Глава 20. – Знаешь, я более чем согласна поухаживать за твоим здоровьем.

– Знаешь, я более чем согласна поухаживать за твоим здоровьем.

Когда Джим не ответил, Девина посмотрела на соседнее сиденье. Ангел дымился от злости, он был капитально потрепан и в самой жалкой больничной сорочке, которую она когда-либо видела… и все равно невероятно притягательным, что заставило ее вспомнить об ОКР.

Она отчаянно хотела его.

– Ты можешь поехать со мной и остаться на какое-то время, – сказала она.

Он бросил на нее взгляд, в свете голубых полос света по краям двери Мерседеса он казался аппетитно злым. – У меня уже есть соседи по комнате. Ты убила одного из них, припоминаешь?

Она парировала эту глупость: – Умоляю. Эдди должен был предвидеть это, он размяк и получил по заслугам. Как, кстати, наш красавчик? Все еще пахнет розами?

Джим устремил взгляд на лобовое стекло, стиснув челюсти, рука сжалась в кулак. Загляденье.

Подъехав к красному сигналу светофора, Девина начала заводиться. Они снова были вместе, наконец-то наедине, ну и как не обдумывать в голове всевозможные сценарии для свидания? Может, им стоит вернуться в трущобы, припарковать машину и посмотреть

«ночное» порно? Стриптиз-клубы были закрыты, невезение… но, с другой стороны, она не хотела находиться рядом с ним, пока он смотрит на голых женщин. Она бы порвала сучек.

Да, посмотреть порнушку в общественном месте – неплохая идея… и поучаствовать самим в действе в качестве закуски. Из-за той раздражающей девственницы-весталки, Девина хотела переполнить его грязью. Хотела основательно поиметь его, чтобы, когда он вернулся домой, Паинька Сисси посмотрела на него своими огромными голубыми глазами, и он чувствовал стыд от того, где был и чем занимался.

И, на этой ноте, может, ей съехать на обочину и отсосать ему?

Он продолжал молчать, и Девина посмотрела на него. Ангел все еще сидел рядом, выглядел он настроенным крайне враждебно... и так, что хотелось затрахать его до смерти. Ну не идеальная ли комбинация? Агрессия и ненависть – лучший афродизиак.

И не одну ее заводило это дерьмо. Джиму тоже нравилось это… на самом деле, Девина с нежностью вспомнила о последнем их свидании, у реки, в том лодочном сарае. Они оба были невероятно взбесившимися и возбужденными. Так страстно. Так невероятно страстно…

Попробуй дать ему что-то в этом духе, Сисси Бартен.

– Я удивлена, что ты сел в машину. – Сказала Девина, поддаваясь уязвимости.

– Так я знаю наверняка,где ты. Демон положила руку на грудь.

– Я тронута.

– Не стоит.

В этом весь он, подумала Девина с улыбкой. Изо всех сил бороться с неизбежным… хотя он знает, что все равно сдастся, в конечном итоге, и позволит им заняться тем, что они оба хотят.

По крайней мере… хотелось в это верить, даже несмотря на то, что девчонка была у

него в руках.

Конечно, это же ничего не изменит. Ведь так?

Чувствуя внезапную тревогу, Девина поехала в неблагоприятный район города, проезжая мимо заброшенных домов. Людишки, лежавшие вдоль домов и на разбитых лестничных площадках, пялились на нее, когда она проезжала мимо… и не потому, что ее машина была единственной на улице.

Джим по-прежнему молчал.

От чего она чувствовала себя неустойчиво.

– В моей сумочке лежит нож. – Она кивнула на Гуччи между ними. – Если тебе кажется, что ты должен выкинуть что-нибудь.

Немного хардкорной прелюдии – то, что доктор прописал… о, да, она заводилась от одной мысли об этом…

– Я не собираюсь совершать суицид на твоих глазах.

Она бросила на него взгляд. – Я думала, что захочешь напасть на меня… или попасть в меня, что даже лучше.

– Этому не бывать.

Девина вцепилась в руль. – Знаешь, ты очень плохо со мной обращаешься.

Его смех стал для нее первым в жизни проклятьем в ее сторону. – Ты просто бесподобна.

Девина улыбнулась. – Ну, спасибо.

– Это не комплимент.

– Приму твои слова так, как захочу.

Она остановилась на светофоре, с мыслью, что хм, может, если действовать по старомодному, может она добьется большего успеха.

Ударив по поворотнику, она двинулась назад, в сторону всемирно известного Отеля

«Фрейдмонт». Расположенное в сердце делового квартала Колди, это здание было Госпожой Центра города, местом, где соблюдались традиции: швейцары носили белые перчатки, консьерж круглые сутки сидел за своим столом в вестибюле, а ванна в твоем номере была глубиной с Олимпийский бассейн.

Романтика. Ей может пригодиться романтика. И у нее все равно останется нож, если захочется немного извращений.

Десять минут спустя она подъехала к величественному фасаду. Джим посмотрел на нее: – Это к чему?

– Я решила, что мы можем снять комнату.

– Зачем это?

Девина нахмурилась. – В каком смысле?

– Ты же не думаешь, что я на самом деле собираюсь трахнуть тебя.

Чувствуя себя так, будто ее ударили по лицу, Девина пару раз моргнула, чтобы прояснить зрение.

– Не вижу проблемы.

– Ты серьезно думаешь, что я собираюсь провести с тобой ночь…

– Я просто хочу, чтобы мы побыли вместе…

– Сучка, ты бредишь.

Теряя терпение, она выплюнула: – Я пытаюсь сделать так, чтобы все сработало, Джим.

Даже после того зла, что ты причинил мне!

– Что именно я сделал с тобой? Кроме того, что спас твою жалкую задницу, заключив сделку.

Девина смутно осознала, что тяжело дышит, и, что трагично, Джим не смотрел на ее вздымающиеся груди.

К слову о криминале. Ее бюстье было красным словно кровь, и сидело на ней лучше человеческой кожи, в которой она была. Как смел он не смотреть на нее?

В этот момент к ней подошел швейцар в ливрее.

Не желая грубить, и надеясь, что вопрос со свиданием остается открытым, она опустила окно. – Мы будем через секунду.

Парень, казалось, озадачился… точно, Джима же не было видно. Девина улыбнулась. – В смысле, я буду через секунду.

– Конечно, мадам.

Когда швейцар вернулся к своему посту за парадными дверями, Джим наклонился к ней, но не для поцелуя.

– Слушай сюда, дорогуша. Ты и я? Нас не связывают никакие отношения, и больше мы трахаться не будем. Никогда. Что бы ты ни сделала, как бы ни разворачивались события, какой бы поворот ни приняла эта долбанутая игра? Я больше никогда тебя не поимею.

Девина отшатнулась. За последние четыре раунда она видела его в разном настроении, но никогда таким. Он не был зол, не изображал неприступность.

Скала. В его глазах был гранит.

Он дотянулся до ручки прежде, чем она успела заблокировать замки, и когда он вышел из машины, хромая на гипсе, его больничная сорочка распахнулась на спине, открывая обозрению его задницу.

Ублюдок не посмотрел назад. И он собирался домой, к…

Не осознавая этого, демон придавила своей шпилькой газ до упора, и когда она направила Мерседес прямо на него, фары стали прицелом, а сам автомобиль – пулей.

Ее цель была видна ей одной.

Когда Джим повернулся, его лицо ничего не отражало. Будто он уже был мертв… ага.

За секунду до удара он закрыл глаза, но он не готовился к чему-то: он пытался сконцентрироваться и вытащить себя отсюда.

Сработало. К сожалению.

Прямо перед тем, как он исчез, произошло столкновение, словно она налетела на выбоину… но потом он исчез… призраком унесся в свою другую жизнь, которая сделала их противниками.

Девина ударила по тормозам, и ее машина прилежно послушалась, полностью останавливаясь прежде, чем она вылетела на тротуар. Дернув ручку, она толкнула дверь и вышла. Кто-то просвистел ей вслед… и, помоги им Господь, в прямом смысле, если они решат подкатить к ней прямо сейчас. Она съест людишек живьем.

Подойдя к капоту Мерседеса, она проверила бампер.

Ни отметины. Обе фары не тронуты и в рабочем состоянии. Ни вмятины на капоте. Но она ударила его. Конечно. Она…

Да, подумала Девина. Легендарный круглый символ производителя был еле заметно свернут… и когда она оторвала значок и осмотрела под ярким, дальним светом фар, то увидела красные пятна на нержавеющей стали… но это – всего лишь поверхностный дефект,

не более.

Значит, она не ранила его.

В ярости она отступила назад, чтобы замахнуться…

Девина замерла. Опустила руку. Внимательно изучила то, что лежало в ладони.

Знак был тяжелым в ее руке, тяжелее, чем при взвешивании… потому что ангел оставил кое-что на металле…

Благодаря тому, что украшение на капоте зацепило кусок его плоти, скорее всего ногу. Так-так… на горизонте появилась шикарная возможность.

Предметы, особенно металлические, сохраняли частичку владельца, и даже если контакт был всего на несколько секунд, боль от удара, неустойчивое состояние психики Джима, слабость его телесной оболочки… все это значило, что частичка его осталась в том, что сейчас представляло для нее очень ценный актив.

Вытянув язык, она слизала кровь с внешнего края и улыбнулась. Ненамеренно, он дал ей ключ к своему замку.