Студопедия — Образование ЦАУ СССР.
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Образование ЦАУ СССР.






10 апреля 1929 г. постановлением ЦИК и СНК СССР было образовано ЦАУ СССР (при ЦИК СССР) для общего исправления и объединения деятельности центральных архивных управлений союзных республик по заведованию фондами общесоюзного значения.

Архивными фондами общесоюзного значения признавались:

бумаги, относящиеся в Февральской революции 1917 г.;

документы по установлению Советской власти и материалы по истории Рабоче-крестьянской Красной Армии и Гражданской войны;

а также архивы дореволюционных центральных правительственных учреждений и общественных организаций.

Таким образом, с учреждением ЦАУ СССР, вся совокупность архивных фондов, принадлежащих Советскому государству, представляло собой две, несколько обособленных в организационном отношении группы:

1. Документальные комплексы союзных республик;

2. Архивные собрания общесоюзного значения.

Перед ЦАУ СССР, ставились задачи, касающиеся почти исключительно архивных фондов общесоюзного значения: разработка проектов постановлений по этим собраниям, общее направление деятельности архивных управлений союзных республик и т.д.

Несмотря на поставленные задачи, юридические полномочия ЦАУ СССР как полноправного Союзно-республиканского органа были достаточно неопределенными. В состав ЦАУ СССР вошли те же лица, которые составляли ЦАУ РСФСР (заведующий – М.Н. Покровский, заместитель – В.В. Максаков, членами коллегии стали представители НКВД, РВС СССР и ОГПУ) Единственное отличие от республиканского ЦАУ было присутствие в Коллегии представителя ЦАУ УССР, а также Наркомфина. И поскольку ЦАУ РСФСР практически полностью являлось и ЦАУ СССР, то проблема распределения между ними обязанностей имела на протяжении 30-х годов чисто умозрительный характер. Постепенно ЦАУ СССР поглотило республиканское управление, и после принятия нового «Положения о ГАФ СССР» в 1941 г. вопрос о судьбе ЦАУ РСФСР как самостоятельного учреждения больше не поднимался в течение всех последующих десятилетий.

Вопрос о функциях ЦАУ СССР, стал одним из основных вопросов, волновавших участников 2-го съезда архивных работников РСФСР, который проходил в Москве с 25 мая по 1 июня 1929 г. На этом съезде в последний раз прозвучали голоса тех, кто вскоре будет репрессирован. На съезде присутствовали академики С.Ф. Платонов, М.К. Любавский, Е.В. Тарле, а также А.М. Рахлин, А.И. Андреев, Д.Г. Истнюк, А.К. Дрезен и многие другие историки, архивисты и краеведы. Последний раз архивисты сделают попытку свободно дискутировать по самым животрепещущим проблемам, не придерживаясь жестко регламентированной повестки дня и «спущенных» сверху указаний. Выступления представителей власти носили явно «агитационно-пропагандистский» характер.

В дальнейшем, на протяжении следующих десяти лет съезды не проводились, как дипломатично писали историки «по причинам, не зависящим от ЦАУ».

Именно на этом съезде отечественные архивисты впервые столкнулись с политикой «двойных моральных стандартов»: несомненно, нужно бороться за централизацию архивного дела и за концентрацию архивов под единым руководством верного «приказчика» государства – Центрархива. Но только в тех рамках, которые предписывались партийным руководством.

Но на практике по сути дела была загублена идея централизации архивного дела: сначала выделились из ГАФ «неприкасаемые» партийные архивы, затем и другие ведомственные архивы. Дело в том, что сталинскому тоталитарному государству требовался лишь комплекс разрозненных и тщательно охраняемых учреждений, обслуживающий, прежде всего, особый круг заинтересованных ведомств. И прежде всего необходимо было проверить, что же находится в архивах, и подобрать им настоящего властного «хозяина».

По существу, все события, которые происходили на протяжении 30-х гг. после окончания 2-го съезда архивных работников, были направлены на выполнение двуединой задачи, которую можно обозначить как «чистка архивов» и «чистка архивных кадров».

Внешне это выглядело как целый ряд мер организационного и административно-хозяйственного характера. И выразилось это прежде всего в замысле М.Н. Покровского о реорганизации структуры ГАФ СССР.

Исходя из ортодоксального понимания марксистско-ленинского деления всей истории человечества на четко определенные общественно-экономические формации, руководство ЦАУ в самом начале 30-х годов признало необходимым сгруппировать все документы ГАФ СССР в трех архивах: феодально-крепостнической эпохи, капиталистической и эпохи пролетарской диктатуры. Внутри каждого архива документы должны были быть распределены по шести отделам: экономическому, политическому, военно-историческому, внешних сношений, культурно-бытовому и особому. Проект остался практически нереализованным в связи «с исключительной трудностью с архивно-технической стороной». Некоторые шаги в сторону создания такой системы архивов все же были сделаны – в 1931 г. Древлехранилище Центрального исторического архива было переименовано в Государственный архив феодально-крепостнической эпохи (нынешний РГАДА). Однако на этом дело и застопорилось.

С 30-х же годов намечается еще одна неблагоприятная для архивохранилищ тенденция – проблема использования архивов в научных целях неуклонно заменяется проблемой их охраны и учета. Допускался без ограничения только один вид их использования – в «оперативно-чекистской работе».

Покровский и Максаков, отнюдь не отрицая необходимости и важности этих специфических задач «политического» характера, все-таки выступали за увеличение объема работы архивов как научно-исследовательских учреждений, относя к такой работе, прежде всего издательско-публикационную деятельность.

На это были, прежде всего, направлены их усилия по созданию в Архиве Октябрьской революции таких отдельных секций, как военная (Архив Красной Армии), профсоюзных материалов (Архив профсоюзов) и некоторых других. В течение 30-х годов все эти материалы были выделены из состава АОР в отдельные архивохранилища.

 

4.3.Усиление командно-административной системы управления архивами в 1930 – 1938 гг.

В связи с тем, что юридические полномочия ЦАУ СССР как полноправного союзно-республиканского органа были недостаточно определены, с конца 1929 по январь 1932 гг. ЦАУ СССР практически приостановил свою деятельность.

С 1930 г. начался пересмотр сложившейся ситуации. Занялся данной проблемой малоизвестный партийный выдвиженец Ф.Д. Кретов, котрый однозначно высказался за создание сверхмощного и надведомственного общесоюзного центра руководства архивным делом. От идеи слияния ЦАУ СССР и ЦАУ РСФСР он категорически отказался.

Однако окончательного решения принято не было и ЦАУ РСФСР продолжило свое существование, практически растворяясь в деятельности ЦАУ СССР до 1941 г.

В январе 1931 г. на специальном заседании комиссии ЦАУ СССР, в присутствии М.Н. Покровского и В.В. Максакова, Кретов в очередной раз выступил рупором партии и заявил следующее: «Ближайшей задачей архивного строительства является необходимость внедрить в сознание всех и вся, что архивное дело является не самоцелью, а политическим оружием пролетарской диктатуры и средством социалистического строительства». Этот принцип Ф.Д. Кретов сводит к двум главным задачам:

1) «усилить бдительность в деле охраны архивных материалов, с тем, что бы совершенно исключить возможность использования этих материалов во вред пролетарской диктатуре»;

2) «организовать и поставить архивную работу таким образом, чтобы впредь ни одна политическая кампания партии и Советской власти не проходила без архивного участия и соответствующего обслуживания со стороны архивных органов».

И самое главное его заявление: «Нам надо в известной мере «военизировать» архивы, что устранит текучесть состава работников, а в связи с этим улучшит их качество и даст большую уверенность в надлежащей охране архивных материалов».

Решающей инстанцией во всех принципиальных вопросах архивного дела, по мнению все того же Кретова, становиться «не Архивный совет, а Партия». В протоколе заседания было принято постановление: «Тезисы Ф.Д. Кретова о новых задачах и реорганизации архивного дела в СССР принять».

Так было напрямую заявлено о перестройке архивного дела в духе тоталитарного государства. Постепенно в начале 30-х гг. ХХ в. деятельность ЦАУ РСФСР полностью растворилась в деятельности ЦАУ СССР. На практике реализация этих тезисов проявилась в гранидизной «макулатурной» и «кадровой чистке». Именно после этих широкомасштабных мероприятий Центрархив превратился в административно-бюрократическое ведомство, интегрированное в систему далеких от культурно-исторических задач учреждений и действующих в отрыве от реальной жизни и деятельности ГАФ.

Итак, 1931 г. можно считать началом коренных изменений в судьбе архивов как системы учреждений и в личной судьбе почти каждого из отечественных архивистов.

Изменилась и структура архивных органов. В 1931 г. в большинстве республиканских, областных и краевых архивных управлений образовались группы: инспекторская, научно-исследовательская, методическая, техническая. В составе местных государственных архивов находились: Архив Октябрьской революции с архивами профдвижения и фото, киноматериалов; исторический архив, а также отделы – национальный, печати и архивно-справочная библиотека.

В тридцатые годы развитие понятия ГАФ РСФСР шло за счет расширения состава, входящих в него документов. Содержание ГАФ дополняется документами, находящихся в ведении ЦАУ посредством их учета. Это приводило к тому, что в состав ГАФ теоретически включались почти все архивные материалы, имеющиеся в стране. Обосновывалось это тем, что вся промышленность стала социалистической, сельское хозяйство заканчивало свой путь коллективизации, все учреждения, предприятия и организации были государственными или общественными, а Президиум ЦИК СССР постановлением от 27 июня 1935 г. предложил ЦАУ СССР «организовать контроль за надлежащим хранением архивных материалов, находящихся в музеях и других учреждениях». Таким образом, было подготовлено внедрение максимально расширенного понимания состава ГАФ, которое и легло в основу Положения 1941 г.

XVI конференция ВКП (б), проходившая 23 – 29 апреля 1929 г. рекомендовала государственным учреждениям перейти к функциональному построению аппарата. В соответствии с этим в течение 1930 г. производилась перестройка аппарата ЦАУ. Тогда же была ликвидирована Коллегия ЦАУ. Новым управляющим ЦАУ был назначен бывший начальник внешней разведки Ян Анатольевич Берзин - человек незаурядный и властный.

Придя на этот пост после смерти М.Н. Покровского, в соответствии с постановлением Президиума ЦИК СССР в июне 1932 г., Берзин решительно изменил стиль и направление работы руководства, насаждая принцип единоначалия и личной ответственности каждого руководителя за все и за всех. Иначе говоря, это было практическое воплощение идеи «военизации» архивов. И прежде всего, уже в августе 1932 г. он ликвидировал Коллегию ЦАУ.

После своей докладной записки в ЦК ВКП(б) в 1934 г. о деятельности ЦАУ за 15 лет Берзин получил согласие на очередную перетряску архивного дела.

Новый курс Берзина заключался в том, что «если раньше значительная часть архивных работников была на положении обслуживающего аппарата у научных работников … то теперь центральной фигурой архивного дела должен стать архивно-технический работник».

«Задачей номер один» объявлялась необходимость «архивно-технической» разработки архивного материала, приведение его в порядок путем составления инвентарно-учетных документов разных видов, а также обеспечения надлежащей охраны архивов «силами рабоче-крестьянской милиции на основе соответствующих договоров между архивными учреждениями и органами НКВД».

«Задачей номер два» провозглашалась «очистка архивов от политически не выдержанных и не соответствующих этой работе лиц».

Берзин провозгласил также новый принцип структурной организации архивных учреждений. Отныне они должны перестроиться таким образом, чтобы вместо деления по исполнительным функциям (научной, справочной, технической) все работники жестко распределились по группам фондов «при полной ответственности за определенный участок архивных материалов».

И вопреки второму пятилетнему плану «первоочередной задачей архивных учреждений» называлась «задача упорядочения архивных фондов», а проблема их использования была отодвинута на второй план.

Все силы работников архивных учреждений отныне и в течение последующих лет были обращены на разборку, описание и ревизию документов. Сроком окончания этих работ был определен 1937 г. – Постановление Президиума ВЦИК «Об упорядочении архивного дела в РСФСР» от 1938 г.

Сегодня, когда мы знаем о том, что именно в 1938 г. состоялось решение о подчинении архивов НКВД, понятно становиться вся эта спешка по «переинвентаризации» фондов и кадров проводилась именно с учетом этого обстоятельства. Однако сам Я.А. Берзин не дожил до логического завершения предпринятой им реорганизации.

25 августа 1938 г. Ян Анатольевич Берзин был расстрелян по так называемому «шпионскому делу ЦАУ». Обстоятельства этого дела до сих пор полностью не раскрыты.

Я.А. Берзин был последним видным деятелем революции, выполнявшим свой партийный долг в архивном строительстве. Сменивший его в сентябре 1937 г. Н.В. Мальцев, в качестве и.о. управляющего ЦАУ, стал готовить архивы к передаче органам НКВД. К этому времени архивисты вынуждены были заниматься выполнением только заявок НКВД. Заявки эти носили вполне определенное направление и характер: ОГПУ – НКВД в архивные учреждения обращались с требованием выявления «фондов учреждений и организаций, имеющих антисоветскую направленность», а также по «разработке всего личного состава связанных с этими фондами учреждений по характеристике людей». Эти запросы совпадают с пиками политических репрессий в стране.

Например, когда в 1937 г. начался разгром военных кадров, количество запросов от НКВД резко возросло. К началу 1938 г. над составлением нужной для органов госбезопасности картотеки в Центральном архиве Октябрьской революции трудилось 30 сверхштатных сотрудников, а в Центральном архиве Красной Армии – до 40. Мальцев стал жаловаться в Президиум Верховного Совета СССР и в НКВД на то, что «работа эта исключительно огромная и требует затраты больших средств». Обычно заявки НКВД выполнялись бесплатно, однако в данном случае количество данных заявок превосходило все мыслимые пределы и работы эти проходилось проводить за счет архивного бюджета.

Не дождавшись ответа, 2 марта 1938 г. Мальцев дал распоряжение прекратить работы по выполнению бесплатных заявок. Тогда НКВД переподчинила себе всю архивную систему, сделав ЦАУ своим «карманным» ведомством, и возобновил «оперативно-чекистскую работу» уже на правах единоличного и полноправного хозяина.

Указом Президиума Верховного совета СССР от 16 апреля 1938 г. все государственные архивные учреждения были переданы в ведение НКВД СССР. Основной целью такой передачи значилось следующее: «улучшить сохранность документальных материалов Государственного архивного фонда, ликвидировать последствия вредительства врагов народа в архивах и усилить использование материалов в укреплении обороноспособности СССР».

И уже 2 апреля 1939 г. он был смещен с поста и.о. управляющего ЦАУ и исключен из партии. Это было связано с тем, что он запретил выполнять запросы НКВД бесплатно. Тогда же все архивы перешли в ведение НКВД СССР и он стало хозяином архивов. Пост управляющего ЦАУ занял капитан госбезопасности И.И. Никитинский.

Идея всемерной политизации архивного дела оказалась той разрушительной силой, которую использовала партийная номенклатура сталинского типа для достижения своих корыстных целей. Именно она привела архивы к тому, что они были постепенно интегрированы в командно-административную, ведомственную систему управления обществом, а затем полностью поглощены тоталитарным режимом.

 

4.4. Вторая волна «макулатурных» кампаний (1930-е гг.).

При характеристике «макулатурных» кампаний начала 30-х годов следует различать их внешнюю сторону и глубинный, внутренний смысл. Внешне кампании проводились с вполне благими целями и достаточно открыто.

Все началось с того, что коллегия Наркомата Рабоче-Крестьянской Инспекции приняла 20 декабря 1928 г. постановление «О порядке изъятия из учреждений и предприятий архивной и иной бумажной макулатуры для нужд правительства». Оно тут же было опубликовано для всеобщего сведения в официальном представительном органе. В соответствии с этим постановлением все государственные, профсоюзные, кооперативные и общественные учреждения, организации и предприятия, в том числе архивные учреждения и архивы, обязывались срочно сдать документы, не подлежащие хранению («архивную макулатуру»), органам утильгосторга для отправки в качестве сырья на бумажные фабрики. Главная проблема для архивов была заложена не в этом достаточно рутинном занятии, а в сроках и исполнителях самой акции. Дело в том, что все документы, не имеющие исторической ценности и практического значения, предписывалось сдавать на переработку в месячный срок («первая очередь»), а документы, требующие предварительного просмотра, - в двухмесячный («вторая очередь»). Для ускорения процесса сбора макулатуры предписывалось привлекать активистов-общественников, которые под контролем органов РКИ должны были обеспечить «досрочное выполнение и перевыполнение важного задания».

Робкие попытки Центрархива противостоять этому мощному удару, катастрофические последствия которого были ясны любому культурному человеку, не принимались во внимание или давали противоположные результаты. Трагедия заключалась в том, что с самого начала архивисты были обречены на беспомощное наблюдение за творящимся произволом. Напрасно Центрархив РСФСР издавал один за одним циркуляры всем архивным учреждениям, предписывая им «направлять своих представителей в состав совещаний при местных органах РКИ по вопросам выделения макулатуры» и настаивая на «согласовании всех соответствующих постановлений органов местной власти с архивными учреждениями».

ЦАУ дошло до того, что призывало архивных работников лично посещать «склады утильсырья» и выявлять там обреченные на уничтожение документы. Это вызвало яростное противодействие хозяев этих складов, понимания эти визиты как прямую угрозу выполнению плановых заданий и соответственно получению премий и благодарностей.

В апреле 1929 г. Коллегия ЦАУ приняла поистине героическое решение обратиться с ходатайством в НК РКИ СССР, «чтобы выборка макулатуры из архивных материалов второй очереди была исключена из проводящейся кампании и проводилась в порядке повседневной работы архивных органов». Мотивировка ходатайства была безупречна с точки зрения профессионалов-хозяйственников и даже простого здравого смысла. Исключая все аргументы относительно исторической, культурной и научной важности документальных массивов, которые явно не воспринимались чиновничьим ухом, Коллегия ЦАУ оставила только один неопровержимый довод: «Выделение макулатуры из материалов второй очереди не может считаться рентабельным с точки зрения макулатурной кампании, так как расходы, связанные с выделением макулатуры из материалов второй очереди, далеко не оправдывают стоимости выделения макулатуры».

Однако НК РКИ, получив это «ходатайство» 29 мая 1929 г., полностью его проигнорировал. А между тем архивные документы однозначно свидетельствуют о стремлении центрального аппарата РКИ еще более ужесточить ответственность своих местных органов за несвоевременную сдачу макулатуры. Из центра на места стали посылать следующего рода циркуляры: «…Положение со сбором и сдачей макулатуры на нужды бумажной промышленности в общем представляется неудовлетворительным…предлагаем привлекать к ответственности не выполняющих или нарушающих постановление…».

Не был забыт и Центрархив, включая его аппарат, архивы центрального подчинения и местные органы. Отдельным разделом в постановлении Коллегии НК РКИ ему предлагалось:

1) усилить работу по рассмотрению и утверждению отборочных списков там, где эта работа ведется недостаточно интенсивно;

2) усилить отбор в сдачу бумажной промышленности макулатуры из архивных фондов, хранящихся в хранилищах Центрархива в Москве и на местах;

3) принимать решительные меры к расследованию случаев уничтожения архивов без санкции архивных органов.

Последний пункт носил особенно иезуитский характер. Центрархив попал в сложное двойственное положение: с одной стороны, он сам должен был способствовать скорейшему утверждению «отборочных списков», отвечая за любое «замедление» интенсивных темпов этой работы; с другой стороны – именно он становился ответственным за уничтожение ценных документов даже в случае ошибок, которые неизбежны при такой спешке, которая в эти годы именовалась «ударными темпами» и «стахановскими методами труда». Немало архивистов попали в те дни на скамью подсудимых.

Ужесточение темпов и увеличение масштаба «макулатурной» кампании напрямую связано с письмом Сталина, направленным в 1931 г. в редакцию журнала «Пролетарская революция». Сталин был груб и безапелляционен, заявляя, что только «безнадежный бюрократ может полагаться на один лишь бумажные документы». Именно здесь наряду с характеристикой научных оппонентов как «историков-контрабандистов», клеветников, занимающихся «жульническим крючкотворством», прозвучал и уничижительный выпад в адрес «архивных крыс», не понимающих самых простых истин. Все это объявлялось «головотяпством, граничащим с преступлением, с изменой рабочему классу».

Центрархив немедленно отреагировал, назвав письмо «важнейшей политической директивой всему теоретическому фронту и, в частности, историческому участку этого фронта». Именно с этого времени прямое сопротивление архивных органов безудержному разгулу «макулатурщиков» было окончательно сломлено.

В 1932 г. в аппарате ЦАУ создается особый «штаб по выделению макулатуры», который призван обеспечить «ударные» темпы работы. В эти годы начинается полная вакханалия в деле выделения макулатуры, погоня за обеспечением «большевистских темпов» в ликвидации бумажного хлама. Отдельные ведомства и учреждения начинают сдавать «макулатуру», вообще минуя архивные органы, которые, по их мнению, слишком «волокитят» с разрешениями.

В 1934 – 1935 гг. Центрархив практически стремился лишь приспособится к создавшейся по воле советских партийных органов ситуации, стремясь установить хоть какие-то рамки в деле разрушения системы комплектования и хранения архивов.

В июне 1934 г. на правах отдела ЦАУ образована Центральная экспертно-поверочная комиссия. Из практики исчезает термин «разборочная комиссия», поскольку созданная вместо нее «экспертные комиссии» занимались только составлением и представлением в высшие поверочные органы суммарных описей в соответствии с отборочными списками, разрабатываемыми по формальному признаку («ведомственным перечням»). По существу, во главу угла теперь ставиться не исследовательская работа архивиста, кропотливо работающего над каждым документом, а исполнение чисто технической функции, сверяя соответствие категории документа тому или иному пункту в ведомственном перечне документов, не подлежащих хранению.

Установить ущерб, нанесенный этими «макулатурными» кампаниями в масштабах всей страны невозможно. Более точные размеры постигшей архивы катастрофы определены по Центральному архиву Красной Армии, где при плановом задании в 36 тыс. ед. хр. в 1935 г., в макулатуру было сдано почти 53 тыс. ед. хр., а в 1937 г. – еще 5 тонн было сдано вне плана. В Центральном архиве внешней политике в 1936 г. при плановой цифре в 560 кг, было сдано в «бумажный утиль» почти 4 тонны архивных документов.

Всего, в госархивах РСФСР, по неполным данным, было уничтожено в качестве сырья для бумажной промышленности 14 069 тонн архивных документов, что составляет приблизительно 28 млн. дел. В составе ГАФ РСФСР после «макулатурной» кампании осталось 27 млн. архивных дел!

Конечно же, архивная «макулатура» при всех своих мобилизованных «резервах» была не в состоянии обеспечить всю бумажную промышленность дешевым сырьем. И архивисты, и чиновники это понимали с самого начала. Зачем же уничтожались архивные документы?

Современные историки считают, что истинной целью этого санкционированного властями массового уничтожения документов была цель политическая – показать, кто является истинным хозяином национального достояния в стране, изъять архивы из культурной и научной жизни, заставить архивистов подчиняться любым, даже самым абсурдным указаниям партийных органов.

«Макулатурные» кампании закончились только во второй половине 30-х гг., когда уже был решен вопрос о передаче архивов в систему органов НКВД СССР.

 

4.5. «Чистка» архивных кадров.







Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 1552. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Функция спроса населения на данный товар Функция спроса населения на данный товар: Qd=7-Р. Функция предложения: Qs= -5+2Р,где...

Аальтернативная стоимость. Кривая производственных возможностей В экономике Буридании есть 100 ед. труда с производительностью 4 м ткани или 2 кг мяса...

Вычисление основной дактилоскопической формулы Вычислением основной дактоформулы обычно занимается следователь. Для этого все десять пальцев разбиваются на пять пар...

Расчетные и графические задания Равновесный объем - это объем, определяемый равенством спроса и предложения...

В эволюции растений и животных. Цель: выявить ароморфозы и идиоадаптации у растений Цель: выявить ароморфозы и идиоадаптации у растений. Оборудование: гербарные растения, чучела хордовых (рыб, земноводных, птиц, пресмыкающихся, млекопитающих), коллекции насекомых, влажные препараты паразитических червей, мох, хвощ, папоротник...

Типовые примеры и методы их решения. Пример 2.5.1. На вклад начисляются сложные проценты: а) ежегодно; б) ежеквартально; в) ежемесячно Пример 2.5.1. На вклад начисляются сложные проценты: а) ежегодно; б) ежеквартально; в) ежемесячно. Какова должна быть годовая номинальная процентная ставка...

Выработка навыка зеркального письма (динамический стереотип) Цель работы: Проследить особенности образования любого навыка (динамического стереотипа) на примере выработки навыка зеркального письма...

Психолого-педагогическая характеристика студенческой группы   Характеристика группы составляется по 407 группе очного отделения зооинженерного факультета, бакалавриата по направлению «Биология» РГАУ-МСХА имени К...

Общая и профессиональная культура педагога: сущность, специфика, взаимосвязь Педагогическая культура- часть общечеловеческих культуры, в которой запечатлил духовные и материальные ценности образования и воспитания, осуществляя образовательно-воспитательный процесс...

Устройство рабочих органов мясорубки Независимо от марки мясорубки и её технических характеристик, все они имеют принципиально одинаковые устройства...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.013 сек.) русская версия | украинская версия