Передача архивов в ведение НКВД СССР.

В 1938 г. Советское правительство постановило передать управление архивами и сеть государственных архивов в структуру НКВД СССР. ЦАУ СССР было преобразовано в Главное архивное управление (ГАУ) НКВД СССР. Это стало логическим завершением курса на тотальную политизацию и огосударствление архивов.

Госархивы – республиканского, краевого, областного, окружного – подчинялись, соответственно, народным комиссарам республик, начальникам управлений НКВД краев и областей и начальникам окружных отделов НКВД, районные архивы – начальникам районных отделов НКВД. Центральные государственные архивы передали ГАУ НКВД СССР. На него также возложили руководство работой по контролю за ведомственными архивами через архивные отделения.

На ГАУ НКВД СССР были возложены задачи более широкие, по сравнению с предыдущим периодом:

руководство ГАФ СССР – всей совокупности документальных материалов, принадлежащих государству, независимо места их образования в той или иной союзной республики и от их значения: общесоюзного, республиканского, краевого, областного и районного;

руководство деятельностью центральных государственных архивов СССР, ИАИ, архивных школ, научно-исследовательский лабораторий и реставрационных мастерских, создаваемых архивных отделов НКВД союзных и автономных республик, и управлений НКВД краев, областей и районов и находящихся в их ведении государственных архивов принадлежало ГАУ СССР;

к обязанностям ГАУ относилось определение состава входящих в ГАФ СССР материалов, разрешение вопросов об их концентрации, распределение и перегруппировке между архивами, их оставлении на временное хранение в музеях, библиотеках и других научных учреждениях или о передаче их в государственные архивы, опубликование каталогов и других справочников по ГАФ СССР;

издание журналов и исторических документов как самим ГАУ, так и через государственные архивы, организация научно-исследовательской разработки вопросов, связанных с постановкой архивного дела (Журналы: 1922 г. «Красный архив», с 1923 г. «Архивное дело» – оба журнала выходили в свет до июня 1941 г.).

В ГАУ были образованы отделы: организационно-методический, научно-исследовательский, административно-хозяйственный, отдел кадров и центральная экспертно-поверочная комиссия.

Чтобы осознать размеры последовавших за этим событием трагедий, нужно вспомнить тот факт, что в 1937 г. в свет вышла книга, полная фальсификации и откровенной лжи – «Краткий курс истории ВКП(б)», автором которой был И.В. Сталин. На это же время приходится период активного жизнеописания самого вождя – авторами этих трудов выступали люди из ближайшего окружения Сталина – от К.Е. Ворошилова до Л.П. Берии. Не мене активно создавалась «истинная история» революции, Гражданской войны и социалистического строительства. В этой обстановке каждый новый, неконтролируемый документ расценивался уже не просто как досадная помеха, а как прямая угроза личному авторитету Сталина и его новой «истории». Писать ее можно было только на абсолютно «белых» листах, т.е. на листах, состоящих из сплошных «белых» пятен и «фигур умолчания», с вычеркнутыми раз и навсегда фактами и событиями. Документальная память, которая откладывалась помимо воли вождя и его окружения в массивах архивохранилищ, внушала страх и злобу. В этих условиях Сталин не гнушался никакими, даже самыми варварскими методами.

Как уже отмечалось, после ареста Я.А. Берзина, исполняющим обязанности управляющего Главархивом был назначен старый большевик, ветеран дореволюционного подполья Николай Васильевич Мальцев. Именно ему некоторые современные исследователи предписывают авторство идеи подчинения архивов НКВД. Но, несмотря на это, докладную записку Мальцева «О состоянии архивного дела в РСФСР и СССР» от 26 апреля 1938 г. поданную на имя народного комиссара внутренних дел Н.И. Ежова, чекисты проигнорировали - у них было свое видение дальнейшего развития архивного дела,

Впрочем, некоторые рекомендации Мальцева НКВД использовало. Это касалось, прежде всего, его предложения «ввиду засоренности архивных органов … дать указание архивным органам НКВД о политической проверки состава работников архивов всей системы». Первыми жертвами этой «проверки» пали сам Мальцев, оставшиеся в живых работники старого аппарата ЦАУ, а также почти вся масса архивистов среднего и низшего звеньев.

Проверить наличность документов специалистам из НКВД во всех архивохранилищах было достаточно сложно: в силу их невежества в профессиональных тонкостях архивного учета документации и нехватки времени. Гораздо успешнее велась работа по проверке анкетных данных по личным делам и на основании доносов осведомителей.

Пришедший на смену Н.И. Ежову новый нарком внутренних дел Лаврентий Павлович Берия сразу же после своего вступления в должность, в декабре 1938 г. ознакомился с докладом председателя «ежовской» Центральной комиссии по проверке архивных учреждений полковника Давыдова, в котором имя Н.В. Мальцева называлось первым в списке «членов контрреволюционной троцкистской организации», «лично принимавшим участие в уничтожении архивных документов и в укрывательстве исторических фильмов». В итоге в апреле 1939 г. заслуженный большевик Н.В. Мальцев был исключен из партии и уволен с работы.

Новым руководителем Главного архивного управления НКВД СССР 2 апреля 1939 г. стал капитан госбезопасности Иосиф Илларионович Никитинский, которому вскоре было присвоено звание майора ГБ, что соответствовало приблизительно генеральскому званию в общеармейских структурах.

С его приходом в полном соответствии с внутренними правилами деятельности чекистских органов практически все нормативно-распорядительные документы засекречиваются. Все, что касалось любых сторон архивной деятельности, на долгие десятилетия исключается из сферы обсуждения широкими массами архивистов и откладывается в фондах ограниченного доступа с различной степенью закрытостью.

Эта широкомасштабная секретность, повлекшая за собой отчуждение документальных массивов в архивохранилищах от общества, явилась главным и самым характерным результатом включения архивов в систему органов НКВД. Засекречивались не только данные по вопросам, составлявшими на тот период военную или государственную тайну, но и вообще все документы, содержащие в обобщенном виде сведения о работе архивов. Создавались секретные путеводители, и даже секретные сборники документов.

Вступив на должность начальника ГАУ НКВД СССР, Никитинский проводит ряд совещаний, на которых цитирует указания Берии и на основании этих цитат в качестве главной задачи архивных органов определяет: «поставить на службу социалистическому строительству все материалы архивов на врагов народа, начиная с провокаторов, филеров, жандармов, кончая троцкистами и правыми», т.е. представить эти документы «для оперативного использования органами НКВД». С этой целью в структуре ГАУ создается специальный отдел (№ 11, или «отдел секретных фондов»), который, по словам Никитинского, должен иметь «колоссальную политическую значимость». Вскоре все силы архивистов были брошены на создание карточек учета все лиц, проходивших по архивным документам определенных фондов, все данные передавались органам НКВД для проведения розыскных работ. Достаточным для ареста полагались данные, которые принято называть «установочными» (фамилия, имя, отчество, год и место рождения, место службы и род занятий в прошлом). Нелишним признавались и прочие сведения, компрометирующее данное лицо.

Есть сведения, что архивисты (иногда по собственной инициативе, иногда «по долгу службы в органах») выезжали вместе с оперативниками на аресты, за что представлялись к различным поощрениям.

К началу Великой Отечественной войны, по приводимым исследователями Корнеевой и Копыловой отчетным данным, количество выявленных таким образом «врагов народа», «провокаторов» и «шпионов» достигло колоссальных масштабов. Если в 1939 г. было выявлено и передано в оперативные подразделения НКВД сведения на 108 694 человек, то в 1940 г. их количество возросло в 13 раз – 1 399 217 человек.

В 1938 г. возникла необходимость пересмотра методических правил и инструкции по архивному делу и разработке новых, отвечающих потребностям времени.

К разработке методических указаний и других мер по упорядочению архивных материалов привлекали широкий актив архивистов. Были разработаны следующие методические рекомендации:

- «Правила составления инвентарной описи архивных материалов в государственных архивах СССР», 1938 г.;

- «Правила систематизации архивных материалов в государственных архивах СССР», 1938 г.;

- «Правила определения архивного фонда», 1939 г.»

- «Правила ревизии наличия и составления архивных материалов», 1938, 1940 гг.;

- «Указания об улучшении работы районных архивов и архивов военных учреждений», 1940 г.;

- «Положение о Центральной экспертно-поверочный комиссии ГАУ СССР и экспертно-поверочных комиссии местных архивных органов», 1940 г.

Современные специалисты отмечают, что большая часть этих разработок отличалась ярко выраженной политической окраской и невысокой практической значимостью. Т.И. Хорхордина отмечает, что правила и положения, вышедшие в свет между 1938 и 1941 гг. издавались поспешно, и носили исключительно внутриведомственный характер, т.е. практически не распространяли свое действие на архивы других учреждений и ведомств.

Среди положительных моменты выделим открытие в 1937 г. Центральных реставрационных мастерских (ЦРМ) и Научно-исследовательской лаборатории при ЦАУ. Активная их деятельность начинается в 1938 г.

Однако проблем было больше, так одной из них была проблема нехватки кадров в архивных учреждениях. Даже в центральном аппарате ГАУ, где по штатному расписанию полагалось иметь 121 сотрудника, на 1 мая 1940 г. насчитывалось только 98 человек. Еще хуже обстояли дела на местах, в низшем звене – в районных и городских архивах, где, несмотря на приказы, не удавалось укомплектовать штаты «проверенными кадрами» хотя бы с общеобразовательной подготовкой. В центр поступали сведения такого содержания: «В Воронежской орденоносной области счетоводы Боев и Косых, ведавшие по совместительству архивами, все дела и книги колхоза с 1929 г. по 1933 г. сдали в сельпо за вино; счетовод Копытин все архивные материалы за 1932 – 1937 гг. продал за табак и обклеил ими зимние рамы в «красном уголке». Зато, продрожал информатор, удалось «наладить работу по стопроцентному охвату всех райархивов социалистическим соревнованием». Видимо, для наведения порядка в архивной системе сверху донизу у чекистов не было ни сил, ни средств, ни профессиональных возможностей, ни времени.