Глава тринадцатая. Прохор отчаянно замахал руками и открыл глаза, тяжело дыша.

Прохор отчаянно замахал руками и открыл глаза, тяжело дыша.

- Ну, ты и горазд спать, Ваше Величество! - Король ошарашено взирал на широкую улыбку Михася. – Рассвело уже. Домой пора!

Рядом на корточки присел Рене, подбрасывая в руке шишку.

- Ты бы дослушал сначала, а уж потом храпел на весь лес. Неудобно получилось, Мы старались, рассказывали…

- Обидел ты нас, - добавил Дрон, что стоял чуть поодаль и тушил остатки костра единственным способом, который знал.

- Не слушай их! – заступился за Прохора Сандро. – Ты закемарил, когда Рене песню пел. Тебе чего снилось-то? Стонал, бубнил, руками размахивал.

За спинами мужиков показалась улыбающаяся Мария.

- Кошмар что ли? Мы сами перепугались. Думали, ты спятил.

Прохор, еще не пришедший в себя, озирался по сторонам. Все тот же лес с вековыми дубами и корабельными соснами, те же самые музыканты. А если вовсе не те? Что если Безликому удалось занять его место, а он сам теперь находится в другом мире, по ту сторону зеркальной глади?! Ведь музыканты могут и не знать этой тайны.

Прохор ничего не ответил, а вскочил и помчался со всех ног в сторону крепостных стен Броумена.

- Точно спятил, - констатировала Мария.

 

Ураган под названием Прохор несся по лесу, не замечая на своем пути никаких преград. Ветки с треском ломались под его ногами. Олени, напуганные шумом, спешили скрыться в чаше, выводок кабанов от греха подальше свернул с тропинки и скрылся в зарослях папоротника. Хлопая крыльями, взмывали в небо с ветвей глухари и прочая пернатая живность. Такое движение в лесу случалось только во время пожаров. И еще неизвестно, что хуже: всепожирающее пламя или обезумевший король. Попадись в данный момент Прохору на пути медведь, косолапому не повезло бы.

Вылетев стрелой из леса, Государь пересек поле, оставив после себя межу в локоть шириной, и выскочил на тракт. Там он посоревновался с королевским вестовым, а точнее с его лошадью, чем сильно задел самолюбие гнедой, оставив ее далеко позади в непроглядном облаке пыли. Остановился Прохор только у городских ворот, и не потому, что они были заперты, нет. Просто не хотел привлекать к себе внимание. Хотя сам факт того, что король вот так запросто гуляет по улицам, уже должен вызывать недоумение, как минимум. Истинный Государь прикинул, что, если Объединенными Землями по-прежнему правит Безликий, то с ним, горожанином без именной грамоты, церемониться особо не будут, саблями располосуют и не спросят, и всего делов. Оно ему надо?!

С легкой опаской Прохор подкрался к сторожевой будке, что стояла у малых ворот, возле открытой двери, и заглянул внутрь. Несший в ней караул гвардеец, вскочил со стула, больно ударился головой о будку, надел шлем и вытянулся в струну.

- Здравья желаю, Вашество! За время несения дежурства происшествий не случилось, - и он поправил упавшее забрало.

Прохор облегченно вздохнул. По крайней мере, здесь его признали, и за сабли никто хвататься не спешил. Это уже хорошо.

- Любезный, - Он потер нос. – А тут, часом, не появлялся какой-нибудь безумец, называющий себя королем?

Солдат поправил ремень карамультука, что сполз с его плеча.

- Никак нет, Государь. Если появится, мы его немедленно доставим, куда прикажете!

У Прохора отлегло от сердца. Если что, то на его стороне будет гвардия, а это уже половина победы.

- Хвалю за службу! - король похлопал стража по железному плечу. – Доложи начальнику караула, что я лично объявил тебе выходной, а не поверит, пусть ко мне придет за подтверждением. Сам в наряд пойдет за недоверие к своим солдатам. Только один выходной, понял?! А то я вас знаю, пока отсюда до караульного помещения дойдешь, день в месяц превратится.

- Никак нет, Вашество! – ударил каблуками солдат. – Я самых честных правил, как и мой дядя. Он начальник стражи.

- Ну-ну, - улыбнулся Прохор и вошел в город.

На этот раз обошлось без протискиваний через узкий лаз и встречи с поросятами.

 

Сразу направиться в замок он побоялся. А вдруг ситуация у ворот это случайность, вдруг это только по ту сторону стены все хорошо, все по-старому. Здесь все могло быть иначе, как в том, другом мире, который ему приснился. Или нет?

Улочки Броумена еще пустовали. Солнце только-только вскарабкалось на небосвод, по которому проплывали редкие перистые облака, гонимые легкими порывами ветерка. Где-то высоко хлопали белоснежные стяги, но Прохор боялся поднять взгляд и посмотреть, какой именно на них герб: его или того самого. И вот его взгляд скользнул по витрине бакалейной лавки. Глаза короля долго всматривались в стекло, разглядывая отражение. Государь поприседал, помахал руками, даже резко попрыгал в стороны. Отражение намертво приклеилось к нему.

- Уф, - выдохнул Прохор и погрозил сам себе пальцем. – Смотри у меня!

Он зашел в лавку, хозяин которой уже был на ногах и раскладывал по полкам свежий товар. Услышав дверной колокольчик, он вытер руки о полотенце, висящее на плече, и обернулся.

- Утро доброе, - такого гостя бакалейщик, пожалуй, не ожидал увидеть. Толстяк широко улыбнулся, поправил фартук.

- Приветствую Вас, Ваше Величество! – продавец учтиво поклонился. – Рано вы встали. Что-нибудь желаете?

- Мм… Будьте любезны… - Прохор огляделся. – Пряник вон тот, круглый.

Толстяк подал покупателю желаемое, отсчитал сдачу с золотого, что был брошен на прилавок, и спросил.

- Что-нибудь еще?

Король призадумался. И почему он заказал тот же самый пряник?

- Уважаемый, у вас бывало такое чувство, что с вами что-то подобное уже происходило.

Толстяк почесал до синевы выбритый подбородок.

- Случалось.

- А я к вам вчера не заглядывал часом? Тоже с утра? – поинтересовался Прохор.

Продавец опять склонил голову.

- Нет, Государь. Такое я бы запомнил!

Король за раз откусил чуть ли не половину пряника и стал тщательно пережевывать. Бакалейщик говорил правду, если верить глазам. Еще один плюс. Есть шанс, что Безликий был всего лишь видением.

- Спасибо. Удачной торговли, - и Прохор вышел на пустынную улицу.

Теперь он созрел для того, чтобы поднять взгляд на шпили башен. Его взор посветлел еще больше, увидев родные стяги. Значит, замок никто не захватывал, иначе бы их сняли в первую очередь. Но, чтобы подтвердить правоту своих рассуждений, король решил посетить еще два места: трактир «Три поросенка» и своего друга, Даниэля-мастера. Последнего дома не обнаружилось, сколько Прохор ни стучал по дверям и ставням. Он даже перелез через забор и посмотрел в амбаре, вдруг бедолагу опять придавило шкафом, но опасения Прохора не подтвердились. Изобретатель как сквозь землю провалился. Возможно, он опять что-нибудь испытывал, вдали от посторонних глаз, или, просто дрыхнет без задних ног. Ведь они вернулись в Броумен только вчера.

А вот трактир оказался открытым, хотя чему удивляться, ведь тут не только вечера коротают. Сюда заглядывают все, кто приезжает торговать в город, или просто шествует мимо, да и те, кто побогаче, предпочитают вкушать пищу именно здесь, дабы не утруждать себя приготовлением и не тратиться на прислугу. Но сейчас зал был пуст, если не считать какого-то пьянчуги, что храпел за столиком у окна, удобно устроившись лицом в миске. В освещенном всего одной лампой помещении уже витал аромат мясного жаркого. Прохор потянул носом, подошел к стойке и постучал о нее пустой кружкой. Со стороны кухни раздалось недовольное бухтение, а, спустя мгновение, в зале появился хозяин, вытирающий кровь о фартук.

- Пока готов только гуляш с гречкой. Могу предложить харчо вчерашнее, - и всмотрелся в лицо посетителя. – Прошу пардону, Государь! Ночь была тяжелая, не сразу признал.

Толстяк поклонился, едва не разбив лбом стойку. Прохор кивнул в ответ и пристроился на высоком табурете.

- Любезный, плесни-ка мне чего-нибудь освежающего.

- Квасок подойдет? Ядреный вышел в этот раз.

Король кивнул, а трактирщик обернулся мухой и через мгновение поставил перед Высоким гостем запотевший кувшин и серебряную кружку. Прохор залпом выпил одну и пригубил вторую. Осмотревшись, он пальцем подозвал хозяина и, когда тот приблизился, спросил:

- А что, Йохан, не произошло ли чего дурного? Может, буза какая случилась?

Тот хмыкнул.

- А как ей не быть? Меня, правда, вчера кузен замещал, я только приехал, но Гретта с Гензелем сказали, что вчера одного стража увела, - король напрягся, но тут же расслабился. – Вон он, спит. Чуть раньше вас пришел. Сказал, что выиграл свободу в кости. Выпил пенного и уснул, как убитый. Пущай сопит, мне не мешает, да и посетителей покуда нет. Рад, что вы вернулись, Государь.

- А я-то как! – ответил Прохор, опорожняя кружку. – Хорош квасок, твоя правда, горло дерет. Имбирь или хрен?

- И то и другое, - улыбнулся Йохан.

- Сколько с меня? - Прохор пошарил по карманам, но трактирщик не дал сюзерену расплатиться.

- За счет заведения.

Теперь улыбнулся король. Он поблагодарил старика, сунул руки в карманы и, насвистывая свою любимую мелодию, покинул таверну.

Жизнь налаживалась: гвардеец у Главных городских ворот его признал, бакалейщик и трактирщик тоже, флаги родные реют над головой. Еще совсем немного и он обнимет свою ненаглядную супругу и потискает малютку-дочку. Теперь Прохор окончательно уверился, что Безликий всего лишь видение. Опять музыканты каких-нибудь трав в грог накидали. Ох, и дождутся они!

Государь посмотрел на часы и убедился, что теперь время течет, как ему и должно. Ровно через минуту Правитель Серединных Земель прошел через дворцовую площадь к массивным дверям, ведущим в замок, где несли дежурство два стража, закованных в кирасы и с легкими шлемами на головах. Они опирались на алебарды, но когда к ним приблизился рыжеволосый прохожий, выпрямились и преградили ему путь, скрестив оружие.

- Пошел прочь, нищеброд! Или ты забыл, что запрещено приближаться ко дворцу под страхом смерти?!

У Прохора подкосились ноги, а в голове зашумело. Именно эту фразу он услышал от гвардейцев в своем видении. Или все это взаправду? Что если Безликий существует на самом деле? Эх, надо было ему не по тавернам блондать, а сразу в замок идти, глядишь, и успел бы раньше этого безносого… Прохор почувствовал, как запылали жаром его щеки.

- К…кем з…запрещено? – чуть ли не шепотом спросил он. – К…когда?!

Один из гвардейцев нахмурил брови и ответил.

- Что значит – кем?! Королем Фрэдом Единственным и Неповторимым, да продлятся его дни вечно! Об этом знает всяк живущий в королевстве. А ну, покажи-ка именную грамоту… - солдат подался вперед.

Прохор со слезами на глазах перевел взгляд на другого гвардейца, после чего неожиданно для самого себя поинтересовался:

- А что это с ним происходит?

Второй солдат покраснел, как вареный рак, его глаза начали вылезать из орбит, а тело содрогалось в конвульсиях. В конце концов, он громко захохотал, и его смех разлетелся по всему городу, но был заглушен пушечным залпом, возвестившим о том, что время уже шесть часов утра, и всем добропорядочным гражданам Броумена надлежит проснуться и приступить к повседневной деятельности. Стражник продолжал гоготать, как умалишенный, он выронил алебарду, и стал утирать слезы рукавом колета.

- Извини, Государь, не смог сдержаться. Видели бы вы себя! Ха-ха-ха! – схватился он за живот.

- Не гневайтесь, Ваше Величество, - взмолился другой. – Это королева все придумала. Сказала, что вы с музыкантами на попойку отправились и вернетесь в состоянии легкого подпития. Разыграть вас решила. Не пускайте, говорит, его, скажите, что не узнаете и все такое. Мы не соглашались, доводы всякие приводили, мол, Государь горяч, может и в шлем дать. Да разве с ней поспоришь! – гвардеец махнул рукой и вздохнул. – Топнула ногой и все. Наше дело телячье…

- Готовы понести наказание по всей строгости! – начал успокаиваться первый солдат. – Только одна просьба – без палача. Готовы стерпеть хоть пять раз по сто плетей.

Прохор задыхался от возмущения. Он стал похож на кипящий чайник, разве что пар из ушей не валил. Король многозначительно помахал руками, погрозил гвардейцам кулаком, оттолкнул их в стороны и громко захлопнул за собой двери.

 

Правитель Серединных Земель шел по лестничным маршам замка, ступая на каждую ступеньку, и придумывал наказание, которому он подвергнет свою драгоценную супругу, что едва не довела его до могильного камня, а точнее до фамильного склепа. Это ж надо такое удумать?! Да за такие шутки, как говорят музыканты, в зубах бывают промежутки! Эх, не была бы она женщиной, накостылял бы по самые бубенцы, ей-богу. Тут нужно разработать коварный план. Уж Прохору в этом деле нет равных. Вон какую эпопею с захватом трона замутил, ни в сказке сказать, ни пером описать. Так завернет, что мало не покажется.

Идеи в голове зрели одна коварнее другой. Некоторые были настолько ужасны, что короля самого бросало в дрожь. Ему тут же припомнился Безликий. Вот она тайная сущность, пытается пробудиться. Ну, уж нет, так просто Прохора не взять! И он тут же простил Изольду. Тем более после того, как увидел ее мирно спящую на супружеском ложе и обнимающее их дитя, сладко причмокивающее губами во сне.

Государь осторожно прикрыл за собой позолоченные створы дверей и на цыпочках стал красться к кровати. Затем осторожно сел на пол и тихонько запел песню, которую услышал ночью и на которой заснул, но успел кое-что запомнить.

 

Уставшим путником войду в твою я спальню.
Без приглашения, тайком, без лишних слов.
Возле тебя я сяду тихо на диване
и пожелаю необычных, сладких снов.
Зажгу свечу я, но будить тебя не стану,
Не отрываясь, буду пристально смотреть.
И этот миг мне силы даст, залечит мои раны,
И он сумеет сердце мне согреть.

Дальний путь зовет меня, но уйти я не могу.
Возвращаюсь снова я, твой облик в сердце берегу.

А в полночь выйду я на лунную дорогу,
Простившись навсегда с любимою своей.
Тоска оставь меня, глупа ты и убога,
Ты не подруга светлой памяти моей.
Когда проснешься ты, найдешь мои ботинки,
Те, что случайно я оставил у тебя.
- А в чем ушел же он? - себя ты спросишь тихо.
В чем я ушел? И сам того не знаю я!

Дальний путь зовет меня, но уйти я не могу.
Возвращаюсь снова я, твой облик в сердце берегу.

Босые ноги возвратят меня обратно.
Куда деваться, отморожена ступня!
Мне быть навязчивым не очень-то приятно,
Возьму ботинки и уйду тотчас же я.
И вновь иду задумчивый по лунной я дороге,
И дом твой вновь остался за моей спиной.
Ботинки на ногах, но мерзнут мои ноги.
Забыл штаны! О, нет! О, боже мой!

 

Дальний путь зовет меня, но уйти я не могу.
Возвращаюсь снова я, твой облик в сердце берегу.[77]

 

Изольда пробудилась ото сна, сладко потянулась и посмотрела на супруга.

- Ну как, хорошо повеселились?

Прохор ухмыльнулся.

- Да уж не забуду никогда… Я оценил твою шутку с гвардейцами и чуть не умер со страха, если учесть, что мне привиделось сегодня ночью. Давай договоримся так: больше ничего подобного, хорошо? Я люблю посмеяться, но смех иногда может и убить. Во всем нужно знать меру и жить в мире, любви и согласии.

Королева погладила ладонь своего мужа.

- А еще, как в старых сказках, долго и счастливо, чтобы…

- Давай вот на этом месте и остановимся, - прервал свою супругу Прохор. – Мы будем жить долго и счастливо!

- Будем, - улыбнулась Изольда, - если ты перестанешь искать приключений на свой зад. Пообещай, что впредь будешь осторожен. У тебя есть я и Жанетт, ты нам нужен живым и здоровым. Обещаешь?

Король улыбнулся и поцеловал Изольду в лоб.

- Обещаю.

- Почему-то я тебе не верю, - улыбнулась та.

- Ладно, я скоро вернусь. Надо уладить кое-какие государственные вопросы. Никуда не исчезайте! – Прохор встал с пола и поцеловал жену и дочку.

 

Государь покинул покои королевы и тускло освещенными электрическими лампами коридорами пошел в Тронную залу на ежедневное совещание, на котором всегда присутствовали министры. Предстояло решить много вопросов, не терпящих отлагательств. Звук шагов короля разлетался по замку, отражаясь от каменных стен, увешанных картинами в позолоченных рамах и зеркалами. Прохор вышагивал по мраморному полу и насвистывал веселую мелодию, что исполняли в таверне музыканты. Впереди показался выход на лестницу, освещенный солнечным светом, что бил через распахнутое настежь окно. Прикрыв глаза ладонью от назойливых бликов, Прохор боковым зрением выхватил зеркало, мимо которого только что прошел, и замер. Ему показалось, там никого не было. Он, осторожно ступая, сделал два шага назад и осторожно глянул на сияющую гладь. Оттуда на него смотрел рыжеволосый весельчак, чье лицо только-только начали покрывать морщины.

- Показалось, - с облегчением вздохнул король и подмигнул своему отражению.

Правитель Серединных Земель довольно подпрыгнул, хлопнул ногой о ногу, как заправский актер, и довольный побежал вниз по лестнице. Уже перед самыми дверями, ведущими в Тронную залу, Прохор нос к носу столкнулся с Даниэлем. Он сжал мастера в объятьях так сильно, что у того захрустели кости.

- Как же я рад видеть тебя в добром здравии и в хорошем настроении!

Изобретатель выпучил глаза и стал беззвучно открывать рот, как рыба, выброшенная волной на берег, пытаясь вдохнуть.

- Ты меня сейчас задушишь…

- Извини! – Прохор отпустил Даниэля. – Решил поучаствовать в совещании?

Мастер приподнял одну бровь.

- Делать мне больше нечего. У меня своих забот полон рот, стану я еще голову всякой ерундой забивать. Ты мне скажи, это что сейчас за сеанс небывалой нежности был?

Король смутился. Действительно, со стороны это выглядело более, чем глупо.

- Сам не знаю, что на меня нашло. Видимо, переизбыток чувств от грядущего Дня рождения.

- А, ну тогда понятно, - одернул куртку изобретатель и откинул назад волосы, что лезли в глаза. - Ты поосторожнее выражай эти свои чувства, особенно на людях, а то поймут неправильно.

Прохор улыбнулся.

- Намотаю на ус, когда отрастет. Ты чего пришел-то?

- Сбил ты меня своими обниманиями, - театрально ударил себя по лбу изобретатель и протянул Государю… пистоль. – Ума не приложу, когда ты мог его у меня забыть.

И Даниэль побрел по тускло освещенному коридору, оставив Правителя Серединных Земель в задумчивости стоять возле дверей Тронной залы…

 

Эпилог. [78]

 

- Вот такие легенды гуляют в народе, - старый король закончил свой рассказ и зашелся в ужасном приступе кашля. Его внук моментально вскочил с кровати, молнией метнулся к столу и подал деду полотенце и кубок с водой. Прохор утер губы и сделал несколько больших глотков. - Спасибо, Ерофей. Чтоб я без тебя делал…

- Совсем плохо? – мальчуган вновь сел на краешек кровати.

- Бывало и хуже, благо есть, что вспомнить хорошего, - ответил умирающий король и потрепал своей морщинистой ладонью рыжие вихры внука. – Это главное.

- Что? - спросил сорванец.

- Правильно к смерти подойти. Многие ведь как жизнь прожигают? Вспомнить есть чего, а рассказать нечего, а это негоже. Вот я – был самым обычным шутом, а стал… - Прохора опять задушил приступ кашля. На глазах мальчонки выступили слезы, размером с жемчужину. Он очень любил своего старика и не хотел его терять, хоть и понимал – неизбежное рядом. Костлявая уже постучалась в дверь, просто дед не спешит ей открывать. Держится из последних сил. – Ну-ка, утри слезы!

- Да не плачу я, просто в глаз что-то попало…

Седовласый старик поправил подушку под головой и натянул одеяло под подбородок.

- Ну да, мне-то не рассказывай. Если потеряешь близкого человека, то рана душевная уже не затянется. Думаешь, мне легко было провожать в последний путь Королеву-мать, Даниэля-мастера, Фрэда-писаря? Музыкантов? Эх… Плакать о ком-то не зазорно, не плакать – страшно, ибо это значит, что он зря прожил свою жизнь и не оставил ни в чьем сердце следа, - Прохор через силу улыбнулся. - Учись, малыш, смеяться. Смех если и не избавит тебя от всех проблем, то, по меньшей мере, поможет с ними справиться. Помнишь, как я в том году соус на кухне пролил, а ты поскользнулся и сшиб поваренка?

- Помню, мы тогда чуть ли не весь фарфор переколотили и без ужина остались! - Мальчик погрузился в воспоминания и заливисто засмеялся. Эхо разнесло его смех по всему замку, на мгновение вырвав его из лап царящей тоски и уныния. Ерофей хохотал, как умалишенный, утирая слезы и вспоминая, как Главный повар тогда опрокинул на себя чан с потрохами, пытаясь удержать королевского внука. – Тебе тогда еще половником по лбу досталось, помнишь? Деда… Дед?

Малец потряс столетнего короля за плечо, но тот не ответил. Ерофей утер рукавом слезы и тяжело вздохнул. Он закрыл ладонью глаза своего почившего деда, расправил одеяло, чтоб не осталось ни единой складки, и подошел к окну.

Тьма окутала город. Во дворе замка горели электрические фонари, а в их свете кружили мириады снежинок. Детвора каталась с ледяной горки и довольно улюлюкала. Взрослые что-то кричали им и размахивали руками, не подозревая о случившемся. Это завтра некоторые прикусят губу, кто-то украдкой смахнет слезу, а, может, и открыто всплакнет. Король ушел, оставив в сердце каждого жителя Серединных Земель теплые воспоминания, а значит, прожил свою жизнь не зря. Короля не стало, но жизнь на этом не закончилась, нет. Она продолжается. Продолжается … Не надо останавливаться, надо двигаться вперед. Только вперед!

Конец.