Основные правила церковнославянского чтения

Чтение не должно быть похожим на декламацию светских литературных произведений. В церковном чтении не должно быть театрального пафоса или особых личных эмоций, что неприятно действует на молящихся.

3). Дома молитвы утренние и вечерние, Псалтирь, каноны, акафисты и другие церковно-славянские богослужебные тексты желательно читать также по образцу церковного чтения. Это помогает домашнюю молитву проводить по подобию молитвы церковной.

3) Читать церковнославянские слова нужно так, как они написаны, в точности произнося буквы, которые использованы в данном слове.

а) В церковнославянском чтении недопустима редукция гласных:

доро1га [дорога], а не [дарога]

тепло2 [тепло], а не [типло]

свzты2й [святый], а не [свитый].

б) По-церковнославянски нужно произносить слова, четко выговаривая конечный звонкий согласный или звонкий согласный, стоящий в слове перед глухим, т.е. не допускается оглушение звуков:

во1зъ [воз], а не [вос]

вра1гъ [враг], а не [врак]

в) В церковнославянском языке нет ассимиляции (слитного произношения звуков) и упрощения групп согласных. Требуется произносить каждый звук отчетливо, не сливая его с другими:

ви1дитсz [видится], а не [видица]

безсмэ1ртный [безсмертный], а не [бессмертный]

при1тча [притча], а не [причча]

что2 [что], а не [што].

г) В церковнославянском языке нет буквы ё (современное русское ё соответствует церковнославянскому е).

те1плый [теплый], а не [т'оплый]

зе1рна [зерна], а не [з'орна]

д) в именах прилагательных и местоимениях, оканчивающихся в род. падеже ед. ч. на -агw, -егw произносится звук [г], а не [в]:

свz1тагw [св'атаго], а не [свитова]

?3ди1нагw [единаго], а не [идинава]

мо1егw [моего], а не [маево]

4) Необходимо следить за правильностью произношения некоторых сочетаний букв:

а) сочетания букв -iа, -аа, -еа на конце слов читаются как [ия], [ая]: Литург?а [литургия], Григо1р?а [григория], Никола1а[Николая], Мар?1а [мария], па1че?3леа [паче елея] ('мягче елея').

б) сочетание гг читается как [нг], а сочетание гк - как [нк] (Это объясняется греческим влиянием).

Например,?3vа1ггел?е (греч. ευαγγέλιον), сmгкли1тъ (греч.).

Исключениями из этого правила является имя аггей и слово аггелъ в значении 'злой дух'. В обоих случаях произносится [гг], а не [нг].

5) При сочетании шипящего с гласной произнесение твердого или мягкого согласного не зависит от последующей гласной

ша и шz читаются одинаково как [ша]

ща и щz - как [ща]

ши и шы - как [шы]

щи и щы - как [щи]

6) Если приставка оканчивается на твердый согласный (под, из, от, об), а корень начинается с и, напр. tи1метъ, то и читается как [ы], что в некоторых словах даже и пишется:

wбышедше wбыдоша мя:.

7) При чтении церковнославянских текстов необходимо постоянно следить за ударением в словах. Оно не всегда совпадает с русским. Напр., нужно читать: красе1нъ добро1тою.

8) В некоторых местностях в словах Бг7ъ, бла1го, Госпо1дь и производных от них звук [г] принято произносить звонко, но без взрыва, а фрикативно, то есть так, как его произносят на юге России и на Украине. Для этого нужно произнести х, но не глухо, а звучно, с участием голоса. В современном церковном чтении это правило обычно не соблюдается.

9) Слова под титлами следует произносить полностью, то есть для правильного чтения следует знать принятые словосокращения, чтобы суметь без замедления раскрывать слова, написанные под титлами.

10) Три знака словесного ударения 1 2 6 при чтении не различаются.

Знак 3 (придыхание) над начальной гласной не является ударением.

пример текста на экзамене 2012г.

Билет 27.

вопрос 2. Оптина Пустынь и русская литература.

В XIX веке, как и в начале XX, духовная слава Оптиной была на удивление высока, — великие старцы прошли по путям этих времен, сменяя друг друга, взаимодействуя, иногда их бывало в монастыре двое и трое сразу. «Оптина Пустынь, — писал Борис Зайцев, — оказалась излучением света в России девятнадцатого века». Он же отметил и важный момент для русской культуры того времени: «Величайший расцвет русской литературы совпадает с расцветом старчества в Оптиной». Совпадение не простое. Гоголь, Иван Киреевский, Леонтьев, Нилус, — можно сказать, почти «послушники» Оптинских старцев. Многие писатели через них также оказывались в оптинском притяжении: историк Михаил Погодин, профессор литературы Степан Шевырев, поэт Алексей Константинович Толстой. Можно вспомнить имена еще многих писателей, приезжавших в обитель за духовным хлебом, — мемуарист С. Жихарев, поэт Борис Алмазов, Ф.М.Достоевский, критик Николай Страхов, поэт и философ Владимир Соловьев, поэт Анатолий Александров, Великий Князь Константин Константинович Романов (поэт К. Р.). Можно упомянуть и о Льве Толстом. В новейшее время — поэтесса Надежда Павлович. Это не все имена. Оптинские летописи внимательно отмечают посещения обители интеллигенцией от культуры, хотя бы кто-то из них пробыл там всего несколько часов. Эти люди нуждались в духовном укреплении, а часто и в просвещении. Не будет преувеличением сказать, что писатели и философы учились у старцев, понимая, что Бог дал счастье русскому человеку брать уроки в этом чудесном, духоносном православном училище.

Знаменитая Оптина Пустынь как в церковной истории, так и истории отечественной культуры прославилась своими старцами. Кто же такие старцы? Ответ на этот вопрос отчасти можно найти в романе Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы», где многие события связаны с монастырским скитом как своеобразным центром повествования. В главе «Старцы» писатель рассказывает:

«Старцы и старчество появились у нас, по нашим русским монастырям, весьма лишь недавно, даже нет и ста лет, тогда как на всем православном Востоке, особенно на Синае и на Афоне, существуют далеко уже за тысячу лет. Утверждают, что существовало старчество и у нас на Руси во времена древнейшие или непременно должно было существовать, но вследствие бедствий России, татарщины, смут, перерыва прежних сношений с Востоком после покорения Константинополя установление это забылось у нас и старцы пресеклись. Возрождено же оно у нас опять с конца прошлого столетия одним из великих подвижников (как называют его) Паисием Величковским и учениками его, но доселе, даже почти через сто лет, существует весьма еще не во многих монастырях и даже подвергалось иногда почти что гонениям, как неслыханное по России новшество. В особенности процвело оно у нас на Руси в одной знаменитой пустыне, Козельской Оптиной».

Упоминание Оптиной Пустыни в романе «Братья Карамазовы» не случайно. Эта иноческая обитель стала не только центром возрождения высокодуховной монашеской жизни, но и центром притяжения для многих деятелей российской культуры XIX века. В Оптину, наравне с тысячами простых верующих, приходивших к старцам за поучением и духовным наставлением, приезжали ученые и писатели, врачи и военные, помещики и дворяне, приходили люди разных сословий и разного образа жизни. Достоевский лично посетил Оптину, после чего стал изучать старчество как одно из удивительных явлений церковно-общественной жизни в России.

Начало Оптиной Пустыни относится, вероятно, к XVI веку. В 1724 году обитель была упразднена, но вскоре вкладами благочестивых людей восстановлена. В 1764 году Оптина занимала последнее место в списке заштатных монастырей Калужской епархии. Возрождение обители началось великими трудами и подвигами архимандрита Моисея Путилова (ум. 1862) и его сподвижников. Старчество было введено в Оптиной Пустыни преподобным Леонидом (Наголкиным) (ум. 1841). Самым почитаемым из оптинских старцев за святую жизнь и прозорливость был преподобный Амвросий, к которому приезжали писатели Н.В. Гоголь, Ф.М. Достоевский, Л.Н. Толстой, философ В.С. Соловьев и другие знаменитые люди России.

У старцев все посетители были равны. Любовь и сострадание их к приходящим были таковы, что для многих людей посещение старца и беседа с ним изменяли жизнь. Порой одного слова старца было достаточно человеку, чтобы разрешить его глубочайшие жизненные проблемы, понять, как жить дальше, и главное — примириться со своей совестью и ближними. Иногда любознательные люди приходили к старцам только затем, чтобы испытать их прозорливость. Очень часто и они уходили из келии духовно преображенными, потому что старец, раскрыв в мягкой форме такому посетителю лукавство его души, показывал человеку его духовные проблемы. М.М. Пришвин писал: «Золото отца Амвросия от прикосновения к нему великих наших писателей, великих скептиков не почернело».

«Мне нужно ежеминутно, говорю вам, быть мыслями выше житейского дрязгу и на всяком месте своего странствия быть в Оптинской Пустыне».

Н.В. Гоголь

О том, какое впечатление на Гоголя произвела Оптина Пустынь, можно судить по его письму от 10 июля 1850 года, адресованному А.П. Толстому: «Я заезжал по дороге в Оптинскую Пустынь и навсегда унес о ней воспоминание. Я думаю, на самой горе Афонской не лучше. Благодать видимо там присутствует. Это слышится в самом наружном служении, хотя и не можем объяснить себе, почему. Нигде я не видел таких монахов. С каждым из них, мне казалось, беседует все небесное. Я не расспрашивал, кто из них как живет: их лица сказывали сами все. Самые служки меня поразили светлой ласковостью ангелов, лучезарной простотой обхожденья; самые работники в монастыре, самые крестьяне и жители окрестностей. За несколько верст, подъезжая к обители, уже слышится благоухание: все становится приветливее, поклоны ниже, и участья к человеку больше. Вы постарайтесь побывать в этой обители…».

Тихая осень. Над Оптиной — синее небо.

Лица монахов настроены строго и свято.

Хлеба прошу я у Бога, насущного хлеба,

Хлеба насущного — из Гефсиманского сада.

В храме тепло — согревает акафист Предтече,

Волны распева нисходят на грешную душу…

Господи Боже! Спаси от мирского увечья!

Господи Святый, наставь на молитву послушно!

Светлый сентябрь врачует живительным блеском,

Дух поднимает над кронами оптинских сосен;

Осень рисует свои монастырские фрески

Там, где ходил по земле преподобный Амвросий.

Верую — мало единого страждущим хлеба,

Тайно надеюсь на Богозаветное слово;

Словно ребенок, любуюсь на вечное небо,

Дабы сподобиться милости Духа Святого…

Геннадий Архипов

Многие писатели и историки отмечали, что расцвет старчества в России совпал с «золотым веком» российской культуры.

«Что есть инок? — спрашивает Ф.М. Достоевский устами старца Зосимы в романе „Братья Карамазовы”.— В просвещенном мире слово сие произносится в наши дни у иных уже с насмешкой, а у некоторых и как бранное. <…> А между тем сколь много в монашестве смиренных и кротких, жаждущих уединения и пламенной в тишине молитвы… и сколь подивились бы, если скажу, что от сих кротких и жаждущих уединенной молитвы выйдет, может быть, еще раз спасение земли Русской!.. Образ Христов хранят в уединении своем благолепно и неискаженно, в чистоте правды Божией, от древнейших отцов, апостолов и мучеников. <…>

Уверяют, что мир чем далее, тем более единится, слагается в братское общение тем, что сокращает расстояние, передает по воздуху мысли. Увы, не верьте такому единению людей. <…> И не дивно, что вместо свободы впали в рабство, а вместо служения братолюбию и человеческому единению впали, напротив, в отъединение и уединение.

Другое дело путь иноческий. Над послушанием, постом и молитвой даже смеются, а между тем лишь в них заключается путь к настоящей, истинной уже свободе: отсекаю от себя потребности лишние и ненужные, самолюбивую и гордую волю мою смиряю и бичую послушанием, и достигаю тем, с помощию Божией, свободы духа, а с нею и веселья духовного! Кто же из них способнее вознести великую мысль и пойти ей служить — уединенный ли богач или сей освобожденный от тиранства вещей и привычек? <…> Русский же монастырь искони был с народом»[1].

Монашество — это особое устроение жизни, основанное на Священном Писании и правилах отцов Церкви. Цель христианской жизни — «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5, 48) — достигается в монашестве путем самоотвержения и добровольного выполнения не только общих для всех христиан евангельских заповедей, но и особых монашеских обетов — нестяжания, девства, послушания.

В истории монастырской культуры Руси Оптина Пустынь берегла и продолжала тысячелетние традиции русской книжности. В монастыре хранились и переписывались сотни рукописных духовных книг, которые на протяжении столетий были любимым чтением на Руси. С 40-х годов XIX века в Оптиной Пустыни была развернута широкая издательская деятельность. В этой деятельности оптинским старцам помогали многие известные представители русской культуры: философ и литературный критик Иван Васильевич Киреевский со своей супругой Натальей Петровной, профессор словесности Московского университета Степан Петрович Шевырев, философ протоиерей Федор Александрович Голубинский и другие. Благодаря этому Россия получила драгоценное сокровище — лучшие творения духовной литературы, переведенные и изданные на славянском и русском языках. Архив Оптиной Пустыни ныне хранится в Российской Государственной библиотеке в Москве и сам по себе является уникальным источником для истории православной культуры России. Книгоиздательская традиция Оптиной Пустыни была продолжена с возрождением обители в конце 20 столетия.

«Мы обязаны монахам нашей историею, следственно и просвещением»

А.С. Пушкин. Из неоконченной статьи о Петре I

Возрождению Оптиной Пустыни предшествовало обращение к руководству страны в 1987 году — накануне празднования 1000-летия Крещения Руси — группы выдающихся деятелей науки и искусства, среди которых были: академик Д.С. Лихачев, композитор Г.В. Свиридов, писатель В. Распутин, летчик-космонавт В.И. Севастьянов и другие. В своем обращении они ходатайствовали о возвращении монастыря в ведение Русской Православной Церкви: «Передача Оптиной Пустыни в ведение Русской Церкви явилась бы гуманным актом исторического значения, который, как мы полагаем, встретил бы поддержку со стороны широких слоев советской и мировой общественности»[2].

Сначала Русской Православной Церкви было возвращено одно из монастырских зданий, затем последовала передача других строений. Самую драгоценную святыню Оптиной — святые мощи старца Оптинского Амвросия, прославленного на Поместном Соборе Русской Православной Церкви в 1988 году, — с благоговением внесли во Введенский собор монастыря. Со всей России сюда устремились паломники, чтобы помолиться в этой святой обители. И хотя тогда еще не было книг с описанием истории Козельской Оптиной Пустыни, русская классическая литература не позволила забыть об этом удивительном оазисе духовной жизни России.

В 1998 году были прославлены, то есть причислены к лику святых, еще 13 оптинских старцев. Их жизнеописания и письма, духовные наставления и советы продолжают оставаться любимым чтением православных читателей не только России, но и всего православного мира. Оптина Пустынь — это одна из самых интересных страниц в истории отечественной культуры вообще и отдельная важная глава в истории русской литературы. История Оптиной Пустыни показывает, что старчество на Руси было «всенародным служением», то есть служением святых людей всему своему народу.