные ярусные центрическиекомпозиции, часто соединяющие храм и колокольню в одном объёме. Идея центрического высотного храма уже была знакома русскому зодчеству в мемориальных храмах с шатровым покрытием. Развитие этой архитектурной линии было насильственно прервано, но эта идея вновь найдёт своё воплощение в церковном зодчестве конца XVII – начала XVIII века в башнеобразных высотных храмах. Почти все они были построены в боярских и княжеских усадьбах, что и дало основание Г.К.Вагнеру отнести их к “боярско-княжескому вотчинному жанру” церковной архитектуры. Среди самых известных произведений этого типа: церковь в Петровском-Дурневе (1684 г.), церковь Знамения в Дубровицах у Подольска (1690-1705 гг.), храмы Покрова в Филях (1693 г.) и Спаса в Уборах (1693-1696 гг.). Характерной особенностью этих храмов является их строгая центральная симметрия, вертикальная устремлённость и ярусность. Нижний ярус имеет, как правило, скруглённый объём (четырёхлепестковым цветком в плане), выше – “четверик” (кубический объём), на нём –два или три последовательно уменьшающихся “восьмерика” и барабан с куполом. Иногда последний “восьмерик” делался открытым и там размещался колокол. Обычно эти храмы возводили на подиуме или на подклете, что вместе с нижним ярусом создавало устойчивое основание для устремлённой вверх башни. Декоративное оформление храмов могло быть очень разным: от нарышкинского барокко в Филёвском храме, до элементов европейского барокко в Дубровицах и классицизма в храмах Петровского времени. Символика этих храмов близка шатровым. Так же, как и шатровые храмы, башнеобразные очень индивидуальны, связаны с судьбами и именами конкретных людей. Так же, как и шатровые, имеют более экстерьерный характер. Интерьер, имеющий очень сложное криволинейное пространство, функционально плохо приспособлен к выполнению роли христианского храма. Именно внешний облик этих башен воплощает идею восхождения или даже вознесения к Богу. Пятый тип – «живописные храмы». Таким условным термином назовём многосоставные композиции. Речь идёт о храмовых ансамблях, состоящих из нескольких разновеликих объёмов и составляющих при этом живописную многоцветную композицию. В этом типе также можно выделить два варианта. 1. Многопридельные храмы с центральной симметрией. Это сооружения, состоящие из нескольких храмов, объединённых в одной композиционной структуре. Традиция пристраивать приделы, посвящённые отдельным святым и христианским праздникам, была на Руси всегда. Иногда большие храмы обрастали пристроенными в течение многих веков приделами, которые выглядели как пристройки и, зачастую нарушали целостность первоначального облика. В середине XVI веке появились храмы, в которых многопридельность становится основой композиционного замысла. Это был принципиально новый тип храма, который отличался как от крестово-купольных, так и от столпообразных, шатровых. Самым известным примером такого храма является собор Покрова на Рву (так называемый храм Василия Блаженного) на Красной площади в Москве. Он состоит из девяти отдельно стоящих столпов, каждый из которых сохранял значение самостоятельного храма, но вместе с тем был частью единого организма. Храм был построен по обету Ивана Грозного, каждый придел посвящался одному из церковных праздников и святых, чествование которых приходилось на дни осады Казани. Казань пала на следующий день после праздника Покрова, и обетный храм, поставленный в благодарность за покровительство небесных сил, получил наименование Покровского. Так назывался главный шатровый храм, находившийся в центре композиции. У каждого малого храма также было своё название. Современное сознание склонно воспринимать памятник как один храм, но средневековый зритель, более сведущий в обрядовых делах, воспринимал придел отдельным храмом, даже если он и не был выделен в композиционной структуре. Поэтому Покровский храм осознавался средневековыми людьми как содружество храмов, как образ Небесного Града, Горнего Иерусалима, воплощённый в формах «райской» архитектуры. Если учесть затеснённость внутреннего пространства храмов-колодцев, в которых с трудом могла поместиться даже княжеская семья, становится понятным особая значимость именно экстерьера храма, его роль в городской среде. Покровский собор не был единственным. В середине XVI века строятся ещё несколько храмов этого типа: церковь Иоанна Предтечи в с. Дьяково, ц. Бориса и Глеба в Старице, Спасо-Преображенский собор Соловецкого монастыря. Все постройки имели центрическую многообъёмную композицию, состоявшую из 5-7-9 приделов. Принцип центральной симметрии, по-видимому, был основополагающим. Известно, что строителям Покровского собора пришлось ради него даже пойти на нарушение царского указа. Царь «повеле им здати церкви камены заветных восемь престолов, мастеры же… основаша девять престолов, не якоже повелено им, но яко по бозе разум даровался им в размерении основания». Царский наказ был нарушен во имя законов красоты и гармонии. Кроме новаторской композиции Покровский собор стал источником множества декоративных элементов, чрезвычайно обогативших русское зодчество. Под его влиянием складывалось московское или нарышкинское барокко. Храмы пятого типа немногочислены, но композиционно-смысловое своеобразие сделало эту группу очень заметной и значимой в истории русского зодчества. 2. Многообъёмные ансамбли приходских посадских храмов. Возросшая политическая и экономическая сила посада в XVII веке сказалась на увеличении количества каменных приходских церквей, строившихся на «сборные» деньги и воплощавшие художественные идеалы посадского люда. Это было достаточно массовое строительство, однако до нашего времени сохранились лишь немногие постройки. Бурное развитие в Москве и провинции получили обильно и пёстро декорированные многосоставные живописные ансамбли приходских посадских церквей. Они были настолько необычны, что стали визитной карточкой XVII века. Приходские храмы рассчитаны на небольшой круг верующих, связанный общностью интересов. Такому храму не нужно было большое пространство. Использование особого типа сомкнутого свода позволяло обойтись без внутренних столбов. Основное помещение увеличивалось за счёт трапезной, пристроенной с запада. Для увеличения числа служб создавались приделы с севера и юга. Обязательной была колокольня у западного конца трапезной. Собственный звон был показателем локальной суверенности храма. Культовая значимость храма, престижность подчёркивалась пятиглавием. Эта общая схема постоянно варьировалась, могло быть больше приделов, иногда вместо 5 куполов делался один, особенно заметно менялся декор и цветовой строй. Выделиться, сделать церковь на свой лад, не похожую ни на какие другие – эти стремления очень заметны в этой посадской архитектуре. Сама церковь и приделы представляли собой «четверик», увенчанный несколькими рядами кокошников, над которыми теснились изящные декорированные барабанчики с куполами. Колокольня обычно увенчана шатром с луковкой. Характерные для XVII века крыльца перекрывались небольшим шатром без луковки. В целом ансамбль представлял собой живописное зрелище благодаря разнообразию форм покрытий, соединению разновеликих объёмов, ассиметричности их расположения и обилию цветного декора. Таковы церкви Троицы в Никитниках (1628-1653 гг.), Рождества Богородицы в Путинках (1649-1652 гг.), Николы в Берсенёве (1657 г.), Николы в Хамовниках (1679 г.), Троицкая церковь в Останкине (1678 г.). Множество храмов этого типа строились и в провинции: в Нижнем Новгороде, Ярославле, Великом Устюге, Рязани,Муроме. Символика этого пятого типа храмов может быть определена как «небо на земле». Храмовые ансамбли напоминают райский город Небесный Иерусалим, построенный на земле. Он описан в Ветхом завете как чудо из чудес, прекрасный город, украшенный камнями драгоценными, златом и серебром. Именно такой город и пытаются воплотить в своих творениях русские умельцы, используя всё, что было им доступно: каменную и деревянную резьбу, изразцы, раскраску, позолоту. В литературе утвердился взгляд на развитие этой «живописной» архитектуры XVII века как на «обмирщение» церковной традиции. На самом деле ничего собственно мирского в этой архитектуре нет, тем более, что гражданское каменное зодчество находилось в зачаточном состоянии и не могло активно влиять на церковное. Всё дело в том, что в этой архитектуре не аскетические, а светлые и радостные черты христианской идеи, связанные с надеждами на благодать, на райскую жизнь. В православии «гроза» и «милость» Божья воспринимались как постоянные спутники. Это хорошо заметно в русской иконе, в сосуществовании, разных типов изображения одного персонажа, например, «Богоматери Умиления» и «Богоматери Одигитрии». На одном типе Богоматерь является воплощением любви, надежды, милости, на другом она предстаёт суровой, взыскующей, напоминающей о предстоящем суде. Архитектура храмов шестого типа стали воплощением всех светлых и радостных надежд христианина. Шестой тип – вытянутый по продольной оси трёхчастный ансамбль, состоявший из высокой колокольни, низкого широкого притвора и высокого кубического храма с одним или пятью куполами. Подобная композиция из трёх срубов (клетей) широко известна в деревянном церковном зодчестве. Эта простейшая композиция была очень близка типу жилого дома. В конце XVII века эту композицию стали использовать и в каменной архитектуре. Она станет очень популярна и сохранит свои позиции вплоть до XX века. Храмов этого типа много в разных городах России: церковь Успения на Покровке, Св. Иоанна Воина на Якиманке, Петра и Павла на Новой Басманной в Москве, Троицкий собор в Верхотурье, Св. Симеона и Анны в Петербурге. Этому типу принадлежит и Елоховский (Богоявленский) патриарший собор в Москве. Классицистическая высокая ярусная колокольня, низкий притвор и кубообразный (иногда круглый) храм с мощным куполом - такие ансамбли обычно сравнивают с кораблём - широко известным символом в христианской культуре. «Форма церквей наподобие корабля внушает верующим, что через море житейских невзгод может привести нас в небесное пристанище только церковь» – говорится в учении о богослужении. Именно кораблями были романские и готические католические храмы. Однако сходство с образным строем западных храмов чисто внешнее. Вместо единого вытянутого с запада на восток пространства западноевропейских соборов, в данных храмах было несколько отдельных помещений: небольшое притемнённое в цоколе колокольни, затем широкий, но невысокий притвор и, наконец, неожиданно высокое пространство кубического храма. Свет, льющийся из окон барабана, заставлял поднять глаза к небу – куполу и оценить его высоту. Образ храма остался здесь прежним: центрическим, с основным акцентом на вертикальной оси, воплощающим идею «неба на земле» или «лестницы в небо». Предваряющие храм помещения, с одной стороны выполняют функциональные задачи, а, с другой, подготавливают верующего ко входу в храм, усиливая эффект вознёсшейся ввысь вертикали. Седьмой тип представляет собой модернизацию второго типа кубического крестово-купольного храма с пятью куполами или одним большим куполом. Этот тип получает самое широкое распространение. Можно выделить несколько вариантов.• С квадратным планом, когда создаётся правильный кубический объём с привычной для храмов второго типа четырёхфасадностью• С крестообразным планом (часто в виде усложнённого креста), когда создаётся правильный, но довольно сложный скруглённый объём с многочисленными равномерно расположенными выступами. Примером могут служить Смольный, Исаакиевский и Никольский морской соборы в Петербурге, храм Христа Спасителя в Москве. Восьмой тип - круглые в плане храмы. Это совершенно новый тип в русской архитектуре, возможно, сложившийся под воздействием европейской архитектурной мысли. Классицизм вообще очень любит круг и широко его использует. Для храмов круг стал использоваться с эпохи Возрождения. Итальянский теоретик и архитектор А. Палладио доказывал возможность использования круглой формы для храмов как наиболее совершенной и способной «воплощать единство, бесконечную сущность, однородность и справедливость Бога».[5] С другой стороны, план храмов в виде усложнённого креста настолько округлился, что осталось сделать один шаг до превращения его в правильный круг. Первая церковь-ротонда появилась в России в середине XVIII века (в селе Подмоклово под Москвой). Схема античной ротонды корректируется, создаётся выгородка для алтаря, а с противоположной стороны делается притвор. В качестве примера можно привести церковь Св. Филиппа Митрополита в Москве (1777 г.), церковь Великомученицы Екатерины на Валдае (1780-е гг.). Иногда ротонда использовалась как составная часть храма-корабля: церкви Вознесения на Гороховом поле и Богоматери всех скорбящих радости на Большой Ордынке в Москве. Храмы седьмого и восьмого типов в символическом плане продолжают развитие второго типа. Особое место среди русских православных храмов занимают три крупнейших собора XIX века: Казанский и Исаакиевский в Петербурге и храм Христа Спасителя в Москве. Они интересны грандиозностью и оригинальностью замысла, а также той ролью, которую они играли в столичном градостроении, церковной и идеологической жизни российского общества. Все соборы были построены государством и стали событиями в российской истории. Проекты для строительства отбирались на специально объявленных конкурсах. Казанский собор в Петербурге был построен по проекту А.Воронихина в 1801-1811 годах. По воле Павла I, за образец был взят собор Св. Петра в Риме. Место под строительство было выделено в самом центре Петербурга на Невском проспекте. Задачу осложнила канонически заданная ориентация собора апсидой на восток. Получалось, что на Невский простпект храм выходил своей северной боковой стороной. Архитектор решил проблему, развернув к проспекту великолепную полукруглую колоннаду, напоминающую колоннаду перед римским собором. Благодаря этой колоннаде, собор стал играть исключительно важную роль в градостроении Петербурга. Построенный из натурального камня, собор имел в плане форму латинского креста, на пересечении нефов и трансепта был поставлен купол. Нефы и трансепт были разделены двойными рядам колонн. Со временем он стал и важным мемориальным центром: перед собором были поставлены памятники героям войны 1812 года – М.И. Кутузову и М.Б. Барклаю де Толли, а в самом здании был похоронен фельдмаршал Кутузов. Там же хринились боевые знамёна, а иконостас был отлит из серебра, награбленного французами в московских церквах и отбитого казаками. Исаакиевский собор в Петербурге (1818-1858 гг.) возводился как главный соборный храм российской империи и основная высотная вертикаль столицы. Проект принадлежит О. Монферрану, но в работе принимали участие и другие лучшие архитекторы того времени: К.И. Росси, В.П. Стасов и др. Храм имеет крестово-купольное ядро, тулово чуть вытянуто по оси восток-запад, но, благодаря портикам, пристроенным с четырёх сторон, внешне он воспринимается как симметричный равноконечный крест. Собор выстроен с имперским размахом: высота 101,5 м, пролёт купола – 21,8 м, 17-метровые колонны выполнены из цельных гранитных блоков. Сооружение собора стало полигоном для внедрения и испытания новых технических приёмов. Заслуживает внимания и отделка храма, выполненная из ценных пород камней: мрамора, лазурита, малахита, порфира. Мозаикии и фрески были выполнены ведущими мастерами того времени. Исаакиевский собор воплощал дух имперского великолепия. Он достойно завершил поиски архитектурного образа храма государственно-соборного жанра, соответствовавшего духу Российской империи. Показательно, что за основу был взят традиционный тип кубического крестово-купольного храма с пятью куполами (тип второй по нашей классификации). Храм Христа Спасителя в Москве стал воплощением грандиозной идеей увековечивания памяти героев войны 1812 года. Строительство велось на народные пожертвования и стало делом всей страны. В 1824 году был завершён многолетний конкурс проектов храма, в котором одержал победу А.Л. Витберг. Храм по его проекту не был выстроен, но архитектурные идеи его заслуживают, чтобы о них сказать. Собор должен был быть построен на Воробьёвых горах, и был задуман как ансамбль, состоящий из подземной крипты прямоугольной формы, над ним – храм с планом в виде креста, в третьем ярусе – круглый храм в виде кольцеобразной галереи вокруг главного подкупольного пространства. Символическую трактовку ансамбля дал сам Витберг. Подземный квадратный храм должен был символизировать телесную земную жизнь человека, там должны были покоиться герои войны 1812 года. Второй храм в виде креста должен был символизировать душу человека, которая есть как бы середина между смертным телом и бессмертным духом. Третий, верхний храм – выражение духа, покоя, вечности. Внешне это было сооружение, немного напоминающее Исаакиевский собор с кубическим основанием и четырьмя двенадцатиколонными портиками. Огромный купол, чу