Волк, бегущий с севера. Орел, летящий с востока. Ворон, летящий с Запада. Медведь, приходящий с юга. Великое пространство, я открываю.

 

***

 

Мы все в плену, и разговоры о свободе всегда лишь только разговоры. Сама свобода вне всего. И человек, обреченный на выбор и борьбу, уже заведомо не волен. Свобода вне любого выбора и вне любой борьбы. И даже если битва эта за свободу. Снимая множество запретов и ограничений, мы освобождаемся, но лишь частично. А полная свобода нас опять страшит. Но, настало время снять ошейник.

Все люди от рождения рабы. Собаки на цепи. Согласные за миску громко гавкать. И чтоб в ночь холодную хозяин обязательно забрал бы их в свой дом. Поэтому они бояться воя волка. Не потому, что волк сильней, а потому что он свободен.

 

- Свободная матрица – это Господь. Его воплощение, не важно волк или медведь, орел или журавль. Свободная матрица – это Бог. Поэтому и говорят, что животные твари божьи. И шаманизм, и все культы древности имели свое отражение в виде животных – тотемов. Это поиск свободной матрицы. А человек - раб от рождения. Нас разводят и пасут, нашей энергией питаются, а после смерти нас повторяют вновь, чтобы вновь от нас питаться. И наступление бездумного человека на дикий мир, есть разрушение последних бастионов мира Бога, его свободы.

Эти слова позволили мне вновь пересмотреть свой взгляд на шаманизм и культы древности. Или это еще одна искра, брошенная в лед.

 

Все собаки на цепи. Нет людей свободных. И так уже давно, быть может десять тысяч лет, а может и еще больше. Нет матрицы свободы в мире человека, просто нет. Да были святые, были великие Учителя. Но сколько искажений, сколько раз переврали их учения. Приспособили под себя, под текущие моменты бытия, под свою суету. Не донесли их истинный свет. Не донесли. Искал я матрицы свободы долго в мире человека, но нет, не видел, все искажено. Поэтому нет в мире человека у нас учителей. Нет имен, мы сами. Ведь я не спорю, что были и есть, знали и умели, владели великой Силой и разделяли страсть Творца к мирозданию. Но стоит мне назвать их имя, как обрушится поток пустых интерпретаций, мнений, ожиданий и прочего всего, что не имеет никакого отношения к истинному свету их знаний. Поэтому я и молчу.

А животные, они здесь рядом, они всегда такие, какие есть. Их матрицы вечны и также мимолетны. Они молчат и постоянно с нами говорят. Они ведь знают больше и кричат для тех, кто слышит. Они лучше людей и никогда не врут, они создания Бога. Их мир чудесен, хрупок, но и вечен, они уйдут и возродятся вновь. Они свободны и впереди у них вечность, они, кстати, об этом знают, поэтому лучшие из них спокойно принимают смерть и жертвуют собой. Жаль, нам это ничуть не дарит осознания. Их не возможно переврать, унизить, возвеличить. Они рядом и просто есть, они свободны как сама Свобода. Но некоторым этого мало, и диких зверей они тащат в свой бездушный мир. Ты видел глаза волка в клетке? Лучше не смотри, зрелище не из легких.

 

- Много разговоров о свободе, но это абстрактная тема для большинства. А для меня это тема вполне конкретная. Потому что я сам получил достаточно для личной свободы. И ты это знаешь по моему образу жизни. Мне не надо ничего, ни славы, ни денег, ни почестей. Все это сполна получают некоторые из моих бывших учеников, ты их знаешь. Некоторые из них стояли со мной у истоков космоэнергетики, но куда все ушло. Они, как и я пошли по пути освобождения, но, получив способности и силу, они попали в более серьезные капканы, чем были раньше. А я ведь их предупреждал и до последнего не сбрасывал со счетов. Но куда им слушать Петрова, Петров ведь сумасшедший. Кого-то заманили деньги, а кто-то попался и на Я. И мнят себя не меньше, чем новым Мессией, спасителем человечества. Не меньше, чем вторым пришествием Христа или грядущим Буддой. Пытаются кого-то исцелить, а по самим давно уже психушка плачет.

***

Великие, учителя учителей всегда были в тени. Мы не святые, мы люди, просто люди, но умеем кое-что и знаем как. И это надо понимать, пошли все в …, всё, мир человека, живи достойно как Сила твоя скажет и будь осознан. Такая вот Благая Весть.

Здесь идет эволюция, поиск матрицы вечной свободы, она есть. Стоит найти, осознать, все ты Бог и даже больше, ты просто есть. Ты вечен, ты везде, ты всё. Вот что я ищу, Абсолютной свободы, и я знаю как. Как стать свободным в этом мире, уже сейчас. Найти себя, обрести утерянную Душу, это лишь слова, не способные передать все, о чем я говорю. Я знаю, как собаке снять ошейник и стать волком. Хотя бы понять, что ты не ангел с крыльями в темнице мира, а собака на цепи, и осознать, что у тебя ошейник! А, ты ведь чувствуешь.

Я чувствовал уже давно, лишь только он начал говорить, и пошла особая настройка, я почувствовал сильное давление на горле, ошейник ожил и начал душить меня. И ощущения эти были более чем явственными и четко перешли на физический план. Да и говорил Петров теперь не так, как обычно. Его голос стал низким, глубоким, с естественной хрипотцой. Он был глухим и наполненным, каждая фраза и даже паузы были наполнены мощной настройкой, такого говора. Я поймал ее, как спокойное и очень наполненное движение воздуха из глубины легких, самого низа живота. Там же резонировала и музыка Орла и другие настройки аномальной зоны. Это был ее ритм, глухой зов ее недр. Как только я поймал этот ритм, ошейник перестал меня душить, и у меня появилось ощущение, что я проснулся после длительного сна.

Потеря настройки и вновь ошейник и борьба с ним от головы, типа уйди и всё тут. Это бесполезно, он сильнее и умнее, весь наш мозг в его власти, поэтому акция мишки против меда несостоятельна. Но стоит пойти настройке изнутри и вновь он отступает. Так будет до тех пор, пока не перестроится сознание, целостность энерготела определяется целостностью сознания. А сознание - это программа, и целостных, свободных в нашем мире действительно нет. Среди бесчисленного информационного хлама, произведенного человека можно найти все что угодно, кроме программ свободного сознания. Они были, но просто потонули на свалках человеческой информации. Или кому-то было выгодно их убрать. Опять прав Петров. Всегда прав, как бы не хотелось верить ему – так спокойней – он прав, ты это понимаешь, и от этого никуда не деться.

- Дима, все наши разговоры о мире летунов, параллельных мирах, не просто так, все это имеет серьезный и практический смысл. Мы знаем все это не понаслышке, не прочитав в книжках Кастанеды. Мы видим это своими глазами. Верь глазам своим, не ушам, а глазам. Нас разводят, как кур и пожирают. Не потому, что они такие гады. Так устроена Вселенная, от этого никуда не уйти. Корова ест траву, потому что она корова и ест траву. А мы едим коров, доим их, потому что способны на это. Также и существа тонких миров, умнее нас, поэтому считают возможным просто пожирать нас. Они просто могут это делать. Они разводят нас и вырастили уже не одно поколение, себе на корм, это так и от этого никуда не деться. Этот мир для воинов, только для них. Потому что с воином эти твари ничего поделать не смогут, он становится с ними на одну ступень. И они начинают его уважать, считать за равного. Ведь они не агрессивны, просто таков их способ питаться, как не агрессивна корова на лугу, но травку все же ест. Вселенная открыта и не враждебна ко всякому, кто отказался от страхов, чист, открыт и целостен.

- А как выглядят летуны?

- Они маленькие, даже напоминают каких-то диковинных зверьков. Но это ядро их существа. В случае чего эта матрица может раздуться до немыслимых размеров. К ним ни в коем случае нельзя проявлять агрессию, тогда все конец. Или крыша съедет или просто умрешь от страха. Они легко идут на контакт, если ты откроешь их мир. Постепенно их становится все больше. Дело в том, что они не привыкли к человеческому вниманию, ведь их никто не видит. Стоит открыть их мир, все привет их становится больше, им интересно. Не каждый вышедший в их мир сможет удержать нейтраль, просто не замечать их. Вести себя как обычный человек, как будто их нет. Некоторым это удается, и они видят их всегда.

- А если нет?

- А если нет, то, почувствовав твое внимание, их станет больше, потом еще больше, потом их станет много, потом ты дернешься и они тебя сожрут. Но до этого я не довожу и выхожу раньше или вывожу ученика. А, выйдя, ты перестаешь их видеть и становишься им не интересен. Хотя еще долгое время их много на тебе. Медведь, когда вышел из мира летунов, долгое время был весь ими облеплен. Ну и умом какое-то время был слабоват. Но зато сейчас – нормальный, а опыт-то не слабый. Согласись?

- Согласен, Медведь вообще сильно подрос за это лето.

- На то он и Медведь, три прохода за одно лето, не хило? Два здесь и один в Ташкенте. А сколько он ждал, приходил ко мне говорил: Ну, Саныч, ну когда? Вот настало и его время. Я поэтому сейчас его не взял, хватит ему пока, да и не медвежий сейчас сезон. Будет шататься, а медведь шатун опасен. Он сейчас в спячке должен быть. Его культ последний, весной. Медведь просыпается, танцует, мало что понимает. Весь голодный, грязный, исхудавший. Короткий культ, но мощный.

За разговорами стемнело, и все опять собрались вокруг костра.

- Ну как, Дима, как твой ошейник? – За разговорами я вновь отвлекся, потерял настройку и снова ощутил сжатие в горле. Удивительно, но эти ощущения усилились именно сейчас. Когда Петров смотрел на меня, давление становилось нестерпимо сильным, мне казалось, что я задыхаюсь. Хотелось рвануть руками и освободить горло. Но на шее не было ничего.

- Люди – собаки на цепи, и этой цепью собран мир человека. Собаки на цепи.

Скованные одной цепью, связанные одной целью. Я не мог говорить, в горле першило, и слезы навернулись.

- Здесь территория свободы и даже собаке, здесь ошейник становится слишком тесный, и она хочет от него избавиться. Но собаке, даже снявшей ошейник, далеко до волка.

Я только слушал и молчал, сейчас мне нечего было сказать. Еще днем, спустившись с горы, я ощущал свою светимость совершенно по-другому. Стоило отпуститься и тело разгонялось. Вспышками шел огонь изнутри, живот, сердце, голова и свет свободно струился вокруг. Но сейчас я вновь сжался и все оставленное мной, казалось навсегда, вновь вернулось. Все это будет уходить и приходить еще ни один раз. Я знал об этом.

- Вспомни вой волка внутри себя, вспомни.

Звук пошел внутрь и стал меня раскрывать.

- Ниже, ниже, веди его ниже. – Сказал Орел.

- Это мелодия аномальной зоны. Только настроившись низом живота, ты сможешь его воспринять и передать.

Я пошел ниже и достиг звуком низа живота и почек, они быстро наполнились энергией и раскрылись. Все, ошейник отступил.

- Все, молодец, ты попал, - сказал Орел. – Пойдем в машину, посидим, музыку послушаем.

Мы сели в машину, где звучала песня Орла. Она резонировала на уровне сердца, но шла и более низкая вибрация, как будто гул земли сопровождал песню.

Я закрыл глаза и просто слушал. Когда она закончилась, мы стали говорить, чтобы опять вернуться к тому, что мешает.

- Расслабься, просто будь и доверяй. Здесь работают профессионалы. Не кидайся в крайности. Сейчас слишком много на нас идет и продолжает идти. И помни, что за каждый твой неверный шаг, будем получать мы, учителя. Такой путь знания. Сначала ты получаешь, когда учишься, а потом когда сам учишь, за ученика.

Он говорил, а я искал хоть что-то человеческое в нем. Нет ничего, все наносное, все, что мы привыкли видеть в людях, все в нем исчезло, растворилось без следа. Он был где-то далеко и рядом одновременно. Его положение было не мыслимым, и я забился от необъяснимого страха. Страх был силен, но чего я боялся, я не понимал.

- Я реальный. Не добрый, не злой, реальный, какой есть. Ты можешь увидеть сейчас во мне кого угодно, но я реальный.

Я с трудом пришел в себя, услышав человеческую речь.

- Смотри на меня, сейчас ты увидишь во мне черта, и тебе опять станет страшно.

Да можно сказать и так, сам черт сидел рядом со мной в машине, даже волосы на его голове взъерошились, будто скрывая рога. Меня вновь охватил животный ужас.

- Смотри теперь в глаза, отойди от формы, смотри в глаза.

Это были глаза божественного существа, они сияли теплом и любовью. И на контрасте с демонической внешностью, представшей предо мной, я начал что-то понимать, да он реальный, он такой. И то, что я теперь видел, сложно назвать человеком. Но это человек, и Демон, и Бог одновременно.

- Ты все еще боишься?

- Боюсь!

- Никогда. Никого. Ничего. Не бойся. – Это был урок.

Во мне вскипело все, и эмоционально выбросив руки, я ударил по рулю перед собой. Раздался сигнал.

- Что ты сделал?

- Не знаю.

- Зато я знаю. Ты позвал, и они пришли. Ты их не видишь, но они здесь. Теперь они просто так не уйдут. Их звать надо только для конкретного действия. Проси, зачем звал.

- Они это кто?

- Какая разница, как я их назову, увидь, если хочешь узнать. И сделай что-нибудь, иначе сейчас раскатают нам обоим. Боишься?

- Теперь нет.

Он внимательно посмотрел на меня.

- Потому что не видишь! А если бы видел, точно бы обделался. Ладно, теперь это моя проблема. Запомни только. Никогда. Никого. Ничего. Не бойся.

Он вышел из машины, а почувствовал себя, как часто в детстве, виноватым ни за что. Как мы любили говорить «я случайно», «я не хотел», но ничего не бывает случайного. Я подсознательно был против принятия урока. А здесь идет работа с подсознанием и с волей, чтобы держать все под контролем, не контролируя ничего.

 

***

 

Машина с ревом пробиралась по ухабистой дороге, светом фар прорезая кромешную тьму осенней ночи. Мы ехали вглубь аномальной зоны. Временами Орел останавливался, искал невидимые ориентиры или показывал нам что-то в свете фар.

Мы остановились на возвышенности, вышли из машины, он указал рукой на север, смотрите. Мы смотрели в указанном направлении, но ничего не видели.

- Ничего не видите, а мы пока ехали несколько реальностей пересекли. И сейчас ничего не видите. Ладно, поехали дальше.

Мы поехали дальше. Дорога становилась все хуже и хуже. На одном из участков, когда машина с трудом переползала через торчащие валуны, выбежал заяц и буквально бросился под машину.

Заяц – плохой зверь, славяне зайцев не любили за связь с нечистой силой и ели в редких случаях. Заяц на дороге - плохой знак, будешь плутать, не известно выберешься или нет. Особенно если заяц указывает, смело бежит тебе навстречу.

Этот заяц точно указывал. Он и не хотел, бедняга, лезть к нам под машину, норовил свернуть в сторону, но какая-то сила вела его прямо наперерез нам. Он подчинился ей и, в конце концов, проскользнул буквально метрах в трех перед машиной.

Я предложил развернуться, тем более, что дорога становилась просто невозможной и, проехав еще буквально десять метров, мы засели в гигантской луже и еле вылезли назад.

Мы развернулись и поехали назад. Через некоторое время вновь остановились, на том же месте, что и первый раз. Снова вышли и начали смотреть туда же, что и в первый раз, но теперь мы действительно видели.

Я видел огни, похожие на обычные электрические огни городка или поселка. Но там, куда мы смотрели, не было ни городов, ни деревень. Эти огни были не так далеко от нас, а до ближайшего поселка было километров сорок, да и совсем в другую сторону. Более того, мы были на возвышенности, перед нами простирались болота со скальными выходами, огни же были выше, чем мы находились. Это были необычные огни. Они были яркие и располагались четко по кругу. Воображение дорисовывало стены замка, на которых они располагались. Это огни города, несомненно, но какого города. Которого нет ни на одной карте. Мистического Вечного города, о нем говорил Петров.

Еще полчаса назад этих огней не было, а сейчас я вижу их собственными глазами как нечто совершенно реальное. Можно отворачиваться, переводить взгляд, разговаривать. Они все равно горят, их форма и расположение неизменны. Я трезв, четко воспринимал все и видел то, что явно никак не укладывается в привычную мне реальность. Огни Вечного города. Огни, зажженные сказочными существами, о которых говорил учитель. Верь глазам своим, я вижу и верю. И вместе со мной их видят другие люди. Не маги, не видящие – обычные люди. Да и куда деваться - это видение, реальность. Но другая.

- Ну, как теперь видите? А тогда не видели. Как это объяснить? – Спросил меня Орел.

- Не знаю! – Полностью увлеченный видением, я старался открыть невидимые за огнями детали. - Что это такое?

- Ты и сам знаешь! Вечный город. Он здесь.

- Вечный город?!

- Хочешь попасть туда? Есть техника приближения. Когда ты стоишь здесь, а сам приближаешься и видишь там. Только не убегай слишком далеко. Когда надо будет, остановись.

Я никогда не использовал эту технику, но сейчас сразу понял, что от меня требуется, и видением пошел навстречу огням. Они быстро приближались, как фары несущегося на тебя автомобиля. Они манили своей тайной, но и предупреждали о своей опасности. В следующий момент я от них получил сигнал, что мне следует остановиться. Я почувствовал исходящую угрозу.

Я остановился, огни стали ближе, но я по-прежнему больше ничего не видел. Внезапно видение огней исчезло, они превратились в космознаки, похожие на клинопись. Первая комбинация была статичной, удерживалась некоторое время и я смог ее запомнить:

 

O > < O

 

Знаки быстро побежали слева направо подобно бегущей строке на экране. Они шли быстро, я уловил всего 5 знаков, хотя их было больше:

 

?? > < O

 

Они быстро повторялись и чередовались. Естественно я не уловил никакого смысла в этой передаче, хотя он определенно был, сама форма видения говорила об этом. Но письменность Вечного города мне была не знакома. Хорошо хоть, что я оказался способным на минимальный контакт, и теперь я увлеченно смотрел на то, что совсем не понимал.

Меня остановил Орел:

- Все хватит, давай назад. – И я увидел его из совершенно другого ракурса. Уйдя за своим видением, я сместился вперед и вверх, и он говорил откуда-то снизу и сзади.

Я сразу вернулся обратно. Все, мимолетный контакт был завершен, но огни горели по-прежнему, также высоко и ярко. По кругу, освещая неведомый город, неведомых существ. Я видел их и слышал их внутри, их музыку и что-то еще, вибрацию, энергию. Энергию Вечного города.

Мы уезжали, а они все также горели. Я же с трудом приходил в себя. Мир привычных представлений был опять разрушен. Орел ткнул кнопку на магнитоле. Включилась перемотка кассеты и заиграла песня так хорошо известная миллионам, теперь мне пытаются объяснить то, что я так и не понял:

 

Белый снег, серый лед,