Понятие культуры.

Слово «культура» в русский язык пришло из латинского языка. Этимология понятия «культура» (с лат. cultura – возделывание, обработка земли с целью ее улучшения; а также cultus – почитание, святыня, объект поклонения) свидетельствует о том, что данным словом первоначально обозначалось, по меньшей мере, два круга явлений – то, что связано с деятельностью индивида, нацеленной на улучшение природного или человеческого бытия, а также сфера особо почитаемого человеком, в частности, тех ценностей, на которые он ориентируется.

В работах римских ученых и философов слово «культура» использовалось, по крайней мере, начиная со II-го века до н.э., например, в названии работы Катона Старшего, посвященной технологии обработки сельскохозяйственных угодий. Применял его и выдающийся римский мыслитель Цицерон(106-43 гг. до н.э.), используя для характеристики и воспитательной, и образовательной функций философии. По его мнению, именно философия является культурой человеческой субъективности, улучшая и ее дух, и интеллект.

Из слова обыденного языка в понятие науки культуру превратили, однако, не мыслители древнего мира или эпохи средневековья, а ученые Нового времени.

Движение в этом направлении начал немецкий историк и юрист С. Пуфендорф (1632–1694). По его представлениям, специфика культуры состоит в ее искусственности, т.е. связи с деятельностью человека, его воспитанностью и образованностью. Это означало, что культура, в первую очередь, отличается от натуры (от лат. natura - природа), естественного.

В эпоху Просвещения понятия воспитанности и образованности стали различаться. Уже французские философы – Ф. Вольтер, Ж.-Ж. Руссо ставили вопрос о том, что же для человека является более важным – образованность (цивилизованность) или воспитанность (культурность). Ф. Вольтер отдавал приоритет образованности, Руссо – воспитанности. Однако и первый, и второй достаточных и убедительных для потомков аргументов для обоснования правоты своих точек зрения все же, по-видимому, не нашли, поскольку спор о том, что же является более значимым для человека – образование или воспитание продолжается и в наши дни. Вместе с тем, в наши дни данный спор уже выглядит не так остро, как в эпоху Просвещения. Сегодня, благодаря, прежде всего, урокам классической философии имеется уже понимание того, что образованность и воспитанность нельзя отрывать и противопоставлять друг другу.

На эту сторону дела впервые обратил внимание выдающийся представитель немецкой классической философии И.Кант, который понятие культуры использовал и для характеристики ума, и для определения особенностей морального сознания человека. Неудивительно, что ему очень нравилась история об английском короле Якове I, няня которого попросила короля сделать ее сына джентельменом. На эту просьбу король ответил, что он может сделать из сына няни графа, но джентельмена сделать не в состоянии, поскольку «джентельменом он должен сделать себя сам».

Понятие культуры из философско-антропологического в философско-историческое превратил, по-видимому, другой немецкий философ – И.Г. Гердер. Он предложил использовать данное понятие во множественном числе – культуры. Если Вольтер и Руссо были инициаторами различения понятий «цивилизация» и «культура» на уровне отдельного индивида, а И. Кант и Г. Гегель их сближения, то И.Г. Гердер уже на уровне социума и человечества предлагал различать данные явления.

От И.Г. Гердера берет начало, впрочем, не вполне оформившаяся и в наши дни, относительно независимая от цивилизационной культурологическая парадигма философии истории, или философия культуры.

Ее мировоззренческо-методологическими предпосылками являются два представления. Во-первых, о необходимости при изучении культуры обращать специальное внимание на ее предельные основания и наиболее общие закономерности, т.е. на философию культуры. Во-вторых, о возможности различения на уровне социума культуры, с одной стороны, цивилизации – с другой.

Развивая первое представление, немецкий романтик А.Мюллер в ХIХ в. ввел в оборот понятие «философия культуры». Уточняя содержание второго представления, О.Шпенглер (1880-1936) в ХХ в. попытался показать, чем же культура отличается от цивилизации.

Согласно О. Шпенглеру, культура рождается из «прадушевного», или преддушевного состояния социума, она – явление идеальное, «великая душа». Жизнеспособность культуры всегда определяется ее душой, которая лишь воплощает себя в виде различных народов, языков, вероучений, искусств, государств, науки. Культуру, следовательно, хотя и можно «пощупать» руками, но только ощупывая, постичь нельзя, поскольку она по своей сущности не материальна, а идеальна.

Культура выполняет следующую роль в жизни социума – вносит в жизнь человека порядок, являясь преодолением хаоса. Живая, благодаря своей связи с душой, идеальным началом культура, согласно О. Шпенглеру, противостоит мертвой цивилизации, соединенной с веществом и пространством. В такой перспективе, цивилизация – разложение и умирание культуры, утрата душевного смысла и господство бездуховности. Несмотря на энергичный и во многом убедительный характер аргументации О. Шпенглера о необходимости различать феномены культуры и цивилизации, она в наши дни не пользуется широкой поддержкой.

Об этом, с одной стороны, свидетельствует содержание цивилизационной парадигмы философии истории, специально рассмотренной в разделе 6.3.2 и многообразие определений понятия «культура» в современной науке и практике.

Что касается последнего, то специалистам известно несколько сотен определений культуры, что явно указывает не только на то, что данное явление многомерно и многоаспектно. Гораздо важнее другое обстоятельство. Существование множества точек зрения, определений культуры свидетельствует о том, что ее предельные основания до сих пор осмыслены недостаточно глубоко. На преодоление именно этого недостатка в наши дни нацелены две тенденции изучения культуры – разработка проблематики культурологии (термин «культурология» был введен в научный оборот в 70-х гг. XX в. Лесли Уайтом), как учения об историческом многообразии и разнообразии культуры и разработка проблем философии культуры. Несмотря на то, что большинство серьезных культурологических работ в наши дни посвящено специальному анализу своеобразия и структуры различных типов и видов культуры, в том случае, когда в них говорится о предельных основаниях культуры, они, фактически, выходят за границы культурологии, как конкретной науки и приобретают статус работ по философии культуры. К числу последних, в первую очередь, относятся работы О. Шпенглера, Н.Я. Данилевского, В. Виндельбанда, Г. Риккерта, П.А. Сорокина, Э. Кассирера, А. Тойнби, Й. Хейзинги, Т. Парсонса и др. В них и представлены основные подходы к изучению культуры, которые, по существу, являются не столько конкретно-научными, сколько философскими. Что же такое философия культуры?

Философия культуры является учением о предельных основаниях и наиболее общих закономерностях культуры как деятельности, выраженной в символической форме системы ценностей, которая отличает человека и человечество от природной среды.

В философии культуры изучается не столько то, что отличает один тип культуры от другого, одну национальную культуру от другой, сколько то, что в них имеется общего, повторяющегося, универсального.

Знание философии культуры позволяет, в частности, глубже понять, почему несмотря на то, что слово культура является латинским по своему происхождению, его использование, например, в русском языке, имеет много общего со своим римским прототипом.

Согласно словарю живого русского языка В.И. Даля, культура – и деятельность человека (обработка, возделывание), и образование умственное, и образование нравственное (т.е. воспитание), а также процесс деятельности и ее результат. Современные культурологи не могут не замечать, что во многих языках также имеются понятия, содержание которых очень близко, а подчас и тождественно латинскому понятию культуры.

Это в первую очередь понятие «пайдейя», означавшее в древнегреческом языке единство образования и воспитания; санскритское понятие «дхарма», также выражавшее единство воспитания и образования, и, например, в «Законах Ману» - обозначавшее еще и закон жизни. Сходным с ним является древнекитайское понятие «жэнь», занимавшее центральное место в философской системе Конфуция, а позже ставшее одним из центральных принципов китайской идеологии вообще.

«Жэнь», согласно Конфуцию и его последователям, означало, говоря современным языком, не только единство процессов социализации, воспитания и образования человека, культивирования в себе гуманности (уважения к старшим, родственникам, начальникам и т.п.). В других философских учениях Древнего Китая оно означало даже гуманность вообще (например, любовь ко всем людям, на чем настаивал оппонент Конфуция – Мо-цзы и его последователи). «Жэнь» в Древнем Китае также, как и древнеиндийское – «дхарма», обозначало путь, закон жизни. Не означает ли это, что синонимы латинского слова «культура» (древнекитайские и древнеиндийские понятия «дхармы» и «жэнь») обладали, по сравнению со своими латинским эквивалентом даже более глубоким смыслом, как бы подсказывая человеку о фундаментальном характере культуры для жизнедеятельности общества. Хотя порой употребление слова «культура» (кстати, не только в русском языке) отдаляет ее от этого значения, особенно в таких контекстах его употребления, когда культура противопоставляется науке, обществу, жизни, или, например, когда слово «культура» используется для названия специального канала на телевидении, что как бы предполагает, что на других телеканалах культуры либо мало, либо она там даже отсутствует вообще.

Основная трудность постижения предельных оснований культуры заключается в том, что за внешним обликом вещей и символов, которые она одухотворяет и которые составляют предметное многообразие культуры, обычно бывает не так-то легко усмотреть их духовное, идеальное содержание, из чего, собственно, и вытекают философски необоснованные опасения, что точно определить содержание культуры невозможно.

Как показывает философия культуры, трудности с точным определением понятия культуры в значительной мере преодолеваются уже посредством обращения к этимологии слова «культура»; более строгого различения искусственного и естественного, воспитанности и образованности, а также культуры и цивилизации как феноменов социума. В еще большей степени данная трудность преодолевается через выделение и анализ основных подходов к ее изучению, которые сложились в науке и философии.

В культурологии и философии культуры выделяются следующие основные подходы к исследованию культуры:

· аксиологический (ценностный) подход, согласно которому культура есть мир ценностей, идеалов, смыслов, значимых для человека;

· деятельностный подход, рассматривающий культуру как способ человеческой жизнедеятельности, воспроизводства человека и человечества;

· игровой подход, трактующий культуру как игру;

· семиотический подход, который основывается на понимании культуры как знаковой системы, имеющей символически-коммуникативную природу;

· структуралистский подход, рассматривающий культуру как совокупность социокультурных образцов, регулирующих человеческую жизнь

Несмотря на то, что аксиология, как раздел философии, предметом изучения в которой являются ценности, возникла только в ХIХ в., заслуга в формировании научного интереса к ценностям принадлежит немецкому ученому Р. Лотце (1817-1881). Еще в философской мысли древнего мира вопрос о природе ценностей был специально затронут в контексте изучения связи эйдосов (идей) с предназначением человека и государства.

Учитель Платона Сократ в 399 г. до н.э. был обвинен в отрицании основных ценностей афинского государства (непочитании богов, богохульстве идр.). В таком контексте вопросы о том: «Что есть благо?», «Чем является богохульство и его противоположность – богопочитание?», «Является ли первое пороком (негативной ценностью), а второе – проявлением святости (позитивной ценностью)?» – волновали, конечно, не только ученика Сократа – Платона, но и вершивших судьбу обвиняемого пятисот присяжных заседателей афинского суда.

Сократ и Платон были первыми европейскими философами, обратившими специальное внимание на природу ценностей.

В диалоге «Евтифрон», специально посвященном предварительной стадии судебного процесса над Сократом, Платон пытался найти ответ на главный в контексте судебного разбирательства вопрос о том, что такое святость вообще, и как она воплощается в реальной жизни. Смысл данной ценности он иллюстрировал поступками главного персонажа диалога Евтифрона, который обратился в афинский суд с доносом на собственного отца. По мнению Евтифрона (здесь следует иметь в виду, что древние греки еще со времен Солона воспитывались как граждане, способные защищать ценности полиса невзирая на лица), его отец был виновен и, следовательно, должен был быть осужден за то, что он, пусть и неумышленно, стал причиной смерти своего наемного работника.

Вместе с тем, персонажу диалога Платона Евтифрону глубоко претило как поведение собственного отца, так и философа Сократа, которого афинянин Мелет обвинял в богохульстве, непочитании богов и развращении молодежи. В таком контексте платоновский Евтифрон и сформулировал следующий аксиологический вопрос: «Чем же является богохульство и богопочитание на самом деле, и в чем же состоит святость человека?» Дискутируя с Евтифроном, платоновский Сократ настаивал на том, что его не интересуют отдельные и конкретные благочестивые деяния людей – справедливое ли преследование преступника, совершившего тяжкий грех, своевременная ли помощь страждущему и т.п.

С точки зрения философии необходимо было определить, что такое ценность благочестия сама по себе. Персонажей своего диалога Платон подводил к выводу о том, что ценности - образцы (парадигмы) человеческого познания и практики. В таком качестве они должны быть одинаковыми для мужчин и для женщин, старых и молодых, греков и варваров, воспитанных в других государствах. Следовательно, ценности, по определению, являются универсальными и всеобщими.

Как объективный идеалист, Платон был убежден в том, что ценности существуют в особом мире - мире идей, в котором до рождения человека и пребывает его душа.

В ХIХ в. эти идеи Платона оказались востребованными в контексте аксиологии, разработанной последователями И. Канта – представителями фрейбургской (баденской) школы неокантианства – В. Виндельбандом (1848–1915) и Г. Риккертом (1863–1936), а также представители марбургской школы неокантианства Э. Кассирером.

В. Виндельбанд исходил из того, что бытие до или вне сознания является бессмысленным. По его мнению, философия не может быть изучением фактов, поскольку это является уделом конкретных наук, а должна изучать то, что должно быть, т.е. ценности.

Философская аксиология в такой перспективе призвана быть способом самосохранения человека в быстро меняющемся мире ценностей. Если предложение «эта вещь – белого цвета», согласно В. Виндельбанду, просто констатирует связь двух вещей, то высказывание - «эта вещь – прекрасна» устанавливает связь данной вещи не с другой вещью, а с человеком, его сознанием. Ценности тесно связаны с целями деятельности, являются диадным, т.е. двойственными, однако, предметом аксиологии являются не относительные, преходящие, но абсолютные, или вечные ценности. Иначе говоря, философия как аксиология должна интересоваться не тем, что и как какой-либо Х. одобряет, хвалит или порицает, но исключительно выверенными логическими, этическими и эстетическими оценками какого-либо положения дел. Другими словами, такими оценками, которые имеют всеобщий и необходимый характер.

Следовательно, человека заставляют мыслить и поступать по своему усмотрению не законы природы, а ценности, которые по отношению к нему обладают особой принудительной силой, обязывая его поступать так, а не иначе в какой либо конкретной ситуации. Согласно аксиологическому подходу, культура – совокупность ценностей, которые возвышают человека над миром природы (натуры), обязывают его быть человеком в собственном смысле этого слова.

Ценность является результатом оценки, а оценка – разновидностью деятельности человека. С этой точки зрения, аксиологический подход к культуре не является альтернативным по отношению к подходу деятельностному.